***
Солнечные лучи пробивались из-за задёрнутых штор, петляя и путаясь. Сегодня Сакагучи встал во время. И это совсем не заслуги вчерашней трёпки или принятия своих ошибок, попытки исправить. Совсем нет. Просто почти всю ночь он то дремал, то снова попадал в реальность, а к утру даже такой слабый сон сошёл на нет. И судя по не очень заметным синеватым мазкам под глазами на белой, словно лепестки лилий, коже Чуи, он тоже не очень-то преуспел в этом. Рутинные процедуры, обрывки фраз, действий… Всё это со стороны было совершено не отличающимся от того, что происходит всегда, но в душе у них бушевал ураган из противоречивых эмоций. — Я думаю, что сегодня нам стоит опросить всех близких знакомых жертв, — первым начал более основательный разговор Анго. — Да, — согласился с ним Накахара, — с кого начнём? — С первой жертвы. Фёдор Достоевский, верно?***
— Жуткое местечко…- пробормотал Анго медленно идя за своим напарником. — Да ладно, такой большой, а боишься по кладбищу ходить! — весело отозвался Чуя, — тем более сейчас день. Чего бояться то? Они лавировали по узким тропинкам, которые словно змеи извивались в самых неожиданных местах, оплетая всю эту довольно большую территорию. Сакагучи ожидал увидеть офис кладбища недалеко от калитки, в которою они вошли, но Чуя разрушил все его мечты, сказав, что желанное здание находиться на другом конце, а здесь они пошли чтобы не делать большой круг по городу. Любого бы потревожила прогулка по такому месту, а мурашки по коже бегут в любое время суток! Но вот сквозь хиленькие ветки росших здесь деревьев показалась сторожка, сколоченная из фанерных досок. А следом и сам офис, окрашенный в тёмно-синие тона. Анго испустил облегчённый вздох, на что Чуя весело хихикнул. А потом собрался, за считанные секунды став серьёзным. И Сакагучи вновь приметил эту способность за ним. Возможно, Накахара не всегда может обуздать свой гнев и ярость, но он легко умеет становиться серьёзным и со всей беспристрастностью отдаваться делу. И это поистине поражает. — Чуя? А это с тобой кто? — отвлёкшись от просмотра каких-то бумаг спросил сидевший в приёмной человек, попутно отвивающий большой глоток из кружки, стоящей рядом. — Мы пришли узнать у вас кое-что по Достоевскому, — Накахара сразу приступило к волнующему вопросу не отвлекаясь на положенные этикетом расшаркивания, — тот кто со мной — Сакагучи Анго, следователь из центра, который занимается этим делом. — Александр Пушкин, — представился в ответ сидящий, — но что ещё вы хотите узнать? Фёдор ничего особо не говорил, и даже мы с Иваном не знаем, что у него на уме. — Возможно вы вспомните какие-то детали того дня, — вступил в разговор Анго, цепляясь за свидетеля профессиональной хваткой, — как убитый вёл себя в тот день? Почему отправился в лес? Показывал ли он своё волнение? — Дост? Показывать волнение? — рассмеялся Пушкин, — совсем невозможно. Да и вряд ли его может что-то тревожить. Ну, а о деталях того дня… Утро прошло как обычно. Он проверил документы, отдал распоряжения. А ответ на ваш второй вопрос совсем прост. Фёдор каждый день совершал прогулки в лесу, и тогда исключений не было. — Ясно, — произнёс Анго. Но в его глазах не было удовлетворения, — а как насчёт вашего коллеги? Иван кажется?.. — Гончаров…- замялся Пушкин, — боюсь, что это не совсем возможно. Он довольно тяжело пережил смерть Достоевского и до сих пор ещё не совсем отошёл… — Я отвечу, — перебил голос из коридора. В комнату вошёл человек в деловом костюме, чьи волосы были собраны в пучок на голове, а лицо совсем не выдавало эмоций, застывшее, словно фарфор. — Вопросы всё те же, — обернулся к нему Анго, — не замечали чего-то странного? Не говорил ли убитый вам чего-нибудь перед уходом… — Да, — снова оборвал этот человек, — перед самым уходом в лес я слышал как он кое-что бормотал, пока одевался. — Почему ты раньше никому этого не говорил?! — удивлённо спросил Пушкин, — даже мне… — Он сказал, — не отвлекаясь на вопрос продолжал Гончаров, в чьих глазах стали пылать искры решимости, — он сказал «Шут, что должен был развлекать меня, приготовил прекрасное шоу… Как жаль, что я его не увижу»