Мой ласковый зверь

Грета готовилась ко сну. Ввиду некоторых обстоятельств, прошедшие 3 дня снова были скрашены одиночеством. По всей видимости, и как было объяснено Брамсом, в документации возникли проблемы, потому он был вынужден проводить большую часть времени в кабинете отца. Девушка была готова поклясться, что несколько раз слышала как он говорил по телефону. Насколько ей удалось расслышать, было ясно, что разговор был сугубо деловым. Однако, учитывая скрытность мужчины и уже привыкшуюся его немногословность, для нее было большим откровением обнаружить в нем столь выраженную коммуникабельность и эрудированность. Определенно, он был мастер своего дела. Пусть это и касалось лишь его профессии, но Грета никак не могла ожидать найти в Брамсе такие качества. Да, этот человек был полон загадок и тайн. Возможно, и жизни не хватит, чтобы разгадать их все. По-сути, ей совершенно ничего не известно о нем. Все что она знала — это сомнительные слухи и не до конца понятые факты. Чем он увлекается, что он любит? Вся его жизнь связана исключительно с этим домом и все его возможности, желания, предпочтения никогда не выходили за рамки допустимого — ворота этой территории. Интересно, сможет ли Брамс довериться ей настолько, чтобы шагнуть в неизвестность и открыть для себя этот необъятный мир? В какой-то момент, Грета задумалась об их последней близости. В тот вечер Брамс снова оттолкнул ее и эта мысль, как жало осы, болезненно засела в голове. Нет, она была уверена, ему просто нужно ещё время. Есть ещё стена между ними, которую Брамс старательно пытается преодолеть. Главная задача Греты в этом — идти ему навстречу. *** Утром, как и в предыдущие 4 дня, Брамс снова застал Грету порхающей у плиты. Девушка мило напевала какую-то песню и она даже показалась ему знакомой. Возможно, слышал по радио? Он так и не смог вспомнить, так как мелодия прекратилась, стоило Грете обнаружить его в дверном проёме. — Завтрак почти готов. Как настоящий джентльмен, Брамс снова не позволил Грете утруждать себя уборкой после трапезы, возложив это на свои плечи. Это стало частью обыденности, к которой он все никак не мог привыкнуть. Но лишиться ее, значило бы почти тоже самое, что лишиться жизни. На сей раз девушка не удовлетворилась лишь молчаливым наблюдением за тем, как он с необычайным довольством вымывал тарелки. Кстати, подметив это, она пришла к выводу, что возможно он просто любит наводить порядок и это показалось ей…милым. Брамс от неожиданности чуть не выронил из рук намыленную чашку, когда Грета самовольно протянула руки и обхватила его за талию, положив голову на спину, где-то в районе лопаток. Девушка снова начала напевать ту незнакомую мелодию и, будто находясь в танцевальном зале, стала покачиваться бедрами в такт музыки. Внутри она переживала, что Брамсу отнюдь не понравилась ее инициатива и меньше всего хотела сейчас оказаться в неловком положении. Однако, ее поразило то, как мужчина, прежде отставив чашку и промыв руки, заботливо взял ее ладони. Он изучающе провел пальцами вдоль своеобразных линий на ее коже и, прежде приподняв маску, протянул одну ее руку к своим губам, одаривая ее трепетным прикосновением. Было что-то в его действиях недосягаемое для нее. Это не несло за собой пошлости или разврата, как прикосновения других мужчин, с которыми приходилось ей иметь дело раньше. Будто этот небольшой жест выражал все переполняющие его чувства: признательности, нежности, а может даже…любви? Возможно, ещё никогда она не испытывала такой бессловесной искренности по отношению к себе. Грете нравилось это все. Пусть Брамс не был разговорчив, но его поступки кричали громче всех самых изысканных слов. Величайший оратор не смог бы затмить своей речью оглушающий звук действий Брамса. Не это ли счастье? Они оба тяжело вздохнули, когда, как гром среди ясного неба, зазвонил телефон. — Да, — почти раздражённо ответила Грета, — да, это я. Брамс видел, как ее недовольное лицо вмиг стало испуганным. — Как в больнице? Нет — нет, подождите… Авария… Она в реанимации? А ее сын? С ним все в порядке? Голос на той стороне что-то сказал и на секунду промелькнул блик облегчения. — Хорошо, я постараюсь прибыть как можно скорее. Она тяжело положила трубку. Со стороны Грета напоминала нашкодившего ребенка, который борясь с чувством вины не может поднять глаз на строгого родителя. Ее мучала совесть за то, что придется делать выбор между Брамсом и сестрой. — Мне…- неловко начала она. - Я слышал разговор, — внезапно проговорил Брамс, — тебе стоит поехать к сестре. Подойдя к ней, он почти по-отечески положил ладони на ее плечи. — Она сейчас нуждается в твоей поддержке. *** Они стояли на крыльце во время прощания. Слова не шли и Грета испытывала некий стыд, что вынуждена уехать, хотя у Брамса и в мыслях не было в чем-то винить ее. — Я… предупредила Молли, что иногда буду отсутствовать, и попросила оставлять продукты у порога. Не выдержав, Грета дала волю чувствам и обняла его. — Я постараюсь вернуться как можно скорее. В ответ Брамс промолчал. Девушка взяла свои и вещи и направилась по тропинке, ведущей к воротам. Казалось, что с каждым шагом тяжесть в груди возрастала. Ещё секунда и она могла бы расплакаться. Внезапно она чувствует, как чья-то рука мягко притормаживает ее. Она не успевает опомниться, как ладони Брамса притягивают лицо девушки, а его губы жадно накрывают ее. Почему-то в этот момент ей показалось, что она уезжает навсегда и от этой мысли стало горько на душе. Сладкий поцелуй с каплей горечи. *** Грета провела целый день в реанимации и лишь под вечер доктор сказал, что жизнь ее сестры вне опасности, но она ещё не очнулась и пойти к ней не разрешили. Девушка решила пока отправиться в дом к Сандре, где ее ждал племянник и соседка, благодушно решившая последить за ребенком, в момент отсутствия родных. — Тетя Грета! — радостно крикнул мальчик и бросился в объятия девушки. — Спасибо, что присмотрели за ним, — она обратилась к соседке — Что вы, пустяки, главное, чтобы с Сандрой было все в порядке. Миловидная женщина удалилась из квартиры, что-то бубня себе под нос про автомобили и вред от них. Уложив спать племянника, Грета направилась в спальню и устало бросила сумку с вещами у кровати. «Пожалуй, разберу ее позже». Через несколько дней врач обрадовал Грету вестью о том, что сестра очнулась и ее можно навестить.