Десять разговоров с лидером

- Я знаю, что ты не спишь. Кюхен нехотя открыл глаза, думая о том, что их встречи с лидером стали слишком частыми. Он был как навязчивое воспоминание, преследовавшее везде, стоило только остаться в одиночестве. Все время после пробуждения Кюхен прислушивался к ветру за окном и стуку клавиатуры, гадая, кто сейчас был рядом. Ответ был слишком простым. До боли. Уже привычным движением нашарив кнопку на пульте, Кюхен сел и огляделся. Пока он спал, вместо неудобного на вид стула в палате появился мягкий белый диван. В том, что это была заслуга лидера, сомневаться не приходилось. Этот диван подозрительно напоминал тот, который стоял в общей комнате в общежитии. Правда, тот уже давно перестал быть белым, а этот просто сиял чистотой, будто его только что привезли из мебельного магазина. Вполне возможно, что так и было. Лидер умел пользоваться своим обаянием. Итук, все еще не отрывавший взгляда от монитора ноутбука, выглядел совершенно невозмутимо. Кюхен обратил внимание на модель и обнаружил, что точно такой же он оставил на заднем сидении фургона. Только на том, родном, было несколько широких царапин из-за небрежного обращения. Итук же, судя по всему, относился к своим вещам намного бережнее. - Хен. - Я отвечаю на письма от фанклубов. Не мешай. Кюхен пожал плечами, едва сдерживаясь, чтобы не сказать, что этим лидер мог заниматься и в своей палате. Но даже его общество было намного приятнее одиночества. Кюхен не признавался, но он очень сильно скучал по родителям, которые заходили почему-то только тогда, когда он спал, и видеться с ними приходилось только во сне. Кюхен не признавался, но он скучал по группе, даже по их полному неприятию, из-за которого он временами чувствовал болезненный комфорт. Кюхен перевел взгляд на лидера и отметил, что сегодня тот выглядел лучше, чем в прошлый раз. Круги под глазами не исчезли – да и никто никогда не виде лидера без них – но в глазах появился полузабытый озорной огонек. Это значило, что он стремительно шел на поправку, что критическая усталость перестала быть критической. Это значило, что даже рядом с Кюхеном у него было хорошее настроение. Кюхен смотрел на Итука до тех пор, пока тот не отложил ноутбук и не уставился на него в ответ. - Что? - Где мы? – облизнув пересохшие губы, спросил Кюхен. Он уже давно уяснил, что важные разговоры стоило начинать издалека. - В больнице, - посмотрев на него как на идиота, ответил Итук. - Где? – едва сдержав раздраженный вздох, повторил младший. Вместо ответа Итук поднялся и раздвинул плотные белые шторы. После этого легко развернул койку Кюхена так, чтобы не оборвать провода подключенных к нему приборов и не выдернуть капельницу, но дать ему возможность увидеть что-то, кроме посеревшего неба с редкими голубыми проблесками. Кюхен не сразу понял, что знал это место. Память откопала его где-то в папке с детством, вытащив нужный файл из летних каникул в последнем классе начальной школы. Вид на море был таким же, как из окна отеля, стоявшего на высокой насыпи, но Кюхен упорно не мог вспомнить, была ли рядом больница. Оказалось, что была. - Почему я здесь? – наблюдая за передвигавшимися по пляжу фигурками детей, спросил Кюхен. - Нас перевезли сюда, как только твое состояние стабилизировалось, чтобы оградить от прессы, - ответил Итук, задернув шторы. Кюхен хотел попросить его вернуть все назад, но сдержался. Даже такая маленькая слабость будет очком в пользу лидера в их постоянном противостоянии. - Почему Ынхек? – вместо этого спросил Кюхен. - Мне кажется, что ты хотел сказать Ынхек-хен, - смерив его недобрым взглядом, медленно проговорил Итук. Кюхен закусил губу, стараясь справиться с накатившим раздражением. - Почему Ынхек-хен? – злясь на самого себя, произнес Кюхен. - Потому что он добрый. - В отличие от тебя, хен. Итук фыркнул и вернулся на диван, но к ноуту больше не прикасался, вместо этого продолжил в упор смотреть на Кюхена. Кюхен не всегда выдерживал его взгляд. Но сейчас не хотел проигрывать и продолжал смотреть. - Добро должно быть с кулаками. - Твои «кулаки» больше похожи на пулемет, хен. Итук проигнорировал этот выпад. Он был добрым, и Кюхен это знал. Он был выборочно добрым. Но те люди, которые заслуживали, чтобы Итук был добрым с ними, могли чувствовать себя как за каменной стеной. - Хекдже не из тех людей, которые останутся в стороне, когда кому-то плохо. Может, он и недостаточно силен, чтобы отстаивать свое и идти против общества, но когда дело доходит до чего-то серьезного, он не будет просто стоять и смотреть. Может, он и слабый в чем-то, и у него полно недостатков, но он слишком добрый, чтобы ненавидеть кого-то. Кюхен знал все это. Отмечал для себя во время недолгих наблюдений за другими участниками группы. Но ему требовалось, чтобы это подтвердил кто-то еще. И можно было вычеркнуть одного из толпы ненавидящих его людей. - Я никогда не думал, что с тобой можно нормально разговаривать, хен. - Я от этого не страдал. Итук отвел взгляд первым и вернулся к ноутбуку. Кюхен совершенно не чувствовал, что выиграл.