Десять разговоров с лидером

Дождь шел не переставая. Кюхену казалось, что он слышал стук капель об стекло даже во сне. - Кюхен-а, прости. Кюхен дернулся, порываясь открыть глаза, чтобы проверить, но напомнил себе, что это сон и успокоился. С ним много кто разговаривал за это время, но этот голос он слышал впервые. Хотя не раз думал о том, что ждал его. - Прости, что не пришел раньше. Очень боялся, что ты проснешься и спросишь, какого черта я здесь делаю. Это было бы в твоем стиле. Кюхен слышал тихий смех, после которого раздался такой же тихий всхлип. Ему хотелось сжать руку, накрывшую его ладонь, но он не хотел просыпаться. Хотел дослушать. Хотя бы во сне. - Кюхен-а. Голос звучал обманчиво бодро, но Кюхен прощал все эти дрожащие нотки, потому что впервые за долгое время признал, что скучал по нему. - В нашей новой песне есть твои строчки. Ты должен проснуться, чтобы спеть их. Они только твои, слышишь? Кюхен слышал. И сказал бы об этом. Если бы все это не было сном. - Мне не понравилось ссориться с тобой. Йесон-хен сказал, что ты всегда можешь рассказать ему обо всем, что тебя беспокоит, поэтому тебе не нужно будет так срываться. Я знаю, что поздно, но хены теперь будут лучше заботиться о тебе. Надеюсь, ты примешь это, и вы больше не будете такими безразличными друг к другу. Кюхен хотел бы сказать, что все это мало походило на безразличие, но уже по привычке промолчал. - Кюхен-а. Мы давно не обедали вместе. Обязательно проснись. Матрац прогнулся под весом чужого тела, и Кюхен не сразу понял, в реальности это происходило или во сне. Рука – уже не та, что сжимала его ладонь – легла на лоб, и Кюхен скорее понял это, чем почувствовал. Это было все равно что прикасаться к манекену. Кюхен открыл глаза и увидел перед собой лидера, с лица которого уже исчезало обеспокоенное выражение. Тот резко отпрянул, но не вскочил и не ушел, как делал это обычно, когда младший ловил его на выражениях заботы. - У тебя кошмары? – безэмоционально спросил Итук, сложив руки на груди. - Нет, - пробормотал Кюхен. – Кошмарно только, что это сон. Он уже давно перестал чувствовать разочарование, когда просыпался. Дождь продолжал идти, на пляже совершенно не было людей, а смотреть за каплями не было никакого смысла. Кюхен выходил из палаты только чтобы пройтись по пустому коридору и в очередной раз удивиться тому, каким он был длинным. Кюхен уже почти был готов сойти с ума ради смены обстановки. Пребывание в больнице превратилось в рутину, изматывающую, отдающуюся головной болью, слабостью и желанием застыть на месте на несколько сотен лет. - Меня выписывают через три дня, - неожиданно сказал Итук. Кюхен привык к разочарованию, которое появлялось каждый раз, когда он просыпался, но это разочарование было другим. Смешанным с болью и страхом. - Поздравляю, - ровным голосом отозвался Кюхен. После этого лидер позволил себе сделать то, чего не делал никогда раньше. Протянул руку, потрепал его по волосам. И улыбнулся. Одной из самых теплых своих улыбок. Полузабытая боль снова кольнула в груди. Кюхен плохо представлял, как выглядел со стороны, но знал, что с потрохами сдал все свое волнение. Он много раз видел, как Итук делал так с другими. И всегда после этого проводил рукой по своим волосам, пытаясь представить, что почувствует, если такое случится с ним. Это было так странно и так… По-детски. - Если кто-то оставляет тебя позади – это повод стать сильнее, - сказал Итук, поднимаясь. Он взял с дивана книгу и положил ее на тумбочку рядом с вазой. Только сейчас Кюхен заметил, что в ней больше не было пионов. Единственный запах, который он чувствовал здесь, исчез. - Я хочу, чтобы ты стал еще лучше, - продолжил лидер, проведя пальцем по покрытой пылью поверхности тумбочки. – Чтобы я каждый день просыпался и думал, что ты в любой момент затмишь меня или заменишь. Я хочу продолжать ненавидеть тебя. Глядя на его спину до тех пор, пока не закрылась дверь, Кюхен мог думать только о том, что уже почти забыл, что такое ненависть. Он взял книгу в руки, но, открыв ее, со странным безразличием подумал, что упустил тот момент, когда началось сумасшествие. Страницы были пусты.