Вера и Террор. Подлинная история "Черных драконов"

      Очередное утро на базе «Черных драконов» казалось непривычно тихим и безмятежным. В комнате Киры царил полумрак. Ее вещи и оружие вместе с книгами, дисками и прочим хламом было разбросано по всему помещению. На стенах, покрытых агрессивными черно-красными граффити «Anarchy for this fucking world!», «Live free or die!» и «Long live Black Dragons!», висели совершенно неровно наклеенные плакаты хэви-метал групп, рисунки мотоциклов и эскизы холодного оружия. Ровно здесь висела только плазменная панель, покрытая унылым слоем пыли и паутины. Дым сигар еще не развеялся и особенно густо клубился над журнальным столом возле кровати, на котором стояла полная окурков пепельница. Рядом валялась пустая упаковка из-под презервативов.       Кэно лежал в постели Киры и докуривал очередную сигару. Сама Кира безмятежно уснула на его мускулистой волосатой груди. Он погладил ее по растрепанным рыжим волосам, и Кира нежно улыбнулась во сне.       — Что, устала, детка? — проговорил он, выбрасывая окурок.       Очнувшись от поверхностного сна, Кира кивнула ему в ответ. Они всю ночь занимались любовью.       Кэно почесал бороду и задумался. Рука его снова потянулась к зажигалке. Он краем глаза глянул на переполненную пепельницу, глубоко вздохнул и убрал руку. Главарь анархистов поймал себя на том, что сам не знал, чего сейчас хотел.       — Что, хорошо вот так лежать в постели с особо опасным преступником, известным на весь мир террористом? — заговорил он, но Кира делала вид, что не слышит. — Что же ты, такая красивая и умная женщина выбрала такого бессердечного ублюдка как я? Я же не способен тебя полюбить…       — Нет! Ты умеешь любить, поверь, — устало ответила Кира.       — Любовь и секс это разные вещи, детка. Я — человек войны, мое дело убивать, а не любить. У нас никогда не будет любви, и ты это понимаешь. Да, детка. Прекрасно понимаешь.       Кира подняла голову и строго глянула в его левый, живой светло-карий глаз.       — Если так, то почему до сих пор не ушел? Почему ты в постели не с другой? Почему мы вместе уже почти пятнадцать лет?       — Не знаю, — простодушно отвечал главарь.       — А может, любишь? Только ты не хочешь почему-то признавать это.       — Нет, я просто не могу кого-то полюбить, и все тут. Как в песне: Born with the heart of steel. Я террорист, я пришел, чтобы разрушить и построить заново мир. Разрушить, понимаешь? Ведь мир сейчас — такое дерьмо…       Кира отвернулась:       — Когда ты такой, с тобой невозможно разговаривать?       — Какой? Жестокий?       — Нет, занудный моральный мазохист. Который раз после секса ты заводишь один и тот же разговор! Тебе самому не надоело? А потом доказываешь, что ты борец за свободу, а не бандит, хотя до этого сам назвал себя конченым бандитом и ублюдком. Определись уже!       — Ты же знаешь, что я не бандит. Я воин свободы. Но мы же до сих пор делаем грязную работу для старых друзей, пусть и не так, как «Красные драконы»…       — Вот именно, что не так, как «Красные драконы»! Которые берутся ограбить или убить кого угодно, не вникая в суть дела, и которые не стесняются марать себя делами, связанными с наркотой и проституцией. Все твои старые друзья знают, что у тебя есть принципы. А все свои знают, что нельзя терять такие связи: сегодня мы им — завтра они нам. Уж кому, но никак не мне тебя осуждать! Разве я, как и мой отец, не зарабатывала на войне, на сделках с оружием в свое время? Была б возможность — брались бы и за грабежи и убийства, лишь бы деньги были, чтоб попытаться купить себе нормальную жизнь! Я знаю, как приходится идти на такие компромиссы. Это, как и много чего еще, у нас общее. И мы можем во всем быть вместе!       — Мы и так вместе, детка. Просто я не знаю, как надолго.       — И все-таки, почему же ты не ушел? Что тебя держит?       — А тебя что?       — Мне с тобой хорошо.       — Ну, вот. Та же причина. Вот только с Тасией мы говорили о том же. Ей казалось, что это любовь. Не поверишь, детка, она даже посвятила мне песню. Недавно в баре она снова ее пела. Дьявол, как она играла на гитаре! Все заслушивались.       — Что за песня? — полюбопытствовала Кира.       Кэно взял со стола мобильный телефон и включил одну из записей. Кира начала вслушиваться в звуки гитары и сильный голос Тасии:       Use your might! Kano, fight.       The world is at your feet.       Fight! Use your might.       I’m on your side.       You are wanted, and you’re haunted.       You’re the Bad Guy, but I feel for you.       You’re the danger, a fallen angel.       But I like you; you’re the strongest of the all.       — Вот так, — проговорил Кэно, отключая телефон, — но мы все равно разбежались. Она нашла себе того, кто ей действительно подходит.       — Вот шайтан, я сейчас должна была бы зарезать тебя из ревности! — растерянно усмехнувшись, воскликнула Кира, сев на постели по-турецки, обнажив аккуратную смуглую грудь с темными сосками. — Но я, непонятно с чего, ни разу не верю, что ты куда-то денешься! Это вообще нормально так?       — Это жизнь, детка. Хер ее разберешь.       — Ну так и что ты? Ты нашел себе ту, которая подходит тебе? Почему молчишь?       Кэно чуть заметно кивнул в ответ.       — И все? Почему не можешь сказать вслух? Или ты врешь?       — Я не уверен.       — Во мне? Или в себе?       — Во всем. Такая у меня работа, такая, сука, жизнь, в которой нельзя быть уверенным. Каждый мой день может стать последним. Нас всех убьют. Еще ни один «Черный дракон» не умер своей смертью. А завтра пуля — не ровен час — уложит или меня, или тебя. И что тогда? Ты сама это выбрала, хотя я говорил сразу — тут не мед. Мне же не хочется, чтобы тебе было больно.       — И из-за этого ты не хочешь любить? Тогда и мне стоит от тебя отдалиться.       — Тут добровольная инициатива. Как ты будешь счастливее, детка. Это только тебе известно. Но я никогда не смогу полюбить тебя, Кира. Я ненавижу весь гребаный мир. Я не верю в любовь.       Кэно отвернулся лицом к стене. Он закрыл левый глаз, правый электронный погас автоматически. В глубине души он знал ответы на вопросы Киры. Сейчас, как и тысячи раз до этого, он лежал в постели с дорогой его сердцу женщиной. И будь он проклят, если ему не хотелось, чтобы так было всегда! Чтобы можно было покинуть подземную базу, сесть в обнимку с Кирой на обрыве, у костра, с парой-другой бутылок хорошего пива и молча смотреть на ночное небо. Чтобы мчать вдвоем с бешеной скоростью на «Харлее» по дорогам страны, самозабвенно развлекаться на рок-концертах и байкерских слетах, путешествовать и бросать вызов природе. Чтобы можно было жить спокойно, чтобы не приходилось каждый час думать о том, что его рано или поздно найдут и застрелят, а ее приговорят к смертной казни. Он всем сердцем этого хотел, и размышлять об этих недосягаемых мечтах было в разы больнее, чем думать о насущной тяжелой и ненавистной жизни. Но отступать уже давно было некуда. Назад дороги больше нет. Как и нет в душе матерого террориста даже намека на веру в то, что в его жизни что-то могло быть иначе.       — Сегодня ночью я буду брать базу «Красного дракона», — произнес Кэно мрачно и торжественно. — Мы взяли на днях языка, и он после самых жестоких пыток Тремора нарисовал нам план их базы.       — Я пойду с тобой, в твоем подразделении! — решительно воскликнула Кира.       — Нет, детка, — заявил Кэно. — Это наше самое опасное — мать его! — дело. Здесь я не хочу рисковать тобой!       — Если мы вместе — значит, мы вместе во всем! И я здесь, чтобы сражаться, а не только спать с главарем клана!       — Одно другому — не помеха, — Кэно сел на постели и бегло усмехнулся. — Что ж, надо признать, у тебя, в отличие от некоторых, реально есть яйца. Одевайся и готовь оружие. А мне нужно раздать распоряжения остальным. Я уже позаботился о том, чтобы тореро получил мое послание. * * *       — Разбиваемся на десять групп, включая базу! — раздавал приказы в главном зале штаба «Черных драконов» Кэно. — Ответственный за связь — Дракула. Позывные остаются старые. У кого нет старых позывных, слушайте сюда: Кабал — Носорог, Кобра — Уж…       — Почему Уж? — возмущенно удивился парень.       — Потому что еще не дорос до кобры! — грубо прикрикнул Кэно. — Кабал, ты ведешь вторую группу. Позывные твоих подручных: Картер — Черный Гриф, Безликий — Богомол, Тасия — Пантера, Тремор — Ягуар. Ясно? Джарек, Кира, Кобра и Призрак идут со мной. Остальные знают свои группы. Готовьте оружие. Выезжаем в десять вечера! Пока все свободны…       Анархисты с вдохновенным, но несколько взволнованным видом, разбрелись по базе.       — Стой! — окликнул главаря Джарек. — Кэно, операцию нужно отменять! Нам лучше не соваться к Мавадо сейчас — что-то случится. И сценарий этого «чего-то» не самый лучший!       — Джарек, ты оказался порядочной сволочью! — заговорил Кэно, расхаживая по залу и глядя на свои армейские ботинки. — На днях ты пообещал мне смерть Мавады от руки одного из «Черных драконов». А теперь выходит, что ты просто заливал, гребаный пророк?!       Кэно намеренно коверкал имя лидера «Красных драконов», демонстрируя этим все презрение и насмешки над ним. Это доставляло анархисту некоторое удовольствие.       Джарек напряженно слушал Кэно, медленно закрывая воспаленные глаза. Внезапно он вздрогнул, к голове прилила кровь, его всего пробрала судорога. Зажимая руками рот, Джарек метнулся к двери из главного зала. Перед глазами у него стояли пятна, по спине пробежал холод. Еще одна судорога повалила его на бетонный пол в шаге от двери, и тут же последовала обильная рвота желчью. Ее сопровождала такая тупая боль, будто внутренности вывернуло наизнанку. Джарек не сразу смог подняться с колен, нервно сплевывая горькую от желчи слюну. Смахнув дрожащими пальцами пот с лица, он пошел обратно к Кэно, шатаясь, как на палубе корабля во время качки.       — Дьявол, похоже, это серьезно! Ты меня слышишь? Ты можешь идти?! — во всю глотку закричал Кэно, схватив его за плечо. Джарек тряхнул головой и еще раз сплюнул. Его знобило.       — Это ужасное чувство! — прохрипел он сквозь стиснутые зубы. — Будто мои кишки пытаются выползти наружу…       Кэно вгляделся в слезящиеся воспаленные глаза, в которых пылала ненависть к собственному недугу. Джарек с трудом стоял на ногах, его лицо побледнело, под глазами появились темные круги.       — Тебя довести до лазарета? — с тревогой спросил Кэно.       Джарек сделал вид, что не слышал его слов. Его раздирали изнутри боль и страх. Похожие чувства были перед рейдом в Афганистан, перед убийством союзников, перед ранением Кэно. Однако они никогда не были сильны настолько, чтобы завладеть и разумом, и телом. Именно это неудержимо пугало Джарека — от напряжения на его висках проступили синие пульсирующие жилы.       — Это предчувствие… — еле слышно прошептал он — силы его покидали. — Я чувствую каждой клеткой тела… Произойдет что-то ужасное!       Кэно ударил себя по лбу, его зубы громко лязгнули.       — Дьявольщина! — прокричал он. — Будь ты проклят, самопровозглашенный Нострадамус! — состояние друга начало внушать ему серьезные опасения и ужас. — Черт, мне лучше отойти. Я не нуждаюсь в порции желтой лихорадки!       Расширенные кровеносные сосуды расчертили сеткой белки глаз Джарека, его челюсти свело, на лице обозначились все мышцы и вены. Кровь ударила в мозг. «Как он не может понять, что значит то, что чувствую я!».       — Кэно, будь ты проклят! Я не болен! Произойдет нечто страшное, сегодня, ночью… И это касается тебя.       Кэно замолчал и опустил руки.       — Твою ж мать! Ты сам себе противоречишь. Если, как ты всегда говоришь, предчувствия тебя никогда не подводят, тогда как так получается? — спокойно, но настороженно спросил он.       Джарек опустил глаза. Ему не хотелось говорить правду, но душа просто кричала ему о том, как много зависит теперь от него и от его слов. С усилием он ответил:       — Я не отказываюсь от своих слов. Мавадо умрет от руки одного из нас. Но не сегодня.       Кэно отвел глаза в сторону. Джарек вгляделся в его застывшее суровое лицо, в его живой левый глаз — и вздрогнул. На мгновение ему показалось, что у главаря на виске зияет кровавая рана, и кровь медленно стекает по его щеке на шею.       — Слушай, измени свой план. Соверши рейд в другой раз. Давай останемся на базе.       Кэно не обернулся в его сторону. Джарек вновь вгляделся в его лицо — рана исчезла. «Наверное, галлюцинации из-за давления и головной боли, да еще и старые травмы», — пытался тщетно успокоить себя друг главаря, хотя и чувствовал, что это не так. Кэно начинал заметно нервничать.       — Черную метку уже передали Мавадо. Отступать теперь нельзя. Хочешь — оставайся, сукин ты сын, никто тебя волоком не тянет!       Он резко развернулся и зашагал прочь. Джарек вцепился ослабшими пальцами в его жилет.       Кэно обернулся и увидел в глазах Джарека безмерную боль и мольбу.       — Даже не думай! Я еду с тобой!       — Ты псих, мать твою? Какой кирпич упал на твою башку? Да у тебя все совсем херово — ты на грани обморока! А мы тебя в отключке потом за собой таскай?!       — Заткнись! — сипло прорычал Джарек. В мыслях крутилось одно и то же: «Как он не может понять! Господь Всемогущий! Как он не может поверить!». Отчаянье заставило его вскричать, несмотря на боль: — Я чувствую, какая херня должна с тобой случиться, Кэно! Я не оставлю тебя, брат!       Их глаза встретились в упор. Главарь неизбежно начинал чувствовать то же, что и его лучший друг — тревогу. Он махнул рукой.       — Чтоб тебя черти взяли, брат! Собирайся! Будь, что будет — но мы не сдадимся! Усвоил? Мы не сдадимся.       Джарек положил руку на твердое плечо друга и решительно кивнул в ответ:       — Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое! Если восстанет на меня война, и тогда буду надеяться. * * *       Вечер сулил бурю — Мавадо, небывало задумчивый и удрученный, расхаживал по базе «Красных драконов», грозно и быстро раздавая приказы. Верный подручный Хсу Хао следовал за ним, но слова Мавадо опередили вопрос корейца:       — Я получил черную метку.       — Позволишь взглянуть, босс? — осведомился Хсу.       Мавадо провел его в свой кабинет, открыл ящик стола и кинул перед подручным разорванную коробку и записку: «В живых останется лишь один из Драконов». Коробка была перепачкана засохшей кровью, в ней лежал срезанный с человеческого плеча кусок посеревшей кожи с татуировкой в виде герба «Красных драконов» и инициалами R. «R.» D..       — Знаешь, чья кожа? — спросил Мавадо с вызовом.       У Хсу Хао на миг перехватило дыхание:       — Одного из наших… — произнес он, хорошо зная, что в клане каждый носит такое клеймо. — Судя по инициалам… — он задумался и вдруг испуганно воскликнул: — Боги! Роджер «Ворон» Дарксмит! Один из лучших.       — Кэно будет здесь сегодня, — говорил Мавадо, не обращая внимания на ужас в глазах Хсу. — Какая удача, правда? Шляпа матадора упала вниз дном — добрый знак, не так ли? Начнем третью терцию, терцию смерти, Кэно! И если, Кэно, ты так хочешь — то будет по-твоему! «В живых останется лишь один из Драконов»! * * *       Девять черных джипов и закрытый черный фургон подъехали к четырехэтажному кирпичному зданию, занимавшему огромную площадь и напоминавшему издалека старую фабрику. Территория базы «Красных драконов» была огорожена металлической сеткой и колючей проволокой, на ограждении висели желтые таблички с надписью: «Осторожно! Высокое напряжение!». По периметру ограды стояли фонарные столбы, но ни один фонарь не был включен, как и не было видно света ни в одном из окон здания.       — Район обесточен, что ли? — в недоумении произнес Кэно. — Ну, может быть, оно и к лучшему. Дракула, отгони подальше свой фургон и стой на стреме. Если нагрянут непрошеные гости — сообщи немедленно. Ясно?       — А то! — ответил худощавый парень с редкими ровными волосами до плеч и в круглых черных очках. Его небывало тощее лицо походило на форменный череп, а неровные зубы напоминали клыки. Дракула отошел к фургону, сел за руль и отъехал к гаражному комплексу недалеко от базы. Там заметить его было сложно, зато он мог прекрасно наблюдать за всем происходящим. Припарковавшись, Дракула вышел из машины и запрыгнул в кузов.       — База вызывает Паука, это проверка связи, — услышал по передатчику Кэно. — Как слышно? Прием.       — Паук на связи, — ответил главарь, — База, слышу вас отлично. Прием окончен.       — Что дальше? Есть предложения? — осведомился Кабал.       — Если район действительно обесточен, — заговорил Безликий, — то я запросто справлюсь с этой изгородью и дверями здания.       — А я расправлюсь с ними в любом случае, — заявил Кэно. Кира улыбнулась.       Его лазер в два счета превратил ограду в груду расплавленного металла. Кэно сел за руль и въехал на территорию базы. «Черные драконы» ринулись за ним.       — Внимание всем, это Паук, прием! Здесь мы расходимся, — объявил по передатчику Кэно. — Моя группа и группа Носорога идет в подвал, Ящерица и Сокол — на первый этаж, Волк и Барракуда — на второй. Гризли и Тритон — третий. Койот и Аллигатор, ваш четвертый этаж и крыша. Всем все ясно?       — Есть, — ответили лидеры групп.       — Тогда приступаем. Я высаживаю дверь. Прием окончен.       Кэно вышел из машины, вырезал смертоносным алым лучом тяжелую стальную дверь из проема и вошел на базу. Кругом царила темнота. Он пошел прямо в конец первого помещения и остановился у шахты лифта.       — Лифт в подвале, — объявил он, глядя вниз. — Можно спуститься по тросам. Я расчищу путь.       Спустившись по тросам в шахте на крышу лифта, Кэно прорезал лучом в ней люк. Оплавленный по раскаленным добела краям кусок крыши с грохотом рухнул вниз. Кэно спрыгнул в дыру с неровным горяще-алым контуром и высадил двери лифта. Переключив зрение на инфракрасный спектр, главарь осмотрел подвал. Перед лидером анархистов был коридор, ведущий в две стороны: тот отрезок, что вел влево, пустовал и куда-то заворачивал; отрезок, ведущий вправо, оказался таким длинным, что выглядел бесконечным, и был наполнен огромным количеством стеклянных дверей и неизвестных пультов управления.       — Такое впечатление, что я плохо помню план их базы, что за бред?! — с недоумением и злобой прошипел сквозь зубы Кэно.       — Что ты сказал? — закричал ему сверху Кобра.       — Придурок, не ори мне в ухо! — сердито промолвил Кэно, поправляя передатчик на левом ухе. — Спускайтесь сюда — все чисто.       «Черные драконы» последовали за ним. Кромешная тьма, которая в подвале была заметно плотнее, чем на первом этаже, так и впилась в глаза анархистов. Кабал переключил свой прибор виденья на ночное зрение.       — Я ни хрена не вижу! — возмутился Кобра.       — Хватит уже скулить! — прикрикнула на него Кира и саданула парня локтем по ребрам.       — Мать моя женщина! — обескуражено выругался Кэно. — Создается впечатление, что база совершенно пуста! Мне это совсем не нравится, они, скорее, подготовили нам какую-то херь, чем смылись. Так что действуем предельно аккуратно и тихо, насколько возможно. Я вижу в темноте лучше всех, я проведу свою группу в правую сторону. Носорог, веди свою группу в левый коридор.       — Приказ понятен! — твердо ответил Кабал. — Выполняю.       — За мной! — скомандовал Кэно своей группе.       Кира схватилась за его левую руку, Джарек положил ладонь на плечо женщины, Призрак последовал за ним, Кобра пошел последним, ухватив байкера за воротник косухи. Постепенно глаза начинали привыкать к темноте, и террористы уже могли различить низкий потолок коридора, голые стены и двери из матового стекла впереди.       — Что за дверями? — поинтересовалась Кира. — В инфракрасном спектре видно лучше?       — Не намного, — ответил Кэно. — Из живого — ничего. Какие-то пульты управления. Только какой от них толк, когда все обесточено…       Внезапно позади раздался скрежет. Анархисты остановились. Кобру пробрала дрожь, он чуть не упал с ног, удерживаясь лишь за куртку Призрака.       — Порвешь косуху — пошью себе новую из твоей кожи! — пригрозил парню байкер.       — Тихо вам! — прорычал Кэно. — Заткнитесь!       Звук доносился из шахты лифта. Как будто там кто-то ритмично царапал ножом по стеклу. К этому звуку добавилось сиплое рычание, похожее то ли на рев крокодила, то ли на чей-то предсмертный хрип. На первом этаже слышались чьи-то шаги, а вскоре стали различимы и голоса.       — Что за черт… — донесся до слуха Кэно обрывок фразы.       А следом грянул выстрел. То ли рычание, то ли шипение, вселявшее тревогу еще до этого, теперь стало еще более свирепым, но постепенно оно стихло, только снова послышался мерный, но ускоренный в темпе скрежет, с которого все началось. Звук быстро удалялся, пока и вовсе не затих. Стихли и шаги людей наверху.       — И что это было? — с невообразимым ужасом в голосе промямлил Кобра.       — Уж, заткни свое гребаное хлебало! — яростно прошипел на него Кэно.       — Ящерица вызывает Паука! — услышал по связи главарь «Черных драконов». — Прием! Прием!       Кэно замер и насторожился.       — Паук на связи. Что у вас, Ящерица? — ответил он женщине. — Прием!       Голос подручной дрожал и срывался в конце каждой фразы, словно даже по каналу связи можно было почувствовать, как от испуга готово выпрыгнуть из груди ее молодое сердце.       — Здесь что-то есть. В шахте лифта. Оно бежало по стене…       Холод пробежал по спинам анархистов. Кобра еще раз дернул Призрака за косуху, но тут же поторопился извиниться.       — Ты че, сбрендила?! — в диком негодовании воскликнул Кэно.       — Клянусь! — с надрывом крикнула Ящерица. — Эта тварь направляется к вам. Прием!       — Спасибо за информацию, Ящерица. Прием окончен, — ответил главарь, в ошеломлении глядя в одну точку. — А я-то думал, что оно ушло…       Скрежет когтей существа в шахте лифта раздался вновь — судя по всему, оно пустилось в бег. Кэно побежал к шахте лифта, со всей силы сжимая в руках Mossberg 590. Существо приближалось. Анархист вошел в лифт и взглянул вверх через проделанный им же люк. Во мраке на миг сверкнули желтые огни, шипение стало отчетливым, у Кэно на секунду возникла иллюзия, что в нем можно было разобрать человеческие слова:       — Приказ… Убить…       Главарь с огромным усилием сглотнул комок, подступивший к горлу, и выстрелил. Жилистое антропоморфное существо упало на крышу лифта, издав жуткий сиплый предсмертный хрип. Кэно показалось, что он снова слышал слова:       — Нет… Больно…       Он бросил дробовик, подтянулся и выбрался на скользкую от забрызгавшей ее крови крышу лифта. Кэно присел и пристально взглянул на убитую тварь. У него отняло дар речи. Он почувствовал себя так, словно у него парализованы все мышцы лица, по телу пробежали болезненные мурашки, будто его ударило током, и все из-за не вписывающегося ни в какие рамки осознания: перед ним был труп не человека. На первый взгляд на крыше лифта лежало израненное тело мужчины с гербом «Красных драконов» на плече, в разодранной грязной одежде из грубой черной и красной ткани. Но глаза убитого были широко раскрыты — и глаза эти были желтого цвета с вытянутыми, как у змеи, зрачками. Его желтые зубы представляли собой острейшие клыки. На скулах и на лбу не было кожи — ее заменяла кроваво-красная, цвета свежего мяса чешуя. Такая же чешуя покрывала почти все тело, а на локтях и плечах, а также вдоль хребта одежду пробивали острые костные выросты. Руки и ноги человека почти полностью превратились в лапы ящерицы — пальцы сильно удлинились и оканчивались длинными и кривыми грязными когтями.       Кэно закрыл глаза. Он с неистовой силой потер ладонью живой глаз и снова взглянул на мертвое тело. Нет, это была не галлюцинация. Кэно без особых раздумий подтолкнул тварь ногой к люку, и труп с глухим ударом рухнул вниз. Анархисты мгновенно кинулись к лифту.       — Э-это оно? — заикаясь, вымолвил убитый ужасом Кобра.       — Странно, оно холодное… — заметил Кэно, осмотрев существо в инфракрасном спектре. — Гребаный человек-ящер, мать его… У них что, сука, здесь центр генной инженерии?       — Такое чувство, будто я попал в компьютерную стрелялку, — с восторгом, скрывающим ужас, проговорил Кобра, проверяя затвор автомата Калашникова.       — Тритон вызывает Паука! — раздался по всем передатчикам истошный умалишенный крик. — Прием! Здесь что-то необъяснимое! Что-то ужасное! Что это, мать его?! Что это?! А-а-а!       Связь оборвалась. Крики стихли.       — Похоже, мы потеряли группу… — заключил Кэно, слушая шипение помех в передатчике. — Плохи дела.       В это время и на втором этаже подразделение анархистов приняло бой с группой «Красных драконов». Были они гангстерами или же только наемниками, люди, работающие на Мавадо неизменно скрывали свои лица за масками с алыми окулярами и носили черно-красную униформу с защитными вставками из серебристого металла. В бою эти немые и безликие «клоны» действовали поразительно четко и слажено, как единое целое. Но воины свободы, верные Кэно, боролись отчаянно и самоотверженно, какой бы ни была опасность. Лидер группы анархистов раздавал команды, не останавливая стрельбу. Благодаря его воле и слаженным действиям его подразделение выстояло, им удалось уложить всех врагов на обе лопатки.       — Это вообще люди, мать их?! — проговорил утомленный резней командир группы, осматривая и обыскивая трупы гангстеров в металлических масках. — Хм, у некоторых те же боеприпасы, что и у нас — можно восполнить потери… А это что за черт?!       Он остановился у белой, заляпанной кровью двери с желтым знаком биологической опасности. Лидер группы вышиб дверь ногой и вошел. Он очутился в темной лаборатории, где в центре повергнутого в рабочий беспорядок помещения на «разделочном» столе лежал мертвый человек со следами незавершенной аутопсии. Анархист подошел ближе и включил фонарь, чтобы осмотреть труп, и едва не уронил свое снаряжение: человеческое тело со вскрытой брюшной полостью и извлеченными наружу органами местами покрывала черно-красная чешуя. Но «Черного дракона» ввергло в ужас и панику другое — лицо покойника. Это лицо было ему хорошо знакомо.       — Твою мать, это же Варвар! — с болью простонал сквозь зубы анархист. — Я считал, что он погиб… два года назад!       — Силы Небесные! — воскликнул один из его подручных, приблизившись к лидеру группы. — Лучше бы он сдох на том задании! Варвар был героический мужик. А это, мать его…       — Паук, прием, это Волк, — нерешительно вышел на связь с Кэно лидер группы. — Здесь один из наших… Не живой. И не… — его напряженный шепот прервался, он не находил слова.       — Прием, Волк, продолжай, — ответил ему твердый голос главы клана. — Что ты видишь? Это не человек?       — Так точно, — с протяжным вздохом подтвердил Волк. — Они… мне кажется, здесь ставили эксперименты на наших. Тут просто… до неузнаваемости и все кишки наружу.       За стенами внезапно раздалось сиплое рычание множества неведомых тварей. Только сейчас анархист увидел в другом конце лаборатории еще одну дверь из матового стекла, по другую сторону которой зловеще задвигались черные тени. Враги приближались. По стеклу двери уже во всю царапали когти рептилий.       — Уходим! — скомандовал Волк своей группе.       Анархисты бросились к выходу, но дорогу им уже преграждали люди-ящеры в черно-красной униформе, с горящими в полутьме хищными желтыми глазами.       — Паук! Паук! — закричал анархист в микрофон передатчика. — Они здесь везде! Спасите нас! Прием!..       Твари наступали. Волк начал стрелять.       — Волк, прием! — услышал он голос Кэно, сеявший в душе смутную надежду на спасение. — Кто «они»?!       — Не люди! — отчаянно вопил Волк. — Твари! Чешуйчатые твари! А-а…       Крик слился со звонким клацаньем ломающихся костей и чавканьем рвущейся плоти — и снова связь оборвалась. Помехи в передатчике зловеще шипели.       — Волка больше нет, — горестно прошептал Кэно и тут же, спохватившись, закричал в микрофон: — Паук вызывает Барракуду! Прием! Барракуда, уходите оттуда! Немедленно покиньте второй этаж! Барракуда, вы слышите? Прием!       Глухо. Только помехи в передатчике. Кэно мог сделать только один, самый прискорбный вывод — славного малого Барракуды также уже нет в живых.        До какой изощренной жестокости дошел Мавадо? Более не приходилось сомневаться в его безумии — эксперименты над людьми! И не только над захваченными в плен врагами, но и над своими, клявшимися в верности клану. У этого психа не было никаких тормозов. Кэно тяжело вздохнул, когда мысленно дал себе клятву, что «Красные драконы» не получат того, чего хотят — да, они бросили против него и его людей невообразимый до сего дня ужас, но и это не сможет деморализовать его! Он молча шел по коридору, ведя свою группу в неизвестность, минуя одну за другой матовые стеклянные двери. План базы «Красного дракона» теперь напрочь вылетел из головы — он не мог думать ни о чем, кроме гибели своих бойцов.       — Сокол вызывает Паука! Паук, прием! Ни за что не ходите на первый этаж! Слышите? Здесь полно этих людей-ящеров!       — Сокол, прием! — закричал Кэно. — Ждите! Я пришлю вам подмогу!       — Выстоим! — ответил Сокол, и Кэно смог вздохнуть с облегчением, но ненадолго: — И еще: Ящерица больше не выйдет к вам на связь.       Джарек, вместе со всеми услышав это, оцепенел, ощутив, как горький ком встал поперек горла. В его сердце ударила боль, на глазах выступили слезы. Он закрыл лицо руками и, припав спиной к стене, стиснул зубы в беззвучном стоне.       — Че это ты? — удивился Кэно. — Это ведь война!       — Я знаю, ты не поверишь моим словам, но… эту девку я любил.       Кэно отвернулся от него и шумно выдохнул.       — И как ты понял, что ты ее любишь? — как будто между делом спросил он.       У Джарека перехватило дыхание от злости. Он закусил кулак, едва успев удержать себя от того, чтобы сорваться на крик. Отдышавшись, он, наконец-то, разжал зубы и, брызжа слюной, гневно прошептал:       — Ублюдок! Давай, пошути еще про это, тварь!…       Главарь резко обернулся и, прижав друга к стене, зажал ему рот рукой.       — Быстро успокоился! — приказал ему Кэно, медленно ослабляя хватку. — Я тебя просто спросил. Скажи мне о ней хоть что-то — и оставь это здесь. Мы должны идти дальше!       — Да не знаю я, как понял, как это объяснить, — Джарек мотнул головой. — Знал и все… и сполна осознал, когда уже потерял. Когда она меня отшила — иной раз меня отшивали по нескольку раз в день, и по хер! Но не с ней.       Он не врал. Когда-то Ящерица, она же Валькирия очаровала его — конченого потаскуна — и он настойчиво пытался добиться ее внимания, причем действительно для чего-то серьезного, в первый и, видимо, последний в жизни раз. И она даже дала Джареку шанс, но вскоре в нем разочаровалась и сама бросила его. Джарек не раз пытался забыть ее — безрезультатно.       — Я думал, что больше такого не почувствую! Нельзя же потерять то, что уже потерял, что по сути, в принципе, твоим и не было, — а ни хера, можно!… Я тогда делал вид, что ничего не случилось, а на самом деле ни о чем другом не мог думать! Только о ней! И со сколькими девками я после встречался и переспал — ни одной не удалось унять меня. Каждую я сравнивал с ней… Что был за человек?! Богиня войны!       Да, он менял женщин, как перчатки, но Валькирия… Она была безумной, сумасшедшей воительницей и такой же любовницей! Джарек понимал, что никогда более нигде на свете не сможет сыскать вторую такую, как она. Непокорную. Неземную.       Вожак «Черных драконов» крепко хлопнул его по плечу. Лучший друг главаря еще раз прикусил кулак, превозмогая нахлынувшую боль, и перекрестился. Пока он снова мог идти дальше.       — Паук вызывает Аллигатора! — вскричал Кэно на грани отчаянья. — У вас все чисто? Прием!       — Паук, прием! — отвечал боец. — Все чисто.       — Тогда иди на первый этаж! Нужна помощь!       — Есть, Паук! — браво ответил Аллигатор. — Прием окончен.       На лице Кэно мелькнуло чуть заметное облегчение. Проблеск надежды вернулся.       — Койот, прием! У вас все чисто?       — Чище не бывает — ни души, — отвечал Койот спокойным безразличным голосом. — Все пусто.       — Тогда следуйте с Гризли на второй этаж! Есть работенка, — сообщил Кэно, и тут же добавил: — Только не мешкайте — глаза вас не обманывают.       Гризли и Койот живо отправились выполнять приказ, а Кэно повел своих людей дальше. Внезапно главарь остановился в нерешительности.       — Это последняя дверь, — объявил он.       — Кэно… — вдруг протяжно позвал из-за двери сорванный низкий голос.       — Силы Небесные! — прошептал Джарек и обмахнул себя крестом.       — Что это еще за херь?! — отчаявшись, воскликнула Кира.       — Я предупреждал… — прорычал Призрак.       — Я больше не буду, жизнью клянусь! — испуганно пробормотал Кобра, отпустив воротник косухи Призрака.       — Скорпион, Орел и Уж, вы останетесь здесь, — приказал Кэно своим людям. — Если что-то случится, дайте знать немедленно. И еще: Уж, оставь в покое чужую косуху. Мне это надоело!       Кобра покорно кивнул. Кэно и Джарек шагнули вперед. Главарь положил руку на желтый знак биологической опасности посредине белой матовой двери. Замок не был заперт, и дверь отворилась перед анархистами совершенно легко и бесшумно.       — Кэно… — продолжал звать низкий гнусавый голос из темноты.       — Кто ты? — прошептал вожак «Черных драконов».       — Кэно… Подойди… — снова протяжно позвал голос, оставляя вопрос без ответа.       Главарь осмотрел помещение. Это был громадный зал, в котором находилось огромное количество каких-то приборов, полок с препаратами, столов с медицинскими инструментами. Вдоль стен стояли циклопические стеклянные резервуары, в которых были заспиртованы гибридные твари, похожие на тех, от которых пришлось отстреливаться «Черным драконам». Черная и красная чешуя, костные выросты на теле, клыки, змеиные зрачки… Только лица оставались более-менее человеческими. Лица бывших соратников Кэно, лица «Черных драконов», считавшихся погибшими в схватках с кланом Мавадо! Сердце главаря упало в груди, на немигающем левом глазу выступила слеза.       — Джарек… — прошептал Кэно, глядя в темноту отсутствующим немигающим взглядом.       — Чего? — через силу спросил товарищ.       Кэно оскалил зубы, по его левой скуле стекла горячая слеза.       — Пристрели меня! — с болью взмолился он сорванным голосом. — Я не хочу это видеть! Твою мать, пристрели меня! Сука, чтоб такое… нет, лучше сдохнуть.       Джарек ничего не ответил и бегло протер влажные раскрасневшиеся глаза. Он сам хотел молить Небеса о смерти.       — Кэно… — снова взывал голос из темноты.       Главарь анархистов медленно зашагал вперед, как на плаху. Впереди стоял операционный стол, к которому был привязан человек, звавший его — точнее, еще один гибрид человека и рептилии, еще один пропавший без вести соратник.       — Клинок, ты?! — сорванным голосом спросил Кэно.       — Да-а… — простонал бывший «Черный дракон». Похоже, он находился при смерти.       — Что, мать его, тут происходит?! — в негодовании вопросил вожак. — Кто сделал это с тобой и с другими?       — Это идея Мавадо… — ответил слабеющим голосом Клинок. — Мудак… Это только эксперименты… В его планах создание армии…       — Много наших здесь? — уже спокойно или, скорее, обреченно спросил Кэно. Его боль дошла до предела, больнее стать уже просто не могло, потому после встречи с Клинком наступило мрачное безразличие, порожденное мыслью, что уже ничего нельзя вернуть, ничего нет возможности изменить.       — Было много… — прохрипел Клинок. — Добрая половина загнулась…       Кэно закрыл глаза, нервно глотая горькую вязкую слюну, которая, казалось, перекрывала дыхание.       — Лучше бы и ты умер! — скорбно прошептал он. — Лучше бы я не видел тебя, Клин!       — Нет… — начал причитать Клинок, теряя рассудок. — Нет больше Клина… Во что превратился я, бравый десантник? А я помню, когда прыгнул первый раз… Сердце колотится, а очко может переломить монтировку, хех… А уж потом, где мы только не топтали небеса… Кэно! — внезапно опомнившись, воскликнул он. — Убей меня! Так, чтоб быстро. На хер спецподготовку — к такому дерьму нас не готовили… Я больше не могу… Кэно! Не могу…       Кэно выпрямил спину, расправил плечи и взглянул на изможденное лицо Клинка в последний раз. Лазерный луч, прошедший через сердце бывшего соратника, оборвал его мучения раз и навсегда. Джарек отрешенно наблюдал эту картину, сдерживая слезы. Кэно же окончательно одолело бедственное безразличие, но с ним пришло и осознание того, что теперь нужно смотреть только вперед.       — Здесь дверь, — указал он на стальное полотно в стене за операционным столом. — Я понял! Дверь, за ней коридор, по коридору прямо еще дверь… Кажется, мы сможем найти Мавадо.       — Кэно, — остановил его Джарек, — так нельзя. Мавадо хочет, чтобы мы его нашли!       — Отступать нельзя, — отрезал Кэно. — Иначе… мы распишемся в своей трусости! Прислать черную метку и не прийти на бой — что может быть позорней?!       Джарек опустил глаза и ответил:       — Только сгнить в плену.       — Чертовски верно, брат, — горестно усмехнувшись, согласился Кэно и вышел на связь с Кабалом: — Паук вызывает Носорога, прием!       — Носорог на связи! — как ни в чем не бывало, ответил Кабал. Кэно позавидовал его беспечности: как же повезло тому, кто не видел того, с чем здесь столкнулся он.       — Возвращайтесь, — приказал вожак. — Я знаю, куда идти. Мои люди будут ждать у шахты лифта.       — Паук, вас понял, — лихо ответил Кабал. — Конец связи.       — Паук вызывает Скорпиона, — продолжал Кэно, собираясь отдать приказ Призраку. — Встречай группу Носорога у шахты лифта и веди их сюда. Приказ понятен?       — Приказ понятен, Паук, — спокойно, но с нотками боли в голосе ответил байкер. — Конец связи.       Кэно задумался.       — Должен быть еще один ход к кабинету Мавадо… — напряженно вспоминал он. — Я не хочу ребят сюда вести… Стоп! Вентиляционные тоннели!       — Все гениальное просто, — заключил Джарек.       Кэно и Джарек вышли из лаборатории. Они чувствовали себя так, будто вырвались из преисподней. Увы, никто не знал, закончился ли на самом деле этот рукотворный ад.       — Что там было? — нервно спросила Кира.       — Вам не нужно знать… — холодно ответил главарь. — Вот решетка!       Он выбил решетку и открыл тоннель вентиляции.       — Дожидаемся остальных, — объявил он.       — Нам туда лезть? — несколько брезгливо спросил Кобра.       — Но ты же Кобра, — ответил Джарек с ехидной улыбкой. — Змеи должны ползать…       Послышались шаги. Призрак привел на место группу Кабала. Кэно, подтянувшись, запрыгнул в тоннель и подал руку сперва Кире, потом Тасии. Мужчины забрались в тоннель самостоятельно. Джарек пошел самым последним, присматривая за Кабалом.       — Ты хорошо знаешь, где нам выходить? — уточнила Тасия.       Кэно ухмыльнулся:       — Выход лишь один.       Он был прав — у тоннеля не было ни единого ответвления. Кэно вышиб ногой еще одну вентиляционную решетку и спрыгнул на пустующую железную площадку. Он помог спуститься женщинам и осмотрел помещение, пока мужчины покидали тоннель. «Черные драконы» оказались по другую сторону стальной двери, которая должна была следовать за дверью в конце лаборатории. Вниз вела металлическая лестница. Таких лестниц спускалось по две от каждой стены, и на площадке каждой из них была железная дверь.       — Восемь дверей, — заметил Кобра.       — Молодец, считать умеешь! — с сарказмом бросил Кэно. — Если Мавадо хочет встречи, почему не дал знак?       — Применять метод научного тыка сейчас не имеет смысла, — отметил Джарек. — А вдруг за другими дверями наемники клана? Или еще толпы ящеров?       — Если только инфракрасный спектр что-то скажет… — уповал Кэно на свое оружие.       Он побежал по лестнице вниз и поднялся на вторую площадку.       — За этой дверью ничего. Есть у стены ряд огромных холодных предметов. Джарек, это нечто вроде того, что мы уже видели сегодня.       Кэно метнулся к следующей стене.       — За этой дверью ничего, — отметил он.       — Совсем ничего? — уточнил Кобра.       — Ничего, что отличалось бы от окружающей среды по температуре! — нехотя объяснил Кэно. — Дошло?       — Все, больше не вмешиваюсь! — безропотно отступил парень.       — Четвертая дверь… — Кэно задумался. — Очень интересно… Коридор… Потом зал… В зале люди… С оружием… Около сотни… Один сидит в кресле в центре зала… А может, это подстава?       — Нет-нет, Кэно, — поспешно заверил его Кабал. — Это та самая дверь.       — Откуда знаешь? — резко спросил Кэно, впиваясь в него глазами.       — Я просто вспомнил план базы, — развел руками Кабал. — Я у тебя на столе видел его.       — Если это верная информация, тогда вперед, — объявил Кэно, ударяя себя кулаком в грудь. — За анархию!       — За анархию, — шепотом повторили «Черные драконы».       Безликий достал взрывчатку.       — Не стоит, — остановил его главарь и вырезал лазерным лучом и эту дверь. * * *       Мавадо сидел в кресле и ласкал танцующими длинными пальцами свою верную подругу — шпагу. «Красные драконы», выстроившиеся в зале полумесяцем напротив двери, заметно нервничали. В конце коридора раздался грохот.       — Это они? — спросил Хсу Хао, ни на секунду не отходивший от кресла главаря.       — Коррида началась… — проговорил Мавадо. Он смотрел в одну точку жгучими черными глазами так, будто пытался прожечь взглядом дверь. — Матадор ждет своего выхода!       И он кровожадно улыбнулся, продолжая с пафосом гладить шпагу. * * *       Кэно и его люди прошли по коридору к створкам огромной металлической двери с электронным замком.       — Значит, не все обесточено, — сообразил вожак. — Если уж они вошли… Не могли же эти конченые психи замуровать там сами себя!       В один миг на потолке коридора вспыхнули все лампы, заливая узкое пространство ослепляющим резким светом. Створки двери со скрежетом разъехались.       — Вперед! — закричал Кэно! — Чего встали?!       — Глазам больно! — простонал Кобра.       — Заткнись, нытик! — огрызнулась на него Кира и ринулась вслед за Кэно. За ней в бой бросились Джарек и Кабал, Тасия, Тремор и Безликий, потом Призрак и Джефф Картер. Последним в зал проскочил Кобра, за секунду до того, как свет снова погас, и створки двери сомкнулись, лязгнув за его спиной.       — Кэно, Кабал, куда стрелять? — закричал парень.       — Они окружили нас! — сообщил Кэно. — Кабал, смотри за спину Маваде!       Кабал понял, на что намекал главарь — за спиной Мавадо Хсу Хао держал одну руку на пульте управления, вторая рука сжимала пистолет. Кореец не видел в темноте, но обо всем догадался по словам. Началась стрельба и резня. В темноте слышались усиленные эхом выстрелы, крики, звон клинков и цепей, но оба клана здраво понимали, что дерутся вслепую. Кэно опустил голову и выстрелил лазером в пол.       — Чего ты добиваешься? — спросил Кобра. — Хочешь насквозь прострелить Землю?       — Так они увидят хоть что-нибудь! — прокричал Кэно.       Кабал побежал. Он мог бежать с такой скоростью, которую не способен развить ни один живой человек. Он подбежал к Хсу Хао. Кореец выстрелил, но в ту же секунду Кабал оказался уже позади него. Кэно выстрелил в стену рядом, вспышка красного света дала возможность Тремору разглядеть бойцов, и ниндзя бросил цепь. Крюк зацепил пистолет Хсу Хао и вырвал его из рук. Кабал уже стоял у пульта. Кореец подбежал к анархисту и хотел напасть, но почувствовал внезапный холод стали в груди. Свет включился. Кира выдернула резной нож из сердца Хсу Хао, подручный главаря «Красных драконов» с хрипом упал навзничь. Безликий нажал на клавишу детонатора — две бомбы взорвались за спинами наемников Мавадо. Тасия орудовала катанами, как косарь серпом, срезая головы врагов, Джарек и Тремор мастерски раскидывали метательные лезвия, Кобра, Картер и Призрак стреляли из автоматов.       — Пора положить этому конец! — приказал Кэно.       — За анархию! — воинственно вскричала Кира, занося клинок за спиной Мавадо, но тореро выхватил из внутреннего кармана плаща Беретту М-92Ф.       — Нет! — вскричал Кэно, бросился вперед и повалил Киру на землю. Тремор так же ловко обезоружил Мавадо, как и до того его правую руку, но добить врага не успел — его заступили наемники в черно-красной боевой экипировке, скрывающие лица за серебристыми масками. Кира открыла глаза и попыталась встать. Она вздрогнула — у Кэно была рана на левом виске, свежая кровь стекала по его щеке на шею.       — Все в порядке, детка, только кожу рассекло, — прошептал вожак и улыбнулся.       Он встал и горделиво стряхнул пыль с одежды.       — Что там, Безликий? — крикнул Кэно.       — Устройство сработает через полчаса! — ответил подрывник.       — Мавадо уходит! — закричала Кира, указывая вверх. На потолке открылся небольшой люк, в комнату опустилась тонкая лестница. Мавадо уже ступил на нее.       Кэно бросился бежать. Он даже не воспользовался лестницей — он подпрыгнул, ухватился руками за край люка и за секунду исчез из виду. Лестница рухнула на пол. Люк закрылся.       — Кэно! — прокричала Кира. Тут раздался выстрел. Один из наемников Мавадо попал ей в живот. Кира зажала рану рукой, но кровь струилась сквозь пальцы. К счастью, тот, кто стрелял, уже упал замертво — Джарек всадил ему метательное лезвие в затылок.       — Призрак, поухаживай за красавицей! — попросил он байкера.       Призрак взял Киру на руки и унес за спины вооруженных товарищей. Он снял с головы бандану с языками пламени и закрыл ею огнестрельную рану, чтобы хоть как-то остановить кровь.       — Мы вернемся на базу, нас прикроют, — сказал он. — Все будет хорошо.       — А как остальные? — пошептала Кира. Она старалась молча терпеть невыносимую жгучую боль.       — Внимание всем, прием, это Паук! — услышали по передатчикам анархисты. — Всем вернуться на базу — здание будет взорвано через двадцать восемь минут! У меня осталась одна миссия — я иду за Мавадо. Если через двадцать восемь минут я не выйду на связь — знайте: все кончено, я мертв. Конец связи.       Это были последние слова Кэно, адресованные «Черным драконам». Более говорить вожак не мог — он преследовал Мавадо. На темных лестничных пролетах базы «Красных драконов», которая, по идее, должна была быть зачищена анархистами, Кэно внезапно пришлось отчаянно прорываться сквозь невесть откуда взявшуюся группу людей-ящеров. У главаря не было времени поддаваться эмоциям — он решительно действовал, яростно кромсая их ножами и лазером, однако террорист не мог не заметить, что не все уродливые, лишенные разума гибриды были одеты в красно-черную униформу клана Мавадо. Он не мог узнать их обезображенные лица с горящими желтыми глазами и оскалами, обнажающими острые клыки, как и рептилии, бывшие когда-то его людьми, совершенно не узнавали Кэно, не оставляя ему выбора. Однако он дал себе зарок, что будет думать об этом позже. Оставив за собой окровавленные трупы чешуйчатых тварей, Кэно нагнал своего главного врага. Матадор выбежал на крышу здания и остановился. Небо заволокли грозовые тучи, по крыше неистово хлестал дождь.       — Вот мы и сошлись лицом к лицу! — довольно прорычал Кэно за спиной Мавадо.       — Пусть начнется битва! — крикнул Мавадо, резко развернувшись. Сверкнула молния, озарившая алую подкладку плаща и вскинутую ввысь шпагу. Кэно выхватил ножи. Протяжный раскат грома барабанной дробью ознаменовал начало смертельной битвы.       Кэно бросился вперед, рассекая воздух ножом снизу вверх — Мавадо подпрыгнул и уклонился. Он начертил шпагой в воздухе полукруг, Кэно попытался перехватить его руку, но Мавадо извился, будто змея, всем телом и ушел в бок. Анархист перебросил нож и, прижав клинок к предплечью, рубанул махом направо. В этот миг «красный дракон» присел — и лезвие коснулось лишь его растрепанных волос. Он сделал выпад со шпагой вперед, Кэно попытался ударить его ногой по руке, но матадор сделал кувырок назад и прыжком вскочил на ноги. Противники остановились, пожирая друг друга глазами. Дождь и ветер наотмашь хлестали их по лицам, их одежда вымокла насквозь. Сверкнула молния, на миг осветившая фигуры двух смертельных врагов. На озаренном алым светом лице Кэно была напряжена каждая мышца, левый карий глаз с неконтролируемой злобой и жаждой крови глядел из-под ровной черной брови. Смуглое лицо Мавадо, на лоб которого спадали вымоченные дождем смолисто-черные волосы, было надменно спокойным, тореро горделиво посмеивался.       — Мне знаком твой стиль боя, — с усмешкой отметил он. — Ты умеешь только нападать!       — А ты, ушлепок, только уклоняться! — злобно огрызнулся Кэно.       Мавадо ринулся на него, выставив оружие вперед. Кэно так поставил блок ножом, что удар отдался по руке Мавадо — он чуть не выронил шпагу. Кэно усилил свой напор на него, небывало быстро орудуя клинками. Казалось, лезвия ножей рассекают на две части каждую, попадающуюся на пути, каплю дождя. Серебристые брызги слетали с клинков жемчужной россыпью, противника завораживал этот танец смертоносного металла и небесной воды. Мавадо уходил от атак мягко и плавно, будто на цыпочках переступая по крыше. Он уклонялся, извиваясь всем телом, как кобра, танцующая под дудочку факира. Постепенно его попытки контратаки стали более уверенными и напористыми, каблуки его остроносых черных туфель отбивали степ на крыше базы, вторя барабанной дроби дождя. Плащ Мавадо играл в ветре, как плащ матадора. Лидер «Красного дракона» будто вытанцовывал перед Кэно пасодобль, с привычным для себя упоением балансируя над пропастью, играя со смертью. Его руки, плечи и грудь были исполосованы ножами, но Мавадо не замечал боли. Он встретился глазами с Кэно, собрал силы и нанес решающий удар. Кэно также выбросил вперед руку с ножом. Битва остановилась. Мавадо со всей силы вцепился в шпагу, Кэно не отпускал рукоять ножа. Главарь «Черного дракона» осмотрел свое тело: шпага Мавадо пронзила его торс, клинок вошел справа в подмышечную впадину и вышел слева около шеи. Матадор сощурил глаза, оскалил зубы и застонал — Кэно вогнал клинок ножа ему под левую лопатку. Анархист еще раз взглянул на тореро, потом на его шпагу в своем теле и безумно расхохотался:       — Твою ж мать! Мавада, у тебя руки из задницы! Уже и заколоть нормально не можешь!       Лидер «Красных драконов», прикусив до крови губы, стоял на цыпочках, опасаясь, что нож войдет еще глубже. Кэно дернул рукоять ножа на себя. Мавадо истошно закричал, его левая рука, насквозь пронизанная болью, практически перестала принадлежать ему — она безвольно скользнула вниз так, что тореро выдернул шпагу из тела Кэно. Главарь анархистов извлек нож из тела Мавадо — и тот упал на колени. Кэно тяжелым боевым ботинком саданул его по печени, лидер «Красных драконов» растянулся на мокрой крыше, корчась от боли. Он попытался отползти, но бежать было некуда. Кэно резко наступил на его хребет, и Мавадо вскричал, не помня себя. Террорист схватил врага за горло. Мавадо чувствовал, как его ноги оторвались от крыши, горло сжала боль, дышать становилось все трудней. Кэно подошел к самому краю крыши, выставив руку, которой вцепился в горло врага, вперед:       — Дерьмо ты собачье, что ты сделал с моими людьми, тварь?!       Губы Мавадо растянулись в мерзкой улыбке психопата.       — Я… выдрессировал их! — процедил он, прерывая слова хриплыми смешками. — Перед этим… разрушив… человеческий разум. Если, конечно, у твоих панков он вообще был. Ваши «идеалы», как видно, оказались не сильнее… нашей психофармакологии… и электрического тока!       Кэно захлебнулся гневом, едва не утратив дыхание из-за вскипающей в груди ярости.       — Завали хлебало, сука!!! — заорал он, тряся Мавадо на высоте четырех этажей над землей и раздумывая о достойной расплате — за все, что анархист повидал на базе этого ублюдка, просто смерти явно было недостаточно. — Я мозги твои тебе по тупой твоей морде размажу, гнида! Я на куски тебя, гребаный ушлепок, разрежу и скормлю собакам! Я стены в своем кабинете покрашу твоей гадской кровью, понял, сукин сын?! Ты мне за все заплатишь, конченая мразь! Давай, молись, Мавада, пока я не разжал пальцы!       Мавадо в ужасе схватился руками за удерживающую его руку Кэно. Из-за холодного ветра и дождя все его утомленное тело била крупная дрожь. Однако лидер «Красного дракона» не был намерен сдаваться. Мавадо собрал силы и ударил ногами вперед, по торсу Кэно. Анархист упал на спину, отпустив Мавадо. Кэно вскочил и взглянул на врага, озлобившись до предела. Мавадо прыжком оказался на ногах, поднял шпагу и выставил клинок перед собой. Среди раскатов грома послышался шум лопастей пропеллера. Черный вертолет завис на уровне крыши здания за спиной Мавадо.       — Hasta la vista! — усмехаясь, бросил главарь «Красных драконов» и с разбегу запрыгнул в вертолет.       — Что, бежишь с поля боя! Где твои яйца?! — с ядовитым сарказмом прокричал Кэно.       — Мы закончим нашу битву в другой раз, — ответил тореро, широко улыбаясь.       Кэно рычал от гнева, оскалив зубы. Все мышцы его тела напряглись до предела, казалось, волосы на затылке встали дыбом, злоба затрудняла дыхание и сердцебиение. Он впился глазами в наглого врага и выстрелил. Мавадо поставил клинок шпаги на уровне своего лица, отразив луч. Кэно оступился на скользкой крыше, уклоняясь от собственного лазера.       — Сукин сын! — прорычал он, поднимаясь с колен.       Он взглянул на таймер на запястье.       — Дьявол! — выкрикнул Кэно.       Его наручный таймер был запрограммирован так же, как таймер Безликого, и отсчет начался, когда взрыватель установил бомбу. Сейчас до взрыва оставалось меньше минуты.       Кэно снял с уха передатчик, бросил его на крышу и раздавил ногой. Он разбежался и, сгруппировавшись, спрыгнул с крыши здания, когда взрыв прогремел за спиной, будто синхронный удар тысяч молний. Из окон рванулось неистовое пламя и клубы черного дыма.       Кэно упал на крышу припаркованного под окнами здания автомобиля. Заскрипел мятый металл. Осколки стекол с тревожным звоном всплеском, словно потоки воды, разлетелись в стороны. Из-за сильного удара головой вожак «Черных драконов» потерял сознание. Лишь одно в катастрофически сложившемся раскладе все же было хорошо — он все еще был жив. * * *       Черный вертолет, слившийся с темнотой ночи, направлялся за город. Его глухой гул пересекался с шелестом проливного дождя и торжественным голосом молний. За штурвалом вертолета был один из «Красных драконов», а верный подручный Мавадо — Хсу Хао — также был на борту. Рана на его груди сильно кровоточила, но кореец не обращал на нее никакого внимания.       — Что за черт? — в недоумении проговорил Мавадо. — Ты должен был окочуриться после такого ранения!       Хсу Хао ухмыльнулся, пригладив короткие усы в стиле Фу Манчу:       — У меня нет сердца.       — Дьявол, я тоже так хочу! — обескураженно произнес Мавадо. — Жаль, возраст уже не тот и с моей болезнью — не переживу операции…       — Да, в мое сердце уже стреляли однажды, но наши люди сделали мне новое, — объяснил кореец. — Теперь появился предлог немного усовершенствовать его подобно тому, что Кэно сделал со своим глазом…       — Я не хочу слышать о Кэно! — резким выкриком перебил его Мавадо. Он был зол, как никогда раньше. «Никогда, никогда нельзя недооценивать противника!» — дал в уме себе зарок лидер «Красного дракона». Хсу Хао тяжело вздохнул:       — Что ж, тореро, сегодня твоя шляпа упала дном вверх.       Губы Мавадо растянулись в мефистофельской улыбке:       — Vale. Это второе предупреждение.