А твоего солнца хватит на десять Африк. А твоего холода — на несколько Антарктид…
Р. Рождественский
Как только Чуя ушла, Дазай заснул моментально, только положив голову на подушку. Слабость и усталость сделали свою работу, и шатен спал как убитый. Осаму часто ездил на задания один. Он предпочитал делать всё самостоятельно и хорошо, чем брать кого-то и потом разгребать проблемы. Ночная работа для него тоже была обычным делом. У мафиози был настолько ненормированный рабочий день, что буквально посреди ночи или выходного дня мог позвонить босс и отправить на переговоры в другой город. Дазай тоже человек, и, несмотря на его профессионализм, выработанный годами, промашки случаются. Никто не узнает, что же такое случилось на задании, в результате чего было получено ранение. Все следы, как и всегда, тщательно скроются под одеждой, а на вопрос отца о том, как прошло задание, он, как и всегда, ответит: «Нормально». Проснулся шатен только на следующее утро, но довольно рано. Рана всё ещё ныла, но уже было легче. Сходив в душ, Дазай сам сделал себе перевязку. Это он уже умеет делать в идеале. Когда ты почти на каждом шагу ждёшь пулю в лоб или нож в спину, уметь лечить себя просто необходимо. Мысли просветлели, и разум прояснился. Пока шатен собирался, в голове всплыли воспоминания о вчерашнем дне. Конечно, прежде всего о Чуе. Что он сейчас чувствовал? Это что-то совершенно новое и неизведанное. Вчера он увидел в этой девушке настоящую искренность и боль. Жалость шатен испытывать не умел по понятным причинам, но какое-то немое уважение к ней вспыхнуло в груди. Сейчас уже стало даже как-то неважно, чем она занималась раньше. Осаму наконец увидел в ней просто красивую девушку. Отвращение ещё было, но уже не такое, как раньше. Теперь он, скорее, испытывал отвращение к её жизни. Да, именно так. Ему искренне отвратительно, что её судьба так сложилась. Он ведь и сам не понаслышке знает, что такое боль, разочарование в жизни, людях, себе, в конце концов. Только сейчас он понял, что они немного похожи. «Что это со мной? Такого ещё никогда не было… — думал он, спускаясь вниз. Что-то, давно закопанное глубоко внутри, начинает просыпаться. Это очень странно и немного страшно. — Я что… влюбился? Нет! Что за глупости?» — усмехается мафиози. Придя на кухню, Дазай практически сразу обратил внимание на стол. Когда шатен подошёл к нему, его взору представилась прекрасная во всех смыслах картина. Пионы, которые вчера рисовала Чуя. Рядом лежала записка, в которой было написано следующее: «Дазай, спасибо огромное, это был лучший сюрприз в моей жизни! Надеюсь, картина тебе понравится». Прочитав записку, Осаму невольно улыбнулся, сам не зная, от чего больше. То ли было приятно видеть такие слова, то ли радостно, что смог сделать приятное Чуе. В искусстве он разбирался не хуже профессионалов, поэтому даже сел за стол, чтобы разглядеть картину. Чуя действительно прекрасно рисует, потому что цветы были восхитительны. Её техника немного необычна, что выглядит завораживающе. Мелкие, но невероятно точные мазки, которые чётко выделяют оттенки и в то же время выглядят очень сплочённо. На слегка затемнённом фоне сами цветы выделяются, что создаёт эффект полного погружения. Дазай разглядел картину до самых мельчайших деталей, как и привык делать. Его редко приводили в восторг репродукции современных живописцев или любителей, но картина Чуи смогла его чем-то поразить. В ней была именно та самая искренность, которую он увидел вчера. Он мог ещё долго сидеть и смотреть на полотно, но нужно было собираться на работу. Написав записку в ответ, Дазай принялся за приготовление завтрака. Все сборы вместе с самим завтраком заняли немного времени, и буквально через сорок минут шатен уже сидел в машине, направляясь в офис. Мысли полностью были заняты Чуей. Совсем не получалось переключиться или и вовсе забыть. Это выбивало из привычной колеи и вдребезги ломало систему. Ничего подобного с Осаму раньше не было, и именно это и пугало больше всего. Ещё Дазай думал об отце. Слова рыжеволосой о жизни в приюте и полном одиночестве в толпе людей перевернули всё внутри. Он ведь и вправду пусть не знал любви, но не был брошен на произвол судьбы. Хотя, с другой стороны, работа в мафии это ещё какой произвол. Всё-таки Чуя помогла ему многое вспомнить, понять, осознать и даже принять. Эта девушка смогла сломать то, что было нерушимо последние семь с лишним лет. Придя в офис, Дазай занялся самым своим нелюбимым делом. Писать отчёты о проделанной работе шатена невероятно раздражало. Он в принципе не мог терпеть любую бумажную работу, но, как и всегда, через силу делал это. Неожиданно в кабинет постучали. — Войдите, — не отрывая взгляда от бумаг, громко сказал мафиози. В дверь вошёл Хироцу. — Доброе утро, занят? — спросил мужчина, подходя к столу. — А, это ты, Хироцу, — поднял голову и взгляд шатен. — Доброе. Могу оторваться, проходи, — он сделал приглашающий жест. Мужчина сел на стул напротив. — Настолько зазвездился, что совсем не заходишь проведать. Не хорошо, — неодобрительно покачал головой он. — Прости, просто последнее время работы много, а если и захожу, то тебя нет в кабинете, — Дазай прикрыл папку с документами и посмотрел на мафиози. — Да я шучу, не переживай, — слегка улыбнулся Рюро. — Вот пришёл к тебе сам. Давай, рассказывай, — он достаёт сигареты и закуривает одну. Дазай пододвигает пепельницу, которая стоит на столе специально для этого гостя. Хироцу, пожалуй, единственный человек, которому разрешена такая шалость в кабинете шатена, потому что он сам крайне негативно относится к курению. — А что рассказывать? — подперев щёку рукой, спросил Осаму. — Всё нормально. — И всё? — удивился мужчина. — Нет, так не пойдёт. Подробнее давай и в красках. Дазай лишь ухмыляется, прикрывая глаза. — Что подробнее-то? Ты хочешь от меня услышать рассказ о моей супружеской жизни, которой, по сути, нет? — Вы же в любом случае взаимодействуете, — выпуская клуб едкого дыма, говорит мафиози. — Вот и расскажи как. Хорошо или плохо? — Ну, это сложный вопрос. Мы и прожили-то ещё немного совсем, — начинает Дазай. — Хотя, кажется, мы смогли найти общий язык и даже поговорили. — Ого, — удивляется мужчина. — А ты говоришь, нормально. Это же прекрасно просто! О чём говорили? — О нашем прошлом, — шатен опустил взгляд на свою руку с кольцом. — Вообще, странно, но… она первая, кому я смог рассказать об этом. И знаешь, — он посмотрел на мужчину. — Мне даже стало как-то легче. Хироцу был слегка обескуражен. Раскрутить Дазая на откровения о своей жизни сродни фантастике. Даже он, его близкий друг, толком не знает ничего, кроме отдельных деталей. Потушив сигарету, мужчина подаётся вперёд, опираясь локтями на стол. — Я даже не знаю, что сказать. Видимо, она всё-таки смогла разгадать тебя и вытащить твоё нутро наружу. Осаму молча смотрит на собеседника, а затем откидывается на спинку кресла, закрывая глаза. — Она вообще не такая, как все, кого я знал. У неё самой жизнь была паршивая, но она смогла сохранить человеческое лицо… В отличие от меня… — голос шатена на секунду обрывается. — Хироцу, можно задать тебе один вопрос? — Конечно. — Как думаешь, — он делает некоторую паузу, прежде чем продолжить. — Я ещё способен любить? Мужчина удивлённо вскидывает бровь. Дазай никогда бы так просто не задал этот вопрос. — Каждый способен любить. Любовь это не просто чувство по отношению к другому человеку, это нечто необъяснимое и важное. Соединение двух сердец образует прочный фундамент для полноценной жизни обоих. Твои чувства просто забыли свои функции, но, видимо, они вспоминаются? — намекающе спрашивает мафиози. Шатен открывает глаза и смотрит на того. Он долго молчит, прежде чем ответить, ведь и сам пока не понимает, что происходит внутри. — Не знаю… Сложно всё это, — привычка крутить кольцо укореняется всё больше, и вот уже он делает это самозабвенно. — Я, наверное, не умею любить. — Неправда. У тебя же были девушки. — Сердцу иногда свойственно ошибаться, — насмешливо заключает Дазай. — Я ошибочно думал, что это любовь, а на самом деле просто способ отвлечься. К тому же любовь ради денег мне тоже не нужна, — он тяжело вздыхает и зарывается одной рукой в волосы. — Сейчас же всё по-другому… — Любить умеют все, просто кто-то боится это делать или же всячески пытается убить это чувство. В твоём случае подходит и то, и другое, к сожалению. — Я никогда ничего не боялся, — тихо говорит шатен. — Ты думаешь, я и вправду боюсь любить? — А как иначе это можно назвать? Поправь, если я не прав, но мне кажется, ты боишься всего двух вещей: любить и себя, — Хироцу вопросительно смотрит на Дазая. Осаму, сложив руки в замок, смотрит куда-то в пустоту. Слова друга заставляют задуматься. И вправду, он боится любить и себя. Себя он боится давно, и временами ему кажется, что если бы он встретил такого человека, как он сам, на улице, то перешёл бы на другую сторону. Холодное мёртвое сердце в груди настолько тяжёлое, что порой подгибаются колени. Видя собственное отражение в зеркале, шатен иногда хочет его разбить. Слишком много крови на его руках, своей и, что самое страшное, — чужой. Про умение и боязнь любить шатен никогда и не задумывался. Что это за чувство — любовь? Ускоренное биение сердца, вспотевшие от волнения ладони, расширенные зрачки при одном виде любимого человека… Всё это сказки, которые сам Осаму никогда не читал. Это утопия, которой слепо верят люди и тешат себя призрачными надеждами. Так думал шатен. Да, у него были девушки, и не одна, но всё крайне быстро и нехорошо заканчивалось. Всех интересовали его доход и положение в обществе. Никого не волновал род деятельности Дазая, потому что деньги и престиж затмевали разум полностью. Но, как только мафиози сам, пусть, может, и в шутку, начинал намекать на следующую ступень отношений в виде семьи, девушек как ветром сдувало. Осаму и вправду никогда никого не любил. Ради чего всё это было? Возможно, он думал, что на ошибках учатся, поэтому и хотел их совершить как можно больше. — Наверное, ты прав, — соглашается шатен. — Но… если я боюсь любить, то как я пойму, что это по-настоящему? — Если это правда настоящие чувства, то скоро ты всё поймёшь. Перепутать здесь очень сложно, — заключает мужчина. — Спасибо тебе, — мягко говорит Дазай. — Не за что. Обращайся, — отвечает Рюро. — Слушай, так ты и вправду… — Так, стоп, — перебивает шатен. — Вот не надо сейчас делать поспешных выводов, хорошо? — немного раздражённо говорит Осаму, снова открывая папку с документами. — Мне работать надо, извини. Хироцу улыбается и встаёт с места. — Конечно, конечно, я всё понимаю. — И давай ты не будешь работать той птичкой, которая на хвостике принесёт сплетню всей мафии о том, что сын босса якобы влюбился. Как друга прошу. — Не переживай, я нем как рыба, — невинно поднимая руки, говорит Рюро и идёт к выходу. — До встречи. — До встречи. Хироцу уходит, а Осаму остаётся наедине с мыслями. Они совершенно не дают сосредоточиться на бумагах, что заставляет в очередной раз захлопнуть папку и развернуться к окну. Уже в проснувшемся городе вовсю кипит жизнь. День начинается вполне хорошо, что, несомненно, радует. Солнце уже встало высоко над горизонтом, но его тепла почему-то не хватает. На душе становится отчего-то грустно и тоскливо, но в то же время тепло и приятно. Возможно, всё сложилось именно так неспроста?***
Чуя проснулась в прекрасном настроении, но жутко голодная. Сделав все утренние процедуры, она спустилась вниз. Как всегда вкусный и готовый завтрак стоял на плите. На стол Накахара посмотрела не сразу. Только сев за него, она наконец увидела, что ей написали ответ. Сделав маленький глоток вкуснейшего чая, она взяла в руки записку, что сама вчера писала. Внизу было написано: «Рад, что тебе понравилось. Завтрак в качестве благодарности за спасение. Картина потрясающая!». Такой ответ заставил девушку посмеяться. — Да что я там и сделала такого? — не удержавшись, сказала Чуя вслух и принялась за завтрак. Сегодня никаких дел у неё не было, что немного огорчало. В рыжеволосой было столько энергии, что сидеть дома без дела ей было скучно. Чтобы хоть как-то сгладить до вечера своё одиночество и скуку, она решила почитать. Войдя в кабинет Осаму, она прошла к одному из шкафов и открыла дверцу. Книг было много, поэтому глаза разбегались в разные стороны. Литература была разных жанров, но Чуя всегда предпочитала что-то романтичное и красивое. Ей в жизни всегда не хватало любви, заботы, нежности, поэтому она восполняла это чтением романов. Да, глупо и наивно, но, а как это сделать иначе? Романы шатен явно не любил, потому что их попросту не было. Чуя уже отчаялась, но её взгляд вдруг упал на одну книгу, которая стояла в самом дальнем углу шкафа. Слегка потрёпанная обложка, «убитый» переплёт и стёртое со временем название говорили о том, что эта книга часто была в работе. И это был именно роман. Неужели всё-таки Дазай тоже читает что-то романтичное? Его можно понять, ведь ему в жизни тоже многого не хватает. Чуя решила взять именно эту книгу и выйти в сад. Он настолько понравился голубоглазой, что она не могла устоять. Взяв плед и книгу, она вышла на улицу. Лёгкий, но немного прохладный ветер заставляет слегка поёжиться. Небо сегодня невероятно голубое и чистое. Листва на деревьях приятно шуршит, а лучи яркого солнца слепят глаза. Чуя совсем не замечала красоты вокруг до сегодняшнего дня. Было совершенно не до восхищения природой. Сейчас что-то действительно изменилось. Она вдохнула полной грудью свежий воздух, и её губы растянулись в приятной улыбке. Чуя идёт по уже знакомому саду вглубь и садится на качели. Такой атмосферы спокойствия и уюта она не чувствовала с детства. Вот о чём она всегда мечтала: красивый большой дом, сад с восхитительными цветами и… семья. Всё это ей не принадлежало, а последнее и вовсе было иллюзией, но хотелось хотя бы на миг окунуться в такую жизнь. Накахара никогда не гналась за деньгами или статусом, просто потому, что её никогда не считали за человека. Просто тряпка, которую можно кому угодно кинуть под ноги, и просто вещь, которой можно как угодно распоряжаться. Всё это делало ужасно больно, но сейчас на душе тепло. Осталось не так много времени, и скоро всё закончится, поэтому хочется надышаться этим свободным воздухом вдоволь. Спокойно почитать ей не удалось. Только приехав в дом Дазая, Чуя совсем забыла, что такое телефон. Никто не звонит и никуда не вызывает, что невероятно радует. Сегодня она взяла его с собой, только чтобы смотреть за временем. Когда он зазвонил, она даже вздрогнула. Почему-то стало немного страшно. Она перевернула экран лицевой стороной и увидела, что номер неизвестный. Это её немного успокоило. — Я слушаю, — робко ответила она. — Здравствуй, Чуя. Это Мори, помнишь такого? — послышался знакомый ровный голос в трубке. — Мори-сан, конечно, помню. А как вы узнали мой номер? — удивилась рыжеволосая. — Ну, знаешь, когда ты работаешь в мафии, да ещё и её боссом, открываются некоторые возможности, — немного насмешливо сказал он. — Ах да, простите, я не подумала. Если я вам понадобилась, значит, что-то случилось? Что-то с Дазаем? Последовало недолгое молчание. — Я рад, что ты за него переживаешь, но ничего не случилось. Могу я попросить тебя приехать в офис? Нам нужно поговорить. — Ну, — замялась девушка. — Дазай не одобряет моего появления там, а мне как-то не хочется, мягко говоря, огорчать его, — виновато сказала рыжеволосая. — Во-первых, тебя не должно волновать, что он там не одобряет, потому что я пока ещё главнее, а во-вторых, это был риторический вопрос, — уже менее доброжелательно сказал он. Чуя немного помолчала. — Простите, я всё поняла, через час-полтора буду. — Молодец, жду. Девушке ничего не оставалось, как после этого разговора идти собираться. Она уже начала переживать, что же там такое случилось. Снова тревожные мысли захватывали всё внутри, но она старалась не паниковать раньше времени. Сегодня она решила надеть строгий брючный костюм глубокого бордового цвета с рюшами на плечах и рукавами три четверти. Туфли на тонком невысоком каблуке, распущенные волосы и лёгкий естественный макияж. Всё, как и всегда, элегантно и красиво. Проверив всё в доме, она вызвала такси. Не самый удобный способ передвижения, но другого варианта не было. По дороге тревожные мысли не покидали её. Почему так срочно? И почему сам Мори вызвал, да ещё и в обход Дазая? Много рассуждать она не стала и терпеливо ждала приезда в офис. На этот раз проход ей никто не преградил, и она прошла абсолютно спокойно. В кабинете босса она уже была, поэтому дорогу запомнила. Пусть Чуя была в офисе уже не в первый раз, но внутренняя обстановка её по-прежнему немного пугала. Подойдя к знакомой двери, рыжеволосая постучала и, услышав одобрительный ответ, вошла внутрь. Мори, как и тогда, сидел за своим столом и явно уже ждал девушку. Выражение его лица не сулило ничего хорошего. «Не нравится мне это…» — пронеслось в голове у девушки. — Ну, что ты там стоишь? Проходи, садись, — вполне гостеприимно сказал босс и указал ладонью на стул. Чуя не совсем решительно прошла к столу и села на уже тоже знакомый стул. Атмосфера вокруг никак не поменялась, поэтому в памяти невольно всплыли воспоминания о первой встрече с Дазаем и его отцом. — Итак, о чём вы хотели со мной поговорить? — при виде такого грозного Мори она чувствовала себя какой-то серой мышью. Он смотрел совсем не так, как Дазай. Взгляд его ещё был более холодный и злой, который буквально вдавливал в землю. Эта тяжесть была невыносима, поэтому Чуя часто отводила глаза в сторону. — Чуя, — начал он, сложив руки в замок. — В последнее время я заметил, что Дазай изменился. Я пока не понимаю, в какую сторону, но явно не в худшую, — к концу речи его голос стал отдавать звоном стальных цепей, настолько он был оглушительный. — Что-то не понимаю, при чём здесь я? — возмутилась девушка. — И, даже если он меняется в лучшую сторону, разве это плохо? — Нет, это не плохо, но есть одно большое «но». Ты очень красивая девушка, но я бы не хотел, чтобы мой сын полюбил проститутку, — совершенно спокойно и как всегда безразлично сказал мужчина, но тон его отдавал явным недовольством. Чуя первые пару секунд была в полном ступоре. Что ответить на такие слова, она не знала. Это высказывание было слышать даже больнее, чем те слова Осаму про шлюху. Голубоглазая сглотнула ком, так некстати вставший в горле, и посмотрела на Мори. — С чего… вы решили, что он полюбит меня? Почему вы вообще думаете, что он из-за меня меняется? — Больше влиять на него некому. Послушай, я всегда желаю сыну только хорошего, пусть он так и не считает, поэтому не допущу, чтобы этот маленький спектакль перерос в нечто большее, — Чуя хотела воспротивиться, но он ей не дал. — Хочешь привести в аргумент то, что я сам тебя выбрал? Да, это так. Но, во-первых, это просто задание, а во-вторых, ты просто случайная жертва обстоятельств, — с лёгкой ухмылкой на лице говорил босс. — Зачем вы вообще мне это сейчас говорите? — голос начал предательски подрагивать, а глаза от обиды начали медленно наполняться слезами. — Я ни на что не претендую и жизнь вашему сыну портить не собираюсь. — Я просто предупреждаю, чтобы ты не питала напрасных иллюзий. Думаешь, я ничего не вижу? Ты за него так переживаешь, он тоже ходит весь в каких-то раздумьях. Я очень хочу ошибаться и надеюсь, ты меня тоже услышала. — Услышала, — быстро отрезала она. — Это всё? — Да, можешь идти, — как быстро он сменил маску. Голос и выражение лица в один миг стали мягче. Так вот он какой, настоящий босс мафии, — расчётливый и безжалостный. — До встречи. Чуя еле заметно кивнула и, быстро встав, поспешила уйти, потому что невыносимое чувство обиды и разочарования разрывало всё внутри. Когда дверь за ней захлопнулась, она отошла от кабинета и прижалась спиной к стене, дав волю эмоциям. Чёрт возьми, как же больно осознавать, что все видят в тебе только проститутку. Всё внутри кипело настолько, что она была не в силах сдерживать громкие всхлипы, которые рвались из груди. Спустя пару секунд она всё-таки отошла от стены и, приложив пальцы к уголкам глаз, пыталась унять слёзы. Всё было как в тумане, и рыжеволосая совсем не разбирала дороги. — Чуя, ты что здесь делаешь? — послышался сквозь всю пелену в глазах и мыслях знакомый голос. Чуя подняла голову, но тут же опустила, потому что навстречу ей шёл Дазай. Такого прокола она не ожидала, поэтому судорожно пыталась придумать оправдание и унять водопад слёз. Естественно, Осаму подошёл раньше, чем она всё это успела сделать, и слегка наклонился, заглянув ей в глаза, которые этого контакта избегали. — Та-ак, уже очень интересно, — сделал вывод шатен. — Что произошло? — Ничего, всё хорошо, — попыталась улыбнуться девушка, но вышло совсем неправдоподобно. — Врать давно научилась? — Дазай быстро прикинул картину происходящего. Кабинет Коё и Хироцу находился в другой стороне, а кроме них и босса Чуя, по-хорошему, в мафии никого не знает, значит, она была у отца. — Зачем ты к нему приходила и что там случилось? — настойчиво требовал ответа шатен. Чуя подняла на него свои заплаканные глаза, и новая волна слёз подкатила к горлу. Щёки становились всё чернее от туши, а пелена в глазах всё сгущалась. — Понятно. Стой тут и жди меня, — быстро сказал мафиози и, обойдя девушку сбоку, пошёл к отцу. — Ну и что ты там такое ей наговорил? — без стука влетев в кабинет, спросил Дазай у отца. — Ты опять без стука? — не поднимая глаз на сына, задал ответный вопрос Мори. — Вопросом на вопрос не отвечают, — изначально шатен шёл к боссу, чтобы отдать отчёт, поэтому, кинув папку на стол, он поставил руки ладонями на него и слегка наклонился. — Может, всё-таки ответишь? Огай поднимает глаза и откидывается на спинку кресла. — Я сказал ей правду. Вот и всё. — Какую правду? — уже начал выходить из себя Осаму. — Правду о том, что она просто шлюха, — ни одна морщинка на лице отца не дрогнула в этот момент. Он сказал это настолько просто и непринуждённо, что у шатена невольно дёрнулся глаз. Дазай как будто попал в тот день, когда сам сказал это Чуе. Это даже не в свой адрес слышать ужасно противно, а что уже говорить о девушке. Все сегодняшние мысли о примирении и налаживании отношений с отцом сменились яростью. Шатен и сам до конца не понимал почему. Никогда чьи-то слёзы не действовали на него так. — Не смей так её называть! — эхо от его крика раздалось даже в коридоре и долетело до Чуи, которая даже слегка обернулась в сторону кабинета. — Ох, как ты заговорил! — привстал Огай и встал так же, как сын напротив. — Не ты ли кричал, что никогда не женишься на проститутке, а пожив всего пару дней под одной крышей, так её защищаешь? А может, ты уже успел воспользоваться её услугами? Всё. Терпение дошло до точки кипения, и Осаму уже замахнулся, но Огай ловко остановил его руку. Такого не было ещё никогда. Дазай никогда не поднимал руку на отца, и не ругались они так сильно тоже никогда. Напряжение между разъярённым сыном и до жути спокойным отцом зависло на несколько секунд. — Ты ничего о ней не знаешь! — выдернул свою руку из отцовской хватки Дазай и слегка отошёл спиной назад. — А ты, значит, знаешь? Ты серьёзно считаешь, что ты ей нужен? — насмешливо говорил босс мафии. — Да она попробовала уже все прелести жизни и настолько потрёпана, что попросту не способна любить. Дорогие шмотки, жизнь на всё готовое, статус и деньги — вот, что ей нужно. Дазай, мне искренне жаль, что ты такой наивный и глупый. Позарился на красивую обёртку, намеренно игнорируя содержимое. — Замолчи! — не выдержал шатен, закрывая ладонями уши. — Ты видишь в людях только то, что тебе удобно видеть, — он покачал головой. — Мне искренне жаль, что у меня такой отец, — со злости выпалил он и пошёл к выходу. — А знаешь, она ведь защищала тебя, и я даже поверил. Ты прав, я глупец, — он захлопнул за собой дверь, оставив отца одного. Мори стукнул кулаком по столу и беспомощно упал в своё кресло, закрыв лицо одной рукой. Чуя стояла неподалёку, но всего разговора не слышала. Она успела немного успокоиться, но плечи до сих пор слегка вздрагивали. Стук захлопнувшейся двери заставил её вздрогнуть и обернуться. Судя по крику, который донёсся до девушки, Дазай поругался с отцом и, вроде как, должен быть сейчас в бешенстве, но на его лице не было и следа этой эмоции. Он лишь сильно дёрнул руками, поправляя манжеты рубашки, что лишь слегка говорило о неприятном разговоре. Это было очень странно, но, опять же, надевать маски в зависимости от обстоятельств он тоже умел. Внутри вулкан, а на лице вселенское спокойствие? Легко! — Идём, — слегка дотронувшись её руки, он пошёл вперёд. — Куда? — не совсем понимая, что происходит, спросила она. — Ко мне в кабинет, — как ни в чём не бывало ответил шатен. Раньше скандалы с отцом выводили его из равновесия, но сейчас он как будто мило побеседовал с другом. — Дазай, я… — Не надо сейчас ничего говорить, — он подошёл к двери одного из кабинетов и открыл её, молча пропуская Чую. Девушка так же молча вошла. И вот перед ней новая локация. Помнится, она хотела посмотреть кабинет Осаму, и вот её маленькое желание исполнилось. Как она и думала, тип помещения ничем не отличался от трёх других, что она уже успела увидеть в мафии. Такой же стол, кресло, диван у входа, панорамные окна и тёмные стены. Только новая особенность отличала его ото всех других. Запах мужского парфюма, который всё больше начинает нравиться Чуе, идеальный порядок и много света. — Присядь, я сейчас соберусь, и поедем домой, — сказал Дазай, подходя к своему столу. — Но ещё же рано, — посмотрев на экран телефона, сказала девушка. — Тебя не заругают? — Меня? — с нескрываемой усмешкой переспросил мафиози. — Ты серьёзно считаешь, что меня кто-то может заругать? Я решаю половину дел организации. Сегодня ничего особенного не будет, поэтому я здесь больше не нужен. Услышав вполне развёрнутый ответ, Чуя послушно села на диван, достав из сумочки маленькое зеркальце. Посмотрев на себя, она немного ужаснулась тому, на кого была похожа. Как назло в сумочке не оказалось никакого платка или салфеток. У Дазая просить неудобно, но и другого выхода нет. — Дазай, у тебя не найдётся салфетки или платка? — тихо спросила она, немного опустив голову, чтобы он не видел её лица. Только она это сказала, как перед глазами появился белоснежный платок, который держали изящные пальцы шатена. Он понял всё раньше её просьбы, поэтому ждать даже не пришлось. — Но он же белый, — немного приподняв голову и с опаской заглядывая в кофейные глаза шатена, сказала она. — И что? — совершенно спокойно сказал он и сам вложил его в руки рыжеволосой, а затем снова отошёл к столу. — Спасибо, — робко ответила она и принялась вытирать серые дорожки слёз с щёк. — Не стоит из-за этого реветь, — прибирая бумаги на столе, сказал шатен. — Я знаю, но… Ничего не могу с собой поделать, — меняя край платка, отвечает Чуя. Так тошно на душе, что хочется спрятаться в каком-нибудь самом дальнем углу от всех. — Научись выключать это дурацкое чувство стыда за слова других, и станет намного проще жить, — что-то разыскивая в столе, совершенно непринуждённо говорит шатен. — Перестань слушать всех вокруг и включи уже своё «я». Эти слова как-то особенно действуют на рыжеволосую и проникают в самое сердце. Она завороженно смотрит на Осаму, осознавая тот факт, что он прав. Всё то, что она сама думает о себе и слышит от других, внушали ей всю жизнь. О её никчёмности говорили все вокруг, и она, как верная собака, со всеми соглашалась, совершенно забывая о своём мнении и чувствах. Он смог сказать что-то такое, что попало в самый центр мишени. Оторвать глаз от шатена Накахара просто не может. Он нравится ей всё больше, что скрывать становится всё сложнее. Только когда Осаму ловит этот долгий взгляд на себе, рыжеволосая мгновенно отмирает и отводит взгляд. Дазай берёт какую-то папку с бумагами и ключи от машины и направляется к выходу. — Готова? — спросил он, взявшись за ручку двери. Чуя молча кивает и, убрав зеркало и платок в сумочку, встаёт и подходит к двери. Неловкий короткий взгляд следует после этого со стороны обоих. Осаму открывает дверь, и девушка выходит первой. Закрыв кабинет, шатен быстро нагоняет её, и дальше они идут уже вместе. А ведь они действительно очень красиво и гармонично смотрятся вместе. Почти двухметровый, крепко сложенный и стройный шатен рядом с очень миниатюрной, длинноволосой рыжей девушкой. Мягкость и элегантность в сочетании с грубостью и холодом образуют что-то нереально потрясающее. Этих двух людей всевышний наградил природной красотой, непростой судьбой и вечным одиночеством. Они действительно достойны друг друга. Спустившись вниз, Дазай разблокировал машину и открыл дверь Чуе. Рыжеволосая села и, пристегнув ремень безопасности, ещё раз посмотрелась в зеркало, но уже машины. Осаму сел на водительское место и завёл машину. — Дазай, постой, — остановила его Чуя. — Что такое? — посмотрел на неё Осаму. — Давай заедем на мою… — она остановила себя, потому что поняла, что это неправда. — На квартиру, в которой я жила… Ну, ты понимаешь. — Понимаю. Зачем? — Мне нужно взять некоторые вещи. Просто… — Можешь не продолжать, — перебил шатен и вырулил с парковки. — Ты помнишь адрес? — немного удивилась девушка. — Это было не так уж и давно, — как всегда спокойно и безразлично ответил Дазай. — Да, я совсем забыла, что мы знакомы всего пару дней, — Чуя посмотрела в окно. Дазай мельком взглянул на неё и, не заострив внимания на её словах, поехал на место. Путь был не таким уж и долгим, поэтому доехали они молча. Когда Осаму остановил машину, Чуя с грустью посмотрела на знакомое здание. В голове снова всплыли неприятные воспоминания, отчего на душе стало очень пусто. — Я могу сходить с тобой, — неожиданно сказал шатен. Накахара такого предложения не ожидала и, взглянув на него, слабо улыбнулась. — Нет, спасибо, я сама, — она вышла из машины и направилась к входу. Поднявшись наверх, Чуя долго стояла перед дверью, почему-то боясь зайти внутрь. Она бы хотела сюда вообще больше никогда не возвращаться. Вся эта прошлая жизнь казалась сейчас просто страшным сном. Это временное пробуждение, пусть и не самое сладкое, но его хотелось продлить как можно дольше. Войдя внутрь, рыжеволосая быстро начала собирать вещи, пытаясь не думать о том, где она находится. Эта квартира никогда не была для неё родной. Рыжеволосая даже своей назвать её не может, потому что это не так. Она так удивлялась, что у Дазая в доме нет фото или каких-либо безделушек, которые дороги душе хозяина, а у самой из дорогого сердцу только фото родителей на прикроватной тумбочке. Никаких хороших воспоминаний здесь не было, поэтому внутри сейчас просто пустота. Никаких чувств эта квартира у рыжеволосой не вызывает. Разве что некое чувство отвращения теплится где-то глубоко в душе, но не более. Некоторые женские штучки, украшения, денежные сбережения и ещё пару вещей Чуя быстро сложила в сумку. Оглядев квартиру ещё раз равнодушным взглядом, она вышла. Вернувшись в машину, она положила вещи на заднее сиденье. — Всё, можем ехать, — она пристегнулась и посмотрела на шатена. Дазай не счёл нужным что-либо говорить и молча завёл машину. До дома они ехали молча, потому что мысли обоих были заняты чем-то своим. Что-то определённо происходит, но ни тот, ни другой не хотят или не могут в это поверить. Кажется, их обоих не устраивала их прошлая жизнь, и вот появился прекрасный шанс всё изменить раз и навсегда.