POV Оливия
— Томас! — мой голос странный, совсем не похожий на обычный. Уставший, с хрипотой. Я чувствую себя как выжатый лимон, правда. Открываю глаза и… ничего. Абсолютно. Я ничего не вижу, темнота окутывает меня с разных сторон, лишь мельчайшие лучики света проникают в эту странную комнату. Здесь много запахов, но больше всего преобладал резкий, тягучий, казалось что это медикаменты. — Я слышал крик! Быстрее! — Джеф, давай быстрее! — Не толпитесь! Идите спать! Знакомые голоса, но… я не могу точно определить, кому какой принадлежит. Яркий темно-оранжевый свет проникает в комнату, освещая ее всю, давая возможность осмотреться. Замечаю знакомые очертания стен, полок с пробирками и баночками с разным содержимым. Я в Хомстеде, а если быть точнее в помещении отведенное Медакам. Голоса, доносившиеся с разных сторон, начинают надоедать. — Может, вы уже заткнетесь?! — неясный приступ гнева, что только что вырвался, пропал, оставляя в смятении. — Лив, боже! Мы уж думали, ты труп! — следом за выкриком Чака последовал подзатыльник. — Мелкий, следи за словами! — Ньют, не кричи, прошу. Моя голова разрывается от малейшего шороха… — Конечно! А какие, по-твоему, последствия после серьезного ранения? — Джеф все так же громко говорил, но это больше походит на радостный крик. — После… ранения? — я недоверчиво осмотрела присутствующих. У каждого на лице были разные чувства, но самым главным был страх. Я уверена на все сто процентов, что лишь единица этого страха о моей жизни, а остальное о чем-то странном, темном, неизвестном и… опасном. — Ты не помнишь? — Я сидела в лесу, прокручивая в голове наш с Минхо разговор. Я услышала странные звуки, и увидела нечто страшное, — мой голос дрогнул. Вспоминать этого монстра было самым страшным на данный момент. — В кустах стоял Бен. Его голова была опущена, а руки сжаты в кулаки. Я подумала, что у него что-то случилось… Я заметила, что за эти короткие сутки в нем что-то изменилось. Он начал подходить ко мне медленно, словно хищник, играющий со своей жертвой. Я пыталась убежать, но он оказался быстрее… Слезы градам стекают по щекам, оставляя на легком одеяле темные пятна. Заметив мое странное состояние, Ньют медленно подсаживается ко мне, осторожно обнимая за плечи, словно старется не делать больно. — Тише, все в порядке. Ты жива, а это, сейчас самое главное.Конец POV Оливия
****
Минхо и Томас постарались идти быстрее, но каждый шаг отдавался болью в теле, поэтому, несмотря на спешку, юноши вскоре снова пошли медленнее. В очередной раз свернув за угол, Томас заметил движение где-то вдали. От неожиданности у него чуть не подкосились ноги, а сердце учащенно заколотилось. Впрочем, он моментально сообразил, что передними появилась группа глэйдеров во главе с Ньютом. Он с облегчением вздохнул: впереди виднелись открытые на день Западные Ворота. Они вернулись в Глэйд. В свой дом. Ньют, прихрамывая, побежал им навстречу: — Что произошло? — его голос был рассержен, но в то же время испуган. — И как, черт возьми… — Я все объясню позже, — перебил его Томас. — Сейчас надо спасти Алби. Лицо парня побледнело, он толком не мог понять, о чем говорит этот шанк. Если он жив, то почему он все ещё в лабиринте? Возможно, Ин… Амелия вместе с ним, наблюдает, чтобы ничего не случилось и с ним было все хорошо. — О чем ты? Он что, жив? — Да! Нам нужно забрать его, срочно! — Томас, чуть хромая, ушел вглубь лабиринта, следом за ним последовали Минхо и Ньют. Остальные же остались на территории Глэйда. Дойдя до того самого места, где, по словам парней, остался Алби, Ньют не заметил девушку. Ни единого намека на её нахождение здесь. Это сильно напугало его. Задрав голову высоко вверх и глядя в густые заросли плюща, он отыскал глазами место на стене, где, привязанный стеблями за руки и ноги, висел Алби. Не говоря ни слова, Томас указал рукой в нужном направлении. Впрочем, он не совсем верил в успешный исход: да, Алби висел на том самом месте и выглядел целым и невредимым, но совсем не шевелился. Копач заметил висящего в плюще друга и поглядел на Томаса. Если раньше Ньют выглядел удивленным, то теперь казался просто шокированным. — Так он… жив? — Дай-то бог, — прошептал Томас. — Не знаю. Был жив, когда я его подвесил, — чуть отстраненно проговорил Куратор, стараясь не выдать своего ночного побега. — Когда ты его подвесил… — Ньют покачал головой. — Так. Минхо, Томас. Прежде чем вы покинете лабиринт, скажете мне, где Инея? Парни молчали. Каждый занимался одним важным делом — снимали своего друга. Они даже не хотели вспоминать о той ужасной ночи, о гривере, а самое главное в том, что просто бросили свою подругу одну… Ночью, в этом страшном лабиринте. — Её больше нет, — коротко ответил Минхо, взяв на себя ответственность и, возможно, будущее наказание. Томасу хотелось задержаться и узнать, в порядке ли Алби. Он было открыл рот, но Минхо схватил его за руку и потащил за собой ко входу в Глэйд: — Надо обработать раны и выспаться. Шевелись. Парень понимал, что Минхо прав. Он еще раз посмотрел на висящего на плече Зама, Алби, а затем направился к Воротам. Путь до входа в Глэйд и потом до Хомстеда показался бесконечным. Разинув рты, на парней отовсюду смотрели глэйдеры, на лицах которых читался откровенный ужас, словно на встречу им шли восставшие из могил мертвецы. Томас понимал: подобная реакция вызвана тем, что они совершили нечто невообразимое, но такое внимание окружающих смущало. Впереди стоял Галли, его руки были скрещены на груди, а поза говорила о переполняющем гневе. В его взгляде читалось облегчение, видя этих троих, но ужас медленно, тягуче забирался в самое сердце. Ведь Строитель отчетливо понимал — рыжая погибла. Томас чуть было не застыл на месте, но все-таки продолжил идти как ни в чем не бывало. Собравшись с духом, он ответил Галли долгим твердым взглядом, и когда расстояние между ними сократилось до пяти футов, тот опустил глаза. Томас сейчас чувствовал себя настолько хорошо, что это его даже немного беспокоило. Впрочем, не слишком сильно. Следующих пяти минут он почти не запомнил: два Медака сопроводили их в Хомстед, а затем отвели наверх, где Томас украдкой заглянул в приоткрытую дверь и увидел, как кто-то кормит находящуюся в бессознательном состоянии девушку. Он едва совладал с порывом зайти в палату и спросить о ее состоянии. Потом их с Минхо проводили в отдельные комнаты, наложили повязки на раны, дали поесть, попить и предоставили спальные места. Наконец-то он остался один. Юноша лежал на самой мягкой подушке во всем Глэйде, и медленно погружался в сон, не переставая при этом думать о двух вещах. Во-первых, из головы не выходили слова, что он прочитал на спинах обоих жуков-стукачей — «ЭТО ПОРОК». Они вновь и вновь возникали у него перед глазами. И еще он думал о девушке, что спасла его жизнь. Она пожертвовала собой, не раздумывая о собственном будущем. Он думал о ней, как о ПОРОКовской подставной девчонке, но вся правда раскрылась в одно мгновение… Тогда, когда она побежала навстречу собственной смерти. Через несколько часов, показавшихся днями, в комнату вошел Чак и принялся тормошить Томаса. Поначалу парень никак не мог понять, что происходит, но когда рассмотрел, кто его разбудил, недовольно застонал: — Дай поспать, мелкий. — Я решил, что тебе захочется узнать… — Томас потер глаза и зевнул, все же информация могла и правда быть стоящей. — Что узнать? — он уставился на Чака, не понимая, отчего тот так довольно улыбается. — Они живы, — сказал мальчик — Алби жив, а Оливия пришла в себя. Сон как рукой сняло. С души словно камень свалился: Томас и сам поразился тому, насколько рад был услышать добрую весть. Впрочем, радость была омрачена уже следующей фразой Чака: — Но он находится в стадии Метаморфозы.