Любовь с привкусом смерти

На следующее утро вспотевший от волнения Томас сидел, нервно ерзая, перед двенадцатью парнями, те расположились напротив него на расставленных полукругом стульях. Так же там была одна девушка, что стояла позади Зама. Оливия ни разу за эти сутки не подошла к нему, да и зачем? Девушка не хотела разговаривать ни с Минхо, ни с Томасом, ведь именно они не смогли уследить за маленькой рыжей неуклюжей девчонкой, чье тело уже давно покоиться в стенах огромного лабиринта. Юноша сразу понял, что это кураторы. К его большому сожалению, среди них сидел Галли. Один стул прямо напротив Томаса оставался незанятым — это место принадлежало Алби. Все происходило в большой комнате в Хомстеде, в которой Томасу доводилось побывать дишь раз. Общий вид помещения говорил о том, что никто никогда не пытался сделать его хоть чуточку уютнее: стены, как и пол, сколочены из голых досок; окон в комнате не было вовсе; пахло плесенью и старыми книгами. За исключением маленького стола в углу и стульев, никакой мебели в комнате не было. Томас дрожал, но совсем не от холода. Он с облегчением отметил, что Ньют и Оливия здесь, — парень сидел справа от пустующего места Алби, а Оливия, гордо стояла за его стулом, как будто ангел-хранитель, его личный советчик. — От лица нашего вожака, находящегося сейчас на лечении, объявляю Заседание Совета открытым, — произнес Ньют и слегка поморщился, словно ему претило все, что хоть отдаленно могло считаться формальной процедурой — Как все вы знаете, за последние дни произошло много всякой хреновины, и в центре каждого происшествия оказывался Салага Томми, находящийся сейчас перед нами. Томас зарделся от смущения, ему совсем не нравилось все внимание, что было привлечено только к нему. Даже девушки не проявляли столький интерес у почти всех кураторов. — Теперь он не Салага, а обыкновенный нарушитель правил, — бросил Галли. Его скрипучий голос звучал строже чем обычно. Много причин было для того, чтобы ненавидеть этого выскочку. Но единственным, и, пожалуй, главным фактором была Инея, что уже давно потерялась в этом жестоком мире. Прощения не было ни у одного из ночных беглецов. «Убью, а после, скормлю их чертовы туши Гриверам!» Комната наполнилась приглушенным бормотанием и перешептываниями, но Ньют немедленно цыкнул на кураторов. Томасу вдруг захотелось убраться из этой комнаты как можно дальше. — Галли, — произнес Ньют — Постарайся соблюдать порядок, черт тебя дери, и не прерывай меня, потому что сегодня я не в духе. И если ты собираешься разевать свой поганый рот всякий раз, как я что-то скажу, то можешь сразу проваливать отсюда ко всем Гриверским матерям! Томас пожалел, что не имел права поддержать выступающего аплодисментами. Галли сложил руки на груди и откинулся на спинку стула; при этом он напустил на себя настолько суровый вид, что Томас чуть не рассмеялся. Он все сильнее и сильнее удивлялся, как раньше до дрожи в коленях мог бояться Галли — теперь тот казался глупым и очень жалким. Ньют бросил на Галли строгий взгляд, затем продолжил: — Рад, что с этим мы разобрались, — он снова поморщился — Я созвал Совет, потому что последние пару дней ко мне выстраиваются целые очереди из желающих поговорить о Томасе, о девушках… девушке, — поправился Зам, понимая, что на одну девушку в их суровой мужской компании стало меньше. Причем одни видят в них угрозу, другие, наоборот, возносят до небес и чуть ли не просят у них руки и сердца. Надо, кланк его дери, решить, что с ними делать, в частности, с Томасом. Галли подался вперед, но Ньют жестом остановил его, прежде чем тот успел произнести хоть слово. — У тебя будет возможность выступить, Галли. Высказываемся по очереди. А ты, Томми, держи рот на замке до тех пор, пока мы не дадим слово. Лады? — Он подождал утвердительного кивка Томаса и указал на парня, сидящего у самого края справа. — Зарт, твой выход. Раздались несколько смешков, и заведовавший Плантацией тихий рослый парень заерзал на стуле. Его присутствие в этой комнате казалось Томасу не менее неуместным, чем морковь на помидорной грядке. — Ну… — начал Зарт, стреляя глазами по сторонам, словно искал поддержки у окружающих — Я и не знаю… Он нарушил одно из основных Правил, и мы не можем позволить людям думать, что это в порядке вещей, — Он замолчал и, опустив глаза, потер ладони — С другой стороны, с ним… многое изменилось. Теперь мы знаем, что в Лабиринте можно выжить, а Гриверов — убить. Томас немного успокоился. На его стороне был хоть кто-то, и юноша мысленно пообещал себе впредь быть максимально любезным с Зартом. — Возражаю! — неожиданно выкрикнул Галли — Могу поспорить, что с тупоголовыми тварями разделался Минхо, хотя, у этого — Захлопни варежку, Галли! — рявкнула Оливия, уже порядком уставшая от этого парня. Томасу снова захотелось зааплодировать — Сейчас Ньют председатель, твою мать, и если ты еще хоть раз вякнешь вне очереди, гарантирую, что навлечешь Изгнание на свою сварливую задницу! — Я тебя умоляю, — саркастически пробурчал Галли и откинулся на спинку стула, снова напустив на себя серьезный вид. Ньют махнул рукой Зарту: — Это все? Официальные рекомендации будут? — Зарт замотал головой — Хорошо. Фрай? По лицу Котелка скользнула улыбка, и он встал: — Надо признать, кишка у шанка не тонка. И этих кишок у него — как у всех свиней и коров, вместе взятых, которых мы нажарили за целый год, — Он сделал паузу, словно ожидал услышать в ответ смех, но никто не засмеялся — По-моему, все это глупо. Он спас жизнь Алби и ухлопал парочку Гриверов, а мы сидим тут и рассусоливаем, думая, как с ним поступить. Как сказал бы Чак, это куча кланка и больше ничего. — Каковы твои официальные рекомендации? — осведомился Ньют. — Введем его в Совет, и пусть учит Глэйдеров всему, что проделывал с Гриверами в Лабиринте! Комнату наполнил невообразимый гвалт, и Ньюту потребовалось не меньше минуты, чтобы восстановить порядок. Томас поморщился: Фрайпан зашел в своих рекомендациях слишком далеко, настолько далеко, что почти дискредитировал предыдущую великолепно сформулированную характеристику тому, что тут происходило. — Хорошо. Так и запишем, — произнес Ньют, подтверждая слова какими-то пометками в блокноте. — А теперь все заткнитесь, черт побери! Вы отлично знаете правила: ни одно предложение не может быть отвергнуто сразу. Каждый из вас сможет высказаться, когда придет черед голосования! Так прошло почти все заседание, Томас от каждого следующего слова все сильнее и сильнее уходил в себя, стараясь огородиться от всей этой важной своры. В один из таких моментов, он зацепился за взгляд девушки, что с недавних пор сверлила руки Куратора бегунов. … — И так, на этом, думаю, мы можем закончить, — Ньют уже было встал со своего места, но Минхо всунув в руки Лив скомканный кусок бумаги выкрикнул: — Думаю, сначала нужно кое-что уяснить и озвучить! — Что именно? — сонный Уинсон, впервые за все время совета стал активнее — Письмо, что я нашел недалеко от. места пропажи Инеи, — быстро сказав, он кивнул. Оливия, быстро пробежала по тексту, отметив некоторые странности начала читать: — Место, куда мы попали, далеко не Лабиринт. Все наши попытки добраться к спасению — провалились. Я долго изучала то, что поможет вам в будущем. Мой срок давно подходит к концу, и это, увы, не избежно. С самого начала, у каждого из нас начался так называемый «отсчет». Свой, я давно смогла отсчитать, а ваш, увы, я скрою, — слезы медленно стекали по щекам, оставляя мокрые дорожки — Я часами сидела в Картохранилище, в поисках ответа на загадку с заголовком «Выход». Он есть, скажу вам сразу, но добраться до него смогут не многие, а выжить во внешнем мире — единицы. — Внешнем мире? Я не пойму, откуда ей известно все это? — Уинстон привстал со своего места, чуть наклонившись в сторону листа, но тут же отстранился получив нагоняй от Котелка. — Место, куда мы попали вероятнее всего, нет, я уверена на все сто, что это Храм или Склеп… Похоже, это врата, а кровь — это ключ. — Точно! Один раз она говорила, что помнит что-то странное, — задумался Ньют, но был перебит Оливией. — Втроем, они придут. Втроем, твой путь откроют. И кровь покорных, приведет тебя домой, — с каждым новым словом, голос становился тише, казалось, ещё чуть-чуть и никто ничего не поймет. — Что это значит? — Минхо, скрестив руки на груди вглядывался в глаза девушки, стараясь найти там правду, спрятанную глубоко внутри, но ответа так и не найдя, продолжил попытки отобрать небольшой листок. — Заткнись! — рявкнул на бегуна Галли — дочитай это чертово письмо, — чуть мягче обратился к девушке. Легко кивнув и переведя дыхание, продолжила: — Почерк стал неясен, видимо, у неё сильно тряслись руки… Я… смогу разобрать только несколько слов, — она посмотрела на Ньюта, стараясь уловить согласие, что сразу получила — Ворота... Ключ... Сектор... И, девушка... Внезапно её прервал пронзительный вой сирены, разнесшийся по всему Глэйду. От неожиданности она замолчала, зажала уши ладонями и ошалело завертела головой: сердце было готово буквально выскочить из груди. Она посмотрел на Ньюта и растерялась: тот, кажется, нисколько не испугался рева сирены, а выглядел всего лишь удивленным. У Оливии отлегло от сердца: её друг, по-видимому, был далек от мысли, что наступил конец света. Впрочем, если и наступил, то девушке уже порядком надоело постоянно чего-то бояться. — Что происходит? — спросил она. — Странно, — произнес Зам и прищурился. Томас посмотрел в сторону Живодерни: люди, работавшие в загонах, были, очевидно, тоже весьма удивлены, потому что недоуменно озирались по сторонам. Один из них, низенький худой парнишка, крикнул Ньюту, почему-то глядя при этом на Томаса и Оливию: — В чем дело? — Понятия не имею, — сухо бросил Ньют в ответ. Терпение Оливии иссякло: — Ньют! Что происходит? — Ящик, стебанутая! Ящик! — бросил на ходу. — А что с ним? — выкрикнул Томас, стараясь поспеть за парнем и девушкой, идущих к злополучной железяки. Просигналив ровно две минуты, сирена смолкла. Вокруг стальных створок люка в центре площади собралась толпа. От мысли, что он прибыл сюда лишь вчера, Лив вздрогнула. Толпа оживленно загомонила и ринулась к небольшому отверстию люка. «Что такого они там увидели» — удивился Оливия — «Что там?!» В душу закрался противный страх: чувство было похоже на то, которое она пережила ночью, резко придя в себя. — Не подходите! — громко приказал Минхо — Отойдите назад! — Кто там? — крикнул кто-то в толпе. Минхо выпрямился: — Сначала две стебанутые девушки, после, этот шанк, — еле слышно прошептал он — И теперь еще это… Два года никаких изменений, и вот — пожалуйста… Тут он почему-то посмотрел на Томаса и Оливия, что стояли недалеко от перил: — Что происходит, Шанки? — А мне откуда знать? — одновременно ответили ребята, после залившись краской. — Почему бы тебе просто не сказать нам, что за Шанк сидит там внизу? — крикнул Галли. При этих словах подростки зашумели и снова подались вперед: — Заткнитесь! — заревел Минхо — Ньют, скажи им!.. Ньют еще раз заглянул в Ящик, затем повернулся к толпе: — Там девчонка, — мрачно произнес он. Все возбужденно загалдели; до слуха новеньких доносились лишь отдельные отрывки фраз: — Девчонка?!.. — Ещё одна?! — Эта тоже умрет?! Томас был в полнейшем замешательстве. Девчонка?.. До этого момента он почему-то не задумывался, почему в Глэйд начали отправлять девушек, ведь раньше тут жили только парни. Впрочем, пока у него не было времени особо над этим задумываться. Кто она? Почему… Ньют жестом призвал толпу к тишине: — Но это еще не все, блин, — сказал он и кивнул в сторону Ящика. — Кажется, она умерла и в руке записка, — наклонившись, он резко вытащил аккуратно сложенный лист — Она последняя… Что за… — Томас!