Любовь с привкусом смерти

Перед рассветом Минхо разбудил Томаса и, помахав фонариком, дал команду следовать за ним к Хомстеду. От понимая серьезной и первой официальной вылазки за лабиринт, утреннюю сонливость как рукой сняло. Юноша выбрался из ямы разминая кости, после, без лишних слов последовал за своим куратором. Над Глэйдом забрезжил рассвет; все вокруг окрасилось в темно-синие тона, и предметы начали отбрасывать первые тени. Томас никогда еще не видел Глэйд таким безмятежно тихим. Со стороны Живодерни донеслось кукареканье петуха. Достигнув Хомстеда, — они обогнули его и остановились в неприметном закутке у дальнего угла дома. Минхо вытащил ключ и открыл кривую дверь, ведущую в небольшой чулан. Томас задрожал от нетерпения, гадая, что в нем хранится. В мечущемся свете фонаря его взгляд выхватил какие-то веревки, цепи и некоторые другие вещи, но когда луч осветил открытый ящик, доверху набитый обувью, Томас чуть не рассмеялся — настолько все оказалось банальным. — Тут хранится самое необходимое, — объяснил Минхо. — Для бегунов, по крайней мере. Нам регулярно присылают новую обувь. Если бы не ботинки, наши ноги давным-давно до костей стерлись. — Он склонился над ящиком. — У тебя какой размер? — Размер? — Томас задумался. — Я… толком не знаю. Юноша опять подивился тому, что имел лишь общее понятие о вещах, тогда как детали совершенно выветрились из памяти. Он нагнулся, снял одну из туфель, в которых появился в Глэйде, и заглянул внутрь. — Одиннадцатый. — Черт, шанк, ну и лапы у тебя… Так, кажется, кое-что нашлось, — Минхо выпрямился, держа в руке пару блестящих ботинок серого цвета. — Офигеть! В них, как в каноэ, можно плавать! Томас с ботинками в руках вышел из чулана и уселся на землю, чтобы поскорее их примерить. Спустя короткое время, взяв с полок еще какие-то вещи, к нему подошел Минхо. — Их носят только бегуны и кураторы, — сказал он. Не успел Томас поднять глаза, как ему на колени упали наручные часы. Черные, с пластиковым браслетом, совсем простенькие — на электронном циферблате отображалось только время. — Надень и никогда не снимай. От них может зависеть твоя жизнь. Томас страшно обрадовался — хоть он и умел по положению солнца и теней примерно определять время, но, очевидно, бегуну требовалась более точная информация. Надев часы, Томас вернулся к примерке ботинок. Минхо тем временем продолжил: — Вот тебе рюкзак, бутылки для воды, коробка для обедов, запасные шорты, футболки и кое-какие другие мелочи. Что-то подсказывало Томасу, что жизнь на свободе, напротив, далеко не сахар — разве в нормальном мире могли поступить так с детьми? От подобной мысли стало неуютно, словно в темноте разума он вдруг набрел на свет и увидел что-то очень важное. Впрочем, это чувство исчезло так же быстро, как и возникло. Парень тряхнул головой. Закончив завязывать шнурки на ботинках, он встал, сделал небольшой круг трусцой и несколько раз подпрыгнул на месте, чтобы проверить, как ноги чувствуют себя в новой обуви. — Вроде нормально. Думаю, я готов. Минхо все еще сидел на корточках, складывая вещи в рюкзак. Он посмотрел на Томаса с нескрываемым отвращением. — Выглядишь, как идиот, который скачет козлом, пытаясь подражать балерине. Готов, говоришь? Ну-ну. Интересно, долго ли ты там продержишься без плотного завтрака в желудке, запасов еды в рюкзаке и оружия? Томас, который к этому моменту уже перестал прыгать, застыл на месте. — Оружие?.. — Оружие, — Минхо встал и направился назад к чулану. — иди сюда. Сейчас сам все увидишь. Томас проследовал за Минхо в маленькую комнату, где куратор отодвинул от задней стенки несколько ящиков. Под ними оказался потайной люк, за которым юноша увидел деревянную лестницу, уходящую под пол в кромешную темноту. — Храним его в подвале, чтобы шанки вроде Галли не могли добраться. Вперед! Томас осторожно начал спускаться по лестнице вслед за Минхо. Каждая из дюжины ступенек так угрожающе скрипела под тяжестью их веса, словно могла вот-вот подломиться. Прохладный воздух бодрил, несмотря на сильный запах плесени и пыли. Наконец они ступили на земляной пол. В темноте подвала невозможно было ничего разглядеть, пока Минхо, дернув за шнурок, не включил единственную лампочку. Помещение оказалось куда просторнее, чем предполагал Томас, — по меньшей мере тридцать квадратных футов. Тянущиеся вдоль стен полки и несколько массивных столов были завалены таким количеством всевозможного оружия, что у Томаса перехватило дыхание. Деревянные копья, металлические пики, сети — похожие на те, которыми укрывают курятники, бухты колючей проволоки, пилы, ножи, мечи… Одна из стен была целиком отведена под снаряжение лучников; тут лежали стрелы, деревянные луки и запасные тетивы. При виде их Томас вспомнил Могильник и Бена, оглушенного лопатой. — Нифига себе, — ошарашено пробормотал Томас. В изолированном пространстве маленького помещения звук его голоса моментально заглох. Мысль о том, что бегунам требуется так много оружия, поначалу привела его в замешательство, однако увидев, что большую часть предметов покрывает толстый слой пыли, Томас успокоился. — Большую часть не используем, — пояснил Куратор, — но на всякий случай держим про запас. А в Лабиринт обычно берем только пару остро заточенных ножей. Бегун кивнул на большой деревянный ящик в углу. Он был открыт, а его крышка прислонена к стене. Ящик был до самого верха наполнен ножами всех форм и размеров. Оставалось лишь надеяться, что остальные Глэйдеры не знают о существовании подвала. Иначе, последствия могли стать до ужаса плачевными. — А не опасно хранить здесь все это добро? — спросил Томас. — Представь, а если бы Бен спустился сюда, перед тем как свихнуться и напасть на Лив? Минхо вытащил из кармана связку ключей и со звоном потряс ими перед лицом Томаса. — Они есть только у пары Кураторов, да и у Алби с Ньютом. — И все-таки… — Хватит ныть. Выбери себе пару удобных ножей, только убедись, что они хорошо заточены. Потом поедим и упакуем провизию в дорогу. Кстати о еде, — Оливия ждет нас в столовой. Он выбрал сверкающий короткий кинжал с отделанной резиной рукояткой и нож с длинным черным лезвием. Впрочем, восторг Томаса угас довольно быстро: хотя теперь он хорошо знал, какие твари водятся в Лабиринте, все равно не хотелось думать о том, что оружие может однажды потребоваться. — Ну что, в путь?

****

Зайдя в столовую парни смогли уловить приятный запах жаренного яйца и какого-то мяса. Оливия стояла возле плиты, напевая какую-то незамысловатую песню, сочиненную накануне. Томас внимательно всматривался в девушку: Её темные волосы были завязаны в тугой конский хвост; небольшим прядям все же удалось выскользнуть из тяжелой связки, от чего бегуньи приходилось заправлять их за ухо. Небольшие темно-серые бриджи и облегающая болотная майка. Так же на её круди был кожаный крестообразный бандаж, что плотно стягивал грудь. — Лив, ты там скоро? Нам выходить через минут тридцать, — смотря на наручные часы огласил Куратор, а после, чуть радостно пропел — а ещё, я очень хочу есть — Если ты будешь доставать меня с эти вопрос, уверяю, следующий твой завтрак будет в курятнике. Парень обиженно цокнул на высказывание брюнетки, лишь Томас удивленно вскинул бровь. Осмотрев помешение он не нашел признаков нахождения других бегунов, о чем сразу рассказал друзьям: — Других парней нет? У них что, выходной? — Можно сказать что выходной, — Оливия закончила с приготовлением завтрака на четыре персоны. — Четыре? Все же кто-то идет с нами? — Если бы я мог, Салага! Веселый голос появился первее носителя, что появился сразу после него. Ньют, помахав всем рукой осторожно сел за стол, принимаясь за завтрак. Удивление Томаса возросло в сотню раз, а в голове появлялись старые воспоминания их с Минхо разговора. «Он ведь тоже был бегуном» — Ньют, а почему ты., -парень хотел было продолжить, но резко прервался. Вероятно, причина его отставки известна единицам, что бережно хранили тайну, ставшую для копача нелюбимой. — Я что? — Ничего! Со всех сторон посыпались странные взгляды, но никто не решился спросить причину этого поступка. Расправившись с завтраком, бегуны отправились в таинственный лабиринт, не забыв попрощаться с Ньютом.