***
Белый шум сменяет черная тишина. За этот долгий месяц ты выяснил самое главное и важное правило для себя, не оставаться наедине с этим придурком, он слишком много говорит не затыкаясь, болтает и болтает. Солнце падает на разлинованный листочек А4, Денбро сидит за своей партой нервно перебирая свой погрызанный карандаш в руках, тучно нахмуривших он думает с чего начать сочинение. Книга не из легких, вызывает лишь дрожь в коленках, а вопрос прямо в лоб на бланке был ударом ниже пояса. «В чем смысл произведения?» Дерганые взгляды то на бланк, то на часы. В голове пробегают невнятные отрывки текста, надо было все-таки его прочитать. «— Ты уже взял книгу из школьной библиотеки? — прохаживаясь по гостиной спросил Роберт. — Еще не ус-успел, — тихонечко ответил парень собирая свои вещи. — Билл, целая неделя уже прошла, ты вообще собираешься ее брать? — Грей сложил руки в замок на груди чтобы в полной мере показать свое недовольство сложившейся ситуацией, но Билл даже не смотрел на него, не хотел. Мальчишка продолжал набивать портфель вещами. — Никогда не понимал смысла всей этой школьной залупы, читать нужно когда интересно, а не когда заставляют. Но книга, и правда, достойна внимания это ведь не только протертый до дыр спор между старым и новым мировоззрением, который использовал почти каждый писака, — распинался Роб ходя по комнате, — это, знаешь, битва двух сторон, двух ответов на один вопрос, а вопр…- он резко замолчал ожидая хоть какой-то реакции. Билл остановился тоже ожидая дальнейших действий. Сейчас Роберт описал большую половину всей школьной библиотеке. Вообще, он любил раздавать советы, прям как мамина подружка, которая ничего не добилась в своей жизни и пыталась реализоваться в чужой. Большая домашняя футболка вела себя капризно, слетая то с одного плеча, то с другого. Грей не любил ждать, а Билл не любил задерживаться у Роберта, мальчонка все стоял на месте понимая, что от него ждут ответа, Билл не хотел его злить. — К-какой вопрос? — разрезая тягучую паузу. Парень сглотнул слюну, не поворачиваясь к своему «собеседнику» стал ждать ответ, чувствовал как Грей смотрит ему в спину. — Рад, что ты спросил, — грубым голосом ответил тот, — а вопрос этот ты мне расскажешь завтра. Денбро посмотрел из-за спины, чем вызвал усмешку. Выходя за порог несчастного дома лишь кинутое на прощание: — Пока, Билл. Билл не прощался.» Этот придурок открывает свой рот когда заходит солнце, каждый чертов день, будто по расписанию. Начинает всегда издалека, ему не важно ответишь или промолчишь. Да-да, затыкай уши. Перемывает твои тощие косточки заводя одну и ту же песню. «О боже кем ты стал» главный мотив той колыбели. Каждый день. Билли, придурок- ты.***
Колесо Сансары запущено это происходит изо дня в день, настолько противно от осознания, но все еще незаметно. А раньше у тебя были цели, вряд-ли ты сейчас сможешь вспомнить хоть одну из них, они все забыты, а это того стоило? Медленно опускаешься на колени. Мямля, давай же, закрывай лицо руками, скули как пес в ебаном припадке, ты это так хорошо умеешь. Только и умеешь ныть. Подбери сопли с пола, педик, одни только твои мысли заставляют браться то за член, то за лезвие. Ты знаешь как сладко пахнут её волосы, а от этого еще страшнее. С головой погружаясь в этот мрак, трагизм твоей истории достоин лишь грустного личика на один вечер. Ненависть острием пронзает кожу, хватаешься обеими руками за собственную подрагивающую грудь, обида не проходит, а злость не угасает, разочарование шипит над ухом. Теперь ты уже не нужен сам себе. Из-ви-ни.***
Всё самое страшное начинается с мелочей. Как простое предупреждение о грозе, ты слышал об этом природном явлении всю свою сознательную жизнь и никогда не приходовал этому особое значение, но в последнее время ты одинокая ива в чистом поле, а в такие моменты, когда над тобой клубятся тучи это больше всего заметно. — Будешь чай? — спокойно и непринужденно спрашивает мужчина. Миловидная улыбка и легкий прищур не спадает с его лица. Уильям поднял голову и осторожно кивнул, Грей улыбнулся в ответ и легкими шагами направился к столешнице. Вот уже его руки крепко обхватывают Френч-пресс, Роберт промывает его под краном, чуть обливая свои тонкие кисти проточной водой. Мужчина тянется к самой верхней полке, достает металлическую коробочку. Билл исподлобья наблюдает за каждым действием Грея, смотреть на него, конечно, сложно, ну, а терять из виду страшно. Круглая баночка открывается с характерным звуком и Роб глупо вдыхает запах, затем мягко протягивает «мммэ», пересыпает засушенные им растения: мята, мелисса и, кажется, еще пижма? Странный наборчик. Заливая свой чайничек кипятком он еще накрывает его кухонным полотенцем «чтобы лучше заварилось». Роберт, вроде, занят, но боковым зрением поглядывает на Уилла, честно, его липкий взгляд трудно не заметить. Странное освещение. Роб задвинул шторы в разгар дня (еще до прихода гостя), и те маленькие лучики света, которые попадают в гостиную сквозь плотные шторы оседают на полу, время от времени перебегая с одного места на другое. Чуть только отвернулся и… Чувство пугающей безысходности накрывает мальчишку с головой, когда Грей все с той же миловидной улыбкой, с которой он открывал ему дверь и заваривал чай проводит по его колену поднимаясь своими шершавыми руками чуть задерживаюсь на бедре. Казалось, что весь мир замер. Чашка чая стоит на подставке под горячее, и видимо, там и останется. Ждет. Билл покорно закрывает глаза, пытаясь, нормализовать дыхание, его тело обегает мелкая дрожь, он слышит как Роб усмехнулся. Словно тысячи игл пронзали тело, он замер в его руках. Продолжил. Холодные кисти рук скользили уже по плоскому животу. Денбро настойчиво пытается игнорировать, теперь уже все, что с ним происходит. Билл еще старается освободиться от пленяющих объятий Роба, мотает головой, чуть мычит. Но стоит только с лица спать дружеской улыбки, Грей применить чуть грубой силы как Билл сдается, это не в первый раз, и не в последний. Перестань. — Тебе нравится зеленый чай? — шепчет Роберт поглаживая Билл по спине касаясь молочной кожи. Не думаю, что он хотел услышать ответ. Больше Грей ничего не ждет, только охотно покрывает влажными поцелуями мальчишескую грудь. Как же много еще впереди.