God is my only hope

      Вы когда-нибудь были так близки к смерти, смотря ей прямо в глаза, видя своё отражение? Вы когда-нибудь понимали, что через долю секунды ваше тело раскрошится об асфальт, кости затрещат, надрываясь и вырываясь через кожу наружу? Удар. Жмурюсь и стискиваю зубы. Болезненная дрожь охватывает всё тело. Страшно. Мне никогда не было так страшно. Я ощущал, как струйки алой крови бегут от меня, голова готова расколоться пополам, словно в неё воткнули топор, всё охватило оцепенение, шоковое состояние ещё смягчало последствия, но скоро оно пройдёт, и всё почувствуется в полной мере.       -Хэй, Фрэнки, ты слышишь меня, малыш? — мягкий и ласковый голос окликнул меня, но я не мог видеть, в глазах были лишь туман и чернота.       -Ч.что.?       -Ты меня слышишь! — кажется, этот человек улыбнулся.       Тёплая ладонь легла на мой лоб и спустилась вниз, прикрывая глаза, как делают с покойниками, бережно погладила по щеке и легла мне на грудь.       -Всё будет хорошо, не бойся.       Боль растворялась, будто меня собирали по частям обратно, соединяя каждый маленький осколочек, даже тот, что отлетел за несколько метров при падении и затаился в укромном уголке, не желая оказаться найденным. Всё тело странно тянуло, кровь журчала, возвращаясь к своим истокам, подранная кожа затягивалась, кости срастались, голова переставала гудеть, зрение постепенно возвращалось, я уже мог видеть цветные очертания мира вокруг себя.       -Он должен был сдохнуть! Зачем ты всё испортил?! Теперь я снова буду страдать!       -Нет, он должен жить, ты не прав. За любым страданием нагрянет светлая полоса.       -Я так старался! Я устроил такое представление! Всё рассчитал, всё организовал! А ты просто пришёл сюда и решил, что так лучше?! Только я знаю, как мне лучше, понял?!       -Твой план ни за что бы не сработал, это не его судьба, и не пытайся её изменить. Голоса отдалялись, раздаваясь эхом, я слышал крики и споры о собственной жизни, но кто я такой, чтобы за неё так отчаянно боролись?       -Кто… — не успел спросить, обе фигуры, яростно обсуждающие меня на протяжении нескольких минут, быстро растворились, не оставляя за собой и следа.       Я почувствовал, как окунаюсь во что-то мягкое, нежное. Так уютно, так по-домашнему, словно ты на чьих-то коленях.       -Фрэнки, как ты себя чувствуешь? — я вздрогнул. — Не стоит бояться меня, оглянись, всё такое светлое, тёплое, нет никакого зла и тревоги. Неужели ты хотел умереть?       -Н...Нет. Это всё он, он делал все ужасные вещи и внушал, что это я виноват!       -Знаю, Фрэнк, знаю, малыш, но тебя спасли, да?       -Да, но…       -Не видел, кто? Он тот ещё загадочный тип. Мне нужно сказать тебе очень важную вещь, Фрэнки. И ты должен её запомнить. У тебя всё плохо, дерьмовый отец, не лучшие отношения в школе, но тебе удается справляться с этим, потому что ты сильный. И всё же, нельзя испытывать человека вечно, когда-то наступит грань, та самая точка, перейдя которую, ничего уже не спасёт. Сегодня твоё внутреннее «Я» уже попыталось к ней подойти. Знаешь, Фрэнк, ты заслуживаешь хорошего окружения и славных людей рядом с собой, добрых и любящих, а не этот всепоглощающий ужас. Как только я мог упустить происходящее, как мог позволить сделать больно своему драгоценному мальчику. Когда люди говорят, что Бог — слеп, они иногда правы, потому что даже мне не удается уследить за всем, я слишком много времени и сил трачу на людей, думающих, что, помолившись, у них появится всё, что я прощаю любой проступок, но я прощаю лишь тех, в чьём сердце истинный свет. Посмотри туда, дорогой. — он кивнул в сторону цветущего сада.       Там на лавке виднелась фигура, худая, высокая, ноги покачивались, лицо прикрывал капюшон. Я почти был уверен, что это мужчина.       -Это он тебя спас, верно?       -Кажется, да… Я не видел лица, мне было так плохо, а когда очнулся, он исчез…       -Ты не увидишь его сейчас, он не покажется, да и я не могу этого позволить. Но он самый настоящий святой среди людей. Без внешности, без голоса, без примет ты поймешь, что нашёл его. Это мой тебе подарок, Фрэнки, береги его, а он сбережёт тебя. Вы как две фарфоровые куколки в руках этой жестокой реальности. Не могу сказать время, не могу сказать место, всё сложится своим чередом, только жди, только верь. А сейчас тебе пора возвращаться, ты повидал достаточно за эту ночь, узнал больше, чем нужно, перенёс бурю, теперь нужно успокоение.       Всё вокруг медленно размывалось, я пытался бежать к тому силуэту, чтобы запомнить хоть что-то, чтобы разглядеть, чтобы не тратить время зря на поиски того, кого я никогда не знал, но он отдалялся, я бежал медленнее, чем исчезали деревья и вымощенные дорожки.       Надоедливый звук будильника становился всё громче и громче, возвращая меня к реальности. Это был сон. Никакого бога. Никаких святых. Никаких убийств. Я просто лежал в собственной кровати, лениво ища кнопку, чтобы выключить эту ужаснейшую музыку, которая будила меня каждое утро. Видимо, кто-то отнёс меня в кровать после вчерашнего. Спасибо, что хоть не оставили валяться на груде потных и омерзительных тел, потерпевших агонию.