Part 13
14 августа 2020 г. в 00:43
21 сентября
На часах раннее утро. Сегодня воскресенье. Как я уже говорил — это единственный свободный от лишних глаз день. Он будет таким же, как и всегда: утренняя служба, прогулка и возвращение домой, уроки, сон.
Я медленно поднялся и откинул тёплое одеяло, поёжившись от пробирающего холода, тянувшегося из приоткрытого окна, которое, вероятно, помогало выветривать запах трав, использованных вчера.
Почему-то в воскресенье я всегда собирался невероятно быстро, наверное, чтобы быстрее свалить из этого чёртового дома. Мне хватало двадцати-тридцати минут, чтобы умыться, нацепить чего потемнее, позавтракать и выбежать на улицу, жадно глотая свежий воздух и на всякий случай оглядываясь.
Путь к церкви был не так уж и близок, но тем не менее, я всегда ходил в неё пешком, хоть и мог выбрать автобус. Не знаю, зачем. Есть ли смысл жалеть ноги? Едешь в этой душной огромной машине с уставшими от работы или учёбы людьми, совсем поникшими, засыпающими, но всегда вскакивающими за минуту до нужной остановки без единого будильника или звонка, просто потому, что живут так уже много лет. А на улице всё иначе, всё живее. Дождь моросил, капли падали с крыш, иногда попадая за воротник кофты, неприятно отвлекая от мыслей и вызывая дрожь. Я снова не взял зонтик. Но в хождении без него был свой антураж, своя загадка, словно ты не знал, что идет ливень, словно тебя застали врасплох посреди улицы, окатывая с ног до головы, а на самом деле ты всё прекрасно понимал и даже приготовил его, оставив на тумбочке в прихожей.
Руки слегка тряслись от холода, я пытался засунуть их поглубже в карман, чтобы согреться, уткнулся носом в воротник и опустил взгляд, отсчитывая шаги в такт музыке, которая как всегда подходила под настроение и мысли, создавая ещё большее чувство обречённости, обволакивая печальным голосом:
Don't ask if I'm happy, you know that I'm not,
But at best I can say I'm not sad,
'Cause hope is a dangerous thing for a woman like me to have
Hope is a dangerous thing for a woman like me to have*
(Не спрашивай, счастлива ли я, ты знаешь, что нет,
Но в лучшем случае я могу сказать, что мне не грустно,
Потому что надежда — это опасная вещь для женщины вроде меня,
Надежда — опасная вещь для женщины вроде меня)
Двери церкви показались издалека, как всегда было мало прихожан, никому не
хотелось вставать так рано, чтобы помолиться или послушать священника. Может я никогда бы и не стал сюда ходить, но эта привычка осталась от матери, которая много лет назад водила меня с собой, то время отпечаталось светлым пятном в грязной памяти, и я хотел сохранить это в себе.
Мне нравилась относительная тишина, запах ладана, высокие потолки, вечно горящие свечи, необъяснимый комфорт среди незнакомых людей, хотя некоторых я узнавал, они, как и я, ходили сюда постоянно, понятия не имею, по каким причинам, в основном это были старушки, страдающие бессонницей, а рядом с ними маленькие внуки, которых, скорее всего, просто затащили ради приличия и по собственным старческим убеждениям.
Я всегда сидел в конце, тут эхо раздавалось как-то по-особенному, можно было увидеть всех, как они сидят, действительно ли слушают или ждут скорейшего окончания, жалобно вздыхая и посматривая по сторонам от скуки.
Незнание текста не мешало мне находить в нём смысл и успокоение. Только послушайте… Мужчина низким и протяжным голосом запевает, одними губами произнося слова на ушедшем языке, он стоит с прикрытыми глазами, отстраняясь от публики. Я всегда находил в этом волшебство, зачарованность, казалось, что мотив всегда был одинаков, но в
итоге звучал по-разному, монотонность играла красками, ложилась мягким пледом на уставшие плечи.
Чуть потянулся, чтобы размять затёкшее тело, эти скамейки были не из удобных, взгляд случайно упал на парня в углу, он прислонился спиной к стене и смотрел на
священника слишком грустно, кажется, ему было так тяжело, или он не спал пару дней до этого. Рядом сидели, по-видимому, его родители, они иногда обменивались взглядами. Никто из них не казался злым или строгим, никто не хотел сбежать отсюда.
Парень усталым жестом накинул на голову капюшон и обнял одну коленку ладонями. Меня окатило странное чувство, дежавю, как его все называют, словно это уже когда-то было, или ты видишь что-то знакомое, но не можешь вспомнить точно, что именно. Сегодняшний сон.
-Без внешности, без голоса, без примет ты поймешь, что нашёл его. — прошептал я сам себе под нос несколько раз. — Ты поймешь, что нашёл его…
Это глупо, так по-детски, верить каким-то снам. Тем более таким. Нелепо. Тупо. Но что, если… Что я ему скажу? Эй, привет, мне тут во сне Бог сказал, что кого-то послал, и я сам пойму, кого, мне показалось, что это ты, познакомимся? После такого в дурку увезут, не расспрашивая. А может просто подойти? Но он и его родители могут меня неправильно понять. Или мне вообще стоит выбросить это из головы? Или получше оглядеться, присмотреться. С чего я вообще взял, что это он? Да в капюшонах сотни людей ходят мимо меня каждый день, что с того? Боже, как много мыслей за одну секунду, это невыносимо, я сейчас взорвусь прямо тут.
Эти раздумья отставили службу на второй план, я даже не заметил, как всё закончилось, как все встали со своих мест, разбредаясь по залу или идя к выходу.
Почему так много времени требуется для того, чтобы на что-то решиться? Почему не могу сделать всё и сразу? Я видел, как они вышли на улицу. Как бы всё не было абсурдно, попытаться же можно? Или нельзя… Фрэнк Айеро, официально заявляю, что ты меня бесишь со своей нерешительностью!
-Подождите! Эй, подождите! Мистер и миссис, эй! — я с отдышкой выбежал за ними, но они не слышали. Конечно, кто услышит меня, сидя в машине.
Люди вокруг странно оглянулись, пытаясь выяснить, кто кого зовёт, и быстро отвернулись, поняв, что их это не касается. А я стоял и смотрел вслед уезжающему авто, проклиная всё на свете, потому что страх того, что сон был знамением, одолевал меня. Что, если шанс был первым и последним? Что, если я не ошибся? Тогда поздравляю. Я всё упустил, не успев ничего приобрести.
*песня Lana Del Rey — Hope Is a Dangerous Thing for a Woman Like Me to Have — but I Have It