Танец смерти кровавых глаз

Тишина, природа застыла в безмятежности, утренняя прохлада здорово бодрит, а пение птиц подобно приятной мелодии. Никаких последствий от отсутствия сна, движения не скованы и рассчитаны, тело словно само двигается вперёд. Шисуи напоследок оборачивается, чтобы взглянуть на логово Змея, но вместо этого застаёт совсем иное. Всё вокруг замедляется. Тоби. Воздух холодеет, накаливается с каждой ничтожной миллисекундой – именно так себя чувствует люди, пойманные с поличным, или добыча в лапах беспощадного хищника. Масочник, как ни в чём не бывало, активно замахал рукой, возбуждённо подпрыгивая на месте, и мигом примчался к затихшему Учихе, что продолжал недоверчиво взирать на него. Тем не менее, уважение по отношению к будущему напарнику выражать необходимо, поэтому при его приближении Шисуи коротко кивнул. Плохо. Определённо плохо. Появился свидетель, что может доложить о нарушенном правиле. Причем, самый близкий к Лидеру, а это ухудшает положение в стократ. — О-о-о! Шисуи-кун! – непорядочно жестикулирует, голос звучит радостно, пока не замечает помрачневшего парня, – Шисуи-кун? – взволнованно, почти удивлённо, – Не волнуйся, я сохраню твой секрет! Тоби хороший! Хороший, то-то же. Доверять его словам – сущий абсурд, но другого выбора нет. Не очень хочется нажить врагов среди нукенинов. — Спасибо, Тоби-сан, – для полного эффекта смягчает взгляд, – Вы, должно быть, здесь для переговоров с Орочимару. По словам Кабуто, он сейчас в Северном убежище. — Как жаль! Тоби ведь проделал такой путь! – расстроенно протянул, театрально смахнув невидимую слезу, – Шисуи-кун, а что ты здесь делаешь? – в любопытном жесте приложил палец к области губ, по сути, на нижнюю часть маски. — Мне нужно было уточнить кое-что насчёт моей новой техники, прежде чем начать тренировки с Итачи, – в лжи или актёрской игре парню нет равных, поэтому он без проблем придумывает отговорку. Рассказывать о связях с Саске крайне рискованно, – Ну же, пойдёмте обратно. Хоть эта тема и не поднималась вплоть до прибытия в Убежище, но изнасиловать мозг ненужной и несуразной информацией Тоби смог блестяще. Если думать об этом, как о наказании – вполне терпимо. Путь относительно выдался без каких-либо проблем, если не учитывать пару возникших из ниоткуда разбойников, что самолично полезли на рожон. Разбираться с ними пришлось Шисуи, так как нукенин обычно не участвует в боях, чаще исполняет роль наблюдателя. Сохранил им жизни, применив Цукуёми, несмотря на все возражения Масочника, что ссылал свою нездоровую тягу к убийствам на оправданную предусмотрительность. Сложно представить, как работать в будущем с такой эксцентричной личностью, не зная, кто прячется за этой оранжевой маской со спиралеобразными узорами. Рядом с ним Учиха чувствует себя неоднозначно, с одной стороны хочется пойти навстречу попыткам стать ближе, а с другой – приставить кунай к сонной артерии и спросить напрямую, кем он является. Последний вариант слишком радикален и несвойственен для Шисуи, поэтому он решил плыть по течению, доверившись нутру. Что-то подсказывает, что Тоби нужно дать шанс. Тренировочный полигон, подготовленный Итачи, не особо отличается от прошлого. Всё те же деревья, созданные с помощью Мокутона, подобие пруда и огромный участок для занятий. Спарринги проходить вряд ли будут, основой для тренировок с Итачи служит обучение улучшенным клановым дзюцу. Первым на место прибыл немного запыхавшийся от дороги Шисуи, который сразу же оживился при виде полусонного младшего. Похоже, проснулся совсем недавно, хотя тщательно скрывает это. Волосы Итачи немного спутанные, видимо, собрал в спешке, а резинка едва не спадает, держится чудом. Поздоровавшись друг с другом, парни взялись за дело. Ближайшие двадцать дней будут проходить примерно так, и Шисуи, если честно, вовсе не возражает. Необходимо сгладить острые углы в отношениях с Итачи за это время, вернуть его из постоянной прострации. Ощущение, что последний давно потерял связь с внешним миром, всегда размышляет о своём и только при необходимости контактирует с окружающими, поэтому сегодняшняя тренировка смахивала на самообучение. Старшему только раз показали, как применять на практике множество техник, в общей сумме получилось около десяти, начиная от легких и заканчивая теми, которыми овладеть в силах лишь некоторые представители клана Учиха, пробудившие Мангекё. Труда первые не составили, Шисуи скопировал их, что не скажешь об остальных. От перенапряжения единственный глаз иногда кровоточил, но благодаря Ирьёниндзюцу он снова и снова возвращался в норму. Стемнело. Лёжа на грязной земле, открывается вид на излюбленный небосвод, который упорядочивает мысли и умиротворяет. Шисуи поворачивается к умывающемуся Итачи, чьи действия просчитаны настолько, что в них нет ни одной лишней манипуляции. Вызывает восторг. Заметно, что младший настолько привык осторожничать, что это стало неотъемлемой частью его жизни. Мокрыми от воды пальцами рук перебирает пряди темных волос, что переливаются при свете луны, пытаясь более-менее расчесать их, и замирает, когда чувствует, с какой нежностью и трепетом касаются сначала его плеч, а после – самих волос, перенимая инициативу на себя. Шисуи. Итачи не двигается и никак не реагирует, когда парень аккуратно скользит деревянной расчёской, явно созданной совсем недавно, по всей длине волос и по окончанию собирает их в излюбленный низкий хвост. Тратить чакру на подобные безделушки, находясь на пределе – глупо для Шисуи. Итачи честно хочет, чтобы это показалось ему глупым, но единственное слово, которое лезет на ум, способное описать данный поступок – "мило". До глупости мило, оттого и непривычно. — Прошу воздержаться от подобных действий, они излишни, – повернувшись всем корпусом к Шисуи, младший Учиха сталкивается с по-прежнему тёплым взглядом и слегка хмурит брови. Итачи никогда не понять своего друга, что всегда создаёт атмосферу спокойствия и почти что умиротворения, как только оказывается наедине с ним. Ведёт себя сдержанно по отношению к другим, а рядом с Итачи немного расслабляется. Немного, потому что неловкость от длительной разлуки ещё не прошла. Она до сих пор витает в воздухе и давит своим существованием. — Я не стал бы делать то, что ты бы не одобрил, – невозмутимо пожимает плечами и хмыкает, когда Итачи чуть отодвигается, чтобы увеличить расстояние между ними, заметив, что их лица разделяет всего пара десяток сантиметров. Нет, теперь его осторожность не вызывает прежний восторг. Нужно сменить тему, – Насчёт Тоби. Не утверждаю, но, видимо, он близок с Орочимару. По случайности встретились сегодня у его логова, кажется, у Тоби есть дело к нему, – морщинка меж бровей у младшего стала отчётливее, что свидетельствует о его беспокойстве по этому поводу, – Тебе что-нибудь известно? — Только основные детали. Не Пейн, а Тоби привёл тебя в Акацуки, не являясь полноправным участником. Самая непредсказуемая и загадочная фигура, информация о нём практически нет, – тихо, почти неслышно выдыхает и поднимается на ноги, отряхивая пыль от штанов, а Шисуи продолжает сидеть на месте, снизу вверх глядя на своего друга. — Тогда придётся постараться, чтобы найти её, верно? Предоставь это мне, – решимость и энтузиазм Шисуи не дают иного выбора, кроме как согласиться. Желать удачи – как минимум неуважительно и пренебрежительно по отношению к нему, зная, на что способен парень, поэтому Итачи одобрительно кивает. — Скоро ужин. Идёшь? – всё так же стоит, ожидая, что Шисуи вот-вот потянется вслед, но вместо этого тот отрицательно мотает головой, – Понятно. Тренировка завтра начнётся в восемь утра, – движется по направлению к выходу. — Почему так поздно? Миссия? – озадаченно интересуется старший, провожая силуэт Итачи взглядом. Со спины кажется взрослее, лишь худощавость подчеркивает юношеское телосложение. — Верно, – бросает напоследок, прежде чем скрыться в проходе в Убежище. И совсем неважно, что в действительности миссия выдумана, чтобы Шисуи не препирался и полноценно позавтракал перед тренировкой. Недоедание способствует ухудшению общего состояния. По расписанию – занятие по Ирьёниндзюцу, также создание особого яда для Сасори, чтобы немного облегчить ему задачу. На еду и отдых времени совсем нет, оно поджимает, поэтому Шисуи отправляется в свою мастерскую, выделенную специально для подобных экспериментов. Ингредиенты приготовлены заранее, остаётся рассчитать соотношение и особо не намудрить, чтобы, не дай Ками, не подвести Кукольника. Во-первых, гордость не позволит, а во-вторых – опасно для жизни. Нукенинам по большей части плевать на планы Лидера, поэтому их ничто не останавливает, когда дело касается собственной чести. В этом удалось убедиться, когда Хидан пустился во все тяжкие из-за замечания о том, что класть косу на центр обеденного стола, по крайней мере, негигиенично. О, это непередаваемое чувство, когда не можешь повлиять на ход событий из-за своего положения. Даже Дейдара, вступивший в ряды Акацуки сравнительно недавно, уже пользуется уважением среди отступников. Всему свой черёд, и Шисуи, откинув все неуместные мысли, принимается за работу. Дни, отличающиеся только изучаемыми техниками, сменяют друг друга. Итачи честно не понимает, почему старший ломает комедию, усердно делая вид, что правда учится клановым техникам впервые. Это, чёрт возьми, крайне нелепо, учитывая, что Итачи в далёком прошлом самолично заставал Шисуи, когда тот заучивал каждое дзюцу в идеале. Причина, лезущая на ум, более нелепа. Не может же он специально тянуть время, чтобы подольше побыть с Итачи. Нет, в принципе, логично с его стороны пытаться вновь сблизиться, но зачем? Понятное дело, младший не возражает, однако, спустя годы самоуничтожения и бесчисленных ночей, когда он банально боялся уснуть из-за повторяющегося кошмара, немного... странно? Это хоть и не отменяет факта, что Итачи вырезал весь клан, но изначально на него повлияло самоубийство Шисуи. Своего рода эффект снежного шара, который перерос в то, что имеется сейчас. А сейчас Итачи больше не страшится испачкать и так окровавленные руки, кошмары больше не кажутся чем-то отталкивающим, а эмоции и чувства убиты вместе с мечтами на светлое будущее. Но что-то не сходится – раз они убиты, то почему при виде Саске и Шисуи внутри будто проносится ураган восставших из пепла бабочек, с очередным взмахом крыльев которых внутренности скручиваются от ощущения нечто родного, тёплого? Нельзя. Итачи считает, что не заслуживает. Не заслуживает заботы Шисуи, что снова непринуждённо улыбается в компании младшего и угощает данго, а после рассуждает о происходящем. Не заслуживает шанса и, более того, прощения от Саске, духовно и физически искалеченного им же. Не заслуживает права на жизнь, потому намерен погибнуть во имя деревни и своего брата. Но.. правильно ли это? Чем для Шисуи обернётся это самопожертвование? Итачи же, по сути, поступит точно так же, как и старший пять лет назад, только назад сказочным образом не вернётся. Своей смертью он сломает ещё одну жизнь. Нет, он не сомневается, что Шисуи переживёт, но ценой чего? Есть ли смысл погибать, если теперь это не так перспективно, как, допустим, полгода назад? Есть ли вообще смысл? Свист чайника, из которого хлещет изобилие пара, неприятно режет слух, возвращая в реальность. Следом заваривает две кружки крепкого чая и ставит одну перед Шисуи, что подпер щеку левой ладонью и устало зевает, а вторую – перед собой. Устал, на минуту, не от тренировок, а от занятий по Ирьёниндзюцу. Теория о том, что для клановых дзюцу он не прилагает усилий, подтверждена. Благодарит своего друга за оказанную услугу и, пожелав приятного аппетита, немного отпивает горячий чай с бергамотом. Всё так же смотрит в никуда, чуть хмурясь, наверняка напряжён из-за предстоящей миссии по поимке Пятихвостого. Действовать пришлось раньше, чем планировалось. Дальше по списку – Фуу, джинчуурики Скрытого Водопада, её захватом займутся Какузу с Хиданом. Не скоро, конечно, через несколько месяцев по окончанию экзаменов на чунина. Шисуи предполагает, для чего Организации понадобились хвостатые, но не уверен ни в одной из своих теорий. Это же безрассудно и, в конце концов, безумно. Если у определённой группы людей будет сосредоточено все девять "оружий" деревень, то баланс рухнет, приводя мир в полную разруху и хаос. На самом деле, парню не нравится именовать живых существ и их носителей "оружиями", ему всегда хотелось избавиться от этой своеобразной тенденции запечатывания хвостатых, дать им свободу, заключив мир. Мысля шире, ставишь себя на их место и осознаёшь, как паршиво быть заключённым в клетке, не имея возможности выбраться. А когда всё же удаётся это сделать, теряешь самообладание из-за обиды, затмевающей разум. Старший Учиха не надеется на дружбу с хвостатыми, далеко не так, для них людской род – не больше, чем букашки, путающиеся под ногами, оттого и сложно представить, что все когда-нибудь придут к компромиссу. Порой мечтать не так уж и вредно. Плащ с красными облаками, снаряжение шиноби, соломенная шляпа и лепечущий о чём-то Тоби под боком – пора в путь. Тренировки с Итачи ещё не окончены, но Пейн решил отправить будущих напарников на первую совместную миссию. Ками, это неизбежно. Шисуи до конца верил, что чудом спасётся от участи бытия напарника Масочника, но в этот раз фортуна оказалась не на его стороне. А сам Тоби, похоже, от счастья буквально взлетит на небо, раз так подпрыгивает и хлопает в ладоши, припевая, что рад сотрудничеству с Учихой. Естественно, ежу понятно, кто будет тянуть эту пару, Тоби ведь свои карты не раскроет и вступит в бой только в крайнем случае. Хан, джинчуурики Пятихвостого, проживает в Ивагакуре, поэтому придётся устроить перевал в ближайшей гостинице. Желательно, с двумя свободными номерами. Мало ли что выкинет этот безумец, нужно быть готовым ко всему. Тем более, вряд ли он заснёт в одной комнате с Шисуи, отношения далеко не те, о доверии и речи быть не может. Но если посмотреть с другой стороны, без всяких предубеждений и паранойи, дышащей в затылок, то Тоби кажется.. Несчастным? Вряд ли он ведёт себя так от весёлой жизни, будучи отступником в преступной организации. Учиха готов понять его мотивы, но принятие остаётся под большим вопросом. При виде маленького посёлка городского типа Тоби оживляется пуще прежнего и тащит Шисуи за запястье по направлению к нему, озираясь вокруг, чтобы поскорее найти гостиницу среди всех этих светящихся вывесок. Не посёлок, а сплошное сборище преступников, алкашей и куртизанок. Будучи человеком, которому чужды подобные развлечения, Шисуи недовольно морщится, когда чувствуется резкий запах табачного дыма, а затем помогает Тоби с поиском. Долго искать не пришлось, среди всей вакханалии всё же нашлась приличная гостиница, окружённая высокими деревьями. Как раз для временного укрытия. Нукенинов встретила и проводила до номеров миловидная девушка, отвечающая за приём гостей. Благо, Масочник отстал сразу же, когда объявили об ужине, что, если честно, неудивительно, потому что он никогда не ест при людях. Комплексы или нет – не так уж и важно, но интерес подогревает, хочется увидеть, кто прячется за этой маской. На периферии сознания помелькает теория, что лицо может быть изуродовано шрамами и, вероятно, Тоби гораздо старше, поэтому мастерски скрывает свой возраст за детским поведением и писклявым голосом. Шисуи уважает границы личного пространства и выбор любого человека, поэтому содрать маску с нукенина не стремится. У каждого свои причины и особенности. Из номера Учихи открывается обзор на внутренний дворик, что непременно служит плюсом. Во внутреннем дворике есть небольшой сад красочных цветов, источник с бурлящей горячей водой, вокруг которого неспешно летают светлячки, и самодельная скамейка. Атмосфера идеально подходит для расслабления, если не учитывать наличие Тоби неподалёку, в номере рядом. В приглушённом свете читать недавно приобретённые свитки сложнее, но выдача своего бодрствования будет худшим исходом. Никто из отступников, помимо Итачи, не в курсе, что Шисуи изучает Корень АНБУ, поэтому это остаётся тайной по сей день. Как только парень слышит шаги, молниеносно закидывает свитки в небольшую сумку, а после запечатывает её, чтобы наверняка. — Давай обсудим детали нашей миссии, Шисуи-кун! – уж слишком энергично заявляет ворвавшийся в помещение нукенин, распахивая руки в стороны. Кивнув в знак согласия, Учиха указывает на футон, предлагая сесть, а сам остаётся на полу. Тоби с особым энтузиазмом принимает предложение и плюхается прямо на матрас. — Я уже составил стратегию, – приблизившись, вручает Масочнику сложенный листок бумаги, на котором зафиксированы все позиции и порядок используемых техник. Вместо того, чтобы прочитать и ознакомиться, последний молча смотрит на Шисуи и, неопределенно покачав головой, кидает листок обратно на столик. Сиё действие поставило в тупик Учиху, что потратил на данную стратегию весь свободный вечер и ждал чего угодно, но не этого. — Скука! Я передумал! Чтобы улучшить наши.. эм.. как же там их, – нервно постукивает пальцами по своей ноге и чешет затылок, усердно пытаясь вспомнить. Шисуи перебирает одну ужасную мысль за другой, ведь нукенин может выдать абсолютно бредовую идею, – Боевые навыки, вот! – беда минула, – Нужно импровизировать. Понимаешь, Шисуи-кун? Шисуи, как ни странно, понимает. Груз спадает с плеч от накатившего облегчения, к счастью, Тоби не настолько придурок, чтобы предлагать всякую несуразицу. И правда – импровизируя, опыт набирается гораздо быстрее и лучше, так как мышцы привыкают противостоять любым препятствиям, вне зависимости от ситуации. Можно представить миссию экстремальной тренировкой, исход которой зависит не только от навыков, но и хитрости, дабы видеть атаки противника на несколько ходов вперёд. — Тогда решено. Тоби-сан, Ваша взяла. Конец диалога. Тишина. Учихе ново заставать Масочника в положении, когда тот поглощён раздумьями, но смущало далеко не это – а то, как пронзительно он смотрит на него. Действительно анализирует, пока не ловит себя на оплошности, и вскакивает с футона, прощебетав что-то вроде пожелания спокойной ночи, прежде чем помчаться в свой номер, сверкая пятками. Такая глупость явно не входила в планы Тоби. Не в планы человека, искусно играющего роль несмышлёного дурачка на протяжении последних лет. Напряжение, не пропавшее и после принятия душа, способствовало бессонной ночи. Судя по резким всплескам чакры в соседнем номере, не спалось не только Учихе, но и самому виновнику вчерашнего инцидента. Инцидентом назвать это можно с натяжкой, но последствия, вытекающие из него, не дают иного выбора. Почему чакра Тоби была так нестабильна – остаётся загадкой, но по его нынешнему состоянию и не скажешь, что тот бодрствовал в течение целых суток. Болтлив и весел, как всегда, вон, даже вприпрыжку идёт, будто собирается на пикник, а не ловить Джичуурики Пятихвостого. К слову, плащи пришлось снять, поскольку в Ивагакуре об Акацуки знают не по слухам – раньше Цучикаге прибегал к услугам Организации, потому верхняя одежда отступников отпугивала жителей, наводя оправданную панику. Выяснением местоположения Джинчуурики занялся непосредственно сам Шисуи, из-за наличия Шарингана. Тоби же, в свою очередь, тоже не отставал, проверяя названные очевидцами места, в которых мог бы находиться Хан. По словам одного старика, владеющего местной закусочной, тот живёт в горах, отделившись от Деревни, так как устал от косых взглядов и отвратных слухов. Нет времени и желания, чтобы проникнуться душераздирающей историей Джинчуурики Пятихвостого, поэтому парни мигом отправились к Джинчуурики. Отсутствие желание у Шисуи обусловлено тем, что он хочет принимать Хана, как врага, а не сочувствовать ему. В мире шиноби по-другому никак: или ты, или тебя, сопереживание может привести к немедленной погибели. Нукенинов встречает высокий мужчина в красном снаряжении, ростом свыше двух метров, довольно крупный и грозный, как описывали гражданские Деревни Скрытой Скалы, лицо полуприкрыто, взору доступны лишь глаза. В принципе, этого было вполне достаточно, пока Шисуи не заметил, что лёгкие иллюзорные техники на Хане толком не работают. Потому, увидев незваных гостей, последний медленно повернулся к ним всем телом и немного напрягся, при этом выглядя достаточно непоколебимым и уверенным. — Чего вам надобно? Коль вздумали махаться, ступайте обратно, – немного приглушённо, заговорщическим тоном произносит Джинчуурики. — Сейчас Шисуи-кун надерёт тебе зад, Пятихвостый! – с ярым фанатизмом выдаёт Тоби, отчего Шисуи в мыслях обречённо вздыхает, но, тем не менее, на его лице не проскальзывает ни одна эмоция. — Не держите на меня зла, – и больше не требуется никаких слов, чтобы понять, что бой неизбежен. Шисуи не просит, не надеется, что его не возненавидят, однако, вежливость давно является его спутником по жизненному пути. Стихия противника опасна, одно точное попадание – и кожа обгорит за считанные секунды, поэтому Шисуи заранее продумывает тактику сражения и, ловко уклоняясь от атак, цепляется за любые мелочи, чтобы найти в той или иной технике врага слабость. Защита перерастает в нападение, когда Хан немного ослабляет бдительность, и Шисуи, переместившись за его спину Техникой Телесного Мерцания, достаёт тенто. Шквал огненных колец, вызванные Дзюцу Стиля Учихи: Танца Кольца, несётся прямо на Джинчуурики, что не успевает моментально среагировать и чуть обгорает. Костюм значительно смягчил ущерб. До того, как Хан оклемался, парень нанёс дополнительные повреждения экипировке и отскочил на большое расстояние, умело лавируя между волнами пара и своими движениями восторгая Тоби, прячущегося за колючим кустом. Зажав рукоять тенто меж зубами, Учиха складывает единственную печать и сковывает противника Дзюцу Тихого Удушья, но тот благодаря своей физической силе разламывает древесину ценой своего защитного костюма. Стихия Пара, как обоюдоострый клинок – при чрезмерном пользовании, тело обладателя изнемогает, становится более уязвимым, а незакалённые вовсе не приходят в себя последующие несколько часов. Хан, всё-таки, из числа стожильных, раз до сих пор умудряется противостоять Шисуи и полноценно рефлектировать. Всегда бьёт насмерть и тратит большие объёмы чакры, поэтому еле стоит на ногах, ведь предел достигнут ещё давно, бой длится уже пятнадцать минут и, в основном, атакует именно Джинчуурики, а Учиха защищается и уворачивается. Его будто озаряет – всё это время он танцевал под дудку неизвестного парнишки из преступной организации, так как тот с самого начала рассчитывал на бой на износ. Планирует взять живым и не особо потрепанным, значит. Хан идёт ва-банк и ставит всё на свой последнюю технику: выпускает ядовитый пар, постепенно заполняющий всю территорию, будучи твёрдо убеждённым, что помимо стихий Огня и Дерева, у оппонента ничего не припрятано. Это и стало его роковой ошибкой. Ветряной поток Шисуи в два счёта смёл весь пар в противоположную сторону, и парень, вспомнив о своём напарнике, Тоби, ринулся к нему и машинально взял на руки, несмотря на все возражения, а после молниеносно отнёс в безопасную зону. Правда, не выслушал всё слёзное благодарение, так как тут же направился обратно, дабы схватить Джинчуурики. На том уже есть алый, почти бурлящий покров, который свидетельствует об утере контроля над Пятихвостым. Если прежде Учиха старался не прибегать к Додзюцу, то здесь не оставалось иного варианта, кроме как усмирить зверя, вторгнувшись в подсознание носителя. Перед ним возвысился Биджу, белый Пятихвостый демон, представляющий собой смесь лошади и дельфина. Смотрит на Шисуи укоризненно и злобно, но ничего не предпринимает, невзирая на задетую гордость. Кокуо славится своей сдержанностью, вежливостью и самоуважением, ему противно быть марионеткой в людских руках, поэтому второе качество затмевается третьим. — Не обязываю верить мне, но я обязательно однажды вызволю Вас, – в глазах напротив проблёскивает сомнение и смятение, почти что насмешка, но стоит признать, что Тоби слегка поражён смелостью парня, граничащей с дерзостью, – А пока.. Вспышка. Учиха покидает подсознание Джинчуурики, что ныне лежит в отключке и подаёт признаки жизни в виде сбившегося дыхания. Как только покров окончательно спадает, Тоби, прибежавший на резкое затишье, сначала радостно навёрстывает круги возле Хана и хвалит Шисуи за успешно проделанную работу, а затем перекидывает тяжелое тело через плечо, будто оно весит целое ничего. В целом, парень не устал, но будет справедливо, если остальным займётся Масочник, так как тот не единожды говорил, что хоть и не является мастером в сражениях, но зато окажет помощь в подобных делах. Задание выполнено. Чакроканалы Джинчуурики заблокированы, поэтому дорога в Убежище выдалась относительно тихой и беспроблемной. Относительно, потому что Тоби напевал какую-то несвязную, оттого и жуткую, мелодию. Учиха толерантен ко всем музыкальным предпочтениям, поэтому вопросов не задавал, в отличие от Лидера, который переспрашивал насчёт каждой мелочи в отчёте. Не назвать сиё занятие скучным, но бесполезным – точно. Завтра все нукенины, исключая Шисуи, отправляются на какую-то длительную миссию, поэтому парень проведёт это время в логове Орочимару. Стоит отметить, что официально – в логове, а на самом деле в небольшом путешествии. Учиха зовёт себя нукенином на полставки, поскольку его и Тоби всё ещё не считают официальными членами Акацуки. Кольца выдадут через год после ритуала посвящения, своеобразного экзамена на выдержку и проверки способностей. Естественно, в первую очередь Шисуи хочет навестить Итачи и уверенно ступает к своей цели, пока его не перехватывает Дейдара, бесцеремонно ведя к выходу. Такая своевольность, конечно, прослеживалась и раньше, но чтобы Подрывник был столь взволнованным, бодрым и неучтивым – ни разу. Исходя из своей тонкой натуры, чрезмерная активность ему несвойственна, поэтому Шисуи даже не может предположить, какой трюк выкинет Тсукури. — Покажу тебе одно из моих творений, хм. Это впервые, когда блондин делится своим творчеством с Учихой, до этого всё ограничивалось дискуссией об искусстве. Честно, у Дейдары непереносимость этого клана, но что поделаешь – хочется ведь перед Новеньким блеснуть. К остальным обращаться бесполезно по очевидным причинам, все сыты экспериментами Тсукури по горло, а вот Шисуи, что наконец освободился от цепкой хватки, вполне кажется нормальным, вон, пару раз даже поддерживал безумные идеи и предлагал собственные. Не болтает попусту, в меру честен и объективен – идеальный вариант, чтобы позволить оценить новую задумку. В каком-то плане она романтична, ведь взрывной фейерверк, возникший после исчезновения подкинутой глиняной фигуры, – неописуемое зрелище, поэтому, оценивающе наблюдая за ним, Шисуи испытывает почти детский восторг. Подрывник следит за реакцией парня и ничего не примечает, кроме широко распахнутого глаза, но, тем не менее, считает это победой. Редко можно застать поражённого Новенького. — Дейдара-сан, когда у Вас появится возлюбленная, обязательно покажите ей это, – не отрывая взгляда с череды взрывов, продолжает, – Ей точно понравится. — Так я уже показал. Учиха, кажется, выпадает. В неверии поворачивается к нукенину, который странно на него смотрит и, ко всему прочему, растягивает губы в самодовольной, гордой улыбке, скрестив руки на груди. Если это – то, о чём думает Шисуи... Боги, нет. Нет, нет, нет. Слишком абсурдно и нереалистично. При каких обстоятельств, с каких пор, что послужило фактором для внезапной симпатии? Заметил, что парень подкачался, что ли... Нет, полуголым перед Дейдарой Шисуи не расхаживал, а под повседневной одеждой ничего не разглядеть, если, конечно, эта штуковина на его глазу не обладает волшебными свойствами. Тогда что же?.. — Моя возлюбленная – это моя работа, достигающая высшую ступень искусства, хм! Слава Ками, всё обошлось. Шисуи чувствует себя чертовски глупым, но облегчение берёт верх. Чего ещё стоило ожидать от Тсукури? Действительно полностью посвятил себя искусству. Идиллию, по мнению блондина, прерывает пришедший на шум Итачи, которого Кисаме оповестил о прибытии Шисуи. Как только взрывы прекращаются, Тсукури ядовито шепчет себе под нос что-то, смахивающее на ругательство, и покидает сожженное до оснований поле, проходя мимо своего бывшего объекта вдохновения. Итачи же искренне не понимает, чем заслужил такое отношение со стороны блондина, поэтому, как и сейчас, чаще всего игнорирует его выходки. Не понимает так же того, почему они, Дейдара и Шисуи, мгновениями назад выглядели такими.. дружными? Слишком громкое слово, но суть такая же. Не то, чтобы они действительно были друзьями, просто от них не веяло враждебностью или скрытой неприязнью. Итачи, всё-таки, не разбирается в людях, даже в самых близких, и честно признаётся в этом, пока отстранённо взирает на расслабившегося друга, который расплывается в лёгкой улыбке. Делает шаг, и ещё один, недоумевая, почему Шисуи так резко меняется в эмоциях и мчится к нему, ровно до тех пор, пока не оказывается под ним же, в то время как неподалёку, как раз в месте, куда слегка наступил Итачи, раздаётся оглушающий грохот, взрывая землю. Мина, значит. Ну, зная, что это – территория Дейдары, стоило ожидать подобную пакость. Куда более важно, что старший Учиха нависает сверху, расставив руки по обе стороны головы Итачи, и тяжело дышит, бегло проверяя, не поранился ли последний. Лучи дневного света падают на лик Шисуи, белоснежная кожа чуть блестит, а длинные ресницы подрагивают от обеспокоенного взгляда. Настолько переживает, что упускает из виду мимолётное лёгкое смущение Итачи, который ненадолго позволяет себе засмотреться на старшего, ровно до той поры, пока тот окончательно не убеждается в целости своего друга. — Будь осторожнее, – вовсе не замечание, а ненавязчивая просьба, адресованная младшему Учиха, после которой Шисуи встаёт на ноги и протягивает руку, за которую тут же хватаются, чтобы подняться следом, – Слышал, Организация замышляет что-то сделать с Джинчуурики Пятихвостого. — Из него извлекут Биджу, – как всегда прямо, будто речь не о чьей-то жизни, а о погоде или съеденном завтраке. Всё-таки, из всех представителей клана Учиха сохранять беспристрастное выражение лица получается лучше всего у Итачи, – Процесс длится трое суток. — Когда очередь дойдёт до Наруто? – вполне ожидаемо от Шисуи, который годами ранее заботился об Узумаки, как о младшем брате, не выходя из тени. Наверное, Наруто всё ещё не догадывается, кто оставлял вкусные бенто на его подоконнике. Хан будет первой и последней жертвой, умершей в невыносимых муках из-за извлечения Хвостатого. Слишком поздно предпринимать что-то, чтобы его спасти, поскольку Джинчуурики находится под контролем и присмотром Пейна, не отходящего от него ни на шаг. Необходимо предотвратить надвигающуюся угрозу прежде, чем она перерастёт в нечто большее, могущественное и очень опасное. Самое главное – успеть за эти три дня. Успеть найти Наруто и под прикрытием обычного деревенского жителя попросить его обратиться к остальным Джинчуурики с предупреждением о начале операции по их поимке. Рассказывать о планах Акацуки подростку, который не имеет к Организации никакого отношения – неразумно, поэтому Шисуи преподнесёт информацию без подробностей, чтобы ненароком не навлечь беду. Утечка – дело серьёзное, а Учихе, как раз-таки, доверяют меньше всего, если вообще доверяют. — Через два с половиной года. Его похищением займётся Лидер, – прекрасно понимает, что его друг не из тех, кто станет отсиживаться в течении последующих трёх дней, дожидаясь прихода нукенинов, поэтому, видя, как Шисуи становится всё серьёзнее и серьёзнее из-за внутренних рассуждений, Итачи надеется, что всё обойдётся без приключений. Нет, он проследит за тем, чтобы участники Организации, в особенности Тоби, Пейн и Зецу, были увлечены извлечением Биджу, не отрываясь на всякие подозрения и проверки. Похоже, в определённый момент старший Учиха пришёл к какому-то умозаключению, раз перестал пялиться в даль, подперев подбородок указательным и большим пальцами, а после окинул затихшего Итачи тёплым взглядом. Последний честно не понимает, почему снова ведётся на эту манипуляцию, развеивающую все опасения, но не противится настоящим чувствам и искренне верит, что Шисуи справится. А как иначе? Есть ли на свете хоть что-то, с чем бы он не разобрался на ура? Преодолевает любые невзгоды и принимает все трудности, как должное, продолжая бороться не только за себя, но и за благополучие близких. Только, стоит признать, порой его внимательность переходит все границы. Даже с одним глазом не потерял сноровку. — Итачи, – внезапно проговаривает со строгостью, нарушая молчание, и подходит к младшему в упор, на что тот немного отступает в лёгком замешательстве, – Так и знал. Твоё зрение в плохом состоянии из-за чрезмерного пользования Мангекё. Ты ведь специально, верно? – тяжело вздохнув, отстраняется и скрещивает руки на груди, но вовсе не осуждающе, – Изматываешь себя, чтобы умереть. И ведь всё верно. Итачи нечем ответить, в горле образовывается комок из противоречий, лишённых логики и здравого смысла. "Это не твоё дело"? Не так дерзок и остр, как Саске, не позволяет элементарное воспитание, прослеживающееся в их с Шисуи отношениях. Грубить такому человеку невозможно, даже будучи убийцей собственного клана и сотен других людей. Младший Учиха неопределённо хмыкает, выражая этим весь свой спектр эмоций, и нахмуривается. Важно сохранять маску безразличия до самого конца. Важно, но невозможно перед Шисуи. — Судя по всему, это так. Можешь рассказать мне о той ночи? – Итачи едва заметно вздрогнул. Маска, которая стала, по сути, основной личностью парня, покрылась множеством трещин. Если бы другой человек задал этот вопрос, то Итачи бы и не шелохнулся, но Шисуи такой же, как он. Так же замешан в инциденте пятилетней давности, так же внёс вклад в будущее Конохагакуре и так же является Учихой. Старший кладёт тёплую ладонь на плечо Итачи, мягко улыбнувшись, и склоняет голову набок, – Всё в порядке, Итачи. — Во время спарринга, – голос ровный, так и не скажешь, что от нахлынувших воспоминаний позвоночник парня прошибла ледяная дрожь, – Сегодня у нас тренировка, и я получил разрешение от Лидера провести её за пределами Убежища. Мне нечему тебя учить, ты и сам это понял давно. Хочу.. сразиться с тобой. — У меня условие. Только тайдзюцу, не более, – и хоть Итачи не особо понравилась эта идея, но он согласился.