Танец смерти кровавых глаз

Кромешная тьма в палате уступает место свету от горящих факелов, прикреплённых к стенам, свечей и излучению зеленоватого цвета, направленного на непробудного Саске. Ожидалось, что он очнётся ещё вчера, поэтому Шисуи прождал всю ночь и следующий день, не отходя от кровати, но тот до сих пор не реагирует на любые воздействия. Было решено сделать пробуждение вынужденным, потому старший пробует свою новую Технику типа Ирьёниндзюцу, чтобы поспособить этому. Её суть заключается в том, что резкое вторжение чужой чакры в мозг может активировать определённые процессы, отвечающие за работу всего организма. Звучит легко, но велика вероятность, что при неправильном контроле или направлении это может вызвать впадение в глубокий сон на несколько месяцев. Шисуи не станет попросту рисковать чем-то, что касается его близких людей, а тот факт, что он не отказался от применения данной техники, свидетельствует, что он уверен в своих способностях. Тканью, завязанной на запястье, стирает пот со лба, когда заканчивает с основной частью, и самодельной ступкой переламывает сушёные ядовитые травы, которые при должной дозировке оказывают лекарственный эффект, а затем добавляет их в приготовленную ранее настойку, засучив рукава, чтобы не мешались в процессе. Тщательно перемешивает деревянной палочкой, параллельно следит за обстановкой в помещении. Мокрой от воды рукой заправляет кудрявые волосы, устало выдыхая, и взбалтывает настойку прежде, чем дать её подростку. Лёгким движением раскрывает его губы, раздвинув нижний и верхний ряды зубов двумя пальцами, и придерживает средним язык, чтобы избежать негативных последствий, связанных с реакцией тела на вмешательства. В напряжении вливает в рот Саске готовое лекарство, каплю за каплей, пока не опустошается весь бутылёк. Парень немного расслабляется, когда понимает, что справился с поставленной задачей, и замечает, как тот начинает жмуриться, а через какое-то время вовсе открывает глаза. Чувствует в своём рту нечто странное, пытается заговорить, но бестолку – язык будто прижали. Будто...? — Как твои ощущения? Есть головокружение? – Шисуи преспокойно вынимает свои пальцы и отправляется к раковине, чтобы помыть свои руки, под потрясённым взглядом подростка. – М? — Не лечи меня больше таким образом, – чуть смущённо и одновременно раздражённо процедив, кашляет из-за сухости в горле и выпивает воду из стакана, принесённого старшим. – Всё в порядке. Всего лишь обморок. — Скажи спасибо своему брату, лишь благодаря ему это обошлось одним обмороком, – забирает пустой стакан и, прокрутив его в руке, ставит к остальной посуде, а после вновь возвращается к Саске. – Ты не встречался с человеком в маске? — Чёрта с два, я его ненавижу и терплю только из-за тебя, – возмущённо откидывается на спинку кровати и заключает подушку в объятия, а когда речь заходит о человеке в маске, переводит немного удивлённый взгляд на Шисуи. – Мы пересекались с ним неделями ранее. Хочешь сказать, что он хотел избавиться от меня? — Я пока не уверен, какие цели он преследует, но тебе стоит держаться от него подальше, – строго предостерегает, поменявшись в лице, но дабы не пугать подростка резкой сменой настроения, расплывается в мягкой улыбке. – Прости, Саске, что впутал тебя в это. — Мне плевать, – хмыкнув, потирает свои глаза, что не прекращают болеть с самого пробуждения, и обращает на это внимание старшего. – Пустяки. Как Шисуи и предполагал. Чтобы выбраться из того Гендзюцу, Саске неосознанно прибегнул к Додзюцу своего Мангекё, и, тем самым, незначительно ухудшилось его состояние. Тем не менее, Мангекё крайне неустойчив и при нагрузке может привести к слепоте уже через пару недель, особенно, когда владелец не созрел эмоционально. Парень садится на кровать рядом с младшим и берёт его ладонь в свои руки, отчего тот недоуменно смотрит то на Шисуи, то на свою ладонь. — Сначала хочу уточнить, что не принуждаю и не настаиваю, это исключительно твой выбор, – твёрдо начинает Шисуи, а Саске, заинтересовавшись, прислушивается с отстранённым выражением лица, дабы не показывать своё любопытство. – Ты же хочешь стать сильнее, верно? Такой способ существует. Наверное, тебе известно, что обычный Мангекё имеет множество недочётов, но наряду с ним существует Вечный Мангекё, чьё использование не вызывает слепоту. Чтобы получить его, необходимо получить глаза кого-то из близких родственников. Ты не против обменяться глазами с Итачи? – хоть и говорит это уверенно, но на душе кошки скребутся, ведь Шисуи, как никто другой, знает, что тому не по нраву любое упоминание брата. – Не спеши с отве... — При одном условии, – на удивление старшего, тот не стал грубить или отказывать, напротив, ведёт себя совершенно спокойно. – У тебя ведь выходные, верно? Проведёшь их со мной. Если быть предельно честным, то Шисуи никогда не может словить нить мыслей младшего, а уж тем более угнаться за его настроением, поэтому подобное условие немного смутило его. Он смотрит на Саске, пытаясь разглядеть в нём самом причину его действий, но тщетно – тот или научился мастерски скрывать свои замыслы, или как таковой причины нет. Веселья ради. Но разве такой, как Саске, пошёл бы на что-то исключительно ради развлечения? Исключено. — Что не так, Шисуи? – самодовольно хмыкнув, скалится в ухмылке и опирается щекой на свою ладонь, пока поддерживает зрительный контакт со старшим. – Я не вхожу в твои планы? Вместо ожидаемого ответа Саске заметил, как его погружают в излюбленное Гендзюцу, но на сей раз тому причиной служит Шисуи. Подросток в глубине души переживает, когда замечает стекающие из глаза старшего капли крови, которые возникают в следствие чрезмерного напряжения Шарингана. Похоже, это не первый раз за последнее время, когда Шисуи использует Мангекё, раз от обыкновенной иллюзии идёт такая реакция. — Ближайшие несколько дней я проведу в Скрытом Листе, тренируя Наруто. В оставшееся время, когда он уплывёт на остров, где будет учиться контролировать Кьюби, мне нужно подготовиться к небольшой шумихе, чтобы отменить Экзамен на Чуунина и вернуть свой второй глаз, – рассказывает всё начистоту, ведь в Гендзюцу их не услышат в любом случае, как бы хорошо ни скрывался Зецу в стене помещения. Последний появился как раз тогда, когда речь зашла об операции. Пронырный тип, ничего не скажешь. – Я не против, чтобы ты отправился со мной, но надо ли тебе это? Саске не спешит с ответом. Он действительно не имеет понятия, хорошая ли идея возвращаться в деревню. Тем не менее, он также не видит смысла отказываться от возможности провести так много времени вместе с Шисуи, потому и решает пойти на риск. — Не недооценивай меня. Условие всё ещё в силе, – соглашается подросток, а старший, несмотря на все предпринятые попытки, не увидел в его глазах ни тени сомнения. Похоже, деваться некуда. Следующим вечером новость о грандиозной (по мнению Орочимару, главного любителя потенциальных Учиха) операции разлетелась по всей Организации, а за день до этого Шисуи убедил Лидера в том, что Итачи станет сильнее прежнего, потому-то избавиться от него будет крайне нелогично. Пейн всё ещё нуждается в сильных бойцах, поэтому перечить не стал, поверил Новенькому. Конечно, самым большим потрясением для Итачи было известие, что его младший брат согласился на подобную авантюру. Перспектива оставаться ослепшим на всю жизнь, конечно, не радостная, но он думал о себе в последнюю очередь. Его больше волновали рост и развитие Саске. Получение Вечного Мангекё откроет перед ним множество новых путей, и старший брат искренне надеется, что тот выберет правильный. Перестал манипулировать им ещё тогда, когда Шисуи попросил прекратить печься о нём и дать больше свободы. Хоть Саске и потребовал взять себя с собой в Конохагакуре, но ему требуется время на реабилитацию или хотя бы на то, чтобы привыкнуть к новым глазам. Придётся ухаживать за ним по мере возможностей и избежать каких-либо воспалений, чтобы операция не оказалась напрасной. Вживление, по идее, должно пройти без проблем. Вход в операционную запрещён, поэтому Шисуи, не тратя время зря, собирает необходимые для небольшого путешествия вещи. Его не подозревают в чём-то, благодаря тому, что парень на протяжение почти года умело притворялся глупой верной собачкой, которая готова служить до конца дней своих за спасение. Все эти сценки с шоколадом, натянутые улыбки, наигранный смех, неловкие спотыкания и переспрашивания очевидных вещей – всё это было спланировано ещё тогда, когда Шисуи впервые оказался в Логове Орочимару. Его чувства к нукенинам искренны, но в приоритете сейчас – узнать, что скрывается за завесой тайны. Ради этого он готов сыграть роль предателя, если каким-то случайным образом попадётся на обмане. Лидер полагает, что тот эти две недели будет передвигаться с одного города в другой, разыскивая материалы для своих свитков, а до начала экзамена просто тихо расправится с Данзо, не мешая миссии Какузу и Хидана. Абы не так. Он обещал Пятихвостому, что больше не допустит жертв. А Шисуи свои обещания держит даже ценой собственной жизни. Громкое имя Исуши дало доступ к многочисленной засекреченной информации любого типа. Шисуи – это не Исуши. Отнюдь нет. Исуши гораздо развязнее, более дерзкий и грубый, возможно, в какой-то мере даже является нарциссом. Это необходимо ради установления границ, которые станут преградой, чтобы видеть в нём легкую мишень или помощника. Шисуи – не помощник. Это звание ему не подходит. Он подобен весам, что следят за равновесием и порядком во всём мире, серединой между хаосом и порядком. Словно вода: иногда силён и несдержан, а порой – тих и певуч. Ручей обращается рекой, а потом впадает в океан, вода из которого становится облаком и дождём выпадает на землю. Шисуи – агент хаоса, и всё же преисполнен добротой и справедливостью. Хаос не всегда является чем-то плохим, он необходим. Намного страшнее порядок, когда вокруг ничего не меняется – сплошная деградация, да и только. Ещё одна проблема. Пока Итачи без сознания, он в какой-то мере беззащитен, и некоторые вполне могут этим воспользоваться. Дабы предотвратить любые нападения, Шисуи доверил присмотр за своим другом Кисаме, одному из самых надёжных членов организации. Да, возможно, Акулоподобный жесток и помешан на исполнении долга, но зато глубоко уважает своего напарника и точно в обиду его не даст. Достаточно осведомлён о ситуации с Тоби, потому-то и бдителен. При уходе из логова парень немного простоял у кровати Итачи, мысленно собираясь с духом. Их ждёт непростое время – нужно крепиться. Всё ведь изначально шло к этому, верно? Сплетённые между собой события тянутся к единственному выходу из лабиринта испытаний судьбы, каменным градом раздавливая слабых. Ворон, стоящий на поверхности тумбы, будет следить за обстановкой и, в случае чего, оповестит Шисуи о сложившейся ситуации. Просто подстраховка. Как бы они ни пытались избежать такого расклада событий, всё сводится к тому, что война неизбежна. Нельзя построить новый мир без потерь, защитить абсолютно всех и каждого. Возможно, погибнет Итачи. Также вероятно, что падёт в бою Шисуи. Саске, Наруто, любой из Акацуки – не важно. Пожертвовать собой может любой. Пожертвовать родине, миру, жизненным принципам, своему любимому делу или человеку. А может, всему и сразу. Короткий кивок Кисаме – пора двигать в путь. Исуши ждут. Благодаря тому, что Саске операцию провели первее, тот уже может, по крайней мере, передвигаться. Бег, конечно, нежелателен, учитывая, что глаза подростка ещё и завязаны, но тот утверждает, что в полной мере может пользоваться своими силами. Это, скорее всего, вызвано нежеланием быть обузой – точнее, ошибочным мнением, что он вообще может доставлять Шисуи какие-либо проблемы, когда тот, наоборот, ценит стремление Саске к новым высотам. Правда, придётся слегка попотеть, чтобы спрятать его от назойливых шиноби из Скрытого Листа и Наруто, которому парень будет уделять больше всего времени. В Узумаки есть потенциал, громадный и нераскрытый, поэтому работать с ним будет только в удовольствие. Тем более, блондин чем-то напоминает Шисуи себя, будет полезно дать ему пару советов. Не наводящих, так как совершать ошибки Наруто пойдёт на пользу. Если просто давать ответы, то он не будет стараться и искать ключ к разгадке, самостоятельно добиваться своих целей, поэтому наряду с советами также будут тонкие намёки. Уже в который раз Учиха ходит по действительно тонкому льду, но он будет пытать судьбу, пока она даёт возможность делать это. Когда его пугали последствия? Вокруг лишь зелень, яркая и цветущая, могучие деревья прячут двух парней от недоброжелателей и хищников, весь лес разливается пышными цветами неземной красоты. Они сродни детям, которым требуется особая забота и внимание, но, несмотря на это, переживают морозы и знойные лета. Солнечный свет прокрадывается сквозь густую листву и падает на лик Шисуи, за чьё плечо держится Саске, с большим трудом ориентируясь в местности. Он совсем не греет и не слепит глаза – безумно мягкий и приятный, лишь придаёт атмосферу сказочности. Удивительно, что такие детали остаются незамеченными. Может ли быть дело в том, что Шисуи всегда спешит, потому-то и не видит чудеса вокруг себя? Вполне возможно. Сейчас он осматривается вокруг, жадно запечатлевает в памяти окружающие его пейзажи, их величественность и недосягаемость. Если приглядеться, на траве можно заметить свежую росу, вероятно, появившуюся после недавнего ливня. В воздухе всё ещё чувствуется запах озона – дышится легко и свободно. Самое то, чтобы очистить разум. Старшему даже жаль, что у Саске не получится увидеть всё это. Выглядит уставшим и вымотанным. Возможно, жар. Придётся устроить привал. Коноха всё равно неподалёку. Без лишних слов Шисуи подхватывает подростка на спину и крепко придерживает его за ноги, пока тот усердно вырывается и возмущается тем, что его принимают за калеку. Но старший непреклонен, он мягко улыбается и отвечает, что вовсе не считает Саске за калеку, а просто хочет поносить его на своей спине, как Итачи когда-то. Последнее упоминать не стал, мало ли что. Младший стал брыкаться меньше, несмело обнял того за шею и отвернул голову, чтобы не выдать своего робкого смущения. Ему, с одной стороны, не нравится, что парень ведёт себя с ним, как с ребёнком, но с другой – хочется пользоваться этим всё больше и чаще. Саске вовсе не мал, но в подобных делах он действительно ощущает себя не в своей тарелке, поскольку подобные чувства и нежные прикосновения без цели навредить чужды ему. Похоже, нукенин – единственный, кто сумел должным образом повлиять на него за последние несколько лет, отгородить от плохого и спасти от самого себя. Младший искренне благодарен, но выразить этого не в силах. Продолжает лишь грубить и пытаться отталкивать Шисуи, но тот вовсе не поддаётся никаким манипуляциям, чем раздражает ещё больше. Тем не менее, его волосы пахнут вкусно: хвой после долгого дождя вперемешку с мягким ароматом пышно цветущей лаванды, словно сидишь перед камином в зимний вечер с кружкой мятного чая и слушаешь, как прошёл день у твоего близкого человека. Похоже, именно так и пахнет спокойствие и умиротворённость в их первозданном виде. По прибытии на поляну, где можно устроить перевал, Шисуи аккуратно опустил подростка на ноги и сложил соответствующие печати, благодаря которым перед ними в мгновение ока выстроился одноэтажный деревянный дом среднего размера. Неприметный и достаточно комфортный, самое то для небольшой остановки. Никто не сможет догадаться, что это временное убежище преступников. Обустраивать его внутри нет смысла, но вот снаружи нужно создать видимость того, что там проживают вполне обычные мирные граждане. На предложение Шисуи пересадить цветы ближе к дому Саске лишь недовольно хмыкнул и ретировался, сказав, что не будет заниматься подобной чушью. А старший цветы любит. Особенно лекарственные. К великому удивлению, Саске с легкостью выпивает все самые отвратные настойки, даже глазом не шевелит, в то время как сам Шисуи не может порой попробовать собственные лекарства из-за специфичного вкуса. Довольно послушный, если дело серьёзное, но, конечно, не обходится без колкостей и привычного самолюбивого хмыкания. Ками-сама, дай сил и терпения Шисуи, что согласился на эту авантюру... — Ты не хочешь увидеться с друзьями? – спокойно спрашивает парень, пока очищает сладкий картофель от кожуры, чтобы приготовить ужин для младшего. На него падает тусклый свет от свечи – на улице давно потемнело. Саске прячет лицо в изгибе локтя и даже не ведёт бровью. — У меня нет друзей, кроме тебя, – твёрдо ответив, убирает руку с лица и автоматически поворачивает голову к Шисуи, который приступает к нарезке овощей. На грудную клетку давит чувство тоски по былой команде, но Саске никогда не признается в этом ни себе, ни другим. Он прекрасно понимает, что его характер сложный, а натура – так тем более, поэтому не хочет разбираться в себе. Точнее, не видит в этом необходимости. Это не мешает становиться сильнее. — И с каких пор ты стал вести себя так подозрительно мило со мной? – специально напоминает, как в детстве Саске чуть ли не за волосы оттягивал Шисуи от Итачи и терпеть не мог его в своём доме. Делает это не со зла, ему просто кажется забавным, что сложилось всё подобным образом. – Я не буду тебя уговаривать, ты не ребёнок. Ты не ребёнок. Чувство, когда тебя с тобой считаются и принимают за равного без коварства, нравится подростку больше всего. Это и нравится ему в старшем – тот научит многому, но своим учеником считать не станет. Всё дело в том, что Шисуи не по душе такие определения как "учитель" и "ученик", когда разница в возрасте не столь велика. Он не считает, что его опыта достаточно, чтобы зваться чьим-то учителем. Только друг, товарищ или советчик. Процесс обмена опытом не должен сопровождаться различными ярлыками, верно? Не хочется строить преграду между собой и Саске, обременять друг друга ими. Последний в такие моменты немного застывает, но сохраняет хладнокровное выражение лица и делает вид, что такое отношение к нему не является чем-то неожиданно-приятным. Юношеские синеватые пряди скрывают его бинтовую повязку на глазах, они выглядят мягкими и шелковистыми, несмотря на то, что сам Саске не особо ухаживает за ними. Конечно, он не забывает следить за внешним видом и своей чистоплотностью похож на старшего брата, но, будучи шиноби, больше кажется привлекательной перспектива потренироваться в очередной раз, чем ходить на рынок за бальзамом для волос. Да и зачем? Здоровые волосы, хотя иногда бывают жёсткими, гладкая белоснежная кожа с ровным тоном. Губы, правда, обветриваются при малейшей смене погоды, но это не так уж и важно. Все равно он ими пользуется только для озвучивания своих мыслей. — Мило? Не смеши меня, Шисуи, – да, подросток прекрасно понимает, что действительно относится к другу не так, как к остальным, но открыто принимать это не станет. Не хватало, чтобы его считали слабым или, более того, воспользовались этим исключением. – Говоришь так, будто бы тебе это удалось. Мне не сдался этот Наруто с сопливыми речами и вечно ноющая Сакура, которая элементарно не способна взять себя в руки. Шисуи крайне неприятно выслушивать такое про двух прелестных людей, готовых отдать свои жизни за товарища, но не упрекает Саске из-за этого, так как видит, что тот сам выдавливает из себя эти нелестные речи про своих друзей. Лишь смотрит на него с небольшим сожалением, пользуясь тем, что подросток этого вовсе не заметит. Ему жаль, что младшему пришлось пройти через столько всего в своём возрасте. Однако, сочувствием ничего не исправишь, не изменишь и не вернёшь. Это просто напоминание внутри тебя о твоей человечности, благодаря которому в будущем можно избежать подобных ошибок. Из-за отсутствия кухонной мебели варить овощной суп пришлось за пределами дома на самодельном костре в чугуне, приобретённом у торговца по пути в Конохагакуре. Саске уже спит, но Шисуи хотел, чтобы он поужинал, пока идут поиски чего-то, что может заменить футон. Подростку необходим полный комфорт и уют для быстрого и качественного оздоровления, поэтому лучшее, что пришло старшему на ум, положить голову спящего Саске на свои колени. До этого его поведение было беспокойным и суетливым, но, похоже, верхняя часть ноги исполняет свою роль подушки крайне достойно. Сам Шисуи сидит, оперевшись спиной на стену, и обволакивает тело младшего приятным теплом от лечащего зелёного свечения. В этом не было какой-то нужды, но парню не хотелось, чтобы тот замерзал и просыпался от холода. Пусть хотя бы здесь отдохнёт, вдали от всех беспокоящих его факторов в виде нескольких личностей. Саске впервые выглядит умиротворённым и обнадёживает, что ему не снится очередной кошмар. Шисуи хочет в это верить. Конечности ужасно затекают, а такое непрерывное использование чакры на протяжение несколько часов немного дурманит разум и вызывает желание заснуть, но старший не простит себя, если допустит подобную слабость. Параллельно он копит чакру на Бьякуго, поэтому его выручают запасы чакры, предназначенные для длительных боёв. Никто бы не подумал, что они пойдут на бой со сном. Циркуляция не нарушена, потоки устойчивы, значит, и проблем никаких нет. Это не повлияет на его планы и, в целом, работоспособность. Некоторые Ирьёнины на войнах лечили сутками, поэтому Шисуи, обладателю клеток Хаширамы, будет стыдом жаловаться на подобное. Да и, честно говоря, миссии у него были гораздо сложнее. Если вспомнить хотя бы тренировку с Пейном, длившуюся ровно месяц, это сущие пустяки. Младший по обыкновению проснулся к рассвету и застал, что лежит совсем не в том положении, в каком был перед сном. Он удивлённо поднимает голову и замечает бодрствующего Шисуи, который оживлённо смеётся, когда Саске начинает его слепо щупать, чтобы представить картину происходящего. Естественно, в ход идут упрёки о том, что это было лишним, но старший невозмутим, у него иммунитет на Учиховскую гордость. Благо, в отличие от Итачи, подросток немногословен. Совсем скоро состоится встреча с Джирайей и Наруто. Будет опрометчиво надевать одеяние Акацуки, поэтому Шисуи предпочтёт простую повседневную одежду в виде чёрной сетчатой кофты, поверх которой накинуто хаори того же цвета, но более плотной ткани, и штанов со свободным краем для лёгкости передвижения с поясом, завязанном на талии. Его вкусовые предпочтения кардинально изменились после вступления в организацию, но людям, похоже, нравится. Саске никогда не желал быть зрячим так сильно, как сейчас. Не то, чтобы его интересует тело Шисуи, просто немного, пожалуй, любопытно посмотреть. Всё исключительно в научных целях – просто поглядеть, какие участки кожи заменены на искусственные после падения с обрыва. Не более. Похоже, старшему показалось подозрительным, что подросток так поник, поэтому наклонился к нему, прищуриваясь. Непоколебимость Саске вызвала у него лёгкую улыбку. — Скоро вернусь, вчерашний ужин справа от тебя. Я разогрел его, поэтому обязательно поешь, – по традиции стукнув младшего двумя пальцами в лоб, взлохматил его волосы и, несмотря на посыпавшиеся угрозы, направился к выходу. – Пообещай мне кое-что, – вдруг его тон становится серьёзнее и взрослее, в нём чувствуется предостережение наперемешку с заботой. – Если я не вернусь раньше, чем пройдёт двадцать четыре часа, немедленно покинь это место. Я знаю о твоей ненависти к Итачи, но, прошу тебя, сразу отправляйся к нему. Мой ворон поможет тебе в пути. — Сам разберусь, – отмахивается Саске, холодно и слегка язвительно ответив. Ему всё ещё неловко получать заботу, поэтому он совершенно не имеет понятия, как на неё реагировать. Она воспринимается агрессивно, будто человек поучает и манипулирует, хотя это вовсе не так. По крайней мере, с Шисуи. Последнему не привыкать к таким реакциям со стороны подростка, поэтому он молча выходит из дома, поскольку уверен, что к нему точно прислушаются. Младший Учиха ненавидит себя за то, что не умеет общаться с людьми и хоть на толику открываться. Слова, вылетающие с его уст, вовсе не совпадают с искренними намерениями и мыслями. Однако он чувствует тепло внутри и спокойствие, когда осознаёт, что Шисуи не нуждается в объяснениях. Ему и необязательно что-либо говорить. Поймёт и без этого. В обозначенном месте, а конкретно в одном из тренировочных полей Конохагакуре, Джирайи с Наруто нет. Через час – тоже. Конечно, парень не обделён большим терпением, но считает это, максимум, неуважением к себе, если у них не возникло обстоятельств, непозволяющих им явиться вовремя. Тем не менее, он ничего не теряет, поскольку может скоротать время на рынке Скрытого Листа. Легко проходит через барьер, так как до сих пор зарегистрирован как житель деревни, потому дежурящие чуунины у входа ничего не подозревают и без лишних вопросов впускают нукенина. Шисуи лишь качает на это головой, мол, как можно быть такими небдительными и расслабленными, когда существуют столько способных шиноби и нукенинов, которые запросто могут взломать систему любого барьера. Так или иначе, это давно не его дело, поэтому он выключает режим бывшего полицейского Скрытого Листа. Улицы полны людей самых разных слоёв: кто-то обедает в местной забегаловке, другой выгуливает свою собаку, а третий вообще играется в мяч с друзьями. Каждый занят своим. Поэтому, например, тот мальчик, что стоит у богом забытого переулка в грязной потрёпанной одежде зелёного цвета, остаётся незамеченным для сверстников. На нём красуется протектор с эмблемой деревни – вероятно, генин, только вернувшийся с тренировки. Ну, Шисуи все равно планировал пообедать в Ичираку, поэтому купленный свежий онигири ему ни к чему. Тот выглядит голодным, но, вероятно, ещё одна тренировка кажется ему намного привлекательнее, чем трапеза. — Отдохни немного и перекуси, – Шисуи подходит к парнише, который удивлённо хлопает веками своих причудливо круглых глаз, и протягивает ему контейнер с едой. – Наша деревня нуждается в таких отличных шиноби, как ты. — С... Спасибо большое!!! Вы кажетесь добрым человеком, я буду стараться лучше!!! – крайне оживлённо и активно благодарит, а после зачем-то кланяется, из-за чего нукенину действительно становится не по себе из-за таких формальностей по отношению к своей персоне, но он не подаёт виду. На самом деле, подросток выглядит немного растерянным из-за такого неожиданного подарка и не знает, куда себя деть. – Меня зовут Рок Ли, могу я узнать Ваше полное имя? — Я был бы рад представиться, но не хочу доставлять тебе проблемы. Я не совсем тот человек, с которым стоит иметь дело, – серьёзно предупреждает, собираясь уходить. Однако Шисуи перед тем, как обернуться, замечает цикаду на волосах подростка и тянет руку, чтобы аккуратно перенести её на дерево. Не прошло и секунды, как пространство рядом исказилось, а следом на том же месте появилась знакомая фигура, которая мигом схватила нукенина за запястье и угрожающе приподняла повязку с глаза. Если быть точнее, с Шарингана. Исуши небрежно одёргивает свою руку и высвобождает её из чужой хватки, надменно и одновременно презрительно взирая на явившегося джоунина. – Как я и говорил. Хей, Какаши, у меня ещё есть время для встречи, неужели я не могу скоротать его с новым поколением шиноби? — Твои способности и мотивы неизвестны нам, поэтому мы не можем позволить тебе свободно передвигаться по Скрытому Листу, – сделав замечание, Какаши опускает свою повязку и механично смахивает жука с волос Рока Ли, когда удостоверяется, что Исуши не имел цели навредить ему, пока сам подросток возбужденно и в то же время нервно смотрит то на Хатаке, то на неизвестного парня. Кажется, что Хокаге и джоунины что-то недоговаривают, ведь Ли видит этого чужака впервые, а Какаши относится к нему несколько враждебно. Энергичному оптимистичному подростку не нравится духота в атмосфере, что иссохшими лепестками старого дуба проникает в самую глотку и не даёт вздохнуть. Незнакомец смотрит на Хатаке с лёгким азартом и колкостью, граничащими со спокойствием морской глади, скрытым за этим блеском в глазу. Седоволосый же, в свою очередь, отвечает тому некой угрозой и предостережением, внимательно следя за чужими движениями. — Это... Мне на тренировку пора, спасибо за еду! – дабы быстрее поделиться информацией со своей командой и обсудить с ними произошедшее, подросток предпочитает отклониться, пока это является возможным. Ему ясно, что он мешает тем двоим, ведь вполне очевидно, что это никоим образом не касается генинов. Тем не менее, сердце Ли преисполнено патриотизмом и желанием защитить деревню, поэтому он не может закрыть на это глаза! Лучшим решением будет наведаться к Неджи, он лучше разбирается в этом. — Ты пугаешь местных генинов больше, чем я, – смотря в след уходящему подростку, Исуши обращается к Хатаке, который предпочитает не комментировать сказанную нукенином фразу. – Будь добр, Какаши-сан, скажи причину своего прихода. Я бы предпочёл осмотреться, а не составить тебе компанию. — Увы, от моей компании тебе не избавиться даже при всём моём желании. Прямой приказ от Хокаге, – Какаши подавил в себе обречённый вздох, чтобы не терять лицо перед заносчивым нукенином. Тем не менее, мужчина не чувствует от него ни крупицы зла, что раздражает ещё сильнее. Каким образом этот парень попал в столь отвратную организацию, члены которой давно позабыли о чести? Через что ему пришлось пройти, чтобы он отчаялся настолько, что стал одним из них? Он не видит в нём ни злодея, ни героя. Скорее, его можно отнести к категории персонажей, что вселяют в других уверенность и идут впереди всех, но одновременно тонут в вязком нефритовом болоте тревоги и ненависти к себе, скрывая это за непоколебимым спокойствием и верой в прекрасное будущее. Сейчас за этим взглядом невозможно разглядеть истинных намерений нукенина, но Хатаке уверен, что Исуши всего-навсего стал жертвой обстоятельств. Это и привело его к нынешнему облику с острым безразличием к чужим жизням. По крайней мере, такого мнения придерживается Какаши. Ему действительно не нравится обладатель Мангекё, но, тем не менее, он также не желает ему плохого. Скоро они разойдутся и больше никогда не пересекутся в этой реальности по воле небес. Складывается впечатление, что Исуши страдает раздвоением личности, а сам Хатаке провалами в памяти, ведь, во-первых, нукенин при определённых людях ведёт себя по-другому, а во-вторых – это впечатление исходит от чёткого ощущения того, что они раньше где-то пересекались и, возможно, были знакомы. Есть в одноглазом нечто такое, что вызывает массу вопросов, ответы на которые, естественно, тот не предоставит. Было принято отправиться на место встречи раньше назначенного, так как Учиха не видит смысла заниматься чем-либо в присутствии бдительного Какаши, который может раскрыть его карты в любой момент. Любое действие подвергнется подозрению, будь то даже незамысловатая покупка продуктов питания. Это было крайне ожидаемо. Более того, Шисуи кажется, что седоволосый за ним не наблюдает, а следит, будто ищет за что бы зацепиться. Плохо. Очень плохо. Нукенин, пусть и слабо, но чувствует на себе его взгляд, пытающийся ухватиться за какое-то воспоминание, достойное стать ключом к разгадке. Очевидно, в прошлом они немного контактировали во время определённых заданий, но не были близки даже на уровне знакомых. Остаётся лишь одно: продолжать эту игру одного актёра до конца, не давая Хатаке самостоятельно добраться до правды. Столько, сколько понадобится. Шисуи не может рисковать своим положением в Акацуки, пока всё не уляжется. Вполне вероятно, что скоро придёт время разрушать организацию изнутри. И парень готов к этому.

***

Родись. Тренируйся. Сражайся. Умри. Рождение характеризует муку, а смерть – облегчение. Но это не та идеология, которой следует светловолосый подросток с голубыми глазами. Жизнь – это события. Радостные, печальные, тревожные, счастливые, пугающие события. Они сменяют друг друга в хаотичном порядке и каждый раз занимают разные промежутки времени. Объединяет их одно: люди, находящиеся рядом. Пускай кажется, что одиночество мерзостным холодом обвивает кожу, найдётся тот, чьё прикосновение приятным теплом растопит образовавшийся лёд. Для Наруто таким человеком оказался Ирука. По сей день мальчик души не чает в своём первом учителе, поэтому приглашает его по выходным отобедать раменом. Конечно же, за счёт Ируки, а как иначе? Взрослый ведь! Однако несчастья преследуют Узумаки с самого рождения, поэтому он привык к горькому вкусу беспощадной реальности. Оставаясь наедине с собой, он становится совершенно другим человеком, противоположной версией себя. Влажными губами выдыхает горячий воздух на поверхность зеркала и одним движением ладони вытирает с неё скопившийся за долю секунды пот, чтобы безразлично взглянуть в свои глаза и вновь увидеть в их отражении лишь самого себя. Во взгляде всё ещё таится искра, несущая веру в то, что все будут счастливы. И Наруто тоже. Дома по-прежнему бардак. Подростку это не мешает, он даже лучше ориентируется в этой суматохе: умело перепрыгивает через мусор, чтобы взять свою одежду с кровати и одеться перед выходом. Его ждёт важная встреча с одним скользким типом, имя которому Исуши. Или не Исуши. Узумаки сам путается во всех этих теориях и догадках, поэтому мозговую работу оставляет для других. Не важно, как зовут скользких типов, они не теряют своё звание в любом случае. Хотя... Наруто также видит в этом некую возможность, ведь Исуши наверняка связан с Саске и, следовательно, можно выудить полезную информацию по поводу него. Мысленно аплодирует самому себе и запирает квартиру на ключ, прежде чем отправиться к Эро-Саннину. Тот наверняка прохлаждается с какими-то девушками. Как он дожил до своих лет с такими пристрастиями... Узумаки был уверен, что дал обещание Сакуре, что вернёт их друга обратно в деревню, но сейчас он понимает, что делает это, прежде всего, для самого себя.