Роза под стеклянным колпаком

      Зима. Праздники. Чудо.       Одним из чудес была пышная искусственная ель, которая внезапно вырастала посреди комнаты в канун Рождества. Сэй просыпался и видел её — большую, зелёную, не наряженную. Коробки с украшениями и игрушками лежали под ней, вместо подарков. Сэй знал, что подарки тоже будут — они также внезапно появятся, но только под наряженной ёлкой, стоит ему на время выйти из комнаты. А выходить ему в любом случае придётся. В честь праздника, Тоэ устраивал особое торжество, на котором присутствовали богатые и влиятельные гости из разных стран. Само собой, Тоэ брал с собой приёмного сына, чтобы тот "развеялся". Порой вылазки в свет действительно поднимали Сэю настроение, но он всё равно никогда и не задерживался на таких мероприятиях. Наедине с собственными мыслями ему было не так одиноко, как в толпе незнакомых людей. Поэтому Сэй, из всех составляющих зимних празднеств, больше всего любил ёлку. Ему нравилось наряжать её, любоваться ей, находить под ней подарки.       Когда-то давно, ёль в комнату Сэя ставили сразу украшенной. Но Сэй сказал отцу, что сам хочет её наряжать. С тех пор так и повелось — утром, в сочельник, посреди комнаты возникает голая ёлка с коробками, как уставшая гостья с чемоданами из дальней поездки. Вид у неё был прямо-таки, измотанный и раздражённый. Ещё не до конца расправленная, она угрожающе растопырила помятые лапы, и некоторые веточки торчали вверх, будто показывали неприличные жесты. "Да она злая", — подумал Сэй. Он подошёл к ней, ступая медленно и осторожно. Встав на расстоянии вытянутой руки, Сэй наклонил голову набок, оценивающе осматривая дерево и прилагающийся к нему реквизит. Он нагнулся и открыл одну из коробок. Вспыхнули искры разноцветной мишуры — коробка доверху была ей заполнена. Сэй погрузил в неё руки и нащупал под ней твёрдые шары и фигурки, переложенные синтепоном. И начал всё вынимать. Запахло пылью, картоном, чем-то синтетическим и праздником. Сэй обожал этот запах, возрождающийся каждый год. Вдыхая его, он оказывался в сказке — в мире вечного детства и радости.       Вдруг в комнату постучались. Прислуга. Время завтрака и рутины.       Сэй сидел на полу в растерянности, печали и блестящей гирлянде. Но он нашёл в себе силы подняться и проследовать к выводу. Ель на прощание помахивала ему толстой лапой с одиноким синим шаром на конце.       Через пару часов Сэй вернулся в комнату, полный решимости закончить начатое. Однако в своём деле он не торопился — тщательно выбирал и примерял украшения, прежде чем их повесить. Долго думал над тем, какой звездой увенчать верхушку. Этих звёзд было несколько, и одна краше другой. Каждая из них покоилась в отдельной фирменной коробке с надписями и логотипами, свидетельствовавшими об эксклюзивности и высоком качестве. В подобных коробках хронились и некоторые шары и игрушки, на которые Сэю было даже страшно дышать. Но такую красоту всё-таки грех чрезмерно беречь, обрекая её на вечное заточение в коробках. И Сэй аккуратно доставал дорогие украшения из индивидуальных упаковок, держал их за петельку одной рукой, а другой рукой подстраховывал снизу, прежде чем надёжно повесить их на веточку покрепче. К счастью, большинство украшений не разбивало вдребезги столько нервов из-за угрозы разбиться самим. Некоторые были сделаны из небьющиеся материалов. Но Сэй всё равно со всеми обращался бережно, как с живыми существами. И неживая ель буквально оживала в процессе своего преображения. Сэй чувствовал, что она благодарна ему. Будучи одного с ним роста, мрачная и безрадостная по утру после долгого и мучительного заточения, искусственная ёлка напоминала Сэю его самого. Украсив её, он словно украсил себя и нашёл под своими ногами самые важные и желанные подарки: радость, счастье и веру в будущее. Главное, их не растоптать. Главное, не упасть и не разбить то, без чего ты тёмный колючий силуэт, напоминающий тень или злого духа.       Сэй благодарен ей. За ощущение праздника, за радость для глаз, за чудеса и волшебство, становящимся реальным в эти зимние дни. И он тихо шепчет ей: "Спасибо, ёлочка!"