Что ты наделал? Я так долго ждал кого-то такого, как ты, Но сейчас ты ускользаешь. За что судьба заставляет нас страдать? Между нами проклятие, между мной и тобой*.
Алан проснулся от солнечного лучика, пощекотавшего теплом его нос, сладко потянулся и спросонья удивился, почему ему так непривычно легко дышится. Юноша потёр глаза и, увидев рядом с кроватью задремавшего на стуле Эрика, резко сел на постели. "Эрик? Мне это не приснилось? Я действительно выздоровел?" – с замиранием сердца думал Хамфриз, нашаривая свои очки на тумбочке и надевая их на себя. Юный жнец с благодарностью и любовью посмотрел на своего бывшего наставника, встал с кровати и попытался тихонько проскользнуть мимо на поиски ванной, чтобы не разбудить его. Но Слингби спал очень чутко, и стоило Алану сделать пару шагов, он встрепенулся и открыл глаза. – Доброе утро, Эрик, – улыбнулся Хамфриз, переступая с ноги на ногу и смущённо пытаясь опустить края съехавшей с плеча рубашки пониже. – Доброе утро, Алан, – сонно ответил Эрик, – ты выспался? Как ты себя чувствуешь? Взгляд Слингби скользнул по его растрёпанным каштановым волосам, обнажённому плечу и стройным ногам. Эта небрежная нежность сводила старшего жнеца с ума. Его сонливость тут же прошла, и на смену ей пришло желание, неистовое желание прижать к себе эту хрупкую фигурку и осыпать жаркими поцелуями каждый сантиметр фарфоровой кожи. Эрик никогда не страдал излишней скромностью, но сейчас он боялся напугать Хамфриза своей выдержанной долгие месяцы, словно вино, страстью. – Я чувствую себя полным сил и энергии, – ответил Алан, – а вот ты, по-моему, совсем не отдохнул. Ты что, всю ночь спал вот так, сидя? – нахмурился он, глядя как Слингби разминает пальцами затёкшие мышцы шеи. – А ты думал, я буду спокойно спать, пока ты окончательно не поправишься? – усмехнулся Эрик, поднимаясь на ноги. – Плохо же ты меня знаешь. – Эрик, так нельзя... – Алан, пойми, я волнуюсь за тебя! – воскликнул Слингби, легонько приобняв его за плечи. – Ничего со мной не случится, если я не посплю одну ночь как следует. "Тем более, мне не привыкать", – добавил он мысленно. – Мне неловко, что ты из-за меня не выспался, – продолжал Хамфриз, – нам ведь на работу идти... Давай я сварю кофе. – На какую ещё работу ты собрался? – изумился Эрик, вскинув брови. – Ты вчера еле дышал! Потерпит Спирс твоё отсутствие ещё несколько дней, у него есть эти двое балбесов. – Вот поэтому мне и нужно на работу, – мягко улыбнулся Алан, – кто же подсобит мистеру Спирсу, как не я? Тем более, я уже так соскучился по своей Косе... – мечтательно вздохнул он, приглаживая волосы пятернёй. – Ладно, упрямец, – нехотя согласился Слингби, – будет тебе работа, но исключительно спокойная, бумажная. Демоны и сбор душ на сегодня отменяются, – заявил он, будто бы объяснял капризному ребёнку, что тот не получит новую игрушку. Эрик предвидел, что его подопечный не захочет оставаться дома, поэтому ночью, сразу после того, как Хамфриз уснул, он забрал из лазарета его костюм и тщательно прогладил. Ханна, когда проснулась, наверное, решила, что Алана больше нет, обнаружив на кушетке чуть влажную после стирки пижаму и отсутствие остальных его вещей. Вот она удивится, когда увидит сегодня живого и здорового юношу. Чёрт. Слингби в спешке и волнении не подумал, что внезапное выздоровление Хамфриза вызовет у всех волну подозрений, и эта волна накроет его, Эрика, в первую очередь. Надеяться на то, что никто ничего не заметит, было глупо – "милого и вежливого мальчика" знал весь Департамент, начиная от секретарш и заканчивая руководителями отделов. Нужно, чтобы Алан вёл себя как во время болезни, пока он придумает какую-нибудь убедительную сказочку. – Эрик, – вернул его из тревожных размышлений звонкий голосок, – могу я нагреть немного воды, чтобы принять душ? – В этом нет необходимости, у меня есть душ с горячей и холодной водой, – ответил Слингби, – ванная по коридору налево. Сейчас дам тебе пару полотенец. Странно, почему Спирс не предоставил тебе квартиру с нормальной ванной, – сказал он удивлённо, открывая комод с бельём и выбирая самые пушистые полотенца. – Я думал, у всех так. Спасибо большое, Эрик. Ммм, какие мягкие! – Хамфриз прижал к щеке врученные ему полотенца и пошёл купаться.***
Позавтракав и собравшись, двое жнецов отправились на службу в Департамент пешком, потому что Алану хотелось насладиться утренней прогулкой под тёплым, ещё не раскалённым, солнцем. Он радовался, как дитя, возможности снова быстро ходить, бегать и дышать полной грудью. Эрик с теплотой наблюдал, как Хамфриз шагает с ним рядом, иногда подпрыгивая и крутясь на месте. Когда знакомое здание замаячило за поворотом, Алан вдруг остановился и крепко обнял того, благодаря кому Шип не разорвал его сердце на мелкие кусочки. Юноше казалось, что объятие передаст всю глубину его признательности лучше слов. Слингби на секунду опешил, но тут же обнял его в ответ, улыбнувшись. Может, признаться ему сейчас? Эрик посмотрел на ровные ряды домов для сотрудников их Департамента, на пыльную брусчатку и гору какого-то хлама неподалёку. Нет, не та обстановка. Слингби хотел, чтобы его любимый услышал три заветных слова в более романтичной обстановке, например, среди поля душистых цветов или на крыше звёздной ночью. Хамфриз нехотя отстранился от Эрика, вдохнув напоследок пряный аромат парфюма, исходящий от его рубашки, и жнецы продолжили свой путь на работу. – Алан, можно тебя попросить кое о чём? – нарушил тишину Слингби. – Ты меня спас, я твой должник, – улыбнулся юный жнец, – так что я выполню любую твою просьбу. – Должник, – фыркнул Эрик, – глупости какие. Я попрошу тебя самую малость – веди себя очень спокойно, как будто ты ещё болен. Пожалуйста, сделай как я прошу и ни о чём не спрашивай, – поспешно добавил он, глядя как Алан удивлённо хлопнул ресницами, готовясь задать вопрос. – Только сегодня. Обещаешь? – прошептал Слингби, открывая дверь Департамента. – Обещаю, – так же тихо ответил Хамфриз, продолжая недоумевать, зачем это нужно. Без усилий поднимаясь по широкой лестнице, которая несколько дней назад казалась ему мучительно длинной, Алан пытался делать вид, что ещё слаб, но счастье, переполнявшее его душу, выдавало его. Он жив, здоров и идёт рядом со своим наставником, которого безумно любит, – что может быть лучше этого? Слингби ловил удивлённые взгляды, направленные на Алана, и слышал шепотки проходящих мимо коллег, пытаясь сохранять внешнее спокойствие. Его проснувшаяся паранойя убеждала жнеца в том, что они всё знают, что час его расплаты очень близок. Если его скоро убьют, то тогда есть ли смысл бередить душу Алана своим признанием и дарить ему надежду, которой не суждено сбыться? "Я хочу, чтобы он был счастлив, пусть даже и без меня", – вспомнились ему его собственные слова, сказанные Гробовщику. Сердце Эрика болезненно сжалось – на секунду представив любимого с кем-то другим, мужчине захотелось убить ещё пару сотен человек. Нет, нужно унять свою ревность и перестать быть эгоистом – разве Алан заслуживает одиночества? – Эрик? Что-то не так? – мельком глянув на него, спросил Хамфриз, когда они дошли до дверей кабинета. – Ты какой-то взволнованный. – А? – растерянно спросил Слингби, возвращённый в реальность. – Нет, не волнуйся, со мной всё хорошо. Проходи, – он открыл дверь, пропуская юношу вперёд. В их общем на четверых кабинете уже был Грелль, который тщательно подпиливал свои ноготки, и Рон, который мирно дремал за своим рабочим столом. Увидев вошедших, Сатклифф пихнул своего бывшего стажёра локтем в бок. Нокс подпрыгнул от неожиданности и стал сонно озираться по сторонам. – Что случилось? Я проспал свидание? – Нет, соня, смотри, кто к нам вернулся. – Доброе утро, Грелль, доброе утро, Рональд, – радостно поздоровался Алан, направляясь к своей Косе, стоящей возле стены. – Доброе то оно доброе, но стоило ли меня из-за этого будить? – пробурчал Нокс, лениво потягиваясь. – Доброе утро, Аланчик! – воскликнул Грелль, поднимаясь и театрально раскидывая в стороны руки. – Дай-ка я тебя обниму. – Попробуй, – приторно улыбнулся Эрик, проверяя остроту своей Косы пальцем. – Может, какой-то части тела недосчитаешься. – И тебе привет, чудовище, – недовольно поджал губы алый жнец и плюхнулся обратно на кресло. – Нет уж, спасибо. У меня ещё не все ребра после твоего последнего "дружеского разговора" срослись. – Я рад, что ты сделал правильные выводы, Сатклифф, – усмехнулся Слингби, откинувшись на спинку кресла и закинув руки за голову. – Ты куда? – вдруг спросил он, увидев, что Алан идёт к двери. – Мне нужно сообщить мистеру Спирсу, что я вернулся, – ответил Хамфриз, приглаживая на ходу волосы и поправляя воротничок. – Вот увидишь, Ронни, через пару лет Спирс сделает Аланчика своим заместителем, – сообщил Ноксу Грелль, как только за юношей захлопнулась дверь, продолжая делать маникюр. – С такой-то щенячей преданностью. Нет, стой-стой-стой, Эрик, я хотел сказать, рвением к работе... Ай! Ты испортишь ценного сотрудника! – взвизгнул Сатклифф, забравшись на стол и пытаясь отбиться от пилы Эрика какой-то папкой. – Ронни, спаса-а-ай!***
Хамфриз, не подозревая, какая грандиозная драка началась в его отсутствие, постучал в кабинет начальника, и, получив разрешение, вошёл. – Доброе утро, мистер Спирс, – учтиво улыбнувшись, сказал Алан. – Прошу прощения за моё двухдневное отсутствие, я готов отработать пропущенное время сверхурочно. – Доброе утро, диспетчер Хамфриз, – с едва заметной улыбкой ответил ему Уильям, на минуту отрываясь от бумаг. – Рад видеть Вас в добром здравии. Мне нужно сообщить Вам кое-что очень важное, будьте добры, закройте дверь на ключ. Спасибо, присаживайтесь, – Спирс лёгким жестом указал ему на стул напротив. – Мистер Хамфриз, как Вы себя чувствуете? – Спасибо, мистер Спирс, хорошо, – ответил Алан, не понимая, что в этом вопросе такого секретного, и зачем нужно было закрывать дверь. – Ладно, попробуем по-другому. Пожалуйста, вдохните так глубоко, как только можете, – попросил Уилл, складывая руки домиком и опираясь на них. Хамфриз набрал в грудь побольше воздуха, сделал выдох и с вопросом в глазах посмотрел на Спирса. – Хм, всё так, как я и полагал, – удовлетворённо проговорил Уильям. – Что ж, поздравляю, мистер Хамфриз, Вы – первый ныне живущий жнец, которого излечили от Шипа Смерти. – Спасибо, мистер Спирс. А откуда Вы знаете? – удивлённо спросил Алан. – Вы уже успели забыть, как сложно Вам было дышать, когда Шип был возле Вашего сердца? Вы бы сейчас не смогли сделать глубокий вдох, не закашлявшись, – усмехнулся Спирс, поправив очки на переносице. – Я хочу спросить, знаете ли Вы цену своего спасения? Не скажу, что мне доставит удовольствие омрачить Ваше отличное настроение, но я считаю, что Вы должны знать правду. Интересно, как мистер Слингби объяснил Вам такое внезапное исцеление? – Он сказал, что достал для меня очень редкое лекарство, – озадаченно ответил Хамфриз. – Хм, не такая уж и ложь. Что ж, мистер Хамфриз, Вашим "лекарством" была тысяча невинных душ, собранная мистером Слингби. – Что?.. – еле слышно спросил Алан, чувствуя, как к горлу подступает комок. – Эрик убил тысячу человек ради одного меня? Нет, этого не может быть, он не мог этого сделать, это не он! – воскликнул Хамфриз в отчаянии. В голове у юноши не укладывалось, что его бывший наставник мог такое совершить. Его внимательный, заботливый, добрый друг хладнокровно убил столько людей? Хотя теперь ему стало понятным его внезапное перемещение из лазарета в квартиру Эрика. "Ханна что-то вколола мне, и я уснул, получается она с ним заодно", – думал Алан, запуская пальцы в волосы. – К сожалению, мистер Хамфриз, это факт, – вздохнув, ответил Уильям, – можете взглянуть на эти цифры. Спирс разложил перед Аланом списки незаконно собранных душ с датой и причиной смерти, которые юный жнец начал лихорадочно читать. Хамфриз пытался разглядеть за ровными рядами цифр и букв оборванные людские жизни, и ему становилось дурно. Просмотрев пятую по счёту страницу, он сложил документы обратно в стопку и вернул своему руководителю. – Мистер Спирс, можно я выйду подышать свежим воздухом? – тихо попросил Алан, чувствуя невыносимую вину за то, что остался жив. – Вам нехорошо? Вот, выпейте воды, – Спирс налил в стакан воды из графина и вручил его юноше. – Мистер Хамфриз, Вы не должны винить себя, Вашей вины здесь нет. Лично я очень рад, что Вы выздоровели, – ободряюще улыбнулся Уилл. – Что же будет с Эриком? Он ведь нарушил пункт устава про сбор душ в личных целях, – прошептал Хамфриз, глядя в одну точку. – Я взял расписку с мистера Сатклиффа и мистера Нокса, что они не будут распространять информацию об этом преступлении мистера Слингби, таким образом, предотвращая обвинения. "А можно ли им доверять?" – горько подумал Алан, но проникся благодарностью к начальнику за то, что он пытается защитить Слингби. В душе юного жнеца снова поселилась боль и отчаяние – как он может жить, зная ужасную цену своей жизни? Ему захотелось немедленно поговорить с Эриком. Алан не хотел верить молчаливым цифрам, он желал услышать признание от него. Почему он это сделал? Почему не спросил, согласен ли он на такое спасение? Почему, в конце-концов, совершив это преступление, он скрыл от него истину? И знает ли он, что его собственная жизнь теперь в опасности? Словно чувствуя закипающие внутри Хамфриза смешанные чувства, Уильям добавил: – А сейчас, мистер Хамфриз, я попрошу Вас отправиться в архив и упорядочить плёнки воспоминаний за прошлый месяц. – Да, мистер Спирс, – отстранённо ответил Алан, поднимаясь со стула. Подобные задания давали только стажёрам, и юноша понял, что Спирс специально отсылает его подальше от Эрика, чтобы он немного остыл. – Алан, – уже открыв дверь, Хамфриз удивлённо обернулся – Уильям первый раз в жизни назвал его по имени, – иногда ответы на вопросы находятся на самой поверхности, их только нужно заметить. Удачи, – Спирс загадочно улыбнулся ему на прощание. Добравшись до Библиотеки, где вместе с тысячами книг хранились плёнки воспоминаний, Алан стал размышлять над словами Уильяма, пытаясь понять причину, но эмоции, завладевшие его разумом, мешали ему сосредоточиться. Хамфриз сортировал плёнки по алфавиту, сверял даты и комментарии, не переставая думать об Эрике и том, как пройдёт их сложный разговор. Через два часа неопрятная куча плёнок превратилась в ровный ряд на стеллаже. Алан вышел из архива и помчался в их отдел, но тут же замедлился, вспомнив, что так он выдаст Слингби. Начался обеденный перерыв, и в их кабинете был только Эрик, который увлечённо протирал свою Косу, насвистывая что-то себе под нос, – он только что вернулся с задания. Сердце Хамфриза грозилось выпрыгнуть из груди, так сильно он волновался, глядя на спину Слингби и не решаясь облачить свои мысли в слова. – Почему, – хрипло начал Алан, тихо закрывая за собой дверь, – почему ты это сделал, Эрик? Слингби положил свою пилу возле стола и обернулся лицом к Хамфризу. Мужчина решил сделать вид, что не понимает, о чём идёт речь. – Что я сделал, Алан? – его непринуждённая интонация окончательно взбесила юного жнеца. – Ты ещё смеешь спрашивать, что ты натворил?! – закричал Алан, яростно колотя его кулаками в грудь. – Как ты мог убить всех этих невинных людей ради моей одной-единственной жизни? Почему ты не спросил меня, хочу ли я этого? Ты хоть знаешь, в какой опасности ты сейчас? Его боль выплёскивалась наружу в виде крика, отчаянной просьбы о том, чтобы всё происходящее оказалось всего лишь очередным страшным сном. Юноша жаждал услышать отрицание, или хотя бы признание вины, что угодно, только не мучительное молчание. – Не жди моего раскаяния, Алан, – спокойно ответил Эрик, не мешая ему себя бить, – я ни о чём не жалею. Твоя жизнь для меня дороже всех жизней мира, вместе взятых. – Почему? – Хамфриз заглянул ему в глаза. – Потому, что я люблю тебя, Алан Хамфриз, – прошептал Слингби, приобняв его за плечи. Алану на миг показалось, что эта самая желанная для него фраза лишь плод его воображения. Его рука, занесённая для очередного удара, дрогнула и опустилась. Он встретился взглядом с Эриком и осознал, что глаза его бывшего наставника излучают любовь. Как он мог раньше этого не замечать? – Я... я тоже люблю тебя, Эрик, – с замиранием сердца ответил Хамфриз, всё ещё не веря своему счастью, – и очень боюсь тебя потерять. Юноше тут же стало ужасно стыдно за то, что накинулся на Слингби, и он виновато уткнулся носом в его плечо. – Прости. – Это ты прости меня, если сможешь, – Эрик крепко прижал его к себе и поцеловал в висок. – Разве такой грешник, как я, заслуживает твоей любви? – горько усмехнулся он. Алан немного отстранился от него, погладил его ладонью по щеке и, привстав на носочки, легонько коснулся его губ своими. От такого нежного ответа на свой вопрос по телу Слингби будто прошёл ток. Хамфриз стыдливо опустил глаза, стесняясь своей внезапного поступка. – Прости, я... я ничего не умею... даже целоваться и то не умею, – тихо проговорил он, не поднимая взгляда. – Я тебя научу, если хочешь, – тепло улыбнулся Эрик, приподнимая его голову за подбородок. – Очень хочу, – ответил Алан, вожделённо глядя ему в глаза. Слингби неспеша снял с него и себя очки, чтобы не мешали, положил их на стол и привлёк к себе юношу. – Закрой глаза. Хамфриз прикрыл глаза и ощутил его мягкие губы на своих. Эрик ласково целовал его, пытаясь передать ему всю свою любовь и нежность, на которую он был способен. Алан таял от его поцелуев, пытаясь отвечать, и чувствовал, как тёплое счастье разливается по всему телу, смывая с его души обиду и все негативные эмоции. Слингби чуть углубил поцелуй, и Хамфриз неожиданно для себя простонал ему в губы и прижался к любимому теснее. Эрик, которому от этого стона в голову ударила кровь, подхватил его под бёдра и посадил на стол, сметая на пол документы и письменные принадлежности. Старший жнец стал беспорядочно покрывать его шею поцелуями, снимая с себя пиджак и перчатки, потому что ему стало невыносимо жарко. Алан рвано дышал и подставлял шею для новых и новых касаний, зарываясь пальцами в его волосы и инстинктивно сжимая коленями его бёдра. Ему хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось, и он в тот момент даже не думал, что кто-то может зайти и увидеть их вместе. Их кабинет, Департамент и все его сотрудники вдруг перестали существовать для Хамфриза, остались лишь они с Эриком и эти сводящие с ума прикосновения. – Эрик... – на выдохе, коснувшись губами впадинки на его шее, прошептал Алан, которого внезапно осенило. – Мы сейчас любовью занимаемся, да? Слингби как будто проснулся от этих слов, перестав его целовать и немного отстраняясь. Мужчина и не заметил, как потерял контроль над собой, опьянённый неосознанной чувственностью своего любимого и невыносимой близостью его желанного тела. – Не совсем, мы же на работе, – ответил он, приглаживая растрепавшиеся волосы. – Мы и так с тобой далековато зашли для первого раза, – усмехнулся Эрик, не удержавшись от искушения снова его поцеловать. – А ты этого хочешь? – Хочу, – с готовностью ответил Хамфриз. – Только расскажи, что мне нужно делать. – Когда-нибудь покажу... – уклончиво ответил мужчина. "Если меня не казнят, конечно", – добавил он мысленно. – Нет, расскажи сейчас! – требовательно воскликнул Алан. – Тебе просто нужно раздеться, а твоё тело само подскажет тебе как действовать, – улыбнулся Слингби, глядя, как щёки Хамфриза стремительно краснеют. – Р-раздеться? Зачем? – смущённо пробормотал Алан. – Чтобы двое влюблённых могли стать одним целым. Не всегда влюблённых, конечно... – сказал Эрик, припоминая свои подвиги. – С помощью секса также можно получить желаемое, отомстить или просто снять стресс. Но я тебя прошу, Алан, не растрачивай свою юность понапрасну, и не спи с тем, кого не любишь по-настоящему, – добавил он, с мольбой взглянув ему в глаза. – Если меня вдруг не станет... – Нет! Ты будешь жить! – отчаянно воскликнул Хамфриз, спрыгивая со стола и крепко прижимая его к себе. – Ты мой, и Смерть тебя не получит! – Тише-тише, – погладив его по щеке, грустно улыбнулся Слингби, у которого вдруг усилилось нехорошее предчувствие. – Я пока с тобой, любимый... За дверью кабинета послышались тяжёлые шаги, и Эрик с Аланом едва успели разорвать объятия и надеть очки, прежде чем она открылась. На пороге стояли два суровых жнеца с тяжёлыми цепями и наручниками в руках, а за их спинами Грелль возводил руки к небу и причитал. – Эрик Слингби, Вы арестованы по подозрению в незаконном сборе и использовании душ, и через десять минут предстанете перед судом.