- Простите, но кто вы? - Сначала дай выебать тебя, а потом поговорим.

Голову пробивает пуля неуверенности и дикого желания послать все нахер, срываясь домой к Джину, но альфа потом сильно огребет, ведь в контракте прописано: «Никогда не покидать совещания, без разрешения начальства». Хотя, правила созданы, чтоб их нарушать. – Я не верю. Встретимся у тебя дома, нужно поговорить. За 6 часов до звонка Намджуну: Сокджин начинает себя плохо чувствовать, совсем плохо, если сравнивать с его последней болезнью. В голове постоянно ненароком крутятся странные мысли, есть хочется все больше и больше, сочетая тупые вкусы, например рыбу и шоколад. Живот крутит в разные стороны, а тошнить перестаёт только после 3-ого прилета к унитазу. Через четыре часа Ким решается позвонить другу, чтобы он привёз любимые булочки. – Алло, Тэхен~и, привези фирменных булочек пожалуйста. Меня воротит уже третьи сутки. Так хочу сладенького, – щебечет Джин, углубляя голос в милоту и нежность, что получается у него не всегда хорошо. Ким молчит секунду, а на фоне доносится знакомый голос – «Неужели залетел?» – Чонгук. Понятно с первых слогов. – Я тебе и тестов прихвачу друг мой. Походу мой братец осчастливил тебя, – инопланетянин, как прозвал его Джин, сразу бросает трубку. И только сейчас до головы розового омежки доходит, складываются кусочки пазлов, разбитых вдребезги и перемешанных в куче со стеклом, два ему уже знакомых Кимов – братья, и сам Джин может быть беременным. Что-то парня все слова в этом предложении не радуют… Десять минут ожидания друга кажутся Соку целой вечностью, а может даже и тремя вечностями с мыслями «А что делать с ребенком?», «Я не был готов», «Он всё-таки истинный…». В дверь стучат, по-фирменному обнаглевши – как любит Тэ. На ватных ногах, которые пронизывают иглы боли омежка идет открывать входную дверь, попутно пытаясь скрыть с лица десятиминутную истерику. Через секунду на розовом придверном коврике появляются двое истинных, держащихся за руки, на их лицах улыбки и некая радость, перемешанная с любовью – счастливые. – Привет! – альфа почти вскрикивает при виде друга, оглушая и так заложенные слезами уши. Чон только кланяется, как послушный ребенок и отбирая пакеты с едой у своей второй половинки, идет в кухню, ставить чайник и делать всем троим кофе. – Тэ… Что значит твой брат? Ты все это подстроил? Ты сделал так, чтоб я страдал и мучился сейчас? – омеге больно знать, что его лучший друг, всегда заботливый и такой милый мог совершить такую глупость, от которой страдает старший. – Я правда не хотел. Я посчитал, что вы истинные, поэтому и заказал братца на тебя… прости, Джин-хён, – Тэхен строит из себя кота из «Шрэка», пытаясь обнять друга, но получает стопающую его на месте руку. – Дай мне тест и номер брата, после чего уходите отсюда, – Джин бормочет в полголоса, еле связывая слова в предложения со смыслом. С кухни доносятся звуки чайника и запах любимых булочек, он помнит точно такой же запах от Намджуна. Помнит его объятия и страсть, вместе со шрамом и точенными чертами лица. Помнит все чёртовы дни, осознавая, что полюбить придется, если, конечно, уже не любит… Тэхен берет в руки смартфон Джина, вводит номер брата, роняя на гладкий экран слезу. – Джин-хён, сколько тебе саха… – Гук прибегает в коридор, узревая перед собой своего заплаканного альфу и укоризненного хёна, к которому уже привык не меньше, чем к Тэ. – ра… – Тест на кухне в пакете, пойдем Гук~и, – Ким младший слабо улыбается, буквально выдавливая через поток слез улыбочку. Протягивая ладонь для руки любимого, парень отдаёт телефон старшему, после чего двое истинных исчезают за дверью. От них останется только запах булочек, который пропитает всю квартиру и посвистывающий чайник. Через час Сокджин решается сделать тест, попутно сканируя номер на экране, подписанный как «Намджун». За этот час он мог уже выучить его наизусть, но солёные слезы портили картинку перед глазами… Шаг в заветную ванную комнату дался очень сложно. Спустя долгих 5 минут ожидания Джина парализует. Две полоски. Когда-то Джин мечтал о ребёнке, но все никак не мог найти того, от кого будет счастлив, от кого будет рождён заветный малыш. Через секунду номер в смартфоне набирается, Сокджин бесится еще сильнее, даже когда слышит родной голосок в трубке ни на секунду не успокаивается. – Я беременный, блять! И что ты собираешься делать со всем этим?! Долбанный ты спермобак! – Я не верю. Встретимся у тебя дома, нужно поговорить. – Ну уж нет, лучше назови свой адрес, а то я не буду пачкать свой розовый коврик твоей кровью! – диалог, конечно, получается не из лучших, но по-другому никто из них не может. Слишком сильная наковальня свалилась на голову обоих. Намджун совершенно спокойно называет адрес и срывается с места, слушая в след только тихий ор, приглушенный голосом омеги и парализующее все тело давление. Проходит десять минут… пятнадцать… двадцать… Джина все еще нет, а Нам места себе находит в своей же квартире. Он знает, что натворил слишком сложные дела, от которых теперь не отвертеться. Громкий стук в дверь, к горлу подплывает неприятный давящий ком нервов и боязливости, но Джуна учили отвечать за свои поступки. Дверь, которую альфа забыл за собой закрыть, отворяется прям перед его носом. – П-привет, – младший Ким совсем не знает как начать разговор. Он давно не видел Джина, а теперь боится что никогда не увидит старшего с улыбкой. На лице омеги застыла гримаса ненависти, с раздутыми ноздрями и опухшими от слез глазами, цвета тёмного шоколада. – Ага, драсти, истинный мой, – наигранно подхватывает Сок, разводя руками в стороны. Его актёрскому мастерству сам Бред Питт позавидует. – Истинный? Я даже твоего запаха… – альфа наконец чувствует запах Джина – кофе с лёгким оттенком ванили. – не чувствую – Мне нужно успокоиться! – старший снова чуть ли не вскрикивает, без разрешения проходя в глубь неизвестной ему квартиры. Нам шаг за шагом следует за Джином, раз за разом втягивая ноздрями его горьковатый аромат. Кажется, влюбился он по уши, только вот после всех этих проделок и беременности боится, что взаимности не получит. – Располагайся, может хочешь чего-нибудь? Любая твоя прихоть будет исполнена. Джин падает на твёрдую кровать, утопая в новом аромате булочек и мягкого одеяла. – Хочу на море, а нет, в Париж! Или Японию? – видно, что омега играет и моментами даже переигрывает, но только при виде его улыбки на душе у Джуна тепло и даже бабочки веселятся в животе, отплясывая чечетку по всем органам подряд. – Ты мне нравишься, – Ким младший подходит ближе к кровати, слегка демонстрируя шрам на щеке и нависает прям над Джином, оказывая на того сексуальное давление со всех сторон. – Во-первых, я уже беременный, во-вторых, ты мне не очень нравишься, как минимум потому что заявился ко мне и обрюхатил! – а Сок оказывается и колоться умеет, хотя на вид мягкий как розовая зефирка. – И как же мне добиваться взаимности? – Нам и в правду не знает, ведь влюбляется в самый самый первый раз, да еще и сразу в истинного. – Возможно, тебе нужно помогать мне во время всей беременности, а после того как я рожу, уже скажу, можешь ты рассчитывать на что-то или нет, даже не смотря на то, что ты истинный, я могу выгнать тебя из своей жизни, раз и навсегда, – Сокджин улыбается. Он беременный омега, ему можно и повыпендриваться немного, хотя нет. Выпендриваться он будет очень много…