- Простите, но кто вы? - Сначала дай выебать тебя, а потом поговорим.

Уэйн с Кенсу бредут по аэропорту, в сторону сидений, где видят 2 розовые головы, одну синюю и одну бушующую, которая бегает туда-сюда около кресла. – Кенсу! – Джун вскрикивает, да так сильно, что половина аэропорта оборачиваются на этот вопль. Су прижимает к груди шоколадное яйцо, пока парень опускает его одной рукой на пол. Нам подбегает к сыну, забирая в свои стальные объятия. Уэйн тупит взгляд на своего друга, потом на заплаканное лицо Джина. – Он со мной был, я купил детям киндеры, – Уэйн подходит к малышу Джисону и вручает в его маленькую ручку шоколадное яйцо. Тэ благодарственно кивает головой, пока ребенок открывает глянцевую упаковку. Джин обнимает Уйэна, пока непонятно за что, а после подбегает к сыночку, поглаживая по затылку. – Я думал что он убежал отсюда, а не пошел за тобой, – альфа еле связывает слова, в бреду принимая стакан с кофе. Парень раздаёт всем по стакану и они высаживаются друг на против друга. – Все хорошо, кстати, – паренёк подсаживается к Намджуну поближе, шепча на ухо: – Я почувствовал запах спелого апельсина, и по-моему это не духи. – Ты же в курсе, что сильный и истинный запах другого человека может чувствовать только истинный? – глаза достигают пика орбит, рот искривляется в тупой улыбке, а сердце бьётся с бешеной скоростью. – Где мне теперь искать того парня? Я же должен найти его! – темноволосый пытается встать с места, но его хватают за руку и тянут назад. – Давай мы слетаем отдыхать, а потом ты мне дашь описание этого парня и я тебе найду все про него, даже какие трусы тот носит, просто давай отдохнём? – Намджуну одобрительно кивают, хоть улыбка и спадает с лица, как валун с горки. Через пару часов начинается посадка на самолёт до острова. Намджун с Чонгуком и детьми стоят около металлоискателя, через секунду слыша сзади что-то типа всхлипа. – Я паспорт забыл! – Тэхен снова раскидывает руки по карманам, ища столь важный документ сейчас. Джин бьет себя по лбу, шумно выдыхая, Чонгук лыбится как идиот, а Джун хочет всему миру рассказать о том, какой хуевый у него брат. – Мать твою, Ким Тэхен, вроде нас одна женщина рожала, а мозги достались только мне! – Намджун закрывает сыну уши, чтоб тот не слышал весь его французский. Чон достает из своего кармана два паспорта, демонстрируя их всем присутствующим. – Ты думаешь, я бы не взял твой паспорт? Дорогой, я знаю тебя. – Госпади, Чонгук, ты святой, – на Нама падает укоризненный взгляд его истинного. Джин – злючка, и это самое милое на свете. Посадка на борт прошла отлично, стюардесса провела все нужные процедуры для того, чтобы в случае крушения все постарались остаться живы и ушла за воображаемые кулисы. Намджун сразу провалился в сон, держа своего омежку за руку. Уэйн еще долго не мог уснуть, в нос постоянно бьет запах апельсина, а в глазах звёздочки от него мелькают, вот бы увидеть этого парня снова, примкнув к его шее. Утомительных 6 часов полёта для Джина с Чонгуком прошли очень «весело», дети постоянно просыпались и начинали плакать, особенно малыш Джисон. Кенсу был немножко поспокойнее, но его все равно пугали странные звуки со стороны. Приехав в отель, предварительно забрав весь багаж, все сразу завалились спать, кроме Тэхена и Намджуна. Эти двое остались укладывать буйных детишек, вечно бегущих к окну посмотреть на шикарный фонтан с неоновыми лампочками. Нам каждые 30 минут подходит к своему истинному, поглаживая по волосам, он очень его любит, как говорит Тэхен – «До луны и обратно». Утро встречает красивым малиновым рассветом и стонами Кима-старшего, который сильно жалуется на больную спинку. Намджун, просыпаясь слышит легкий стон и возбуждение растет, черт, не сейчас. – Тебе намазать спину? У меня есть… – Нама затыкают поцелуем и холодными руками под футболкой. Резко в джинсах, в которых он вчера так и уснул, стало очень тесно. К горлу подступил стон, который сдержал поцелуй. – Кенсу же спит, мы его разбудим, – Нам пытается легонько отойти, но Джин уже вовсю орудует его членом через джинсы. У альфы крышу срывает от возбуждения. У них почти три года не было ничего, кроме лёгких поцелуев и ласк в постели, видимо, Сока сорвало с цепи под названием «Кенсу спит». Сокджин хватает Нама за руку и тянет в ванную комнату, запирая дверь на замок. Альфа припадает к пухлым губам, раздирая их в кровь, на что получает усладу для ушей в виде стонов старшего. – Сока, я так давно хотел тебя, – Джун срывает с омеги футболку, оставляя отметины на груди, и сейчас неважно как он будет их скрывать на белоснежном пляже. – Пожалуйста, возьми меня, – омега срывается на писк, закрывая рот ладонью, их сын не должен слышать как любимый папочка хнычет, тем более от возбуждения. Нам ставит Джина на колени, запрокидывая розовую голову назад и расстегивает свой ремень, после заставляя Кима вытащить орган из боксёров. Джину кажется, что член его папочки стал еще больше с последнего их раза, кстати, единственного, что очень странно. И как вообще Намджун терпел? Сокджин надрачивает пульсирующий орган долго и мучительно, будто вечность проходит. Сверху слышится довольный голос его истинного, и сладкий омежка берет в рот, вылизывая все сверху донизу, чувствуя на губах естественную смазку. Намджун поднимает истинного с колен и буквально разрывает на его заднице домашние штаны – купит новые, он любит разглядывать задницу омеги в новых вещичках, даже если это просто кепка. Тело старшего стало ничуть не хуже после родов, все такие же две упругие ягодицы радуют глаз, бедра крепки как бетон, а легкий животик скрывает кубики. От обоих валит запах булочек и кофе, и оба утопают во всем этом пиздице, что творится сейчас в ванной комнате. Джун выливает на руки лосьон для тела, который оказался у него под рукой и смазывает прекрасное колечко сжимающихся мышц. Омега постанывает, прикусывая губу в крови и выгинается в спине все сильнее, заставляя альфу звонко хлопнуть того по заднице, оставляя красный след от ладони. Намджун входит без всяких растяжек, потому что знает, что Джин 100% растягивался, перед тем как простонать что у него болит спина. – Ах, папочка! – Джин выстанывает так громко, забывая что сын спит совсем рядом, а стены тут без звукоизоляции. Нам закрывает ладонью рот своего истинного, вдалбывая того в раковину. Зеркало трясётся, баночки с полок падают, а альфа хрипит, попадая по той самой точке несколько раз подряд. Член сильно вибрирует, от чего Сок кайфует как никогда раньше. В дверь стучатся и слышится голосок Кенсу: – Папа, все хорошо? – Нам на секунду останавливается и смотрит на Джина, которому осталось совсем немного до оргазма. Получая одобрительный кивок, альфа включает воду в ванне и продолжает неистово долбить своего истинного. Су за дверью чуть ли дверь не вырывает, начиная кричать сильнее. Джун кончает прям внутрь, лениво припадая к холодной стене голой спиной. Джин кончает следом. Оба быстро вытираются, омега заматывает на поясе полотенце, а альфа одевается. Вода перестаёт шуметь, и дверь с лёгким скрипом открывается. Су бежит к своему папе, обнимая того за шею. – У вас все хорошо? – Я твоему папочке спинку тер, пока он мылся, – врёт и не краснеет. – А что за кровь и круглые штуки на груди? – Су изгибает обе брови, смотря на отца как на дурочка, а тот молчит как рыба. Джин оборачивает сыночка на себя. – Помнишь мы ставили тебе банки когда ты болел? Вот мне сейчас поставили для профилактики, – второй врёт и не краснеет. Чертовые лгуны. Намджун подхватывает сыночка на руки и подмигивает своему истинному. – Ну-ка пойдем к дяде Тэхену и Уэйну, хочешь себе коктейль, который папа запрещал? – Намджун быстро убегает, слыша в ответ угрозы. Джин спускается к завтраку последним, набирая в тарелку легкий салат и парочку булочек. В животе приятно порхают бабочки при виде истинного. – Я до сих пор чую запах апельсина, похоже с ума уже сошел! – жалуется Уэйн другу, прожёвывая какую-то сосиску. – Найду я его тебе, не волнуйся. Ближе к 3-ем часам дня все Кимы собираются на пляж, не забыв с собой крем от загара и Тэхена, который уснул в номере прям перед выходом. На пляже безумно красиво, он оказывается очень белым, не таким как на фотографиях, даже лучше. Звук океана приятно расслабляет уши, а ветер развивает волосы, запутывая их. – Пойдем сначала с детьми? – спрашивает Гук, обращаясь к Джину. Сок улыбается и зовёт Кенсу купаться, а тот бежит так радостно, что глаза безумно наслаждаются. Намджун с Уэйном и Тэхеном остаются валяться на шезлонгах, впоследствии отправляя Тэ за коктейлями, а тот, как послушный и самый милый тигренок на свете, забирает карточку брата, спеша в бар. Солнце щекочет все тело, Джун даже забывает что у него есть шрам, и что вообще когда-то у них были серьёзные проблемы. Сейчас просто хорошо. Неожиданно его выталкивают из шезлонга, визжа как проститутка. – Что, блять, такое?! – Там тот парень, который апельсиновый, который блондин, который мой истинный!