***
В своих мыслях он может быть кем захочет, где захочет... с кем захочет. Вообще, это самое с кем заботило его, почему-то, больше, чем должно по определению. С кем не должно ничего значить - не потому, что так принято, а потому, что так проблем меньше. Да, именно, намного меньше. Не нужно думать о том, что кто-то улыбается, а причина его улыбки не ты сам; не нужно переживать, достаточно ли кому-то тепло; не нужно чувствовать пустоту в груди, когда узнаёшь случайно о том, что твой кто-то проводит время с кем-то, не предупредив тебя самого. Не нужно, потому что это не реально как минимум, но вот парадокс: Аято, даже несмотря на то, что довольно часто жил именно реальным миром, уходить из собственных мыслей не хотел ни под каким предлогом - потому что он думал, переживал и чувствовал. И пустота эта, даже если и прозвучит излишне заклишированно, буквально раздирала его на части, когда он, закрываясь в ванной, слышал громкий визг Аяно и тихий, но заразительный смех Тарр. Пустота и злоба душила и почему-то давила неприятно, не так, как когда Айшм слышал смех своей сестры раньше. Парень не понимает, почему его сердце вдруг начинает болеть, когда он, ни о чем не подозревающий, сидит в у себя дома в гостиной с Ханако, сидящец в ноутбуке, читает книгу и даже не смотрит по сторонам, - больше чувствует затылком, - заходящих в гостиную под руку друзей. Он даже вскакивает с места, потирая грудь - зудящая боль притупляется, когда Таро делает к нему шаг и обеспокоенно спрашивает, всё ли с ним хорошо. Пустота разрастается и со всепоглощающим жаром касается горящего болевыми искрами сердца, когда Аяно так же, с искренним беспокойством, подходит к нему и опирается на плечо своего парня, протягивает к брату руку, но того резко дёргает в сторону непонятным импульсом. – С тобой всё хорошо, Аято-кун? Ты весь дрожишь, – Ямада хмурится, ладонь кладёт на его лоб; парню кажется, что он прямо сейчас на месте сгорит от чужого жара. – Боже, да у тебя температура! Айши особо парня не слушает - пустота, почему-то, больше не оглушающе безмолвна; он слышит только тихое клацанье пальцев по клавишам откуда-то с боку, собственное шумное дыхание и шелест одежды соприкасающихся участков тела друзей. От последнего ему внезапно хочется спрятаться куда подальше, закрыться и сбежать. Кизана как-то после очередного расставания с недопарнем говорила ему, что она ещё ни разу не любила. Что сердцу не прикажешь, что она не будет злиться или отрицать, когда она наконец-то влюбится. Аято тогда попытался пошутить, что его сердце настолько оледенено, что вряд ли когда-нибудь что-то подобное случится с ним самим. Теперь он понимает, что был не прав - лёд треснул, но вместе с самим сердцем, когда Аяно кладёт свою руку на талию Таро и бережно приобнимает, вопросительно смотря на брата. А пустота снова оглушительна.***