Не нравится мне такое будущее

7 декабря 1975 года. В этот воскресный вечер гостиная Гриффиндора как всегда гудела голосами десятков студентов. За окном уже вовсю хозяйствовал холодный зимний вечер, окутывая тёмным звёздным покрывалом школу чародейства и волшебства. На небе не было ни одного облачка, что перекрывало бы блеклый свет совсем ещё тоненького полукруга растущей луны. Пока ещё тонкий слой снега пушистыми шапками покрывал башенки замка и, словно сахарная пудра, осыпался на жестяных отливах высоких окон, которые, словно наполненные светлячками сказочные лампы, изливали наружу тёплый желтовато-красный свет. Уже знакомая нам компания Мародёров расположилась в четырёх красных креслах прямо у излучающего приятный жар камина. Римус держал у себя на коленях исписанный кусок пергамента, очевидно, проверяя его на наличие ошибок и недоработок, в то время как сидящий рядом Питер, вытягивая шею, пытался списать хотя бы часть столь обширного эссе друга. Сириус тоже что-то писал, что было для него крайне не свойственно — учиться в выходной день. Его друзья даже могли бы удивиться, если бы не знали, что пишет он ответ своей кузине Андромеде, которая позвала его отпраздновать рождество и новый год с ней, её мужем Тедом и их трёхлетней дочуркой Нимфадорой Тонкс. Сириуса, разумеется, такой план зимних каникул прельщал гораздо больше, нежели гордое одиночество в стенах замка. Но! Ответное письмо он писал лишь с целью того, чтобы взять с собой ещё и своего вечно недовольного младшего брата. И, разумеется, Регулуса о своих намерениях он ещё даже не думал оповещать. Один только Джеймс не был ни чем занят. Он сидел в своём кресле, опершись о мягкую душку, и задумчиво смотрел на проход в спальни девочек, где минут двадцать назад скрылась распрекрасная Лили Эванс. Если бы сейчас кто-то из гриффиндорцев взглянул на него, то без сомнений решил бы, что Поттер замышляет очередную пакость, которую позже провернёт вместе с Блэком, либо, что он думает, как бы ему выпендриться перед рыжей старостой так, чтобы та наконец отреагировала как-то отлично от её обыденного «отвали, Поттер». И, как ни странно, второе утверждение было более близко к теме его дум. Джеймс встал с места спустя пару секунд, после того как в гостиную спустилась Эванс. Это его действие заставило и его друзей отвлечься от своих дел и взглянуть на необычайно взволнованного Поттера, чей расклад действий стал более чем понятен, когда он деланно-спокойно шагнул в сторону девушки. Римус только закатил глаза и вернулся к своему эссе, однако краем уха прислушиваясь к начавшемуся разговору.  — Хей, Лилс. Голос у Джеймса чуть заметно дрогнул. Римус поднял голову и недоумённо посмотрел на стоящего к нему спиной друга. С каких это пор у вечно уверенного Джима дрожит голос? Люпин перевёл взгляд на Сириуса и понял по едва приподнятым в немом шоке бровям, что тот тоже был несколько поражён этим обстоятельством. — Что? — спросила Лили, повернувшись к парню. Она неуютно поёжилась, почувствовав на себе заинтересованные взгляды некоторых гриффов. Ещё бы они не были заинтересованы, ведь почти любой разговор этих двоих представлял из себя преинтересное представление. Наверное, единственным исключением за последнее время был только день рождения Сириуса, когда Поттер и Эванс вместе рисовали тот странный плакат. — Пойдёшь со мной в Хогсмид? В среду, — растянувшись в широкой кошачьей улыбке, выпалил Джеймс. Его правая рука чуть согнулась в локте, когда он хотел привычным жестом запустить пальцы в свои вечно непослушные вихры, но он быстро опустил её обратно и, видимо для пущей безопасности, засунул в карман брюк. — Да, — выдохнула Лили, в то время как её щёки стали непривычно пунцовыми. Её ответ, кажется, ввёл в ступор не только самого Джеймса, который как-то неприлично широко открыл рот и смотрел на неё словно на восьмое чудо света, но и пол гостиной учеников, которые явно ожидали не такого исхода этого «шоу». Лили даже показалось, что уместившаяся в пуфике у окна Алиса издала нервный полу-истеричный смешок. — Ч-что? — как-то неожиданно тихо даже для самого себя переспросил юноша. — Я говорю, что пойду с тобой в Хогсмид. В среду, — в противовес ему уверенно заявила девушка, после чего развернулась и неспешно удалилась в сторону подруги. Джеймс ещё с полминуты стоял на том же месте, пока от осознания ситуации на его лице не начала расплываться улыбка. Если бы позволяла ситуация, то он прямо сейчас мог бы перекинуться в оленя и с радостным воплем проскакать кругов десять вокруг замка. Но, вместо этого, он только звонко хлопнул в ладоши и, со всё такой же счастливой улыбкой, унёсся в спальню. В след за ним, буквально через пару секунд убежали и его друзья, провожаемые хитрыми взглядами Алисы и всё ещё пылающей Эванс.

***

Наша «весёлая» компания вновь собралась в Выручай комнате в тот же вечер. Всё было, казалось бы, как обычно, ребята даже сидели всё на тех же местах, что и ранее. Только лишь Поттер сиял не хуже рождественской ёлки, навалившись чуть ли не всей своей немаленькой тушей на полусонного Сириуса. Римус расположился у того самого маленького столика, что находился по середине меж большого скопления кресел. Его работа ещё не была закончена (по мнению самого парня) и потому он решил закончить её пока будет слушать чтение очередной книжной главы. Фрэнк отрешённо грустно поглядывал на Люпина. Сам Лонгботтом такого не умел — делать два дела одновременно, он мог либо писать либо слушать, а иначе он либо испоганит свою работу, либо не запомнит ни слова из главы. Северус с подозрительным прищуром переводил взгляд со смущённой Эванс на сияющего Поттера и обратно, мысленно ища взаимосвязь между поведением подруги и теперь-уже-не-такого-ненавистного-Поттера. Он бы и дальше продолжал сверлить их взглядом, если бы из раздумий его не вывел голос Алисы. — Сегодня читает Снейп, — тоном не терпящим возражений воскликнула Стоун, передавая книгу в руки названного слизеринца. Северус недовольно поморщился, явно не горя желанием снова читать вслух для всей разношёрстной компашки. Но разве ему давали выбор? — Глава тринадцатая. Волшебный дневник, — наконец найдя нужную страницу, прочёл он. В больничном крыле Гермиона провела несколько недель. Рождественские каникулы подошли к концу, все вернулись в школу, и исчезновение Гермионы породило целую волну слухов. Кое-кто был уверен, что и она подверглась нападению. От желающих навестить ее не было отбоя, и мадам Помфри пришлось поставить вокруг ее кровати ширму, ведь у Гермионы все еще вместо лица была кошачья морда. Появиться перед всеми в таком виде! Девочка этого бы не перенесла. — Да уж, — фыркнула Алиса, — я бы тоже такого не вынесла. Это же позор до самого выпускного. Да, Лилс? — повернулась она к подруге. Только вот Эванс её, кажется, и вовсе не слышала. Она сидела поджав под себя ноги и нервно грызла ноготь на большом пальце правой руки. Её взгляд метался из одного конца комнаты в другой, будто она не могла определится куда ей следует смотреть, но он всегда неизменно возвращался к фигуре вихрастого гриффиндорца в кресле напротив. Алиса недоумённо нахмурилась, не услышав ответа от подруги, но, вспомнив то, что произошло в гостиной около часа назад, только понимающе хмыкнула и отвернулась к Фрэнку. Северус вновь окинул подругу хмурым взглядом и, не желая концентрировать своё внимание на неприятных мыслях, что возникали у него в голове, вернулся к чтению. Рон и Гарри навещали ее каждый вечер. А когда начался семестр, они приносили ей все домашние задания. — Если бы я превратился в кошку-мутанта, то точно не стал бы делать домашку, — выпалил Гидеон. — Полностью поддерживаю, — подняв вверх указательный палец, прокомментировал его брат. — Рон с вами согласен, — хмыкнул Сириус, перегнувшись через брата и заглянув в книгу. Лежащий до этого у него на коленях Поттер недовольно закряхтел, садясь на своё место и поправляя съехавшие на нос очки. — Надо сказать Молли, что она воспитала чудесного сына, — с важным видом объявил Фабиан, повернувшись к брату. — Ну вы хотя бы подождите, пока он родится, — фыркнул Фрэнк. Пруэтты только безразлично отмахнулись от него, вновь вооружаясь перьями и пергаментами. И что они только там пишут?  — «Мисс Грэйнджер с пожеланиями скорейшего выздоровления от преисполненного сочувствия профессора Гилдероя Локхарта, Кавалера ордена Мерлина третьей степени, почетного члена Лиги защиты от темных сил и пятикратного победителя конкурса журнала «Магический еженедельник» на самую обворожительную улыбку». — Рон укоризненно посмотрел на Гермиону. — И ты хранишь это под подушкой? От неприятного разговора Гермиону избавила мадам Помфри, явившаяся с вечерней порцией лекарств. — Не пойму Локхарт самый умный, что ли? — сказал Рон по дороге в гриффиндорскую башню. — Ууу, а кто-то ревнует, — ехидно протянул Поттер, который уже успел отойти от своего полусонного состояния. После его высказывания близнецы синхронно растянулись в довольных улыбках и, помедлив секунду, дали друг другу пять. — Вы чего это? — недоумённо спросил Римус, наконец подняв голову от своего эссе. Судя по лицам, остальные ребята в комнате тоже не поняли этого жеста. Братья же даже не удосужились ответить, возвращаясь к своим записям. Друзья завернули за угол. Филч, похоже, только что покинул свой наблюдательный пост. Они опять стояли на том месте, где кто-то напал на Миссис Норрис. Друзья сразу поняли, почему так разошелся бедняга сквиб: в коридоре стоял настоящий потоп, и вода, кажется, все прибывала. Текло из-под двери туалета Плаксы Миртл. Вопли Филча стихли, их сменили стенания Миртл, эхом отражавшиеся от каменных стен. — Что-то она разошлась, — нахмурилась Алиса. Сидящая по левую руку от неё Лили только сдавленно угукнула, впившись взглядом в книгу. Гарри сразу понял, что это дневник, по выцветшей дате на переплете полувековой давности. Открыл его дрожащими руками. На первой странице еще можно разобрать имя — Т. М. Реддл, написанное расплывшимися чернилами. — Ну, исходя из названия главы, это и есть тот самый волшебный дневник, — отметила необычайно разговорчивая сегодня Алиса. Никто на её высказывание не отреагировал. Только Римус как-то неопределённо пожал плечами, а Регулус задумчиво нахмурился, заглядывая в книгу в руках приятеля. Реддл… И где он только мог слышать эту фамилию? — А владелец дневника, наверное, был маглом, — подумав, заметил Гарри. — Иначе он не смог бы его там купить. — Или же он маглорожденный, — резонно заметил Фрэнк. — Либо живёт в магловской части Лондона, как Пит, — сказал Сириус, небрежно махнув в сторону упомянутого парня. Регулус только сильнее нахмурился после всего сказанного. Нет, у него была хорошая память на имена, и это он определённо где-то слышал. Только вот вопрос: если этот человек магл или маглорожденный, то где он мог о нём услышать, учитывая его крайнюю незаинтересованность во всём, что не касалось волшебного мира. — Ох, Рон, да очнись же ты! — с жаром воскликнула Гермиона. — Еще мы знаем, что открывшего Комнату в прошлый раз исключили из школы пятьдесят лет назад. И Т. М. Реддл получил награду за особые заслуги полвека назад. А что, если он получил награду за то, что поймал наследника Слизерина? Можно допустить, что в этом дневнике содержится всё: где находится Комната, как ее открыть и что за создание там живет. А тот, кто сейчас устраивает нападения, уж точно не хочет, чтобы это было всем известно, согласны? — Неплохая теория, но вот только тогда наследник Слизерина не был пойман, — заявил всё ещё хмурый Регулус. — А ты то откуда это знаешь? — с подозрительным прищуром спросил Сириус. Блэк младший на этот вопрос только пожал плечами, не найдя что ответить. А ведь он действительно не помнил откуда у него в голове эта информация. Он просто знает и это главное. Гилдерой Локхарт, похоже, считал прекращение нападений своей личной заслугой. Гарри как-то подслушал его разглагольствования о собственных доблестях. МакГонагалл вела гриффиндорцев на урок трансфигурации, Локхарт шёл рядом.  — Думаю, Минерва, что жертв больше не будет, — говорил Локхарт, подмигивая и постукивая себя пальцем по носу. — Полагаю, Комната на этот раз закрыта окончательно. Преступник осознал, что я изобличу его, это лишь дело времени. С его стороны весьма разумно именно сейчас прекратить злодеяния, пока я не взялся за него основательно. Да, между прочим, вы ведь тоже понимаете, школе нужен сейчас какой-то праздник, который поднял бы моральный дух. Долой воспоминания о бедах прошлого семестра! Сейчас я не могу сказать больше, прибавлю только, что знаю, какой дорогой нужно идти… — Премерзкий тип, — сморщился Джеймс. Фрэнк только поджал губы, очевидно, вспомнив события прошлых глав. — Даже не думайте! — впервые за вечер заговорила Лили, обведя взглядом Джеймса, Сириуса и Фрэнка, — Вы и так достаточно поиздевались над ним на матче. — Это ты думаешь, что достаточно, — скрестив руки на груди и закатив глаза, возразил Сириус. Лили недовольно нахмурилась и зло засопела после слов однокурсника, который вновь собирался ей что-то доказывать. Сириус только было открыл рот и начал говорить, как со смачным шлепком на его рот упала рука Поттера. — Не срывай моё свидание, — тихо, чтобы никто кроме Блэка не услышал, прошипел он ему на ухо, после чего, удостоверившись, что тот будет молчать, убрал руку. Наблюдающий за этой сценой Римус понимающе хмыкнул, а сидящий слева от Поттера Питер издал тихий смешок. Лили же ещё с пару секунд посверлила парней взглядом, прежде чем снова отвернуться к читающему Северусу. Рон молча указал на преподавательский стол — не мог говорить из-за переполнявшего его отвращения. Локхарт, в омерзительной розовой мантии в тон цветам, жестом требовал тишины. Преподаватели по обе стороны от него сидели с каменными лицами. Гарри со своего места видел, как дергается щека у профессора МакГонагалл. Снейп выглядел так, словно его только что заставили выпить полный стакан «Костероста». — В кои-то веки мы с тобой сходимся во мнениях, Н-, — воскликнул Сириус, осёкшись в конце, — Снейп. Слизеринец что-то нечленораздельно пробормотал себе под нос, скривившись так, будто хотел наглядно продемонстрировать, какое выражение лица было в тот момент у книжного Северуса. Локхарт хлопнул в ладони, и в зал вошла процессия мрачного вида гномов. Правда, это были не обычные гномы: у каждого в руке была арфа, а за спиной — золотые крылышки.  — Представляю вам моих любезных купидончиков, валентинских письмоносцев! — лучезарно улыбался Локхарт. — Сегодня они будут ходить по школе и разносить валентинки. Веселье только начинается! Я уверен, и мои коллеги захотят внести лепту в наш праздник! Давайте попросим профессора Снейпа, пусть он покажет нам, как сварить Любовный напиток! А профессор Флитвик в этот праздник пламенеющих сердец мог бы рассказать кое-что о Приворотных средствах. Он знает о них, старый проказник, больше любого чародея! Северус, прочитав эту часть текста, скривился, словно его вот-вот вырвет от речей Локхарта. Что ж… Это был, пожалуй, первый раз, когда он пожалел о том, что не пошёл на прошлый матч по квиддичу и не застал момент глобального унижения Локхарта перед большей частью учеников школы. — Что-то есть у меня подозрения, что не нынешний Снейп, не будущий не согласиться учить кого-то варить приворотное зелье, — хмыкнул Фабиан, зыркнув на упомянутого парня, — Ведь не согласится? — Скорее Поттер удосужится взять в руки расчёску, чем я буду заниматься подобным, — мрачно ответил, наконец заговоривший с кем-то Северус. — Признай, ты просто завидуешь моей шикарной причёске, Снейпи, — ехидно воскликнул Джим, запустив пятёрню в волосы. — Было бы чему завидовать, — вдруг подключился Сириус. Джеймс деланно-обиженно пихнул друга в бок, так что тот повалился на бок, прихватив с собой и самого Поттера. Завязалась шуточная перепалка, в ходе которой парни как раз и попытались выдрать друг другу предмет их спора. — А как по мне, — вклинилась Алиса, — так самая красивая причёска здесь у Лили. — Даже спорить не буду, — наконец оторвавшись от Блэка, выпалили Джеймс. — Ещё бы ты спорил, — закатил глаза Сириус. За своё высказывание он тут же получил локтем в бок. Северус в этот момент сверлил подозрительным взглядом зардевшуюся после комплиментов Эванс. Что-то сегодня определённо не так. Ибо, с каких это пор Лили так часто краснеет от одного только взгляда Поттера? И, что ещё хуже, с каких пор она на него так много пялится? Да за последние полчаса, что они провели в комнате эти двое чуть-ли не сожрали друг друга глазами. Но, если для Поттера такое поведение было весьма характерно, то вот Лили ведёт себя очень странно. Может быть он, Северус, что-то пропустил? Может это только он один ничего не понимает, так как упустил что-то, что произошло между этими двумя? Он обязательно это выяснит, но только тогда, когда они с Лили окажутся наедине. На протяжении всего дня гномы с валентинками бесцеремонно сновали из класса в класс, к вящему раздражению преподавателей. После обеда у дверей кабинета заклинаний один из них, особенно уродливый, поймал Гарри. — Эй, ты, Гайи Поттей! — проскрипел он, расталкивая учеников. Гарри бросило в жар. Еще этого не хватало, получить валентинку в присутствии мелюзги, среди которой была и Джинни. Он попытался улизнуть — не тут-то было. Гном метнулся ему наперерез, колотя по ногам кого ни попадя, настиг его и крепко схватил за сумку. — О-о, у Гарри есть поклонники, — слащаво протянул Гидеон. — А спорим, что валентинка будет от Джинни? — перебил его брат, протягивая ему руку. — На что спорим? — заинтересованно спросил Гидеон. — Скажем… — задумчиво протянул Фабиан, — На ту штуку! — воскликнул он так громко, будто его осенило. — На ту самую штуку? — удивлённо подняв брови, спросил его близнец. — Именно на ту, которая из того самого места, где мы были летом, — будто не видя заинтересованных взглядов, продолжал Пруэтт. — Что за штука? — неожиданно синхронно спросили Джеймс и Сириус, который, поменяв позицию, теперь лежал на коленях у Поттера. — Знаешь что? А я согласен! — воскликнул Гидеон, пожав руку брата. — Вы двое о чём сейчас говорите? — нахмурившись, спросил друзей Фрэнк. — Какая разница о чём они говорят? Это в любом случае мерзко, — скривилась Лили, осуждающе глядя на однокашников. — В смысле? — хором спросили её близнецы. — Вы спорите на свою племянницу, — сморщила нос девушка, — Это мерзко с вашей сторону. Забеспокоившиеся было братья быстро расслабились после её ответа и, презрительно фыркнув, откинулись на спинки кресел. Его глаза хоть видят слабо, Но зеленей, чем чародея жаба, А волосы его черней тоски, Чернее классной грифельной доски. О, Божество, хочу, чтоб сердце мне отдал, Герой, что с Темным Лордом совладал! По всей комнате послышались смешки. — Даже мне таких стихов не посвещали, — отсмеявшись, весело фыркнул Сириус. — Ну хватит смеяться. Для Гарри это, наверное, ужасный позор, — попыталась максимально серьёзно сказать Лили, однако, приподнятые уголки её губ выдавали её с потрахами. — Если это и правда писала Джинни, то у неё талант, — весело заметил Поттер, подмигнув Пруэттам. Перси завел свое: «Как староста факультета…» — но Гарри уже не помнил себя. Схватил волшебную палочку и произнес: «Экспеллиармус!» Снейп тогда в клубе показал дуэлянтам, как обезоружить противника, и черный дневник пулей вылетел из рук Малфоя. Рон, весело ухмыльнувшись, ловко поймал его. — Гарри! — громогласно возмутился Перси. — Ты же знаешь, никакой магии в коридорах! Мне придется об этом доложить! — Ладно, признаю, всё же что-то хорошее в этом дуэльном клубе было, — с явной неохотой протянул Сириус, поудобнее устраивая голову на коленях друга. — Не думаю, что Поттеру понравилось твое послание! Джинни, заплакав, вбежала в класс. Разъяренный Рон схватился за волшебную палочку, но Гарри удержал его. Вряд ли Рону улыбалось отрыгивать слизняков весь урок заклинаний. — Вот гад, — сжав кулаки, прошипел Гидеон. Фабиан прибывающий в таком же состоянии «убью всех и каждого за малышку Джинни» даже забыл про спор и про то, что он фактически выиграл. Секунду чернила ярко выделялись на белом листе, и тут же, будто всосавшись в бумагу, исчезли. Гарри, не на шутку взволнованный, окунул перо еще раз и написал: «Меня зовут Гарри Поттер». Слова на мгновение отчетливо проступили и опять бесследно пропали. И тут наконец-то что-то произошло. Его собственные чернила как бы вытекли из бумаги, образовав фразу, которую Гарри никогда не писал: «Привет, Гарри Поттер. Меня зовут Том Реддл. Как к тебе попал мой дневник?» — Так вот в чём заключается всё волшебство этого дневника, — задумчиво сказал Римус, который удосужился наконец переместиться с ковра на кресло, отложив в сторону своё эссе. — А мне вот интересно, — неожиданно для всех заговорил Регулус, — Кто такой этот Реддл? Просто у меня такое ощущение, что я где-то о нём слышал. — Может это один из тех чистокровных идиотов, что приходят к нам в дом на приёмы? — вопросил Сириус, кривившись толи от мысли о этих «идиотах», толи от мысли о доме и родителях. — Может быть, — почти шёпотом ответил младший, погружаясь в свои мысли. Страницы дневника замелькали, словно подхваченные сильным ветром, и остановились на середине июня. Открыв рот, Гарри наблюдал, как страничка тринадцатого июня превратилась в крохотный телевизионный экран. Дрожащими руками он поднес дневник поближе к глазам, миниатюрное окно внезапно расширилось, его туда потянуло, Гарри почувствовал, как тело оторвалось от кровати, и он головой вперед влетел сквозь открытую страницу в водоворот красок и теней. Ноги стукнулись о твердую почву; тряхануло, но он устоял, и размытые очертания окружающего стали отчетливы. — Это похоже на омут памяти, — немного шокированно протянул Римус, — только он внутри книги, невероятно… — Не знаю как вы, но я не доверяю этому Реддлу, — уверенно заявила Лили, скрестив руки на груди, — он подозрительный. — А может он и правда хороший? — подала голос Алиса, — Может быть, он действительно поймал того, кто открыл Тайную комнату и теперь поможет Гарри, ну… не знаю, скажем, не умереть ненароком? — Не думаю, — мрачно ответил ей Сириус, — Я согласен с Лили, он подозрительный. И то, что он, возможно, ходит в гости к моим родителям не прибавляет ему плюсов, как хорошему человеку. — То-есть, ты думаешь, что все, кто общается с нашими родителями автоматически становятся моральными уродами? — возмутился на слова брата Регулус, хотя, если быть честным, то он и сам понимал, что многие из гостей, посетивших их дом не являлись образцом нравственности и добродетели. — Может не все, но точно большинство, — категорично заявил старший голосом, не терпящим возражений. Регулус, что-то для себя решив, только фыркнул, но продолжать диалог не стал. В любом случае, у них с Сириусом будет ещё много времени на выяснения отношений. Минут пять они крались за таинственными шагами — пока Реддл вдруг не замер на месте и не повернул голову в направлении каких-то новых звуков. Совсем рядом, где-то за углом, раздался скрип отворяемой двери, и кто-то заговорил хриплым шепотом: — Ну иди… Давай… Иди сюда, ко мне… Вот так… Теперь в коробку… Голос было явно знакомый. Реддл неожиданно вышел из-за угла. Гарри тоже сделал два-три шага и остановился сзади. Ему стал виден силуэт здоровенного парня, присевшего напротив открытой двери, у которой находился громадный ящик. — Добрый вечер, Рубеус, — громко произнес Реддл. Великан захлопнул дверь и выпрямился. — Рубеус?! — полувопросительно воскликнула Лили, перебив друга. — Нет, — тряхнул головой Джеймс, — не хочет же этот Реддл сказать, что чудовище выпустил Хагрид? Он посмотрел на Сириуса, который, заинтересовавшись историей даже удосужился поднять свою голову с его колен. Блэк сидел, сцепив руки в замок и нахмурив брови так, что между них пролегла глубокая складка. Сидящий слева от Джима Питер как-то задушено икнул, нервно уставившись на книгу. Римус по состоянию был близок к Сириусу, весь его вид говорил о глубокой задумчивости. Для Мародёров новость о том, что Хагрид может быть тем самым наследником Слизерина звучала, как полнейшая чушь. Ну не может этот добродушный великан, с которым они сдружились на втором курсе быть тем, кто хладнокровно убивал маглорожденных. Для остальной компании эта новость тоже была в порядке бреда. Даже Регулус и Северус, которым великан не особо-то нравился осознавали, что тот на действия подобного характера просто не способен. Огромное, приземистое, мохнатое тело, неразбериха бесчисленных черных ног, мерцание множества глаз и пара острых как бритвы жвал — не то скорпион, не то паук огромных размеров. Реддл снова поднял волшебную палочку, но опоздал. Спасаясь бегством, чудище перекатилось через него, пронеслось по коридору и пропало из глаз. Реддл с трудом поднялся на ноги, глядя ему вслед, опять взялся за палочку, но великан прыгнул на него, вырвал палочку и, швырнув Реддла на пол, дико заорал: «Не-е-е-т!» — Евх! А вот в то, что Хагрид мог завести себе подобную зверушку я с охотой верю, — скривился в отвращении Сириус. — Это был Хагрид, Рон. Хагрид открыл Тайную комнату пятьдесят лет назад. — Глупости, не мог это быть Хагрид, — вновь возразил Джеймс. — Согласен, — тихо кивнул ему Регулус. — Это конец главы, — безэмоционально констатировал Северус. — Ещё читаем или опять уходим? — недовольно протянул Фабиан, смотря при этом на Эванс. Да и не он один ждал вердикта рыжей старосты, ведь не было смысла спрашивать кого-то другого — если Эванс решит, что уже поздно и пора расходится по гостиным, то вряд ли кто-то её остановит. — Ну, может ещё одну главу и по спальням, иначе мы нарушим камендантский час, — пожав плечами, ответила однокашнику девушка. — Отлично. И кто теперь читает? — хлопнув в ладоши, вопросила Алиса. — Я! — неожиданно хором воскликнули близнецы, после чего недоумённо уставились друг на друга. — Эй! Я уже давно не читал, сейчас моя очередь, — возмутился брату Гидеон. — А я по-твоему недавно читал? Сейчас моя очередь, — ответил ему Фабиан. — Ну-с, девочки, сейчас читаю я, — заявил Поттер, встав с места, дабы забрать книгу у Снейпа. Он выхватил книгу из рук слизеринца так, будто даже мимолётное касание мизинцем могло его смертельно отравить, и, сопровождаемый возмущёнными взглядами близнецов, упал на своё место. Поттер пролистал книгу до нужной главы и начал читать, прежде отогнав от себя мостившегося снова лечь Сириуса. Блэк недовольно фыркнул и, под возмущённое «эй!» избрал себе новую «подушку» в виде ног Римуса. — Глава четырнадцать. Корнелиус Фадж. — Многовато в этих книгах именных глав, не находите? — вопросила Алиса, параллельно устраиваясь на плече Фрэнка, который, что странно для него, уже начал клонится в сон. — Может, нам следует пойти и поговорить с самим Хагридом? — Радостная будет встреча, — хмыкнул Рон. — Привет, Хагрид, скажи-ка нам, ты в последнее время не напускал на школу никого ужасного и волосатого? Порешили все-таки ничего Хагриду не говорить, если только не будет нового нападения. И чем дольше не появлялся тот загадочный бестелесный голос, тем сильнее становилась надежда, что им никогда не придется спрашивать Хагрида, почему его исключили из школы. — Да уж, это и правда был бы весьма странный разговор, — хмыкнула Алиса, перебив тем самым Джеймса. — Я надеюсь, что нападений и правда больше не будет, — с еле прослеживаемой грустью в голосе, прошептала Лили. На пасхальных каникулах второкурсникам подкинули новую тему для размышлений. Надо было выбрать предметы для третьего года обучения, к чему Гермиона отнеслась со всей серьезностью. — А я тогда просто выбрал все самые простые, — пожав плечами, выдал Фабиан. — Это же максимально безответственно, — закатила глаза на его слова Лили. — А что такого? Как видишь, Эванс, я всё ещё жив. Так что не тебе меня судить, — строгим голосом выдал гриффиндорец (это была явно пародия на Макгонагалл). Лили на это только закатила глаза, одними губами сказав что-то отдалённо похожее на «идиот». Невилл Лонгботтом был завален письмами, содержащими противоречивые советы родных колдунов и колдуний, какие предметы больше всего пригодятся в жизни. Растерянный, сбитый с толку, он читал список предметов, высунув язык, и смущенно спрашивал окружающих, что труднее — кабалистика или изучение древних рун. — Нда… Это очень даже в стиле моей матушки — давать советы, когда их не просят, — что-то отдалённо похожее на печаль проскользнуло в голосе Фрэнка. Хотя, наверное, это всё же была его не совсем удачная попытка в иронию. Очередной матч гриффиндорцы играли против Пуффендуя. Вуд каждый вечер гонял команду на поле, так что у Гарри едва хватало времени на что-нибудь еще, кроме квиддича и домашних заданий. То ли тренировки пошли удачнее, то ли погода улучшилась, но накануне перед субботней встречей Гарри возвращался в спальню с уверенностью, что Гриффиндор в этом году Кубок школы непременно выиграет. Но радостное настроение длилось недолго. У двери, ведущей в спальню, Гарри столкнулся с Невиллом Лонгботтомом, на котором лица не было. — Гарри, я не знаю, кто это сделал… зашел и вижу… Расстроенно глядя на Гарри, он открыл дверь. Все содержимое чемодана Гарри было разбросано по комнате. На полу валялась разорванная мантия; постельное белье и одеяла сброшены с кровати, ящик тумбочки вытащен и все его содержимое высыпано на матрас. Гарри в полном недоумении подошел к кровати, ступая по раскиданным страницам «Тропою троллей». Вместе с Невиллом принялись заправлять постель, и тут как раз явились Дин с Симусом и Рон. — Кто это устроил здесь такое безобразие? — сразу вышел из себя Дин. — Понятия не имею… — Гарри был совершенно подавлен. Рон обследовал его мантию — все карманы были вывернуты. — Кто-то что-то искал… Посмотри, пропало что-нибудь? Гарри принялся собирать вещи, бросая их в чемодан, последними закинул книги Локхарта и лишь тут обнаружил пропажу. — Дневник Реддла исчез, — сказал он упавшим голосом, повернувшись к Рону. — Что?! Гарри кивнул на дверь, и они с Роном вышли. Добежав до гриффиндорской гостиной, полупустой в этот час, друзья отыскали Гермиону, в одиночестве корпевшую над трудом «Толкование древних рун». Известие привело ее в ужас. — Ведь получается, что украсть мог только кто-то из гриффиндорцев — больше никто не знает пароля… — Да, верно, — вздохнул Гарри. — Зачем это кому-то из гриффиндора? — нахмурился Регулус. Чем дальше они читали, тем больше он переставал понимать что происходит. И, судя по всему никто в комнате не понимал, что происходит в этой чёртовой книге. Жизнь Гарри — одна сплошная белеберда, которая перемешала все их представления о добре и зле, открыла в знакомых им личностях новые стороны и просто постепенно разрушала устоявшиеся мировоззрения каждого из всей этой разношёрстной компашки. Гарри уже вскочил на метлу, как вдруг появилась профессор МакГонагалл и бегом пересекла поле, держа в руках громадный фиолетовый мегафон. Сердце у Гарри екнуло. — Матч отменяется! — проревел мегафон, и переполненные трибуны взорвались шумом, криками, свистом. Лили испуганно съёжилась, взяв за руку в миг побледневшую Алису. Регулус взволнованно закусил губу, а Пруэтты в своих креслах нетерпеливо заёрзали. Просто данная ситуация была апофеозом странных событий в книге. Ибо, может начаться апокалипсис, война, нападение инопланетян и вообще что угодно, но в Хогвартсе ни за что не отменят матча по квиддичу. И это было не пустое предположение. Матчи всегда проводились в срок, и было всё равно: дождь, снег, ветер, град. Внешние факторы никогда не влияли на проведение матчей, хотя это иногда и граничило с безумием и самоубийством. Не даром же ходила легенда о парне, который во время игры пропал, и нашли его только через месяц — такое было более чем реально. Шедшие поодаль ученики шумно высказывали недовольство отменой матча, многие были явно обеспокоены. Рон и Гарри поднялись по мраморной лестнице вслед за профессором. На сей раз она повела их не в кабинет, а в больничное крыло. — Вас это очень расстроит, — произнесла профессор МакГонагалл непривычно мягким тоном, когда они подошли к двери больницы. — Было еще одно нападение… Двойное нападение. — Нет! — в сердцах воскликнула Лили. Она посмотрела на Джеймса с такой надеждой, будто тот был в силах как-то изменить события книги, но уже взглянувший на следующие строчки парень только грустно покачал головой. — Гермиона! — охнул Рон. Со всех сторон в комнате послышались судорожные вздохи — свершилось то, чего они и боялись. Похоже, эта книга, как и прошлая, не порадует их хорошей концовкой. Северус, оглядев всех присутствующих и задержав взгляд на Лили, мысленно отметил, что к двум последним главам стоит запастись успокаивающим зельем.  — Смотрите, заклятие наложено на двух гриффиндорцев, не считая привидения, одного когтевранца и одного пуффендуйца, — принялся загибать пальцы Ли Джордан, лучший друг близнецов Уизли. — Интересно, кто-нибудь из преподавателей обратил внимание, что все слизеринцы целы и невредимы? Разве не очевидно, что вся эта дьявольщина исходит из Слизерина? Наследник Слизерина, чудовище Слизерина… Почему бы просто не взять и не выставить отсюда всех слизеринцев? — распалялся он под кивки одобрения и недружные аплодисменты. — Может это от части и звучит логично, но всё-таки это не выход, — покачал головой Римус, — ведь не факт, что слизеринцы хоть как-то причастны ко всему этому. Не все ведь такие, как Малфой и поддерживают действия наследника. — Даже я с тобой согласен, — ответил другу Сириус, параллельно поднимаясь и разминая затёкшие конечности. — Что нам делать? — прошептал Рон ему на ухо. — Думаешь, они подозревают Хагрида? — Надо пойти и поговорить с ним, — ответил Гарри, собираясь с мыслями. — Я не верю, что это опять он. Но в тот раз именно Хагрид освободил чудовище, он должен знать, где находится Тайная комната, с этого и начнем разговор. — Но МакГонагалл сказала, что башню можно покидать только на время уроков, да и то под присмотром учителей. — Значит, пришло время снова достать старую мантию моего отца. Джеймс, пусть и был довольно сильно расстроен произошедшим с Гермионой, довольно улыбнулся. Но стоило Эванс лишь раз строго глянуть в его сторону, как его улыбка тут же сошла с лица. Тревожно поглядывая на окна, он разлил кипяток по кружкам, забыв налить заварки, отрезал большой кусок пирога с орехами, как вдруг в дверь громко постучали. Пирог полетел на пол. Рон с Гарри, обменявшись испуганными взглядами, отступили подальше в угол и закутались в мантию-невидимку. Хагрид убедился, что их не видно, взял арбалет и открыл дверь. — И кто может прийти к Хагриду в такой поздний час? — задумчиво протянула Алиса. — Если исходить из названия главы, то Корнелиус Фадж, — как само собой разумеющееся выдал Регулус. Алиса на его заумный тон только закатила глаза, однако, решила не отвечать. — Послушайте, Альбус, прошлое Хагрида говорит против него. У Министерства нет выхода. Необходимо действовать. Попечительский совет в курсе дела. — Я вам еще раз говорю, Корнелиус, удаление Хагрида не поправит дела. — В голубых глазах Дамблдора горел огонь, какого Гарри еще никогда не видел. Фадж нервно повертел в руках котелок. — Взгляните на случившееся с моей точки зрения, Альбус. На меня оказывают давление. Требуют действий. Если будет доказано, что Хагрид не виноват, мы привезем его обратно. И тогда, поверьте, никто больше слова худого не скажет. Но сейчас я вынужден забрать его с собой. Вынужден. Это мой долг. — Забрать меня? — повторил Хагрид, его колотила дрожь. — Куда? — Боже, только не говорите, что они хотят посадить невиновного человека в Азкабан, — со странным рычащими нотками в голосе воскликнул Сириус. Да, может он и не был ангелом, но у него явно было обострённое чувство справедливости. — Ну это же Хагрид, — впервые заговорил Питер, — они не могут посадить его в тюрьму. Ведь не могут же? — с детской надеждой спросил он, почему-то повернувшись к Римусу. — Боюсь, что в данной ситуации они могут это сделать. При чём, я понимаю их позицию, — печально ответил Люпин. — Тоесть ты тоже считаешь Хагрида виновным? — вскинулся на него Сириус. — Нет, — спокойно ответил Римус, — но я понимаю позицию министерства и понимаю, почему они хотят для пущей безопасности на некоторое время отправить его под замок. В конце концов других подозреваемых в преступлении нет, а министерству нужно как-то решать эту проблему. — Бродяга, я думаю Рем прав, — явно неохотно прокомментировал эту ситуацию Джеймс. Сириусу ничего не оставалось, кроме как согласится. Закутанный в длинную черную дорожную мантию, с холодной, довольной улыбкой на устах, в хижину Хагрида быстрым шагом вошел Люциус Малфой. Клык грозно зарычал. — А это павлин что там забыл?! — снова вскинулся Сириус. Надо ли говорить, что у него с Малфоем были, мягко говоря, не лучшие отношения. Пусть даже они не так уж и часто виделись, а тем более общались, будучи на разных курсах и факультетах (Малфой так и вовсе школу уже закончил), но это нисколько не мешало этим двоим ненавидеть друг друга до мозга костей. Суть их вражды не нужно даже выяснять, она и так лежит на поверхности — просто максимально разные убеждения и взгляды на жизнь. Регулус на реакцию брата только фыркнул. Хотя, если быть полностью откровенным, то ему Люциус тоже был не особо приятен: сказывалось пренебрежительное отношение к Блэку младшему, как к не самому способному и выдающемуся представителю древнейшего чистокровного рода. — Ужасное известие, Дамблдор, — театральным голосом протянул Малфой, доставая толстый свиток пергамента. — Попечители решили, что вам пора покинуть пост директора. Вот приказ о вашем временном отстранении, на нем все двенадцать подписей. Боюсь, вы перестали владеть ситуацией. Сколько уже было жертв? Сегодня еще две, не так ли? Если преступника не остановить, в Хогвартсе скоро вообще не останется полукровок. А все мы хорошо знаем, к какому драматическому финалу это может привести. — Выгнать Дамблдора?! Да без него школа совсем развалится! — возмутился Гидеон. — Этот идиот ещё и делает вид, будто ему есть дело до полукровок. Да он только рад будет, если чудовище их всех перебьёт. Знаю я, что он за фрукт, — презрительно проговорил Сириус, откинувшись на спинку дивана. — Сириус, прекрати уже, — прошипел Рег брату. — Ой, только не говори мне сейчас, что ты поддерживаешь этого павлина, — ещё более возмущённым тоном чуть ли не прорычал Сириус. — Нет, не поддерживаю. Мне просто надоел твой бубнёж, — фыркнув, ответил ему брат. — Вот уж не думала, что когда-нибудь с ним соглашусь, — сказала Алиса, кивнув в сторону слизеринца, — Тебе правда стоит немного помолчать, Сириус. Блэк только возмущённо цокнул языком, скрестив руки на груди и придав своему лицу максимально пофигистичный вид. Он подошел к двери хижины, открыл и с повторным издевательским поклоном проводил Дамблдора на улицу. Фадж все вертел котелок, ожидая Хагрида, но лесничий не торопился и, сделав глубокий вдох, произнес, тщательно подбирая слова:  — А тот, кто что-то ищет, пусть, значит, за пауками идет, за пауками, говорю. Они-то уж выведут куда надо. Я все сказал. — И что это значит? — переглянувшись, спросили близнецы, ожидаемо не получив ответа. Подойдя к входной двери, Клык вдруг завыл и стал огромной лапой в нее скрестись. , — Конец главы. После этого объявления Поттера все начали постепенно вставать со своих мест и покидать комнату. — Останься на минутку, — тихо попросил Северус, успев ухватить Лили за руку. — Лили, ты идёшь? — окликнула её Алиса, заглядывая в комнату. — Да, я вас догоню, — махнула девушка подруге, которая подозрительно нахмурилась, но всё же скрылась. — Ты что-то хотел, Сев? — Да, я просто подумал- И вот тут Северусу пришлось немного задуматься. А что он собственно собирался у неё спрашивать? «Хей, Лилс, почему ты так пялилась на Поттера весь вечер?» или «Лили, почему вы с Поттером сегодня вечером так странно себя вели?». Что тот, что другой вариант звучали максимально странно, да и из них могло сложиться впечатление, что он только тем и занимался, что следил за Лили все эти пару часов. Хотя, чего уж скрывать, это так и было. По итогу, не придя ни к какому решению он спросил совсем не то, что собирался: — Может в среду сходим в Хогсмид? — Мм… Сев, ты прости, но я уже пообещала Джеймсу, что схожу с ним, — сразу же замявшись, выдала девушка. Снейпа словно током прошибло от этих слов. — Ч-что? — лицо его вытянулось, а глаза расширились так, будто он сейчас услышал самую фантастическую вещь в мире, — Ты ведь в-всегда говорила, что никогда на это не согласишься! — Я… просто… Знаешь, кажется, Джим не такой уж и придурок, как был раньше. Мне кажется, что за время этих книг он сильно изменился, даже к тебе больше не цепляется. Не находишь? — девушка смущённо улыбнулась, когда на её щеках проступил едва заметный румянец. — Я… да, наверное, ты права, — тихим хриплым голосом ответил ей юноша. — Но ты не расстраивайся. Сходи с Регулусом, я уверена вам будет вместе весело, — словно не заметив его в миг упавшего настроения, предложила девушка. Она по-доброму улыбнулась ему, он ответил ей такой же скромной, но абсолютно фальшивой улыбкой. Юноша проводил Лили до самой двери гриффиндорской башни, пожелал спокойной ночи и печально пошаркал в подземелья. Кажется в эту ночь Северус снова не сможет уснуть.