***
13 сентября 2004 года Понедельник Большой зал стремительно наполнялся гомоном спешащих на завтрак студентов. Зевающие и растрёпанные, они торопливо рассаживались по своим столам и без лишнего энтузиазма принимались за еду. Драко прекрасно понимал их: понедельник и без того был тяжёлым днём, но сегодня на утренней планёрке Грейнджер попросила деканов оповестить детишек, что завтрак начнётся на полчаса раньше, дабы она успела сделать несколько грандиозных объявлений. Грандиозных, по её мнению, разумеется. Ладно, ладно… Возможно, новости действительно были важными, но Драко предстояло услышать их уже в третий раз. Впервые Грейнджер рассказала ему о визите в Министерство и предстоящих событиях по дороге в замок, когда они вместе возвращались после «разговора по душам» у Чёрного озера. Во второй раз — сегодня на планёрке. И вот снова… Драко лениво жевал омлет, запивая его горьким кофе и стараясь не обращать внимания на запах алкоголя, исходящий из кружки сидящей сбоку Трелони, которая всё ещё наивно полагала, что добавление ею огневиски в утренний кофе — и в обеденный, и в вечерний, — оставалось никем не замеченным. Откровенно говоря, Драко тоже в последнее время стал задумываться о том, что пора бы и ему начать следовать такой традиции. Благо, поводов у него было предостаточно. Неопределённость в их с матерью плане из-за беременности Астории. Ссора с — гриндилоу его побери — Забини. Новые обязанности. Уже дважды возникший у Драко порыв поцеловать Грейнджер. Разговоры с ней, характер которых трансформировался в подозрительно нормальный и в какой-то степени даже… приятный? И мысли о ней всё чаще… всё навязчивее. Навязчивее. Когда время завтрака подошло к концу, Грейнджер встала за трибуну и, громко кашлянув, обратила на себя внимание переговаривающихся за столами студентов: — Прежде чем вы отправитесь на уроки, я бы хотела дать несколько объявлений. Начиная с октября, в Хогвартсе заработает Дуэльный клуб. Вести занятия будут профессор Малфой и профессор Поттер, — она бросила на Драко какой-то непонятный ему взгляд и снова обернулась к студентам. — Все желающие могут обратиться за дополнительной информацией именно к ним. О времени и месте проведения будет сообщено позже. Однако я должна сообщить, что министр Бруствер изволил лично посетить первое занятие клуба в сопровождении нескольких работников Министерства и корреспондента «Ежедневного пророка», поэтому я убедительно прошу вас вести себя… соответствующим образом. Министр также оповестил меня, что, поскольку этот учебный год является десятилетней годовщиной с момента проведения последнего Турнира Трёх Волшебников, в Хогвартсе по этому случаю состоится Святочный бал, на который будут приглашены участники последнего Турнира и члены Министерства. От нас требуется продемонстрировать, что школа готова проводить масштабные мероприятия и сможет принять следующий Турнир, который состоится в следующем учебном году… Студенты оживлённо загалдели, заглушая своими голосами Грейнджер, что, несмотря ни на что, продолжала чеканить заготовленную речь. Драко услышал, как где-то сбоку тихо выругался Поттер, которому Уизлетта тут же начала что-то шептать, вероятно, надеясь успокоить. Похоже, Поттер всё ещё не угомонился после планёрки: там он в красках озвучил, куда, по его мнению, должен отправиться Бруствер вместе со «своими идиотскими Святочными балами и делегациями из Шармбатона и Дурмстранга» в момент, когда расследование о поджоге «Трёх мётел» топчется на одном месте и ни о какой «полной безопасности» не может идти и речи. Правда, по дороге в Большой зал Драко краем уха услышал, как Грейнджер в разговоре с Фабре и Твинс обронила, что Поттер так взбесился не только из-за оговорённых им причин, но и потому, что у него хроническое непереваривание слов «турнир», «трёх» и «волшебников», стоящих рядом друг с другом в одном предложении. Кажется, она обозвала это «психологической травмой» или как-то так. И Драко мог бы ей возразить, что никакая это не «травма», а обычный бзик, коих полно у каждого, если бы он не прочувствовал нечто подобное на себе. То, что у него до сих пор при упоминании «Круцио» в голове возникал образ Грейнджер, хотя при нём неоднократно мучали и других людей, можно считать «психологической травмой»? Или это всё-таки бзик?.. — Последнее объявление. Нет, скорее, просьба. В пятницу после вечерних танцев произошёл небольшой инцидент, и все причастные уже понесли наказание. Однако… мне хотелось бы напомнить вам, что в столь опасное время, когда на свободе разгуливают преступники, вы должны быть осмотрительны, как никогда прежде. Вы должны думать о последствиях своих поступков, а также о том, как эти поступки влияют на окружающих вас людей. Это всё. Всем хорошего начала недели и лёгкой учёбы. Под возгласы студентов, радующихся предстоящим событиям, Грейнджер одёрнула мантию и прошла обратно к преподавательскому столу, а затем, присев на своё место рядом с Уизлеттой, схватилась за бокал с тыквенным соком. Сделала несколько больших глотков и вопросительно посмотрела на недовольно сверлящего её взглядом Поттера. — Что? — Зачем ты рассказала про пятничный инцидент? А если эта информация дойдёт до родителей студентов, а те нажалуются в Попечительский совет? Ты же не хотела поднимать панику и докладывать о… — Затем, что я всё ещё очень зла на тебя, Гарри Поттер. — В смысле? — Поттер изумлённо открыл рот. — Что я сделал? — Рискну предположить, что дело в твоих подчинённых-кретинах. И в том, что они, очевидно, долбятся в глаза, раз пропустили момент, когда семнадцать студентов вышли из школы после отбоя. Я прав, Грейнджер? По крайней мере, именно на этом они с ней сошлись, когда она, закурив хрен знает какую по счёту сигарету, вернулась к акту самобичевания, а Драко зачем-то принялся на пальцах ей объяснять, почему именно она в данной ситуации не виновата. Похоже, объяснил он ей вполне доходчиво — прислушалась; и это, признаться, охренеть как тешило его самолюбие. В хорошем смысле. Что бы это ни значило. — Да, Малфой, — кивнув ему, она строго взглянула на Поттера, но Драко всё равно заметил, что уголки её губ дёрнулись. Словно она сдерживала улыбку. Поттер моментально скис и раздосадованно пробурчал: — Я же тебе объяснил, что их посты слишком далеко от лазейки, которой воспользовались студенты, но… — И почему это нас должно волновать? Ты же понимаешь, что в этот раз — это лишь кучка малолетних идиотов, а в следующий… — И без твоего бесценного мнения разберёмся, Малфой. — Он прав, Гарри, — Грейнджер вздохнула и прикрыла глаза. — Если бы об этой лазейке узнали те, кто напал на «Три метлы»… Если бы они узнали о нём раньше нас, ты представляешь, чем это могло закончиться? — Прекрати ему поддакивать! — Поттер вдруг стукнул кулаком по столу, чем незамедлительно приковал к себе ненужное внимание со стороны студентов. — Успокойся, Гарри, — Уизлетта положила руку на его плечо. — Ты не психуй, а делай выводы, — прошипела Грейнджер. — Я и не психую. — Я вижу. Поттер фыркнул, а Грейнджер, на мгновение подняв глаза к потолку, встала из-за стола и быстрым шагом направилась к выходу, где её уже ждал Филч на пару со своей облезлой кошкой — похоже, опять какие-то срочные проблемы, требующие немедленного вмешательства директора. Стоило им троим скрыться из виду, как оставшиеся сидеть за преподавательским столом все как один уставились на Поттера. — Что?! Я решу эту проблему! — в ответ ощетинился тот и, резко подскочив со своего места, тоже зашагал к выходу; Уизлетта бросилась следом. Салазар, как же Драко забавляла эта ситуация. — Такие все нервные в последнее время… — вздохнула Трелони, бросив печальный взгляд вслед удаляющейся парочке поверх кружки с «кофе». — Студенты ещё не разошлись, а они устроили здесь чёрт пойми что, — едко заметила Грейсон. — Сами ещё… дети. Драко хмыкнул: — Ну, не знаю. Лично я обожаю, когда Грейнджер кого-то отчитывает. Особенно, когда этот кто-то — не я.***
15 сентября 2004 года Среда Они уже потратили два часа на поиск идеального нижнего белья для первой брачной ночи в магазине неподалёку, и теперь оставалось всего лишь найти удовлетворяющие вкусам Джинни наряды для Гермионы и Луны, платья которых были забракованы в самой что ни на есть категоричной форме. И если прежде Гермиона возмутилась бы этому капризу подруги и непременно запротестовала, то сейчас восприняла вечернюю прогулку по магазинам как глоток свежего воздуха и ещё один способ снять напряжение после нервного рабочего дня — несколько затяжек «Мальборо» и бокал-другой вина перед сном уже не были столь эффективны. К тому же лишний раз нервировать Джинни Гермионе тоже не хотелось — из-за нагрузки в школе подруга и так осталась без «нормального» девичника. Можно было лишь восхищаться тому, как Джинни удавалось держать под контролем работу, подготовку к свадьбе и заботу о Гарри, который последние полтора месяца был сам не свой. Джинни будет хорошей женой, надёжной, а главное — верной, чего Гермиона не могла сказать о себе, ведь о своих собственных отношениях с Рональдом она почти не вспоминала — вроде как где-то они были, эти отношения, но где-то очень далеко. Её мозг будто сознательно избегал мыслей о Рональде, и Гермионе постоянно приходилось заставлять себя думать о нём. Зато Малфоя там, в мыслях, становилось опасно много. И каждая мысль — измена. Нет, хуже. Предательство. Парадокс ли, но попытка игнорировать его привела к совершенно противоположному эффекту. Да и сам Малфой… «Если скажу, что волновался за тебя, оставшуюся здесь одну после всего пережитого, поверишь?» — Может, это? — Джинни задумчиво ткнула указательным пальцем в коралловое коктейльное платье с пышной юбкой. — Это не мой цвет. И фасон… — Тогда это? — подруга сощурилась, глядя на отрицательно качающую головой Гермиону. — Тоже нет? Брось, это уже восьмое платье, которое тебе не нравится! — Извини. — А я, пожалуй, примерю его, — Луна схватила длинное чёрное платье в горошек и, мягко улыбнувшись уже заметно раздражённой Джинни, удалилась в сторону примерочных. — Если тебе ничего не нравится, можем отправиться куда-нибудь ещё. — Нет, нет. Я выберу что-нибудь здесь. Просто… глаза разбегаются. Сунув руки в карманы джинсовки, Гермиона закусила губу и ещё раз скептично осмотрела торговый зал: шёлк и кружево, классика и асимметрия, строгость и пошлость. Достаточно широкий выбор для столь нишевого бутика, ассортимент которого состоял исключительно из вечерних платьев и смокингов. В какой-то степени, им, можно сказать, повезло, что они успели сюда до закрытия, — в этот час ещё работали разве что многолюдные торговые центры, забитые ширпотребом. Не то, не то, не то… Взгляд зацепился за манекен, одетый в бледно-лиловое платье-миди со слегка приспущенными с плеч длинными рукавами. Ну, может быть. Наверное, даже шрам не будет заметно. И подойдёт к тем чёрным туфлям-лодочкам, которые подарила мама на Рождество в прошлом году. Что ж… Гермиона подошла к манекену и провела ладонью по мягкой струящейся ткани. Интересно, ему понравится? Какая разница? Он же придёт с Асторией. Астория — это его невеста, если ты вдруг забыла. Если вообще придёт… Господи-боже-мой, прекрати! И всё же?.. — Это оно? — за спиной раздался умоляющий голос Джинни. — Скажи, что это оно, пожалуйста! — Да, наверное, оно, — Гермиона обернулась к подруге, — только не заставляй меня примерять, ладно? — Ладно, примеришь, когда вернёмся в замок. — Вообще-то, я бы хотела заскочить домой. С Роном… повидаться, он уже должен был вернуться с работы. Сколько они там уже не контактировали? Почти месяц? Пора бы уже начать… снова делать вид, что их обоих всё устраивает. К тому же лучше заранее «помириться», чтобы в субботу своими склоками и мрачными переглядываниями ненароком не испортить праздник. — А вот с этим промашечка вышла, — сложив руки на груди, Джинни хмыкнула. — Ты, конечно, можешь отправиться домой, но братца там всё равно нет. Забини утащил Гарри и Невилла на мальчишник. А Гарри согласился лишь при условии, что с ними пойдут Рон, Дин и Симус, так что… — В смысле, «мальчишник»? А никого не смутило, что им завтра вести занятия? — видит Мерлин, если бы Гермиона могла насылать удушающие чары на расстоянии, она бы без зазрения совести сделала это. — Куда они собрались на ночь глядя? — Без понятия, но, раз за дело взялся Забини, думается мне, не обойдётся без толпы полуголых девиц. Но ты не переживай. Рон точно не… — Поверь, Джинни, это последнее, о чём я бы стала переживать. И дело было даже не в том, что Гермиона абсолютно точно знала — Рональд не способен на нечто такое. Она бы и не подумала об этом, если бы Джинни не заикнулась. Просто Гермионе… всё равно. Пусть Рональд хоть сотню полуголых девиц облапает. Зато ей не всё равно, что имени Малфоя в составе участников этого «мальчишника» заявлено не было. Какой же стыд…***
18 сентября 2004 года Суббота Под украшенным к торжеству воздушными шарами и лентами шатром уже собрались первые гости, среди которых затесалось несколько журналистов с колдокамерами. За одним из столиков под открытым небом, в отдалении от всех остальных, восседало семейство Дурслей в компании миловидной блондинки — кажется, Джинни говорила, что это невеста Дадли. Артур и Джордж, споря о чём-то, колдовали над забарахлившим проигрывателем, пытаясь впопыхах разобраться в премудростях маггловской техники. Около свадебной арки, усыпанной цветами бледно-розовых пионов, с дымящейся трубкой в зубах стояла скучающая на вид сотрудница Министерства — этой явно не терпелось поскорее сочетать жениха и невесту узами брака, выдать им перевязанный красным шнуром свиток, подтверждающий официальный статус их отношений, и незамедлительно отправиться по своим важным делам. И зачем пришла так рано? Ей же ещё не меньше часа ждать… Хотелось верить, что Гарри всё же удалось взять себя в руки и ничто не помешает ему насладиться сегодняшним днём — столь особенным для них с Джинни. «Пир во время чумы», — так он прошлой ночью обозвал свою собственную свадьбу, когда Гермиона, вернувшись от Луны, застала его в раздумьях перед камином в гостиной, а рядом с ним початую бутылку джина. Сложно было винить его за подобные мысли. Гермиона и сама отказалась от идеи праздновать свой день рождения, хотя вполне могла пригласить завтра кого-нибудь в паб Симуса — всё-таки выходной день. Интересно, Малфой бы согласился прийти?.. Отчего-то она была уверена, что да. Жаль, но эта мысль не приносила ей абсолютно никакого удовольствия — с точностью до наоборот. Если ещё в начале месяца Гермиона оправдывала свои подозрения тем, что где-то глубоко в её грязной, грязной душе ей хотелось принимать желаемое за действительное, то неделю назад она впервые задумалась о том, что Малфой тоже, возможно, что-то испытывает… к ней. Никак иначе она не могла объяснить эти его… интонации. И дело вообще не в том, что он всегда по-дурацки растягивает гласные. Здесь было что-то другое. Нечто более тонкое, почти неуловимое — то ли издёвка, то ли флирт. Флирт. Гермиона вернула внимание обратно на шатёр, где с лёгкостью нашла взглядом Малфоя: он, сунув руки в карманы брюк, о чём-то разговаривал со своей матерью. Кажется, он пришёл на свадьбу Гарри и Джинни в том же, в чём был на похоронах. Или это другой?.. Впрочем, неважно. Малфою чертовски шёл этот костюм. Чёрный ему явно к лицу. Смех ли, но Гермиона даже могла представить, какова на ощупь ткань этого костюма. Могла представить и то, как стягивает пиджак с плеч Малфоя — она столько раз делала это в своих позорных навязчивых снах, что уже сбилась со счёта. Вдох-выдох. Рональд. Она пришла сюда с Рональдом, с которым сегодня утром она помирилась. Вернее, они оба, не сговариваясь, сделали вид, что ничего не произошло и этого месяца полного игнорирования друг друга вроде как не было. Так проще. Так легче, пусть Гермиона и осознавала, что лёгкость эта губительна и эфемерна. На мгновение прикрыв глаза, Гермиона глотнула мартини и отвернулась от окна, чтобы узнать, изменилось ли что-то за её временное мысленное отсутствие. Да, картина, в общем-то, осталась прежней. Джинни по-прежнему придирчиво рассматривала своё отражение в зеркале, пока Молли с усердием затягивала корсет на её талии. Рядом с кисточкой в руках порхала Парвати, внося последние штрихи в макияж невесты. Луна же молча наблюдала за этой суматохой, сидя на кровати. Обновив порцию мартини в своём бокале, Гермиона аккуратно, чтобы не помять платье, присела рядом. — Мам, ну всё, смирись, ну не выходит у тебя… Воспользуйся уже магией! — И не подумаю! Моя единственная дочь выходит замуж! Я хочу всё сделать сама! — тяжело пропыхтела Молли, с силой натягивая шнуровку. — Гермиона, ну скажи хоть ты ей! — Джинни, мы обе знаем, что в этой битве я проиграю. Молли одобрительно цокнула языком, не отрываясь от своего занятия. — Предательница! — фыркнув, подруга принялась отчитывать Парвати. — Тебе обязательно тыкать кистью мне в нос?! — Извини… — Какая-то она нервная, — прошептала Луна. — Она выходит замуж через час. Это нормально, — в тон ей ответила Гермиона. — Я тоже была вся на иголках. И не зря, как в итоге оказалось. — А что случилось? Признаться, свою свадьбу Гермиона никогда не вспоминала с ностальгией. Это не был «лучший день в жизни», как клятвенно заверяла мама, пока колдовала над её причёской. Неловкий, суетливый и очень, очень длинный, но явно не лучший. — Я тебе потом как-нибудь расскажу, — Гермиона покосилась на Молли. — Если очень кратко, случились родственники. Луна понимающе кивнула и вновь переключила внимание на ворчащую Джинни, которая смогла выдохнуть только через пятнадцать минут, когда довольная как слон после купания Молли наконец отправилась к гостям. Поправив причёску, Джинни в который раз повертелась перед зеркалом, рассматривая итоговый образ «идеальной невесты», затем судорожно вздохнула и обернулась через плечо. — Мне кажется, это была плохая идея… Началось. — Что значит, «плохая идея»?! Это начало твоей новой жизни! — возмущённо воскликнула Парвати, но, заметив расстроенное лицо невесты, поникла. Вздохнув, Гермиона поднялась с кровати подошла к Джинни. Взяла ладонь подруги в свою. Крепко сжала в надежде приободрить. Именно так сделала бабуля в своё время, когда во время финальной процедуры наведения марафета на лице у Гермионы вместо улыбки счастливой невесты сияло нечто, отдалённо напоминающее нервный оскал. — Что тебя беспокоит? — тепло улыбнувшись, Гермиона успокаивающе погладила большим пальцем тыльную сторону ладони Джинни. — Давай рассказывай. — У меня ощущение, что Гарри не хочет всего этого и я его заставляю. — Не хочет вообще или не хочет конкретно сейчас? Про «сейчас» она уточнила не просто так — момент действительно не самый удачный. И не только из-за того, что произошло летом. Как минимум из-за новых обязанностей в Хогвартсе Гарри и Джинни пришлось отложить заслуженный медовый месяц в Монако до лета. — Сейчас… и вообще. Не знаю… Мы так долго тянули с этим, что я начинаю сомневаться в… — Не «тянули», а осознанно подошли к семейной жизни, — возразила Гермиона. — Это гораздо лучше, чем если бы вы поженились сразу после школы. — Думаешь, Гарри тоже сейчас сомневается? — Джинни бросила несчастный взгляд в сторону двери. — О, да, но здесь не о чем переживать. Это предсвадебный мандраж. Такое со всеми бывает. Джинни, вы с Гарри созданы друг для друга. Поверь, нет никого, кто подошёл бы ему больше, чем ты, а тебе — он. Вы идеальны. И этот день тоже, потому что это ваш день. Мерлин, да ты даже соблюла дурацкую традицию со старьём и позвала его ненормальных родственников, чтобы всё было по правилам! — Последнее явно говорит не в мою пользу, — рассмеялась подруга. — На его месте, я бы себя убила. — Не преувеличивай, всё будет хорошо. А если не будет, можешь смело бросить в меня первый кусок торта. — А я так и сделаю, можешь не сомневаться! — Вот и договорились. На лице у Джинни заиграла слабая благодарная улыбка. Общая нервозность, правда, пока никуда не ушла, но отчего-то Гермиона не сомневалась, что её слова произвели нужный эффект. — А что за традицию ты соблюла? — вдруг спросила Луна. — Это что-то маггловское? — Да, якобы в день свадьбы у невесты должно быть с собой что-то старое, что-то новое, что-то взятое взаймы и что-то голубое, — объяснила Джинни. — А что у тебя? — «Что-то старое» — это мамино ожерелье, — подруга с улыбкой коснулась серебряного украшения на шее. — «Что-то новое» — это платье. У Гермионы я взяла «взаймы» вот эти чудесные жемчужные серьги. А «голубое»… — Нижнее бельё, — прыснула Парвати, чем незамедлительно заслужила гневный взгляд невесты. — Это очень интересная традиция, — Луна склонила голову набок и задумчиво посмотрела на Гермиону. — А ты тоже так делала? — Нет, — нехотя ответила она. — Мама и бабуля хотели что-то такое организовать, но я запретила. — Почему? — Не захотела. По прошествии лет Гермиона могла смело утверждать, что тогда дело было вовсе не в свадебной мишуре, от которой её, откровенно говоря, воротило, а в банальной неготовности к новому статусу «миссис». Она не ждала этого, не грезила о том, какими цветами нужно украсить свадебную арку и под какую музыку папа поведёт её к алтарю. Даже платье она взяла напрокат, а букет калл купила вечером накануне. Да она к своему внешнему виду на Святочному балу отнеслась серьёзнее, чем к собственной свадьбе! Признаться, одна из главных причин, по которой Гермиона не стала сильно оттягивать с заключением брака, — возможность съехать от вечно суетливой Молли. Как оказалось, «жить с семейством Уизли» — далеко не то же самое, что «гостить у семейства Уизли». После окончания школы ей хватило года регулярного присутствия Молли в своей жизни, чтобы задуматься о побеге. А вот Джинни — счастливица — переехала к Гарри на Гриммо ещё до того, как стали известны результаты ЖАБА. Несколько коротких стуков в дверь заставили Гермиону вздрогнуть и вернуться в реальность. Дождавшись разрешения Джинни, в спальню вошла — даже скорее впорхнула — миссис Малфой, принеся вслед за собой яркий шлейф цитрусовых духов, тех самых, которыми обычно пахли приглашения и открытки от неё. Гермиона невольно попятилась к Луне, иррационально мечтая если не слиться со стеной, то хотя бы временно оказаться вне поля зрения матери объекта своих постыдных ночных фантазий. — Я не помешаю? — миссис Малфой широко улыбнулась. — Молли отправила меня поторопить вас. А кто я такая, чтобы отказывать матери невесты… Ох, Мерлин, Джинни, ты потрясающе выглядишь! — С-спасибо, — пробормотала та. — Я рада, что вам удалось выбраться на торжество. Ваш сын говорил, что ваша семья скорее всего не сможет прийти. — Драко часто говорит, не подумав, — небрежно отмахнулась миссис Малфой и, подойдя ближе к Джинни, начала с интересом рассматривать её платье. — Такое… кокетливое. Тебе очень идёт. Никогда прежде не видела такого фасона у невест. — Это платье-пачка. Как в балете. — Прекрасно-прекрасно, — улыбнувшись Джинни, миссис Малфой обернулась-таки к Гермионе и окинула её внимательным и, казалось, даже обеспокоенным взглядом. — Что-то случилось? На тебе лица нет. В ответ Гермиона сконфуженно улыбнулась и покачала головой, мол, всё в порядке, не обращайте внимания. Поверила ли ей миссис Малфой, было неясно, однако выпытывать она ничего не стала, лишь на мгновение сощурилась и спросила: — Так как у вас тут дела, девочки? Всё идёт по плану? — Наша невеста боится выходить замуж, — подала голос Парвати. — И вовсе нет, — сквозь зубы протянула Джинни. — Ах, Джиневра! Ты переживаешь из-за свадьбы? — сочувствующим тоном спросила миссис Малфой. — Нет, то есть да. Немного… — с тоской взглянув на своё обручальное кольцо, подруга вздохнула. — Брак — это ведь совсем другое, да? Не так, как до… — Дорогая моя, быть вместе — это в принципе тяжело. Вы должны соглашаться друг с другом, чем-то жертвовать. Всё это очень тяжело, но если ты с правильным человеком, то это просто. Мистер Поттер — правильный человек? Не задумавшись ни на секунду, Джинни просияла: — Да! А вот Гермиона задумалась. Очень крепко задумалась.***
Последний раз столько Уизли Драко видел в ночь падения Тёмного Лорда, и он не сказал бы, что сильно скучал по членам этой рыжей семейки. Они были повсюду. Их премерзкий гогот был повсюду. Давящий на уши. Заставляющий пожалеть о своём нахождении здесь. С каждой секундой всё больше. Неугомонная дочь самого старшего из многочисленных рыжих братьев — как там его?.. Уилл? Билл? — и глубоко беременной Флёр***
— О чём ты говорила с Грейнджер? — О тебе, — как ни в чём не бывало ответила мать, не отрывая взгляда от медленно шествующей к алтарю Уизлетты. — Зачем? — Спрашивала о твоих успехах на новой должности. — Вопрос остаётся тем же: зачем? — Ты же мой сын, — мать «непонимающе» похлопала глазами. — Я хочу знать, как ты устроился на новом месте, раз уж ты сам ничего мне не рассказываешь. Между прочим, Гермиона сказала, что у тебя отлично получается. Драко скрипнул зубами: — Очень рад. — Прекрати нудеть, как твой отец, и смотри церемонию. — Угу.***
Когда официальная часть подошла к своему логическому завершению и всем позволили временно разбрестись по небольшим кучкам, чтобы за бокалом какого-нибудь игристого предаться невероятно увлекательным светским беседам, Драко в привычной компании полного стакана огневиски направился к запримеченной им ранее высокой иве, что раскинула ветви в стороне от гостей и кретинов журналистов, надеющихся запечатлеть как можно больше уникальных моментов со «свадьбы года». По самым оптимистичным прогнозам, Драко застрял здесь ещё как минимум на пару-тройку часов. Это в лучшем случае. В худшем — не менее пяти. Самое главное — дождаться торт, и тогда со спокойной душой можно будет отчаливать. И если до конца сего торжества Драко никто не будет трогать, можно сказать, что лично для него мероприятие прошло вполне неплохо. Но кто он такой, чтобы его желаниям было суждено исполниться, не правда ли, Лавгуд? — И давно он её любит? — Ты о ком? — Драко неохотно проследил за её обеспокоенным взглядом. — Забини? — Да, — продолжая пялиться на глушащего огневиски Блейза, кивнула она. — Как давно он влюблён в Джинни? — Понятия не имею, о чём ты. Покачав головой, Лавгуд слабо улыбнулась и вновь заговорила подчёркнуто деликатным, словно пыталась донести свою мысль до ребёнка, тоном: — Драко, я понимаю твоё желание сохранить это в тайне, однако в случае со мной ты можешь говорить открыто. — В честь чего? — Я ведь не просто так об этом спросила. Я увидела образ Джинни в мыслях Забини. Такой живой. Такой… Неважно. Главное, что я чувствую, что сейчас Забини очень больно. Обычно он прячет это под маской беззаботности, но сегодня… Блять. — Ты легилимент? — Что-то вроде того. — С шестого курса. — Ох… Он пробовал что-то сделать? — Уизлетта была с Поттером, поэтому Блейз переключил внимание на Дафну, но успехов, как видишь, не достиг. Ты сейчас серьёзно обсуждаешь это с ней? О чём ещё поговоришь? Может, о Грейнджер? Спросишь, не ёбнулась ли часом ещё и её лохматая голова? — Это печально, — вздохнула Лавгуд. — Тебе-то какое дело до его любовных переживаний? — Мне, наверное, никакого, но я — не ты. Не его близкий человек, — не обращая внимания на то, как он скривил губы, она спокойно продолжила: — Драко, не знаю, что у вас с ним случилось, но… Забини сейчас очень нужен его лучший друг. Подумай об этом, пожалуйста. — Как скажешь, — протянул он. Одарив Драко самой снисходительной улыбкой, которую он только видел, Лавгуд развернулась, чтобы уйти, но вдруг остановилась и неуверенно протараторила: — Приходи завтра ко мне в домик в девять вечера. Мы с Ханной устраиваем небольшую вечеринку-сюрприз. Хотим, чтобы были только «свои». — Поттеру и Уизлетте, по-твоему, мало внимания сегодня? — Брови Драко удивлённо поползли вверх. — Ох, нет, — она широко улыбнулась. — У Гермионы завтра день рождения. Она не планировала праздновать, но я всё равно хочу что-то организовать… Порадовать её. Сам знаешь, ей сейчас нелегко со всеми этими обязанностями. И вообще… Приходи, пожалуйста. Мне кажется, она будет рада твоему присутствию. — Неужели? — Уверена.***
Несколько порций огневиски. Несколько натянутых бесед с гостями, к которым его подводила довольная как никогда Астория, считающая своим святым долгом сообщить каждому встречному о своей беременности. Неловкое и вынужденное поздравление светящихся от распирающего изнутри счастья Уизлетты и Поттера. И всё это время Драко украдкой наблюдал за Грейнджер. Снова. И снова. Как херов кретин. Наблюдал за тем, как она без особого энтузиазма общалась с бывшими коллегами из Министерства, а единственным человеком, которому она искренне улыбнулась за долгие два часа, была Лавгуд. Наблюдал и за тем, как Грейнджер недовольно, будто сдерживаясь, поджимала губы, когда мать Вислого подловила её у столика с закусками и, уперев руки в боки, начала что-то выговаривать. Потом за тем, как по её лицу пробежала тень облегчения, стоило матери Вислого оставить её в покое и вернуться к гостям. Или за тем, как она старательно избегала самого Вислого, физиономия которого сегодня казалась мрачнее, чем на похоронах преподавателей Хогвартса. Грейнджер ни на секунду не расставалась с бокалом мартини — то и дело подходила к столику с напитками и обновляла порцию. За два часа Драко насчитал шесть таких порций. Да, он специально узнал у одной из Патил, как называется напиток, который Грейнджер вливала в себя, точно тыквенный сок, и при этом довольно уверенно стояла на небольших, но всё же каблуках. Даже попробовал. Возможно, Драко даже понравилось. И что? А ещё Грейнджер ни разу не оставалась в одиночестве на срок, достаточный для того, чтобы подойти к ней и не выглядеть при этом так, будто намеренно караулил её. Нет, разумеется, Драко её не караулил. Так… пытался улучить момент, чтобы завести непринуждённую беседу и сказать… что-нибудь. Неважно. Это детали. По ходу дела он обязательно сообразит. Пока ему хотелось просто поговорить с Грейнджер. О любой чуши. Абсолютно. Да хоть о погоде. Или о работе. Или о книгах. Грейнджер ведь любит книги? Что ещё она любит? Уже поздно бить тревогу, да? Едва Драко заметил, что Грейнджер наконец осталась одна и на горизонте не маячит какой-нибудь кретин, желающий завладеть её вниманием, ноги сами понесли его к ней. Она стояла у того самого дерева, под сенью которого он и сам пытался скрыться ото всех несколькими часами ранее. Прислонившись лопатками к шершавому стволу, Грейнджер потягивала мартини, глядя куда-то сквозь толпу. — Смотрю, ты сегодня решила уйти в отрыв, — усмехнувшись, Драко, с намёком бросил взгляд на её бокал. — Смотрю, ты не отстаёшь, — она хмыкнула, многозначительно покосившись на стакан огневиски в его руке, и после короткой и совершенно не неловкой паузы, за которую её щёки слегка порозовели, произнесла: — Не думала, что ты решишь прийти. — У отца сегодня гости, так что матери не нужно было его стеречь весь день. — «Стеречь»? — У него своеобразное отношение к пустому дому после Азкабана, — неохотно объяснил Драко. — И раз отец не будет один, мать смогла себе позволить выбраться, а моего мнения уже не спрашивали, как ты понимаешь. — Ох, — Грейнджер понимающе кивнула и спросила: — Если не секрет, почему ты не хотел приходить? Не любишь свадьбы? Или дело в Гарри? — Нет, Поттер ни при чём. Я просто не люблю такие мероприятия. — Вот как… — Откровенно говоря, это первая свадьба, на которой я присутствую. — И как тебе? — Ну, твой муженёк пока не тычет в меня своей палочкой. Можно сказать, на сегодня я нашёл контакт со всеми Уизли. Это ли не успех? Грейнджер было помрачнела, но быстро взяла себя в руки. Слабо улыбнулась, отпила мартини из бокала и с сожалением в голосе сказала: — Прости за тот случай, правда. Мне до сих пор неловко. Я просила Рональда извиниться, но он слишком упёртый, когда дело касается тебя. — О, не стоило утруждаться. От него ничего другого я и не ждал, — Драко замолчал на секунду, задумавшись, стоит ли задавать следующий вопрос, учитывая, что ответ он и так плюс-минус знал. — И давно он стал напиваться как свинья? Или это мне так «повезло»? — Рональд… Он… — Грейнджер тяжело выдохнула и перевела взгляд в сторону одиноко попивающего огневиски Вислого. — Может, ты читал в прошлом году статью про скандал в «Пушках Педдл»? — Это когда его с треском вышвырнули в начале сезона? Да, что-то такое слышал. О роли Забини в так называемом «скандале» Драко, конечно же, предпочёл умолчать. — Ну вот, — Грейнджер отвернулась от Вислого и снова посмотрела на Драко. — Тогда это всё и началось. Это… Это странный разговор, не находишь? — То, что мы обсуждаем твоего мужа? Есть такое, — Драко задумчиво поболтал огневиски в стакане и зачем-то добавил: — У меня есть сигара. Хочешь? Что. Ты. Несёшь. — Весьма заманчивое предложение, мистер Малфой, но я, к сожалению, вынуждена отказаться, — Грейнджер посмотрела на него с каким-то улыбчивым прищуром. Это она так флиртует? Интересно. Ой, а сам-то… — Можем, как школьники, зайти за дерево, если боишься, что тебя застукают за курением, — пороть чушь, так до конца. — Ничего я не… Договорить Грейнджер не успела — словно из-под земли перед ними выросла Астория. Очень «вовремя». Спасибо. — Вот ты где, Драко! Я везде тебя ищу! Гермиона, и ты здесь… — Здравствуйте, мисс Гринграсс. — В чём дело, Астория? — процедил он сквозь зубы. Ну неужели ей больше не к кому прилипнуть? Здесь же столько людей… — Ох, нет, — отмахнулась Астория. — Твоя мама просила найти тебя и спросить, отправишься ли ты обратно с нами домой или сразу вернёшься в Хогвартс. Завтра ведь выходной. Или у тебя есть дела в школе? «Приходи, пожалуйста. Мне кажется, она будет рада твоему присутствию». Да чтоб тебя… — Дела. У меня дела в школе. Очень много очень важных дел. — Как всегда. — Извини. Хреново скрывая разочарование, Астория звучно чмокнула его в уголок рта, а затем, растянув губы в приветливой улыбке, переключила внимание на заметно оробевшую Грейнджер, которая стала невольным свидетелем этого отвратительного… действия. Вот вечно эта сука всё портит. — Я в восторге от украшений! Всё так к месту… И розовые пионы очень нежно смотрятся! Я уже начала подумывать, что красные розы — не такая уж и хорошая идея. А ты как считаешь? — Если честно, я весьма посредственно в этом разбираюсь. В любом случае, уверена, вы организуете всё по высшему разряду. — Спасибо, — точно смущённая обычным вежливым комплиментом, Астория отвела взгляд. — Драко, а ты уже сказал Гермионе, что мы перенесли свадьбу? — Нет. — Что-то случилось? — Грейнджер удивлённо приподняла брови. В ответ Астория, мельком бросив взгляд на Драко, воодушевлённо закивала и положила ладонь на живот. Уже по этому жесту Грейнджер явно поняла, в чём, собственно, «подвох», даже кивнула, как бы намекая, что озвучивать вслух «причину» вовсе не обязательно, однако у Астории было своё мнение на этот счёт. — Мы ведь хотели пожениться в следующем феврале. Я уже и платье заказала, и торт выбрала… И вот совсем недавно узнала, что беременна. Мы с миссис Малфой посовещались и решили отложить свадьбу. До рождения малыша. После недолгой заминки, вызванной переизбытком явно ненужной ей информацией, Грейнджер улыбнулась и выдохнула содержательное… — Оу. — Не поверишь, но у Драко была такая же реакция! — рассмеялась Астория. — Могу себе представить, — Грейнджер перевела взгляд на Драко. — Поздравляю. — Спасибо. — Да, поздравляю, Малфой! — только сейчас он заметил, что к ним сзади подошла Лавгуд. — Ну так что, ты собираешься поговорить с Забини? Вы все сговорились, да? — О чём? — спросила Астория. — Неважно. Я поговорю с ним. — Отлично, — просияла Лавгуд. — Кстати, там сейчас Джинни будет бросать букет невесты. Не пропустите. Астория тут же сорвалась с места и, не сказав никому ни слова, быстрым шагом направилась в сторону Уизлетты, вокруг которой уже начала собираться небольшая толпа хохочущих девиц. Драко остался наедине с по-прежнему охреневающей от последних новостей Грейнджер и довольной до омерзения Лавгуд. Салазар… давненько ему так не хотелось провалиться сквозь землю. — Идёшь? — поинтересовалась Грейнджер у Лавгуд. — О нет, — улыбнулась та. — Трелони сказала, что я выйду замуж в следующем году, так что для меня всё решено. А ты? Отпив из бокала, Грейнджер молча подняла левую руку, демонстрируя кольцо на безымянном пальце, в ответ на что Лавгуд как-то подозрительно странно рассмеялась и переключила внимание на собравшихся вокруг Уизлетты девиц. — Девочки, вы готовы?! — радостно кричала новоявленная миссис Поттер. — Один. Два. Три. Со всей своей присущей профессиональному охотнику силой Уизлетта швырнула букет во взволнованную толпу. Драко почти зачарованно наблюдал, как розовые пионы, обёрнутые белоснежной лентой, пролетели мимо сестёр Патил и поднятых вверх рук Астории, дразняще коснувшись своими лепестками её пальцев. — Кажется, Джинни перестаралась… — заметила Лавгуд. А розовые пионы, оставив позади незамужних девиц, летели всё дальше. Летели в их сторону. Летели к застывшей с бокалом мартини в руке и оливкой в зубах Грейнджер, глаза которой округлялись всё больше по мере того, как злополучный букет приближался к её лицу. Доля секунды — и она каким-то чудом перехватила цветы свободной рукой в нескольких дюймах от своего носа. Бурные аплодисменты, разочарованные вздохи и завистливые взгляды от девиц, не поймавших заветный веник. Насупившаяся Астория. Всё ещё с оливкой в зубах — Грейнджер. Наблюдающие за этим Драко и Лавгуд. Несколько вспышек колдоаппаратов. Первой в себя пришла Грейнджер. Быстро прожевав и проглотив оливку, она протянула букет едва успевшей вернуться к ним Астории и пробормотала: — Забери, пожалуйста, себе… — О нет, он «выбрал» тебя! — возмущённо воскликнула та. — Он твой по праву! — Как-нибудь обойдусь, — Грейнджер поморщилась. И, проигнорировав неубедительные протесты, она всучила цветы Астории, а затем быстро зашагала прочь в сторону «Норы». Лавгуд пожала плечами и отправилась вслед за ней. — Странная она, эта Гермиона… — Угу.***
— Блейз, вставай. Нам пора. — Отвали. Закатив глаза, Драко присел рядом с Блейзом. Друг оторвался от разглядывания огневиски в стакане и поднял на него мрачный взгляд. — Я повёл Поттера в стриптиз. Надеялся, он там напьётся и сотворит что-нибудь такое, что сорвёт свадьбу, — Блейз одним глотком осушил стакан. — Хрен знает, зачем я сделал… — И что в итоге? — Джиневра будет с ним счастлива. Очкарик кристально чист… — покачав головой, друг вздохнул. — Я совсем ёбнулся, да? — Забини, ты херов Король драмы. — Значит, да.