***
2 октября 2004 года Суббота Когда Драко соглашался на дружбу с Грейнджер, он не предполагал, что вместе с её кудрявой головой на него свалится «счастье» в виде необходимости проводить начало выходного дня в кабинете маггловедения с сидящим на соседней парте Поттером. Хотя, пожалуй, стоило догадаться. Наверняка эта сучка припрятала данный пункт их как бы «договорённости» о нормальном общении где-то под своими грёбаными маггловскими джинсами, так тесно обтягивающими её стройные ноги и круглую задницу. Задницу, за которой Драко, как херов кретин, неотрывно следил уже несколько минут, демонстративно игнорируя насмешливый взгляд вальяжно рассевшегося на преподавательском столе Блейза. Пошёл к чёрту. Определённо, женщинам нужно запретить так одеваться. Законом где-то на уровне Министерства или даже выше. Отдел магического правопорядка по-прежнему принимает предложения от неравнодушных граждан? Или это была единоразовая акция? Драко сейчас очень неравнодушен. А вчера она тоже была в этих джинсах? Хотя… даже если и была, всё скрывалось под её любимой сиреневой мантией в пол, в которую она одевалась почти каждый будний день. Но сегодня выходной, поэтому можно позволить себе немного «расслабиться», не так ли, Грейнджер? Не так ли, Салазар тебя подери? Успокоиться. Ему нужно просто успокоиться и сосредоточиться на… на… на том, что ему сегодня предстоит посетить Мэнор и вместе с отцом встретиться с юристами для подписания целой кипы закрывающих документов. На том, что Драко сегодня увидится с Асторией, и ему потребуется всё его самообладание, чтобы не сорваться на неё. Об этом он должен думать. О том, что ему не должно быть плевать на Асторию, потому что она, сюрприз-сюрприз, беременна. Пока не должно быть плевать. Об этом. А не о том, как Грейнджер, глубоко погружённая в свои мысли, в очередной раз прошла мимо, случайно задев бедром край преподавательского стола. Не думать о том, что она этим неуклюжим движением будто неосознанно схватила его за шкирку, отправив в тот злополучный понедельник в этот самый кабинет, когда он едва не… «Эксперимент, очевидно, неудачный». «…попробуем забыть об этом… об этих нелепых инцидентах…» Хера с два. Хера с два, Грейнджер. Ты меня поняла? Судя по тому, как она с самого начала этой непринуждённой встречи сияла напускным спокойствием — поняла. — Ты можешь не мельтешить перед глазами? — всё-таки рявкнул Драко, не сдержавшись, когда её задница снова оказалась в поле зрения. — Я, между прочим, делом занимаюсь. — И каким же? — Думаю. Иногда это бывает полезно, знаешь ли. — Знаешь ли, — скопировав её интонацию, Драко фыркнул и сложил руки на груди. — Скоро твоя подружка придёт? Грейнджер остановилась в шаге от него и посмотрела вполоборота: — Луна сказала, что ей нужно что-то захватить перед встречей. Впрочем, — она пожала плечами, — не удивлюсь, если «что-то» — это кексы и чай. Серьёзные разговоры лучше вести на сытый желудок — логика Лавгуд здесь прослеживалась, да. Хорошо, хоть Лонгботтома и Уизлетту звать не стали. Конечно, не Драко об этом судить — он здесь был лишь потому, что к его отцу пришли какие-то ушлёпки. А ещё он не смог сказать «нет», когда Грейнджер предложила ему поучаствовать в обсуждении насущных вопросов. — Прошу заметить, восхитительные кексы, — со знанием дела добавил Блейз. — Потрясающе. — Можешь проваливать, Малфой, — вклинился Поттер. — Тебя никто не держит. — Я держу, Гарри, — тоном, не терпящим возражений, отчеканила Грейнджер. — Кла-а-асс, — только и смог выдавить из себя тот, недовольно закатив глаза. — Я теперь вместо Вислого в вашей компании. Привыкай, — с издёвкой произнёс Драко, игнорируя тихий смешок Блейза и возмущённое фырканье Грейнджер. — Малфой. — Поттер. — Заткнитесь оба! — Так их, Кудряшка! Мне выйти, чтобы ты могла их отшлё… — Блейз осёкся на полуслове и перевёл взгляд на кого-то за спиной Драко. — Ну наконец-то! — друг резво соскочил со стола и почти подлетел к своей «фее», чтобы затем принять у той из рук поднос с чашками и выпечкой. — Надеюсь, ты принесла те самые? — Разумеется! Прошу прощения за опоздание: ждала, пока кексы испекутся, — окинув присутствующих невинным взглядом, произнесла Лавгуд так, словно это было само собой разумеющееся. — И я не знала, какой чай вы предпочитаете, поэтому просто принесла всем кофе. Воспользовавшись минутной заминкой, вызванной желанием Блейза раздать всем кофе и «восхитительные» кексы, Грейнджер вытащила из кармана палочку, поставила на кабинет запирающее и заглушающее, подошла к доске и, сложив руки на груди, принялась терпеливо дожидаться, пока Блейз и Лавгуд закончат играть в заботливых родителей. — Осень фкуфные, — с набитым ртом пробубнил Поттер. — У тебя даже фкуфнее, сем у Молли. — Спасибо, Гарри! — просияла Лавгуд. — А как тебе, Драко? Драко не без труда подавил в себе внезапно возникшую потребность закатить глаза и под пытливым взглядом Лавгуд всё-таки надкусил тёплый кекс. — Шоколадный. Потрясающе. — В следующий раз я испеку ягодные, обязательно попробуешь! — Куда я денусь. Наблюдающая за этой сценой у доски Грейнджер издала звук, подозрительно напоминающий смешок, и тут же попыталась замаскировать его под кашель. Неубедительно. Непринуждённость этой сцены просто зашкаливала. Как они докатились до этого? В смысле, Драко и до этого был твёрдо убеждён, что его жизнь в последние пару лет — один сплошной фарс, но эта осень… Сейчас только середина осени, а он уже не знает, как дальше жить эту жизнь. Ладно Грейнджер. Драко был уверен: она тоже прекрасно осознаёт, что чокнулась. Вчерашний разговор в туалете — прямое тому подтверждение. С другой стороны, эта уверенность всё ещё не была ответом на главный вопрос, мучивший Драко уже не первый день. Вопрос, скорее, риторический. Как же так вышло-то, блять? — Итак, — Грейнджер тихо кашлянула, привлекая внимание, — на повестке дня несколько важных вопросов. И я очень надеюсь, что дальше стен этого кабинета это не выйдет. Первый и самый важный… Что с нами стало, Грейнджер? Но нет. — …что в Хогвартсе может находиться человек, причастный к нападению на «Три метлы», и, соответственно, к попытке проникновения на платформу первого сентября. Второе — поведение Бруствера в последнее время. А третье… — О да неужели! — воскликнул Блейз. — Мы наконец решили это обсудить? — Да, Забини, — тяжело вздохнув, Грейнджер прикрыла глаза. — Я прекрасно помню, что ты поднимал эту тему ещё в… — В августе! — услужливо добавил тот. — Да, — её верхняя губа раздражённо дрогнула, — а теперь, если мистер а-я-вам-говорил желает заткнуться, я продолжу. Сейчас… Акцио, газеты. Итак, у нас есть несколько событий. Нужно их связать между собой. Первое событие — нападение на «Три метлы», — Грейнджер закрепила на доске выпуск «Пророка» с колдографией догорающего паба, снова обернулась к присутствующим и недовольно фыркнула, глядя на поднявшего руку Блейза. — Есть что добавить? Тот утвердительно кивнул и, быстро дожевав свой кекс, подошёл к Грейнджер. — Это не первое событие. — И какое, по-твоему, первое? — недоверчиво протянула она, делая шаг в сторону, чтобы Блейз мог оказаться в центре внимания. — Двадцать пятое июня этого года, — взяв в руки мел, Блейз самодовольно ухмыльнулся и вывел на доске: «ТН+ПП». Ещё одно быстрое движение, и инициалы были обведены в безукоризненное сердечко. — Свадьба Тео и Пэнси. Грейнджер бросила взгляд на Поттера, но тот лишь покачал головой, мол, понятия не имею, к чему клонит этот любитель кексов. Не найдя ответа у дружка, она вернула внимание на Блейза, уже с интересом к его словам произнесла: — Так, ладно. Продолжай. — Я слышал, как Мариус Монтгомери жаловался отцу Тео на тебя и Бруствера. — И? — Грейнджер скептически приподняла бровь. — Этот индюк меня терпеть не может с самой первой встречи, когда я открыто сказала, что ему нечего делать на занимаемой им должности. — Я просто хочу, чтобы вы держали сам факт этого разговора в голове, когда будете «связывать события между собой», — Блейз небрежно махнул рукой в сторону висевшей на доске газеты. — Кстати, мне очень льстит, что ты хранишь мои статьи, но… Всё-всё. Я умолкаю. — Да, сделай нам всем одолжение, — пробормотал Поттер. — Итак, следующее событие: меня — человека, не имеющего опыта и знаний, — внезапно назначают на должность директора. — она закрепила на доске номер «Пророка» со своим интервью. — Далее… Бруствер ведёт себя так, словно ему плевать на всё происходящее. Вы знали, что он даже не посмотрел мои наработки? Просто сказал, что всё идеально, и выставил из кабинета… Так вот, потом в «Пророке» выходит интервью с министром, — ещё один выпуск «Пророка» оказывается на доске, — в котором вместо того, чтобы дать обеспокоенной общественности развёрнутые ответы на вопросы о ходе расследования по нападению в Хогсмиде и объяснить, почему он отправляет главного кандидата на должность главы Отдела магического правопорядка руководить школой, министр просто продолжает пороть чушь на протяжении всего интервью. «Всё идеально. Лучшие кандидаты». Вы и сами всё помните. Следующее: попытка проникновения на платформу. Маска Пожирателей и сведения о «ребёнке» Волдеморта. Ребёнка, которого, я абсолютно уверена, быть не могло. Надеюсь, все это понимают. И последнее… — выпуск со статьёй о свадьбе Поттера и Уизлетты закрепляется рядом с остальными. — Причастные к нападению посещают Люциуса Малфоя и предлагают присоединиться к их деятельности, а когда он отказывается… — А мы точно уверены, что он отказался? Может, миссис Малфой просто решила сбить тебя с толку. С какой стати мы вообще должны ей верить? Поттер. После этой фразы челюсть Блейза почти встретилась с полом. Лавгуд шумно вздохнула, а сам Драко явственно ощутил, как волна ярости начала захлёстывать сознание. Ладонь непроизвольно сжалась на горячей чашке, и обжигающая боль немного отрезвила его. Немного. Он поймал на себе обеспокоенный взгляд Грейнджер и переборол упрямое желание запустить в Поттера непростительным. Вдох-выдох. — Мы уверены, Гарри. Миссис Малфой не стала бы мне врать. — Герм, я, конечно, понимаю твою убеждённость в том, что люди склонны меняться, но сейчас не тот случай, когда мы можем верить миссис Малфой на слово. — Тот. Самый. Случай. — Это ведь не шутки. Ты же сама говорила об ответственности. Откуда в тебе это слепое доверие? — с искренним непониманием в глазах спросил Поттер. — Из Министерства не твоих собачьих дел! — рявкнула Грейнджер, внезапно сорвавшись на крик. — Ауч… — изрёк Блейз. Какое-то время в кабинете висела гробовая тишина. Грейнджер несколько раз медленно вдохнула и выдохнула, успокаиваясь. На Поттера она подчёркнуто не смотрела. Приложила руку к щеке, охлаждая горящую от гнева кожу, и, тихо прочистив горло, нарушила неловкое молчание: — Итак, у нас есть эти события и три вопроса: что происходит с Бруствером, какие цели преследуют нападавшие и кто в школе может являться их человеком. Спасибо, что выслушали. Теории? Комментарии? — с этими словами она отошла от доски, схватила свою кружку и, присев на край преподавательского стола, сделала несколько больших глотков кофе. — Гарри, если хочешь выступить, сейчас самое время. — Я сначала послушаю, что думают остальные. Драко тихо кашлянул, привлекая внимание: — По поводу Бруствера… Я не имел чести узнать нашего многоуважаемого министра так же хорошо, как вы с Поттером, но согласен с тем, что его решение относительно твоего назначения было несколько… спорным. — «Несколько спорным»? — у Поттера вырвался смешок. — Да у него уже пару месяцев, если не больше, сплошные спорные решения. Его будто подменили. — Согласна, он противоречит себе же, — вновь подала голос Грейнджер. — Во вторник он не пришёл на слушание по принятию закона, составленного по моему проекту. Ещё в июле мы с ним всё обговорили, и я начала искать средства для финансирования. Монтгомери, конечно, пытался вставить свои пять сиклей, мол, это никому не нужно, а нужно заниматься более важными вещами. Важными, по его мнению, разумеется. У нас с ним всё очень сложно, как я уже говорила, — она хмыкнула. — Собственно, всё уже было готово, и вторник должен был стать обычной формальностью, а со следующего года Закон о поддержке магглорождённых вступил бы в силу, но Бруствер просто не пришёл на слушание. Его голос должен был быть решающим, а он проигнорировал меня, мои письма и все наши прежние старания. И я… Это… Это ломает мою логику. Я не знаю, как это комментировать. На днях мне писала Парвати, она сообщила, что в Министерстве недовольны поведением Бруствера в последнее время. Он игнорирует важные встречи, отказался от важных переговоров с министром Италии и просто ведёт себя так, словно ему плевать на всё. Словно он ждёт чего-то. — А ещё он тормозит работу Аврората, — добавил Поттер. — Приказал бросить все силы на поимку нападавших на «Три метлы», хотя в этом деле по-прежнему нет никакой новой информации, за которую можно хоть как-то зацепиться. Работа стоит, а Бруствер делает вид, что всё в порядке, мол, то, что Пожиратели затихли, это обычный отвлекающий манёвр, поэтому пустим все силы Аврората на патрулирование Косого переулка и Хогсмида, а разгребать новые дела оставим двух человек. — Мы ведь отметаем вероятность того, что Бруствер просто сошёл с ума? — на всякий случай уточнил Драко. — Отметаем, — подтвердила Грейнджер. — А что, у тебя есть теория? — Не совсем теория. Скорее — предположение. Если вы говорите о противоречии самому себе и спорном поведении, то я бы поставил на Оборотное зелье. Вряд ли Бруствер стал бы ставить себе палки в колёса. — Не-е-ет. — Что «не-е-ет», Поттер? — прошипел Драко. — В Министерстве новая пропускная система. Она не допускает подобного. Я лично её разрабатывал! — деловито ответил тот. — Хорошо, тогда он может быть под действием Империуса, поэтому и творит такую хрень, — он поймал на себе скептические взгляды присутствующих и скривил губы. — Что? Тоже нет? Ну, не знаю. Тогда ваш Бруствер просто чокнулся. Есть идеи получше? — В теории с оборотным есть смысл, — задумчиво сказала Грейнджер после недолгого молчания. — Мы можем попробовать проверить это в следующую субботу, когда министр прибудет в школу на открытие Дуэльного клуба. Только… есть загвоздка. Нам потребуется антидот, — она замолчала, ожидая реакции Драко. — Антидот будет. — Ты не успеешь его приготовить до субботы, — с сомнением в голосе покачал головой Поттер. — А я талантливый. И, наверное, чересчур самоуверенный — пожалуй, не стоило обнадёживать Грейнджер, пока письмо от Майлза Блетчли с положительным ответом — а лучше сразу с пузырьком антидота — не окажется у Драко на руках. Ладно, не критично. Блетчли достанет что угодно, если заплатить ему по двойному прайсу. — Конечно, — Поттер закатил глаза. — Если я сказал, что антидот будет, то он будет. И неважно, откуда я его возьму. Или ты не доверяешь новому другу своей подружки? — Малфой, — предупреждение. — Поттер, — издёвка. — Вы просто невозможны. Оба! — в бессилии всплеснув руками, Грейнджер обернулась к Лавгуд. — Луна, ты сможешь… — Да, я попробую послушать министра и его окружение на предмет воздействия Империуса. — Отлично. Теперь о мотивах. Я всё ещё не понимаю, какие мотивы преследуют эти новые Пожиратели. Они напали на паб, убили нескольких человек, оставили Гарри послание, подняли всеобщую панику и затихли на месяц. Потом они пытаются зачем-то проникнуть на платформу. Теперь появляется информация, что они хотят дискредитировать Хогвартс. Чтобы что? Есть идеи? — А зачем эти люди захреначили пожар в «Трёх мётлах», когда их «любимчика» по имени Гарри Поттер там не было? — встрял Блейз. — Почему они всё это сделали, когда в пабе остались только преподаватели школы? И кстати, мне кто-нибудь внятно ответит, за каким хреном ты, Поттер, решил отпраздновать день рождения в компании этих, при всём моём к ним уважении, старпёров? Судорожно вздохнув, Поттер потупил взгляд и заговорил: — Это всё идея Молли и Джинни. Они не хотели «не терять связь» с Орденом и остальными. Каждый год собирались то в День памяти, то на чей-нибудь день рождения. В этом году вот решили собраться в мой, чтобы нашу с Джин помолвку заодно отметить. Кроме преподавателей были и другие друзья и члены семьи, но большая из них, слава Мерлину, ушла до того, когда на паб напали. Флитвик вообще ушёл одним из первых. — Это, конечно, очень интересно, но вопрос остаётся открытым: почему напали после того, как вы с Грейнджер ушли? Они же могли захреначить Адским пламенем в тот момент, пока вы были там. Представляешь, какое бы шоу началось? — К чему ты клонишь, Драко? — спросила Лавгуд. — К тому, что эти кретины целенаправленно дождались, пока в «Трёх метлах» останутся конкретные люди, и только после этого напали. Вопрос: почему? — Возможно, я сейчас скажу глупость, но, может, дело в Кудряшке? — Что-о-о? — Грейнджер закашлялась, подавившись кофе. — Помнишь, я сказал, что нужно держать в голове нытьё Монтгомери насчёт тебя? Смотрите, есть Кудряшка, которая метит на должность этого, как ты там его назвала, индюка. Есть министр, которого все обожают. И есть индюк, жадный до власти и не желающий эту власть терять. Бонусом, у этого индюка есть влиятельные чистокровные друзья, которые на светских раутах презрительно фыркают от одного лишь упоминания, что принятием законов Магической Британии будет руководить магглорождённая подружка мальчика-который-победил, иначе говоря… — …грязнокровка, — Грейнджер понимающе кивнула, вцепившись отстранённым взглядом в пол. — Хочешь сказать, что Минерва, Хагрид и остальные… Их убили для того, чтобы появился веский повод отослать меня из Министерства? Потому что чистокровные, пережив все ужасы войны, всё ещё не могут угомониться? Потому что Бруствер пытался внести поправки, неугодные для чистокровных? Поэтому? — Эй, это всего лишь теория, — Блейз подошёл к ней и успокаивающе приобнял за плечи. Забини. Руки. Драко сдержался. — Теория, — согласилась Грейнджер, всё так же не отрывая взгляда от пола. — Теория, так логично объясняющая всю ту ахинею, которая происходит. Всю… И со школой тоже. — Что именно? — спросила Лавгуд. Вместо ответа Грейнджер лишь рассеянно покачала головой. — Скандал в школе будет означать не просто импотенцию Бруствера как человека, принявшего решение относительно назначения Грейнджер и одобрившего нас в качестве преподавателей, но и охренительно подорвёт его репутацию. А с учётом того, что он ещё в дела Аврората влезает… Его же сожрут и не подавятся. И нас вместе с ним. Я ведь прав, Грейнджер? — Да. — В таком случае нам нужно понять, кто является крысой в Хогвартсе. Есть идеи? — Драко приподнял бровь, окидывая внимательным взглядом присутствующих. — Если Монтгомери действительно замешан, его сын тоже может в этом участвовать, — задумчиво постучав по подбородку, предположил Поттер. — Мальчик ничего не знает о деятельности отца. Я уже проверила его. Секунду-другую Поттер обрабатывал сказанную Лавгуд информацию, затем резко мотнул головой, вероятно, не изменив своего мнения. Бросил короткий взгляд в сторону Драко и изрёк: — Разумеется, сыновья никогда ничего не знают. — Ты на что-то намекаешь, Поттер? — Нет, что ты, Малфой, — тоном, сочащимся сарказмом, протянул тот сквозь зубы. — Верю тебе, мой ненаглядный! — Если Луна говорит, что мальчик ни при чём, то он ни при чём, — Грейнджер устало потёрла виски и вздохнула. — Я считаю, что это Грейсон. Она попала в школу благодаря Брустверу. А раз мы предполагаем, что с ним что-то не так, то её кандидатура самая очевидная. Да и ведёт она себя… — …подосрительно, — протянул Драко. — Что это значит? — Лавгуд непонимающе похлопала глазами. — Это когда человек ведёт себя так, словно хочет подосрать тебе в чём-то. Я называю такое поведение «подосрительным». — Как занимательно… — меланхолически произнесла Лавгуд, сделав очередной глоток кофе. — Я согласна с Гермионой, что профессор Грейсон — ненадёжная личность. Я так и не смогла проникнуть в её сознание. Думаю, она — окклюмент. Как и ты, Драко. — А что насчёт Фабре? — А с ним-то что не так? — вымученно спросила Грейнджер. Очевидно, этот разговор всех утомил. Но им так и так нужно было обсудить все варианты, поэтому Драко продолжил: — Его акцент. Я немного учил французский и знаю, что во французском языке… — …ударение падает на последний слог, — перебила она, криво усмехнувшись. — Знаю, я ещё на собеседовании спрашивала Клода об этом. Он сказал, что, когда только перебрался в Англию, его жена пыталась переучить его и убрать акцент. Ну, он и переучился. На свой манер. — Значит, Грейсон, — подвёл итог Блейз. — Жаль, конечно, мне она нравилась. Грейнджер с Поттером переглянулись с каким-то одним им понятным выражением лиц, и тот решительно кивнул, спрыгнул с парты и, захватив напоследок пару кексов с подноса, вышел из кабинета. Грейнджер же слезла со стола, пересела на стул и принялась рыться в тумбочке, игнорируя три пары глаз, неотрывно следящих за каждым её движением. — То есть нам никто ничего объяснять не будет. Прекрасно. Грейнджер всё-таки отвлеклась от своего увлекательного занятия, перевела взгляд на Драко и с видимой неохотой ответила: — Гарри пошёл отправлять письмо Дину Томасу. Дин — наше доверенное лицо в Аврорате. Он уже занимается мистером Гринграссом и пытается выяснить, что за Руфус приходил к твоему отцу. Дин — единственный человек, который владеет этой информацией за пределами школы, и работает очень аккуратно, поэтому… — Ладно, ладно, не продолжай. Я тебе верю, — он поднял руки в знаке капитуляции и усмехнулся. — Отлично. В таком случае это… Это всё, — Грейнджер бегло взглянула на Блейза и Лавгуд, а затем снова посмотрела на Драко. — Задержишься на пять минут? Есть разговор. — Конечно, подруга. — Кстати, Забини, — проигнорировала она его сарказм. — Если ты думаешь, что этой проблемой никто не занимался, спешу тебя заверить, что это не так. Гарри не выпадал из этого ни на день, просто у него не было причин подключать всех нас. — А теперь есть? — Теперь это касается нас и Хогвартса напрямую. Такой ответ тебя удовлетворит? — Более чем. Ну, здесь Блейз явно лукавил — по-настоящему его удовлетворил бы ответ, при котором Грейнджер и Поттер признают свою ошибку и слёзно просят его помочь в столь сложном деле. Когда Лавгуд и Блейз наконец покинули кабинет маггловедения, Грейнджер какое-то время молчала. Обычно так молчат люди, которые не знают, с чего начать разговор. — Ну и? — Я нашла способ, с помощью которого мы сможем повлиять на проклятие. — Та-а-ак, — протянул Драко. — Мне казалось, мы решили не доверять той писанине. — «Мы решили» проверить персону Талли. Лично мне не удалось найти что-то полезное, — она слегка наклонила голову, пристально заглядывая ему в глаза. — Может, тебе повезло больше? — О да! Я ведь такой «везунчик» в последнее время. — В таком случае, — Грейнджер пожала плечами и потянулась к стоящему перед ней подносу с выпечкой, который заботливо оставила Лавгуд, — мы должны рассматривать вероятность того, что написанное в той книге правда. Чисто гипотетически. — она взяла один из кексов, отломила немного и, отправив кусочек в рот, принялась тщательно его пережёвывать. — Гипотетически, понимаешь? — Угу, — хоть Драко и кивнул, он ничего не понимал, потому что… Потому что в его голове уже не было ни одной связной мысли. Потому что он, как зачарованный, наблюдал за тем, как она что-то ему говорила, продолжая спокойно есть грёбаный шоколадный кекс и терпеливо ожидая от Драко хоть какого-то внятного ответа. Он моргнул, сбрасывая наваждение. — Так ты принесёшь? — она быстро облизнула губы и отправила очередной кусочек кекса в рот. И правда, восхитительные кексы. Соберись. — Принесу «что»? — Какую-нибудь вещь твоей невесты, чтобы мы смогли провести ритуал. Лучше, если это будет какое-нибудь украшение, которое она постоянно носит на себе. Кольцо, кулон или браслет. Это не гарантирует стопроцентную защиту, но, по крайней мере, обезопасит её и ребёнка от нежелательного магического воздействия. — Принесу. А как… Как твоя рука? Что ты несёшь, идиот? — Твоими стараниями, — Грейнджер раздражённо повела плечами. — Что? — Неважно, — она поморщилась, потирая запястье. — Эта штука уже не горит. Скорее, раздражает. Даже бесит. — Как я? — Драко насмешливо приподнял брови. — Как ты, — неопределённо хмыкнула она, отправляя ещё один кусочек в рот. — Так вот, насчёт ритуала. Я всё подготовлю. От тебя нужна только вещь Астории. Думаю, в четверг будет самое подходящее время. Нужная фаза луны, сам понимаешь. — Понимаю. А взгляд снова хищно вцепился в неё, невинно жующую грёбаный кекс. Вцепился в маленький кусочек шоколада, запачкавший уголок её рта. Драко точно свихнулся. Потому что ему так внезапно и отчаянно захотелось коснуться её. Сейчас. Ворваться в её мягкий рот, слизывая языком шоколад с уголка её губ. На хер такую дружбу, Грейнджер. На хер. — На хер, — безвольным полушёпотом сорвалось с губ. Он развернулся на пятках. Проигнорировал недоуменно брошенное «Малфой?», бьющее о лопатки, и быстро — очень быстро — вышел из кабинета в полумрак коридора. Вдох-выдох. Шоколад. Блядский шоколад.***
С Асторией что-то не так. Драко обратил на это внимание, потому что за ужином, она ни разу не влезла в его разговор с отцом о закрытии фирмы. Не вставила своё, безусловно, бесценное мнение. Не обмолвилась ни словом с матерью. Не приставала к Драко с дурацкими вопросами. И даже — даже — не заикнулась о свадьбе и приёме в честь их помолвки, процессом подготовки к которым она задалбывала его в каждом письме. Казалось, Астория вовсе не здесь: молча ковыряла вилкой в своей тарелке, глубоко погружённая в свои мысли. Ссутулившись на стуле, украдкой бросала взгляды то на него самого, то на отца, то на мать. И Драко не знал, нужно ли начинать беспокоиться. Мать говорила, что беременным свойственны перепады настроения и прочая чушь, которой женщины обычно оправдывают своё сучье поведение. Хотя, возможно, у неё всё-таки что-то случилось. Или не случилось. Или… Так похер. — Астория, а как же десерт? — голос матери вырвал Драко из мыслей. — Минни приготовила изумительный баноффи! — Я не голодна, — натянуто улыбнулась она, вставая из-за стола. — А от сладкого меня тошнит в последнее время. — Останься, прошу, — не унималась мать. — Расскажи нам, как прошёл твой сегодняшний визит к целителю? Как ребёнок? Уверена, Драко очень интересно. — Разумеется, ему интересно, — сделав глоток вина, сухо кивнул отец. — Всем нам интересно. Драко же явственно ощутил, как у него внутри всё похолодело, а к горлу подкатила лёгкая тошнота. Он покосился на тяжело вздохнувшую Асторию, которая, всем своим видом демонстрируя покорность, с той же натянутой улыбкой присела обратно за стол и сплела пальцы перед собой. — Визит к мистеру Хекингу прошёл замечательно. Плод абсолютно здоров. Пол мистер Хекинг ещё не может определить наверняка, но выразил уверенность в том, что это будет мальчик, — не отрывая взгляда от своих рук, протараторила она. — Наследник, — отец одарил Драко торжествующим взглядом. Наследник чего? Твоих завышенных ожиданий? — Это же замечательно! — мать радостно хлопнула в ладоши, но тут же осеклась. — Астория, с тобой всё в порядке? Ты выглядишь подавленной. — Я… — она на мгновение застыла с приоткрытым ртом, несколько раз моргнула и улыбнулась, придав своему лицу беззаботное выражение, — Нет, миссис Малфой. У меня всё замечательно. Просто… Просто я очень переживаю за… за свою подругу. — Что случилось? — спросил Драко. И откуда у неё подруги? — Она родила ребёнка пару дней назад, и выяснилось, что малыш — сквиб. И моя подруга, и её супруг — чистокровные волшебники. Теперь… — Астория запнулась на пару секунд, но быстро собралась и продолжила: — Теперь она переживает, как это может отразиться на их браке. Её семья очень озадачена этим событием, а родители супруга… Они… эм-м, весьма консервативны и ещё не в курсе, что их внук и наследник является сквибом. На какое-то время в столовой повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь глухо потрескивающим камином и пронзительным гулом бушующего за окном ветра. Мать тихо ахнула, приложив ладонь ко рту, а отец презрительно фыркнул, глядя поверх своего бокала на Асторию, лицо которой с каждой секундой этого затянувшегося молчания бледнело всё больше. — Это, конечно, печально, но не смертельно, — наконец твёрдо произнесла мать, недовольно покосившись на вновь фыркнувшего отца. — Но разве это не определяется на ранних сроках? Мне казалось… — Да-да! Определяется! Но её целитель не был уверен до конца, поэтому она… Она решила рискнуть, — робко пробормотала Астория, продолжая исподлобья наблюдать за Драко и его реакцией на её слова. Он быстро перебрал в голове имена их с Асторией общих женатых знакомых. Кроме Тео и Пэнс никого не было. Но это было бы по меньшей мере странно. Как минимум Пэнси не стала бы рисковать своим благополучием ради вероятности того, что ребёнок родится нормальным. Не в стиле Пэнс, нет. Как максимум она не была беременна, когда Драко видел её последний раз. Подозрительно ли это? Определённо, да. Но… так похер. — Рискнуть? Чем именно рискнуть? Честью своей семьи? — отец скептически вскинул бровь. — Надеюсь, ты объяснила своей подруге, что своим поступком она навлекла позор как на свою семью, так и на семью своего супруга? — Объяснила, — коротко кивнула Астория. — Ты чересчур драматизируешь, дорогой. Это же ребёнок. Тем более всегда есть шанс, что магические способности проявятся в будущем. Это не приговор. — Это позор для любой чистокровной семьи, — отец упрямо поджал губы, зло сверкнув глазами. — От таких детей нужно избавляться, пока они ещё в утробе. — Смотри не захлебнись своим ядом, Люциус, — прошипела мать. Пока родители ещё несколько секунд молча сверлили друг друга взглядом, Драко повернулся к Астории, бледность которой уже успела приобрести нездоровый сероватый оттенок. Неужели эта сука настолько распереживалась из-за рушащегося брака своей подружки? Она никогда не отличалась особой эмпатией. Чаще делала вид, чтобы угодить или произвести впечатление на нужных людей, но на деле оставалась безразличной. Астории Гринграсс было не плевать только на себя и свои хотелки. О, Драко, как никто другой, знал эту её сторону. Сторону лицемерной суки. А ещё сторону очень умелой манипуляторши, которая сделает всё возможное и невозможное, чтобы её пожалели; дали то, что нужно именно ей. Ей и только. А тут какая-то неизвестная подружка, и вдруг — такая чуткость. Кстати… — Что за подруга? — Ты её не знаешь. — И всё же. — Моника. — Моника? — Моника Беллуччи, — раздражённо протянула она. — Я познакомилась с ней в Италии, когда Блейз и Дафна ещё были женаты. Мы навещали его мать. Там мы с Даф и встретили Монику во время шопинга — у неё свой магазин вечерних платьев. — Потрясающе. Ты никогда о ней не рассказывала. — Ты никогда не спрашивал, — Астория пожала плечами, обиженно надув губы. — Ты никогда не спрашиваешь. Тебе же плевать на меня, не так ли? — последняя фраза была произнесена явно для того, чтобы вызвать в нём чувство вины, но нужного эффекта всё равно не произвела, потому что ему действительно плевать. Плевать на Асторию, но не плевать — что, правда? — на их ребёнка. Но разумеется… Разумеется, вслух он этого не мог сказать. По крайней мере, сейчас. Краем глаза Драко заметил, как за ним внимательно наблюдает мать. Вздохнул. Да, мама, я помню, что она беременна. Не нужно этих взглядов. — Мне не плевать на тебя, Астория, — он аккуратно взял её ладонь в свою. — И мне жаль твою подругу. Может, ты хочешь навестить Монику? — Нет, всё в порядке, — она мотнула головой и, бросив боязливый взгляд на отца, встала со своего места. — Просто я стала слишком впечатлительной из-за беременности. Это нормально. И я… Я, пожалуй, пойду к себе. Хорошего всем вечера. — Я не слышала о Беллуччи, а ты, дорогой? — тихо спросила мать, когда Астория скрылась на втором этаже. — Нет, милая. Нужно будет зайти её утешить или вроде того, тем более что Грейнджер требовалась какая-то её вещь для «ритуала». Ей-Мерлин, мисс мне-как-твоему-руководителю-это-невыгодно делала для его ребёнка больше, чем сам Драко. Было в этом что-то подкупающее. Возможно, даже вызывающее желание оказать ей услугу в ответ. Например… — Отец, у меня есть к тебе вопрос. — Слушаю? — Что тебе известно о Мариусе Монтгомери? Помимо того, что он глава Отдела магического правопорядка, разумеется. — Мариус… очень своеобразный человек, — уклончиво ответил тот. — Он может иметь отношение к новой кучке «Пожирателей»? Отец мгновенно вспыхнул, выпалив: — Я уже говорил тебе, что ничего об этом не знаю! — Драко, ты же знаешь, что отцу нельзя нервничать, — мать наклонилась к отцу и начала успокаивающе поглаживать его по плечу. — У тебя есть основания подозревать в недавней трагедии мистера Монтгомери? — Нет, — Драко выдохнул, с раздражением понимая, что от отца он ничего не добьётся. — Это просто мысли вслух. Ладно, он хотя бы попытался.***
7 октября 2004 года Четверг Гермиона лежала на кровати поверх одеяла, рассматривая мелкие трещинки на каменном потолке, мысленно проводила по ним пальцем и вслушивалась в каждое движение секундной стрелки, отсчитывающей мгновения до появления Малфоя в её спальне. Три минуты и семь секунд. Уже шесть… Пять… Четыре… В который раз за день пыталась успокоить бешено колотящееся о рёбра сердце мыслями о том, что выбор места для проведения ритуала обусловлен необходимостью поставить алтарь перед окном с выходом на север, а окна её спальни как раз имеют нужное расположение. Именно этим, а не… «Ко мне Забини может в любой момент заглянуть, поэтому займёмся этой хернёй у тебя, чтобы ничто не помешало нашей пижамной вечеринке». «Но ведь есть запирающие, да и в туалете Плаксы Миртл окна тоже выходят на се…» «Я зайду после ужина. Часов в восемь. Увидимся, Грейнджер». Вот так просто. А она даже внятно ответить ничего на это не смогла: так, что-то еле слышно промямлила, в мыслях злясь на себя за свою дурацкую нерешительность, которая продолжала вставлять Гермионе палки в колёса на пути к умению контролировать ситуацию в присутствии Малфоя. Контролировать свои шалящие нервы и бешено скачущие эмоции, делающие из неё самую большую идиотку, которую только видела Магическая Британия за последнее столетие. Хотя нет, это всё лирика. Рита Скитер по-прежнему была вне конкуренции. Умение контролировать себя рядом с Малфоем — только за этим Гермиона и затеяла весь этот цирк с «дружбой», наивно полагая, что, если на регулярной основе находиться в непосредственной близости от главного источника, вызывающего эмоциональный хаос в её и без того беспокойных мыслях, то его постоянное присутствие должно выработать в ней некую привычку. Должно же, да? По крайней мере, таков был план. Привычку, как минимум. А ещё принятие ситуации, в которую она сама себя загнала. Возможно… Возможно, даже смирение. Но главное — контроль. Контроль, который Гермиона уже однажды потеряла. Контроль, потеря которого вновь будет подобна одному маленькому армагеддону. Мини-армагеддон. Армагеддончик. Гермиона приподнялась на локтях и отбросила в сторону подушку к явному неудовольствию ластящегося сбоку Глотика. Посмотрела на настенные часы, затем — на дверь. Ещё полторы минуты, примерно тридцать секунд из которых, прислушиваясь к звукам вне стен комнаты, она вглядывалась в замочную скважину и пробивающийся сквозь неё в полумрак спальни робкий тусклый свет из коридора. Последняя минута ушла на то, чтобы заставить себя подняться с кровати, включить свет, поправить подушки и убедить себя в том, что ей вовсе не обязательно перекладывать одежду со стула в шкаф. Ещё не хватало, чтобы Малфой подумал, что она готовилась к его приходу. Совсем не готовилась и не будет. Сейчас… Сейчас только мантию поаккуратнее повесит и вездесущую рыжую шерсть с покрывала стряхнёт. И всё. Только это. Только это и… Уверенный стук в дверь напрочь выбил из неё внезапно возникшую потребность перестелить постель. Гермиона одёрнула задравшуюся рубашку, зачем-то поправила причёску и только после этого, стараясь выглядеть как можно более непринуждённо, впустила Малфоя в спальню. — У тебя есть что-нибудь выпить? — не обременяя себя лишними формальностями вроде приветствия, он прошёл вглубь комнаты и сел на стоящий у подножия кровати пуфик. — Тяжёлый день? — «Тяжёлый» Поттер, — объяснил Малфой, покривившись. — О, так вы всё-таки пообщались по поводу Дуэльного клуба. А я уже и не надеялась. — Ну, мы же взрослые мальчики. — Конечно. Осознание, что она с самого его прихода улыбалась, как идиотка, пришло слишком поздно. Контроль над ситуацией? Три «ха-ха». Гермиона даже лицо держать не могла, ведь снова поймала на себе этот его хитрый прищур с плохо скрываемым интересом глазах, от которого воздух из лёгких вылетал с такой скоростью, что…