Воспоминания о герое

— Ба! Смотри! Матильда, ворча, оторвалась от заляпанного чернилами свитка, чтобы увидеть малютку Альдо, нарезающего круги по большой гостиной. Светлая макушка семилетнего внука мелькала то тут, то там, потому что он играл в… кого?  — Смотрю. Ты носишься кругами, и что это значит? — поинтересовалась Матильда. При виде радостного солнечного мальчонки на душе становилось легче. Это тебе не паршивые свитки, не письма мужниных дружков, с которыми она провозилась всё утро и всё ещё не видела ни конца ни края.  — Я летю, — объявил Альдо и резко остановился. Посмотрел под ноги, убедился, что стоит ими на ковре, поднял голову на бабушку. Нижняя губа красноречиво задрожала. — Я не летю…  — Во-первых, «лечу», — строго сказала Матильда. — Во-вторых, почему ты должен летать? Ты же не птичка.  — У Робера получилось! А у меня нет!  — Роберы не летают, Альдо. Во всяком случае, не должны…  — Робер один, мой Робер, — заявил внук, хихикнув. — Но у него летала подушка. И летало перо. А потом жаба летала, а у меня ничего!  — Робер старше тебя на несколько лет, вот ему и даётся левитация, — тьфу ты, чуть не сказала «летация». Спятить можно с этими детьми. — Потерпи уж, пока дедушка возьмётся за твоё обучение. Пока что дедушка брался только за свои великие дела, впрочем, Альдо он баловал, как мог. Убедившись, что внук снова имитирует летацию, сосредоточенно бегая в разные стороны с умилительно серьёзным лицом, Матильда вернулась к бумажкам. Как надоело! Но ничего уже не поделать — она ещё могла бы отсюда удрать, будь живы Ида и Эрнани, но пару лет назад всё перевернулось с ног на голову. Бросить Альдо она не могла, а в остальном… в остальном — терпимо. Огромный родовой замок Раканов, заново выстроенный из руин дедом Анэсти, был заполнен колдунами, колдуньями и маленькими колдунятами со всей Европы. Здесь жили они сами, здесь жили их друзья — взрослые волшебники обучали своих детей, не отдавая их в магические школы, такова была традиция у их маленького общества. Поэтому на Матильду всегда смотрели косо: сама она в своё время закончила Гриффиндор в далёком-далёком Хогвартсе и искренне жалела карапузов, которые лишаются школьных приключений. Правда, её муж полагал, что это не нужно — потомственные чистокровные маги сами в состоянии дать нужные знания детям, не выпуская их в общество полукровок, маглов и сквибов. Короче, типичный слизеринский снобизм, только без Распределяющей Шляпы.  — Ба!  — Ау?  — А теперь я летю?  — Нет, не летишь. Ты бежишь. Попробуй сначала поднять в воздух что-нибудь другое, — без палочки выйдет вряд ли, хотя первое проявленное Альдо колдовство вышло мощнее, чем они ожидали — он капризничал и своими воплями умудрился разбить окно. Три окна. От пола до потолка… До всех идей, которые распространялись в этом замке, Анэсти дошёл не своим умом. Это сделали его предки, и с тех пор крепость на северных берегах Балатона стала такой — важной, чванливой, обособленной не только от маглов, но и от всего магического мира. Они изучали древние легенды, взрослые пытались практиковать веками заброшенные чары, о которых в том же Хогвартсе никто и знать не знает, дети обучались собственными родителями. Было здесь и расписание уроков, и переменки, в общем — неплохая такая альтернатива колдовским школам, в юности Матильда не обращала на это внимания — она-то уже выпустилась и просто вышла замуж. Да и своего ребёнка воспитать удалось: пусть и без учебного заведения, а всё же молодняк справлялся ничуть не хуже, чем те же зарубежные студенты. Это потом она поняла, что всё не так уж радужно и замечательно, как казалось. Войти в маленькое общество, будучи чистокровкой, было можно, выйти из него — нельзя, да и куда? Здесь свой мир и свои правила, самоучек в широком колдовском свете не очень уважают. Повезло с Идой… Как Морису — с Жозиной, а если бы они не встретились? Бедняга Эгмонт в своих юношеских метаниях постоянно ошивался вне замка, но все его влюблённости пока перечили местным моральным устоям. Чистота крови превыше всего. Раканы много веков блюли эту чистоту… Размышления о причинах прервало появление Анэсти. Стареющий и уже вовсе не такой принцевидный муж просиял при виде внука и кинулся с ним миловаться. Альдо сейчас — единственное, что их объединяет. Ну и бумажная работа, сваленная на Матильду, не говоря уж о работе по дому.  — Приглашения готовы, моя дорогая? — от этого «моя дорогая» её тоже воротило очень давно.  — Почти.  — Хорошо, — а он сегодня в духе. — Это будет необычная встреча. Слушай меня и ты, Альдо. Впервые я поведаю тайну нашей фамилии, которую никто и никогда… Тут Матильда отключилась, вежливо улыбаясь и иногда вставляя соответствующие реплики. Сколько раз она слышала эту муть? В сказке про Зверя ничего таинственного не было: давным-давно, до основания первых магических школ, был Ринальди. Ринальди подставила его собственная семья, он слетел с катушек и наколдовал чудовище, благо волшебником был отменным. Чудовище наелось людьми и пропало в день смерти своего создателя, конец. Чем тут гордиться-то? Семейными дрязгами многовековой давности? Скажут тоже…  — Погоди-погоди, какая тайна?  — Ты не слушала! — оскорбился Анэсти и посадил на колени внука. Альдо тоже — ушки на макушке, какая прелесть, какая радость, вот бы все были такими милыми да беззаботными. — Есть пророчество, которое Ринальди произнёс перед смертью. В нашем роду его передают из уст в уста по сей день, потому что однажды оно сбудется.  — Ну ладно, — не впечатлившись, Матильда равнодушно пожала плечами. — Тоже ничего удивительного. Почему ты решил, что сейчас самое время о нём растрепать?  — Не растрепать, а поведать нашим послушникам! — умереть не встать! Жители и гости замка теперь послушники! В Лондоне бы эту лавочку прикрыли на раз-два. — Если бы ты была серьёзнее, моя дорогая, смогла бы понять важность происходящего. Увы, не всем дано…  — Да-да, — не удивил, пень ты старый. — Так что? И Альдо это каким боком касается?  — Непосредственно! — Анэсти воссиял, внук весело пискнул. — Да, моя радость?  — Да, деда! Я наконец-то смогу полететь?  — Ты сможешь всё, чего только пожелаешь, — дедово лицо стало мечтательным. — Мой отец, пока был жив, тешил себя надеждой, что застанет великое время… Он начал расшифровывать пророчество, дальше дело за мной. Ты готов его услышать? Он неодобрительно посмотрел на Матильду, но ничего не сказал. И правильно! Очередная сомнительная легенда погоды не сделает, и какая разница, что она из другой семьи? Зато потомственная колдунья, здесь такое любят. И потом, выгонять бабку при Альдо Анэсти не решился. Муженёк откашлялся и торжественно зачитал по памяти:  — Когда небеса станут ниже и тяжелее, А солнце начнёт угасать под великой луною, Весь мир о проклятье моём роковом пожалеет, Земля извергнет унынье слепое, злое. Вернётся великий Зверь, пробудится сила, А тьма накроет собою холодный остров. Тот станет врагом, кого на руках носили, Тот станет героем, кто не просил геройства. Наследник великой крови спасёт от Зверя, Двойник беспокойной тенью мешаться будет. Кто знает — кого возлюбить и кому не верить, Но избранный даром тяжкой судьбы не забудет. Взойдёт луна, все утонут во мраке пустом и сонном: Простые маги, Зверь древней силы, враг и герой. Но ни один из них не сможет жить спокойно, Пока жив другой.  — Круто! — обрадовался Альдо. — А где здесь я? Я герой, да?  — Разумеется, — гордо ответил дедушка. — Ты — наследник великой крови, избранный даром. Такой юный, а уже способный мальчик!  — И с тяжкой судьбой не прогадали, — хрипловато заметила Матильда. Она бы не постеснялась заявить и при внуке, что это всё вилами по воде писано, но, во-первых, от текста мурашки по коже пробежали, во-вторых… Альдо мог утонуть вместе с родителями, когда они отправились в своё последнее плавание. Каким-то чудом его, беззащитного малыша, вынесло на берег… Она тогда сразу почувствовала — это что-то значит. Правда, горе, усердно запиваемое «Кровью дракона» втихаря от Анэсти, не давало времени для раздумий. А теперь…  — Я знал, что даже ты оценишь! — воскликнул муженёк, пытливо всматриваясь ей в лицо. — Конечно, звучит неприятно, но… Никаких сомнений в том, что речь о нашем маленьком Альдо. Мне снились дурные сны.  — Потому что ты переел, — буркнула Матильда. Ей не нравилась часть про врага-двойника, мрак и холод. Что бы их ни ждало, если, конечно, их, оно будет не очень-то весёлым. Радость улетучилась — как ей хотелось теперь, чтобы речь в пророчестве шла не об Альдо…  — Не глупи, моя дорогая. Это было предзнаменование. Всё свершится так, как сказано в пророчестве, и свершится в наше время — иначе бы я ничего не увидел. Отец не видел, но ждал.  — Что ты, говоришь, расшифровал?  — Это я скажу только Анри-Гийому, — поджал губы Анэсти. — Он единственный, кто разбирается в древних текстах. Там может быть скрыта сотня тайных смыслов…  — А когда? — нетерпеливо болтал ногами Альдо, глядя на них по очереди. — Когда надо будет убивать Зверя? Я его узнаю?  — Узнаешь, его все узнают.  — А я могу взять с собой Робера? Он мне будет помогать!  — Обязательно, — велела Матильда. — Ты думаешь, мы тебя одного отпустим драться с какими-то чудовищами? И врагами…  — Враг — это проблема, — вполголоса произнёс Анэсти. — На эту тему у меня есть кое-какие сведения, но их я тебе пока не доверю. Ты же понимаешь, мы должны всеми силами расчищать дорогу Альдо.  — Дорогу куда?  — В Англию! — объявил муж. — Холодный остров — вот что это такое. Подобным образом в древности называли британское колдовское сообщество. Наш Альдо непременно должен оказаться там.  — Так поехали!  — Ты шутишь? — он задохнулся от возмущения. — Во-первых, всё произойдёт само собой, мы не имеем права торопить события! Во-вторых, я не брошу замок… Да, мы начнём отправлять наших дорогих друзей в Лондон, постепенно готовить людей и вербовать новых слушателей… Ты же понимаешь, моя дорогая, что мы с этого дня не клуб по интересам и даже не общество чистой крови. В наших руках спасти магический мир от того, что ему на самом деле угрожает… Так расчищать дорогу или не торопить события? Тут Анэсти явно забрал куда-то в другую сторону, не говоря уж о том, что темнил знатно; Матильда снова усомнилась в достоверности того, что он несёт. Жаль, не успела записать, да он бы не позволил… Нужно на досуге повторить пару-тройку раз про себя, память у неё хорошая, а строчки легко запоминаются; повторить, заучить и думать самой. Большая часть оставалась непонятной — что, зачем и почему, только вот в причастность Альдо она поверила сразу. Матильда разбиралась в магии лучше, чем полагал её лысеющий принц на белой кляче. Пророчество — это серьёзно, тем более предречённое таким великим волшебником. Какие бы тараканы ни бегали в голове давным-давно покойного Ринальди, он умел колдовать и умел думать; разозлили бедолагу, и он всех проклял, пригрозив, что однажды Зверь вернётся. А потом скончался. Вот чего ей теперь не хватало в популярной сказке. Никто не уточнял, когда. Какие звёзды должны сойтись для возвращения Зверя? Очевидно, что без Ракана — ныне живущего Ракана — здесь не обойтись: больше никто с порождением былой ненависти не справится. Анэсти ушёл готовиться к очередной встрече со своими соратниками, Альдо убежал играть с сыновьями Мориса, которые как раз должны были освободиться от занятий. Матильда осталась одна, не считая старых дремлющих портретов и незаконченных писем, и ей стало не по себе — думать о пророчестве не хотелось, не думать не получалось. Хоть бы не Альдо. Хоть бы не он! А по полу плясали тени, отбрасываемые деревьями за окном. Солнце закатывалось и обдавало высокие кроны своим жарким светом, ветви колыхались от порывов ветра, и всё это рисовало на древнем каменном полу, не прикрытом коврами, жуткую картину… Да будь всё проклято, если Матильда не разглядела когтистые лапы и страшные распахнутые глаза, глядящие прямо на неё! И лапы тянулись к ней…  — Пошёл прочь! Вскочив на ноги и выхватив палочку, она почувствовала себя в безопасности, а ещё — в великой глупости. Дура старая! Орать на тени! Даже если это скверный знак, что ж, будет причина в кои-то веки пойти на поводу у мужа, но не прыгать же теперь с кресла и не топтать ни в чём не виноватый пол. Видение исчезло, пол как пол, свет как свет. Обругав себя ещё раз шестнадцать, чтоб неповадно было, Матильда со злости закончила всю бумажную работу раньше, чем планировала, махнула на всё рукой и отправилась пить. Душа требовала вина, пальцы — бокала, сердце — покоя. Перепугалась за внука и начала видеть всякое, ну с кем не бывает… Альдо ещё слишком мал, никакого мрака на горизонте не виднеется. С ним всё будет хорошо. И с ней тоже. Откупоривая бутылку, Матильда вдруг поняла, что высокие ветвистые деревья за её окном не росли. Там вообще отродясь никаких деревьев не было.