Воспоминания о герое

Всё повторялось: они вдвоём на приморском обрыве, ветер в спину и в лицо, глаза слезятся, нос чешется, а внизу поджидает какая-то дрянь. Романтично, ничего не скажешь. Поначалу Марселю не удавалось даже разглядеть корабль, потом стало ясно, почему — он был скрыт чарами невидимости, и сейчас эти чары трещали по швам. На неспокойной воде проступало нечёткой формы пятно ряби, и поверх него на линии горизонта виднелись очертания старого парусника. Именно очертания, словно с картины вырезали кусок, а недостающую часть прикрыли подделкой, неспособной скрыть следы вандализма. Иногда через этот искусственный воздух пробивались отчётливые паруса и мачты, и тогда становилось видно, что кораблик переживает не лучшие свои времена — там изодрано, сям изорвано, палуба дымится каким-то нездоровым дымом, а что хуже всего — с него что-то непрестанно течёт, переливаясь через борт и вспенивая бьющуюся об корму воду.  — Они везли зелья? — с опаской уточнил Марсель. — И это же не то, о чём я думаю?  — Я что, Савиньяк? — Рокэ тоже не сводил глаз с водной катастрофы, хмуро щурясь. — Поторопите Джузеппе, нам нужна лодка. Стоп! — протеже послушно споткнулся о камень, замирая обратно. — Три лодки и пару человек. Быстрым шагом, если не бегом, обратно к дому. Неутешительного вида моряцкая лачужка привлекала Марселя разве что тем, что там было сухо и там же он бросил вещи. Ладно, лодки тут найдутся, людей-то ему откуда взять?! Резко обернувшись, что аж в шее стрельнуло, Валме замедлил шаг. На обрыве Рокэ уже не было, только вот куда он мог успеть отсюда деться и почему бы, в конце-то концов, не предупредить? Джузеппе, как ни странно, не только не возразил, а сразу принялся рьяно выполнять приказ. За людьми (какими — никто не уточнял, и Марсель забеспокоился, кого им сейчас пришлют) вылетела быстрокрылая птица, а за лодками они пошли вместе. Только тут в голову закралась мысль, что зря он полез так близко к воде… Энтузиаст недоделанный! Лучше бы не навязывался, а! Не хотелось позориться и паниковать прилюдно, но ему и так не дали — Джузеппе сам без умолку трещал.  — Я-то думал, гладко всё будет, — хриплым голосом вещал моряк, прихрамывая на одну ногу и жестикулируя весьма убедительно, пока они приближались к… куда? Ветер прямо в морду, где-то это уже было! Махнув рукой, Марсель перестал пытаться что-либо разглядеть, ориентируясь только на голос спутника. Как оказалось позже, они стремились к лестнице вниз, выглядевшей хуже самого плохого в мире верёвочного моста. — Я ж тут всю жизнь дежурю, ну, знаете, по пять колдунов аль хоть сквибов на каждую точку — запад, значит, восток…  — Конечно, — так вот оно что! Вот откуда у них пункты какие-то по всей стране! Нет, предсказуемо, откуда-то ведь в Лондон поступала вся эта информация от соглядатаев…  — Приятно иметь дело с толковым человеком! — обрадовался Джузеппе и от души хряпнул его по лопаткам. Про себя возмутившись такой фамильярности, Марсель ничего вслух не сказал, им ещё предстояло… мама родная… спускаться вниз. — Да не боись, тут не качает. На волнах качать будет. Так вот… Этот, помоложе который, забыл как бишь его, всё по правилам делал-то. Людей, значится, взял тоже, лодки…  — Оскар людей взял?  — Ну, а то. Точно, Оскар! А я его — Освальд… Так вот, отправились они, всё как положено. Я так понял, им только главаря взять по-тихому, да и завернули бы мои парни корабль, так не тут-то было.  — А как было, думаете? — если он выберется живым с этой лестницы… главное — не смотреть вниз… Да что ж так дует? И вообще, где Рокэ? Спасите!  — А чего там думать, — радостно проорал Джузеппе, перекрикивая ветер и первым спрыгивая на скользкую землю. К нескольким вялым колышкам были привязаны не менее вялые лодчонки, при виде которых Марселю окончательно поплохело. Они помрут, не добравшись до корабля. — По-тихому не вышло! Контрабандюган, видать, не лыком шит. Ну, завязалась там пальба колдовская, вот это вот всё. И, видать, банки-склянки они свои раздолбали…  — Какая досада, — язык на автомате поддерживал разговор, а душа ушла в пятки. Зря напросился, зря, зря. Это же придётся плыть.  — Да ты не ссы, — выдал Джузеппе и ещё раз дал ему по спине. — Не потонете. С вами ж мои парни будут! Мы-то с юга, мы этот ваш Ля-Маманш во все щели… Марсель честно выслушал, куда и как господа южные моряки имели Ла-Манш и почему они делали это лучше, чем господа моряки северные. Его это не особо успокоило, но хотя бы отвлекло. Значит, Феншо делал всё как надо, но в какой-то момент у него перестало получаться. Бывает! Целы ли участники побоища на палубе, живы ли вообще? На берегу стало совсем тесно, когда появились люди. Двое крепких приземистых парней с обветренными лицами на ходу застёгивали тёплые куртки и передавали друг другу какие-то канаты, крючья и прочие штуковины, решительно ни о чём не говорившие человеку несведущему; они трансгрессировали, значит — маги, но с магами-моряками Марсель никогда в жизни дела не имел — знал только, что такие существуют. Рокэ буквально спрыгнул откуда-то сверху, причём на лестнице Марсель его не заметил, да и пошёл к троллям так пугать вообще, пусть он хоть с обрыва…  — Лодки, — вместо этого сказал Валме, — люди. Вот. Очень красноречиво, но язык прилип к нёбу.  — Хорошо. Уго, Марио, вы заберёте своих и чужих раненых, если такие будут, — Алва раздавал указания местным морякам, те кивали и возились с вёслами, Джузеппе кивал рядышком, Марсель дрожал. — Джузеппе, ждёшь на берегу, при сигнале тревоги выдвигаешься к нам.  — А с зельями чё? — хмуро поинтересовался Марио.  — … через плечо! Ты с кем говоришь! — рявкнул Джузеппе.  — Извиняйте.  — Извиняю, но через плечо не надо, — хмыкнул Рокэ. — Зелья не трогайте. Вообще воды руками не касайтесь. Вёсла защищены?  — Так точно, сэр. Лодки тоже, дрянь не пролезет.  — Значит, они людей эвакуируют, а мы что делаем? — встрял Марсель. В душе забрезжила надежда, что его оставят на берегу в качестве местного труса и временного заместителя Джузеппе, но не тут-то было:  — По дороге объясню, залезайте.  — А…  — Чего мы курим? — переспросил Марио, как назло, когда Валме пытался переместить себя с нетвёрдой земли в нетвёрдую лодочку. — Я недопонял… Джузеппе на простом человеческом языке разобъяснил ему базовые правила эвакуации и остался на берегу, два бравых орла занимали свои плавательные… корыта, Марсель поборол желание вцепиться в Рокэ и смирно сидел рядом — тем более, лодка плыла сама, хвала вселенской магии! Вёсла, конечно, были, но их не пришлось даже в руки брать — раз-два постукивания палочкой по корме, и альтернативная деревянная ванна сама по себе рассекает воды.  — Найдите Феншо, — продолжал распоряжаться Алва, не глядя на призрачное подобие своего протеже — его больше занимал стремительно приближающийся парусник. Где он руки-то расцарапать успел? Нет, вид именитого спутника сегодня решительно не успокаивал. — Если пострадал, тащите к берегу, если нет — вдвоём займётесь местным капитаном.  — Арестовать?  — Арестовать. Без перчаток на палубу не суйтесь, — точно, едва не забыл. Славься, драконья кожа, что б мы без тебя делали! — Ничего не трогать, не пить, не лизать…  — Я же не собака, — не удержался Валме. — Что за указания…  — Тогда хватит поджимать хвост, — резко перебили его. — И скулить тоже, я всё слышал. Вы, помнится, в анкете указывали, что умеете плавать, так в чём проблема?  — Так речь об обычной воде шла, а не о ядовитой! Мало ли, что туда пролилось, — хоть бы не пришлось нырять, он же соврал! Какое, к лешему, плавать?!  — Пролитые запрещённые зелья — плохо, смешавшиеся в морской бульон — ещё хуже, — нет, пожалуй, в какой-то мере Рокэ даже… отходчив. Перестал его ругать и переключился на воду с таким видом, будто вопрос решён, а он ни черта не решён! Что, если правда придётся тонуть? — Тихо.  — Молчу, — пробормотал Марсель. Что-то изменилось. С приближающегося с каждым метром парусника доносились первые вопли «спасите», Марио и Уго без разбору вылавливали из воды тех, кто уже успел удрать — там, где вода казалась чистой, хотя на некоторых людях мерещились страшные волдыри абсолютно неправильного цвета. От невидимых чар не осталось и следа, и стало видно, что борта проедаются насквозь чёрными, бурыми и бордовыми пятнами…  — Показалось… — Рокэ изучал парусник, застыв на краю лодчонки и словно ощупывая взглядом каждую прожжённую деревяшку, каждое бурлящее пятно на воде. Ощущение максимальной сосредоточенности и вовлечённости восхищало и пугало, а вот тот факт, что они уже приплыли, вообще не радовал. — Напоминаю, что вы здесь полностью подчиняетесь моим приказам. Скажу скрыться — скроетесь, скажу бежать — убежите.  — Вас понял, — повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, Марсель поднялся на не очень твёрдые ноги и встал рядом.  — Скажу «тревога» — отправите сигнал тревоги, — они почти пришвартовались, или как это называется. Взмах палочкой, шуршание канатов — лодка замирает на неспокойных грязных водах, к палубе тянется волшебная верёвочная лесенка.  — Три красных залпа?  — Три красных, — рассеянно повторил Алва, задрав голову и разглядывая чью-то свисающую за борт руку, безжизненно-неподвижную. Лесенка почти готова, чего они ждут? — Последнее. Вряд ли пригодится, но всё же: если вы всех выловили, а меня нет, не ждёте и отправляетесь на берег. Никаких глупостей, никакого геройства. Это ясно?  — Но как же… — Марсель запнулся, поймал взгляд, понадеялся, что ему послышалось. Нет, Рокэ был серьёзен, как чёртов премьер-министр.  — Ясно или нет? Что за «брось меня в беде» такое?! С другой стороны, нашёл повод паниковать — скорей небо на голову рухнет, чем Алве понадобится его помощь. Да и Рокэ хорош, нашёл героя! Глупца разве что…  — Так точно.  — Тогда вперёд, — в последний раз одарив лодчонку безмолвным приказом и взяв палочку в зубы, Рокэ первым полез наверх, в пугающее затишье на палубе. Когда Марсель преодолел клятую лесенку, поседел в душе и вообще распрощался с жизнью, ступив на борт, спутника уже не было видно — впрочем, как всегда. Драться не пришлось: все, кого он встречал, уже были мертвы. Сапоги, как и вёсла, им защищало какое-то заклятье, которого на слух Марсель не разобрал, и это хорошо — по палубе растекалось море разливанное всякой дряни. Даже будь он экспертом номер один по зельям, не понял бы, где именно что течёт — варева смешались воедино, и это… откровенно говоря, полный кошмар. Догадавшись натянуть ворот как можно выше, Валме оставил снаружи только глаза и, всё равно не дыша, побрёл куда эти самые глаза глядят. Феншо, найти Феншо. Пусть дурак будет жив… Где-то вдалеке кричали моряки. Под ногами хлюпало. Кажется, какие-то из попадающихся ему тел ещё даже издавали звуки, но вид их оказался столь неутешителен… такое вообще лечат? Дело было плохо — на ком-то проросли живые цветы, вон, стебель пробился изо рта и, причудливо изогнувшись, врос в глаза незнакомому бедолаге. Матрос пару раз слабо дёрнулся и затих. Его сосед, валяющийся рядом в целой разноцветной луже, ещё сжимал в руке осколок склянки, из которой вылилась малая часть отравы; левая половина его тела была покрыта густой шерстью, а правая — уродливыми нарывами. Поглядев на лицо, Марсель тут же об этом пожалел: голова страдальца уменьшилась в размерах настолько, что почти потерялась в воротнике. Сколько же здесь всего смешалось! А они с голыми руками, с непокрытыми головами, за пять минут до начала драки тянули свои канаты… Наткнувшись на очередную жертву катастрофы, он всё-таки потерял самообладание — вид человека в тельняшке, из-под век и из ноздрей которого лез какой-то плющ, был уже знаком, только вот плющ продолжал медленно ползти и одновременно покрывался волдырями, те лопались и выпускали маленькие облачка фиолетового дыма; дым оседал на неподвижных плечах матроса, оставляя ожоги, из которых снова проклёвывались цветы… Шарахнувшись оттуда как можно дальше, Марсель привалился к первой попавшейся мачте, вообще ни о чём не думая; сколько он так простоял — один Мерлин знает, но ничего не изменилось, когда пришёл в себя, только первичный ужас спал — уступил место вторичному. Спокойно, дышим. Им уже ничто не поможет… Все эти зелья и сами-то по себе были страшноватой авантюрой, а когда смешались… Упаси великий Салазар от такого… хоть кто-нибудь да упаси! Боль отрезвляла. Оказывается, он слишком долго проторчал у вертикальной деревяшки, и какой-то из пролитых отваров впитался в рукав. Ну и дурак! Сказано же — ничего не трогать! С удивившим его самого спокойствием Марсель отлип от мачты, убедился, что рядом ничего опасного, кроме луж под ногами, и быстренько закатал ткань; так и есть, ожог какой-то. Слабенький, но ожог. Ладно, сейчас мы его ликвидируем и…  — Кто здесь? Лучше спросить — какая скотина ржёт? Нашли время! Чуть встрепенувшись и стараясь не смотреть под ноги чаще необходимого, Марсель пошёл на голос. Самая бредовая надежда — Рокэ и капитан корабля нашли общий язык и развлекаются во время драки, но нет, не срослось. Это не весёлый смех… Отчаянный и немного безумный, а ещё — непрерывный. Завернув за угол, Валме буквально наткнулся на Феншо и сразу же помянул Мерлина.  — О, это вы, — между приступами веселья проговорил мракоборец и снова залился смехом. Веселящее зелье, но сколько литров?! Ладно, литров — перебор… В глазах приятеля стоял ужас, а он смеялся, потому что не мог иначе. Тысяча проклятий, какой кошмар! — Смотрите… какие… какие забавные глаза…  — Да-да, давайте-ка убираться отсюда, Оскар, — как он ещё может болтать?! На тыльной стороне ладони, которую ему протягивали, действительно вылупились глаза. Три штуки, а нет, пять. Марсель слышал, что у некоторых людей аж фобия такая есть, но как-то раньше его это не касалось. Что ж, одной боязнью меньше, одной больше! Вода его уж точно больше не страшит!  — Но как вам глаза?  — Отличные глаза. Зрение у вас теперь прекрасное будет, — ляпнул Валме и, не уверенный, что поступает правильно, сграбастал хихикающего Оскара за талию; хоть бы ничто больше никого не задело… Феншо не сопротивлялся, он послушно брёл к лесенке, не прекращая нервно посмеиваться. Не его вина, однако достало.  — Разбились… ра-разбились, вы представляете…  — Вижу! — от души прикрикнул Марсель. — Что ж вы расколотили? Это семейный сервиз надо бить, желательно самый ненавистный, который подарила в прошлом веке прабабушка, а сосуды с зельями бить не надо!  — Мы не били! — фыркнул Оскар, как будто это действительно было смешно. Что ж поделать, он явно наглотался или надышался какой-то гадости и теперь сгибался пополам от смеха. — Не били… оно ударило…  — Что ударило? — сочувственно переспросил Марсель, прикидывая, как бы побезопаснее швырнуть его на лодку.  — Снизу, — пояснил спутник и снова расхохотался. Так. Минуточку. Если никто из людей не разбивал склянок, то кто это сделал?  — Оскар, где капитан корабля? Контрабандист этот, где он?  — Умер, — улыбнулся во все тридцать два. Счастье-то какое. — Умер, очень страшно, у него разорвалась голова… ха-ха, мозги по стенкам… — если б не осознанный, полный страха взгляд, жертву зелий впору было бы ударить. Марсель не стал. — Я его почти взял… и тут — ба-бах! Снизу… и всё, каша…  — Каша, — пробормотал Валме, судорожно сглотнув. Вот ведь… троллья задница. — Так, вы соображаете?  — Ага!  — Вижу… Сможете спуститься по лестнице или мне вас пнуть?  — Смогу, — ну, а что, человек как человек, только ржёт, как лошадь. — Глаза мешают… они чешутся страшно… зато новые не растут! Это мне на руку капнуло, а оно такое… Мерлин всемогущий, я сошёл с ума, — неожиданно связно сказал Феншо.  — Вниз, — решительно скомандовал Марсель и помог ему перевеситься за борт. Так, лодка на месте, под чарами… лесенка прямо туда, не ошибёшься… Давно не слышно моряков, где они? Берега отсюда не видать, а бежать к противоположному краю палубы как-то не очень хочется. Рокэ велел забрать Феншо и заняться капитаном, а капитан мёртв. Значит, они могут с чистой совестью и выполненным приказом плыть обратно. Скорей всего, тех, кто успел сбежать, давным-давно выловили Уго и Марио, это он тут задержался невесть на сколько. Стараясь не думать о том, где носит Алву, Марсель в очередной раз преодолел весь первоклассный набор страхов — от высоты до водички — и разобрался с лодкой. Едва не перепутал слова заклинания, которое её ускоряло, но сия заминка на фоне общего конца света — несущественная мелочь. Добрались до берега; Оскар не прекращал смеяться, попросту не мог, но издаваемые безнадёжно севшим голосом смешки пугали — они напоминали карканье и одновременно скрип мелом по доске. Глаза у Феншо, которые на руке, и впрямь больше не росли, но они вполне осмысленно глядели на всё вокруг и с завидной частотой моргали. Ужас, сниться будет… Такое лечат в Святого Мунго? Хоть бы да! Ладно бы ребята наглотались по неосторожности; их здесь окатило всевозможными варевами с ног до головы…  — Сюды! — заорали с берега. Немножко стемнело, и Валме с трудом различил знакомые фигуры. Людей на импровизированной пристани прибавилось, некоторые сидели, некоторые лежали. — Сюды, кому говорю! Джузеппе! Никогда ещё Марсель не был так счастлив видеть малознакомого хама. Так-с, осторожно, нога за ногу… Помогши Оскару вывалиться на сушу, Валме случайно задел его плечом и ойкнул. Точно, ожог! Как вообще мог забыть? Раньше его простая царапина по трое суток волновала, а тут — проморгал пылающее алое пятно…  — Какие указания? — это что, ему?!  — Переправляйте всех в больницу, — наугад сказал Марсель. А что ещё делать? — Без разбору, своих, чужих… В колдовскую больницу только…  — Ясен красен, — удовлетворённо кивнул Джузеппе. — Ты-то чего дёргаешься?  — Обжёгся, — зато никаких глаз или… цветов. — Это ерунда, я сам. Где Рокэ?  — Не вернулся ещё, — беспечно сказал моряк, а у Валме внутри что-то оборвалось. В смысле не вернулся?! — Да ты не белей аки утопленник-то. Сигнала тревоги не было. И что? Он ведь не знает… или знает? Может, обшаривая взглядом мутную воду, Алва догадывался, что искать? Ладно, сначала надо полить руку замечательной настойкой его же производства, а потом думать… После проклятой дочуры Арамоны и его приснопамятной любовницы Марсель таскал с собой чудодейственное зелье. Драло адски, зато сразу помогало. Джузеппе подогнал ещё людей — то ли местных колдунов-матросов, то ли знакомых маглов, в полутьме не разберёшь. Не в силах снова смотреть на пострадавших и их страшные раны, Валме уставился на медленно погружающийся в воду парусник — он таял на глазах, разъедаемый невообразимой смесью магических жидкостей. Стало только хуже. Указания эти вспомнились… Не глупить, не геройствовать… ну, а что он может? И сам не зная, что именно поспособствовало зельевой катастрофе? Алва велел не соваться, значит, будем «не соваться». Можно подумать, он там сам не справится. И всё же дурные мысли никак не шли из головы. Марселя сильно смущал тот факт, что о произошедшем знал только Феншо. Они ведь были уверены, что произошла перестрелка! И Джузеппе так говорил, а значит, то была не драка — то обезумевшие от страха волшебники пытались защититься от кошмара, который произошёл на борту… Не всем ведь довелось оказаться у края и прыгнуть в воду, пока ещё было не поздно. Воображение тут же нарисовало страшную картину — он сам, в тельняшке, насмерть перепуганный, пытается избавиться от плюща, растущего прямо из ноги. В ход идёт огонь…  — Тащим наверх, — распоряжался за спиной Джузеппе. На фоне пробивался чей-то плач, чьи-то жалобные стоны, затихающий нервный смех Оскара. — Бережней, бережней! Как дочурок! Вот так… Кто не умеет в левитацию, не пытаемся в левитацию…  — Портальники-то где?  — Порталы, хрень ты безграмотная! Порталы не лапать, раненых так нельзя. Мы крылатых выслали… Да, портальники — это не для всех, портальники — они для элиты. Перемещаться таким образом не очень комфортно, а большинство из выловленных бедолаг нуждается в первую очередь в комфорте, вот и пусть ждут больничные кареты. Кого вытащили — вылечат, если возможно вылечить столько разномастных недугов за раз. Кого не вытащили — тем уже всё равно… Где же Рокэ… Не было трёх красных залпов, ни одна искра не взвилась над водой. Корабль до ужаса медленно растворялся, разваливался. Лодки нет! Марсель огляделся по сторонам и выругался. С кем Алва собирался возвращаться? Вплавь, что ли?  — Эй… эй, как тебя! Марио!  — Шлюпка там болталась, — хвала небесам, этот хоть и грубый, а сообразил сразу. — Не ори. Мы б свою оставили, да надо было этих сюда отпереть. Да не трепыхайся, не потонет он. Нормально всё. Дело там есть…  — Ну допустим, — вяло отмахнулся Марсель. Дело так дело. Что ж они все такие чурбаны бесчувственные… А сам чем лучше? Напросился, струсил, городил всякую ерунду. Ведь мелькала в лодке умная мысль — из него защитник и помощник, как из льва змея. Куда весь ум-то делся? Утонул, что ли? Ха-ха, очень смешно… Ещё смешнее — если кто-нибудь узнает о его беспокойстве. Алва годами гонялся за преступниками и рубил монстров без посторонней помощи, он всегда работал один. Да он первый посмеётся, когда услышит… если услышит… Ладно, хорошо. В случае тревоги выпускаются красные искры. А если человек уже не в состоянии держать палочку в руке? Тогда как срабатывает эта чёртова тревога?!  — Эй, — Марсель снова обернулся к редеющему строю моряков, а потом притормозил. Во-первых, он не обязан спрашивать разрешения, во-вторых — никто не знает, что Рокэ велел ему ждать на берегу. Кроме Рокэ, но сам виноват — где его носит. Когда он неумело оттолкнулся веслом от склизкого берега и заговорил лодку, никто не возразил. Никто, кроме здравого смысла и инстинкта самосохранения. Что может быть опасного там, впереди, на почти мёртвом, уходящем под воду паруснике?.. Да всё! Отравленная вода повсюду, неведомая опасность снизу, шлюпка, которую то ли оставили, то ли нет. Алве уже давным-давно следовало вернуться — или, мать его, послать красные искры! А ты-то куда плывёшь, дурак, ну вот куда?.. Жалобному внутреннему голосу пришлось заткнуться — дурак уже плывёт, и ничто его в этой дурости не остановит. Принялся что-то напевать для бодрости духа; не помогло. За бортом тихонько шелестела вода, только подчёркивая неуверенность дрожащего голоса. За каким-то лешим Марсель перегнулся через бортик и обомлел — вот что значит «некоторые вещи лучше видны в темноте»! Где-то на глубине… сверкало. Сверкало и переливалось нечто странной формы, как изогнутые треугольники, рядами выстроившиеся друг за другом. Будь оно больше — ну вылитая чешуя!  — Рыбка, — самовольно пробормотал язык. — Хорошая рыбка. Его будто услышали. Переливчатые треугольники зрительно увеличились в размерах, как если бы их гордый носитель стремительно всплывал на поверхность. Лодочку качнуло… Оглушительный рёв сопровождался бурным всплеском — огромная, неописуемых размеров рыбья морда вынырнула из воды, и вода эта вот-вот окатит с ног до головы. Застыв от ужаса и очевидной безысходности на долю секунды, Марсель во все глаза таращился на морского змия — тот был… ранен! Ранен или болен из-за отравленной воды… Рука лихорадочно махнула палочкой, неумело и криво, как машут первоклашки; что-то заискрило, но это неточно. В следующий же миг на него обрушилась стена воды, лодка перевернулась, чешуя засияла перед глазами… Вот так, будешь знать, как нарушать недвусмысленные приказы! Сказано ж — на берегу… Прежде чем погрузиться во тьму, Марсель совершенно неуместно вспомнил, как в детстве поскользнулся и упал в лужу. Что ж, если это — та самая жизнь, напоследок проносящаяся перед глазами, то могли б показать что-нибудь получше!..