Трансформеры: Зазеркалье. Введение

      «Ошибка: повреждение топливного бака… »       «Ошибка: повреждение моторного отсека…»       «Критическое повреждение компонента: Плечевой доспех, левый манипулятор…»       — «Хех, так вот что чувствовал Саундерс не так давно…» — пронеслась мысль в голове у Балкхеда. — «Шлак, а это больно…»       Поверженному Автоботу было слишком больно, чтобы думать о чём-либо ещё. Он лежал посреди практически полностью вырубленного леса, искорёженный и избитый, жалкий и беспомощный, с трудом удерживая себя в сознании. Как забавно может сложиться судьба: каких-то несколько земных дней назад перед ним в похожем состоянии лежал глупый разведчик Десептиконов, и тогда ещё Балкхед даже не предполагал, что их позиции могут поменяться таким ироничным образом!       — «Хорошо, что ребята не видят меня таким…» — подумал бывший Крушитель. Однако он имел в виду вовсе не своих соратников-Автоботов.       Что бы сказали его старые товарищи, попадись им на глаза Балкхед в подобном виде? Как отреагировали бы Крушители, узнав, как он в очередной раз опозорил их? Хотя какое им могло быть дело до него: мертвецам не важны деяния живущих.       Фиолетовый мех зажмурился и попытался отогнать мысли о павших друзьях, но их образы всё равно витали перед его оптиками, заставляя сжиматься в горле больной ком. Гримлок. Импактор. Роудбастер.       Брейкдаун?..       Вспомнив об оранжевом мехе, Балкхед мог только стиснуть повреждённые денты в беспомощной ярости. Гнилой кусок шлака, слишком труслив даже для того, чтобы закончить начатое! Ну ничего, сегодняшнее столкновение лишь пополнило список деяний, за которые Крушитель поклялся отомстить другу, ставшему противником. Возмездие настигнет оранжевого болвана, но всему своё время.       Но о чём это он говорил касательно Саундвейва? Рэтчет абсолютно точно заверил Балкхеда, что Десептиконы получат их драгоценного разведчика функционирующим и здоровым, починенным от всех повреждений. Что им могло не понравиться? С чего бы Рэтчу понадобилось врать ему? Автоботы ведь никогда не лгут — на это способны только Десептиконы. Брейкдаун тому ярый пример.       На оптик громиле упала капля воды, и он от неожиданности заморгал, стараясь стереть её. Однако на её место тут же упала ещё одна, и ещё, и вот уже капли барабанили по всему избитому корпусу меха, затекая в образовавшиеся дыры и быстро остывая на разгорячённом металле. Это выдернуло Балкхеда из его запутавшихся мыслей, и он наконец смог увидеть над собой небо, покрытое мрачно-серыми тяжёлыми тучами. Они напомнили грузному Автоботу о редких моментах, когда на Кибертроне тоже шли дожди — только там с неба лилась ядовитая кислота, а не безобидная охлаждающая вода. Всё-таки эта непонятная планетка иногда могла приятно удивить, вынужден был заметить Балкхед, пока капли дождя стучали по его корпусу, смывая следы грязи и неся с собой успокоение его затуманенному процессору.       Сколько мех пролежал здесь, пока единственному компанию ему составляли непрекращающиеся сообщения об ошибках в разных составляющих его корпуса? Громила не вёл счёт времени с момента, когда Брейкдаун оставил его медленно отключаться и ушёл вместе со своим хозяином, но ему казалось, что тогда лес ещё освещали лучи Солнца. Балкхед был уверен, что не получал по комлинку никаких новых сообщений или звонков от Автоботов по поводу его местонахождения, так что вряд ли он находился здесь так уж долго, верно? Его соратники пока что просто не узнали, что с ним произошло, ведь так? Но уже вот-вот Арси и остальные мобилизуются и придут на подмогу, уж это точно! Автоботы никогда не бросают своих в беде, это фиолетовый мех знал наверняка!       Оставалось только покорно ждать и оставаться в сознании. Всё будет хорошо. Владыка Прайм, конечно, вряд ли будет доволен посредственным результатом схватки двух Крушителей, но он обязательно загладит свою вину, когда рано или поздно преподнесёт Оптимусу в дар голову Брейкдауна. Балкхед знал, что это было его предназначением. А для того, чтобы исполнить своё предназначение, необходимо было иметь веру и терпение.       Слушая успокаивающий шум капель, падающих на него и землю вокруг, мех прикрыл оптики и слегка улыбнулся. Он был готов ждать, сколько угодно. Пока что можно было немного передохнуть…       Наступившую тишину неожиданно прорезал шум чьих-то голосов, и Балкхед, наполовину разлепив оптики, уставился на возникшее перед ним ярко-зелёное свечение. Оно так раздражало его оптики, что мех предпочёл зажмуриться, дабы не видеть его, и тут почувствовал, как кто-то потащил его по земле, держа за манипуляторы. Крушитель постарался воспротивиться, но тут знакомый надменный голос шикнул на него: «А ну тихо, болван!» — и побеждённый Автобот прекратил бесполезные потуги, с облегчением обмякнув в знакомых манипуляторах.       — Ребят… — выдавил из себя Крушитель, но ответа не получил. Вместо этого его довольно болезненно опустили на бетонный пол, едва не швырнув на него, и Балкхед, ощутив, что закрытые оптики больше не прорезает зелёное свечение, приоткрыл их.       Вокруг него возникли две плохо различимые фигуры, но красный корпус и рога на голове одного из роботов и слегка дёргающийся чёрный корпус второго, изредка перемежаемый жёлтыми полосками, быстро дали громиле понять, кто спас его. Он хотел было ещё что-то сказать, но не успел, так как красный мех застонал и, потирая манипуляторами спину, запричитал: «Во имя Праймуса, с каких это пор я вынужден играть роль носилки для многотонных поломанных олухов?! Никакой лейтенант не должен позволять себе деградировать до такой степени!»       — В твоём случае деградировать дальше уже некуда, Клиффджампер. — раздался сбоку ядовитый ответ, и Балкхед с трудом повернул голову на звук лёгких шагающих пед.       — Си… — с восхищением в голосе тихо произнёс фиолетовый мех, когда воительница Автоботов встала рядом с ним, уперев серво в бока. Клиффджампер же в ответ на замечание Арси презрительно хмыкнул и отвёл оптики.       — А отвечая на твой вопрос: с тех пор, как шахта Энергона, которую мы попытались присвоить по твоей наводке, взорвалась и лишила нас нескольких отрядов Автотруперов. — добавила фемма, злобно прищурив горящие оранжевым пламенем оптики.       Лейтенант Автоботов вздёрнул бровь и сложил манипуляторы на груди:       — Замечу, что я в свою очередь получил сведения об этой шахте от разведчика, в чьи обязанности входит поиск подходящих залежей Энергона! — заявил Клиффджампер, важно подняв палец. Жёлто-чёрный мех дёрнулся сильнее и резко повернул голову к соратнику. — И если бы этот разведчик прилежно выполнял свою работу, мне бы не пришлось расплачиваться за его погрешности!..       Мех вынужден был заткнуться, когда упомянутый разведчик зашипел и, обойдя Балкхеда, подошёл к нему с плотно сжатыми кулаками и трясущимися за спиной дверьми-«крыльями», как у какого-то дьявольского насекомого.       — Клиффджампер пытается обвинить Бамблби? — скрипучим и опасно дрожащим голосом вопросил робот, буравя лейтенанта взглядом помутневших бордовых оптик. — Если Клиффджамперу что-то не нравится, пусть он скажет это Бамблби в лицо!       Клиффджампер сглотнул и отступил на шаг, успокаивающе поднимая манипуляторы и старательно избегая взора обезумевших оптик Бамблби.       — Н-нет, Бамблби, я-я не пытаюсь тебя обвинить — скорее, я хочу лишь указать тебе на возможные недочёты в твоей работе, ч-чтобы ты знал, что тебе можно улучшить для того, чтобы п-порадовать Владыку Прайма! — максимально осторожно подбирая слова, попытался оправдаться красный мех. Разведчик в недоумении склонил голову набок, и Клиффджампер, ухватившись за возможность, пояснил: «Все мы обязаны учиться на своих ошибках на протяжении функционирования, если хотим стать лучше, ведь так? И чем лучше мы становимся, чем лучше выполняем свои обязанности, тем больше доволен нами наш великий Повелитель, разве нет?»       Бамблби пару секунд помолчал, осмысливая сказанное, после чего согласно закивал, отведя оптики в сторону. Его серво расслабились, и лейтенант с облегчением выдохнул.       — Да, аргументы Клиффджампера логичны. Не лишены оснований. Верны. — гораздо менее скрипучим голосом пробормотал мех. — Владыка Прайм должен быть доволен Бамблби, да. Бамблби должен выполнять свои обязанности с большим усердием, чтобы Владыка Прайм гордился им.       Клиффджампер издал фальшивый смешок, после чего аккуратно подошёл и с одобрением положил разведчику серво на плечо.       — Вот видишь, как всё просто, когда мы понимаем друг друга! — заметил мех и слегка похлопал Бамблби по плечу. Арси, смотрящая на всё это с презрением, тяжело выдохнула и, закатив оптики, покачала головой. — А теперь тебе пора искупить свою вину и отыскать для меня новые шахты Энергона: те, которые с наибольшей вероятностью понравятся и Владыке Прайму, и мне. Давай-давай, вперёд, не медли! — погнал лейтенант, подтолкнув подчинённого вперёд. Моргнув пару раз, Бамблби пробормотал что-то неразборчивое и, трансформировавшись в человеческий скоростной автомобиль, скрылся с оптик Балкхеда.       Клиффджампер, хмыкнув, с самодовольной ухмылкой повернулся к Арси, которая в ответ посмотрела на него с нескрываемой неприязнью в оптиках. Лёгкая ухмылка на уголках её губ, однако, показывала, что изворотливость красного меха всё-таки производила на неё впечатление.       — Ты омерзителен, ты ведь знаешь это? — поинтересовалась фемма, на что лейтенант Автоботов ухмыльнулся ещё сильнее.       — Твоё мнение учтено. — ответил Клиффджампер, кивнув. — Жаль только, что абсолютно не важно.       Лицо воительницы Автоботов скривилось в сердитой гримасе, но ответить словом или кулаком она не успела: роботов прервал ещё один голос, раздавшийся с другой стороны помещения:       — Наконец-то вы доставили его! Хвала Праймусу, не прошло и одного орбитального цикла! — запричитал Рэтчет, сердито жестикулируя и едва не задевая при этом идущих поблизости Автотруперов. Клиффджампер и Арси цыкнули и отвели взгляды в сторону, а доктор Автоботов, подойдя к безвольно лежащему Балкхеду, взглянул на него и, прикрыв манипулятором подбородок, стал внимательно осматривать нанесённый корпусу урон. В процессе осмотра он что-то бормотал себе под нос и периодически недовольно качал головой.       — Что с ним произошло на этот раз? — поинтересовался пожилой мех, на что остальные Автоботы лишь пожали плечами.       — Это же Балкхед. Если его не бить по голове хотя бы раз в звёздный цикл, он не способен нормально функционировать. — съязвила фемма, а красный мех хмыкнул и согласно кивнул. Рэтчет недовольно махнул манипулятором и шикнул на них, после чего другим манипулятором подозвал Автотруперов и указал на лежащего Крушителя:       — Несите его в медпункт. Я пойду вперёд и подготовлю капельницу с Энергоном. — отдал доктор приказания и быстро зашагал прочь. Дроны, выполняя команду, подхватили Балкхеда под манипуляторы и, с трудом взвалив к себе на плечи, поволокли вслед за медиком под насмешливые взгляды командиров Автоботов.       Только сейчас, пока они плелись за спешащим впереди Рэтчетом, сквозь полузакрытые щёлки оптиков Крушитель заметил, что окружающее пространство заметно отличается от обычного интерьера их баз, скрытых под землёй и покрытых одним камнем. Коридор, по которому они шли, был отделан бетоном, окрашенным в серо-чёрные оттенки. Стены и потолок перерезали металлические трубы, и по пути роботам периодически встречались встроенные в стены двери, напоминающие вход в какие-то ангары. Сверху тускло сияли лампы, хотя и совсем слабого их света было достаточно, чтобы причинять боль и так настрадавшимся оптикам фиолетового меха. Он заставил себя открыть их, только когда услышал звук разъезжающихся в разные стороны дверей, и перед ним тут же открылся вид пустой и стерильно-чистой комнаты, которую он сразу определил как медпункт. Балкхеду помогли это сделать выстроенные в аккуратные два ряда крупные койки, возле каждой из которых стояли небольшие столы с мониторами и лечебными инструментами и пустые капельницы — везде, кроме одной из коек у края комнаты, куда сейчас Рэтчет устанавливал прозрачный мешочек, наполненный живительной ярко-синей жидкостью.       — Прекрасно, а теперь разместите его на койке! — краем оптика взглянув в сторону дронов, приказал Рэтчет. Автотруперы, протащив меха к нужной койке и едва не задев по пути пару других, послушно уложили его на неё, убедившись, что ни манипуляторы, ни педы не свисают с её краёв, и после этого кивком головы доктор отпустил подчинённых, оперативно покинувших медпункт.       Балкхед издал тихий стон, смотря на помигивающую прямо над ним на потолке круглую лампу: она ему что-то напоминала, но что именно, он не помнил. Решив, что ещё успеет вспомнить, Крушитель со скрипом повернул голову к изумрудно-белому меху и вяло позвал его: «Рэтч, ты… ты уж извини, ладно?..»       — Ап-ап-ап, ни слова больше, пациент! — поднял серво доктор и строго посмотрел на громилу. — Ты потерял много Энергона и, судя по твоему виду, имеешь множество внутренних повреждений, так что чем меньше слов ты скажешь, тем легче тебе будет!       Фиолетовый мех мигом осёкся и, согласно кивнув, уставился обратно на помигивающую лампу. Наваждение вернулось, но его быстро сбил Рэтчет, мягко положив манипулятор соратнику на плечо.       — Предупреждаю, что сейчас может быть слегка больно... — сообщил медик, поднося к согнутому манипулятору пациента трубку с крупной иглой, на кончике которой поблескивал свежий Энергон.       Балкхед закрыл оптики и резко втянул воздух сквозь сжатые денты, когда игла воткнулась ему в локтевые шарниры. Докбот не соврал насчёт боли! Хотя перетерпеть её не составляло труда, благо, уже не первый раз. Тем более что боль быстро сменилась облегчением, когда он ощутил, как по внутренностям стал растекаться вливаемый Энергон. Процессор Крушителя тоже чувствовал себя так, будто вокруг него рассосался непроглядный густой туман, так что корпус меха постепенно стал расслабляться, обмякнув на койке.       Заметив, как по лицу пациента расплывается улыбка облегчения, Рэтчет довольно кивнул и осторожно выдернул иглу, переведя взгляд на почти опустевший мешочек на капельнице. Капли Энергона медленно стекали с него, поблескивая в свете ламп и тихо капая на пол.       — Так будет достаточно. — пробормотал медик и, повесив трубку на капельницу, отошёл от койки. Балкхед же, слегка приоткрыв оптики, с благодарностью посмотрел на своего спасителя, наблюдающего за ним с лёгким опасением в оптиках. Чего это он?       — Тебе уже лучше? — осторожно спросил мех, сцепив вместе манипуляторы. Крушитель, ощущая неожиданное просветление, согласно кивнул, и Рэтчет, слегка выдохнув, улыбнулся в ответ.       — Превосходно! — сказал доктор Автоботов и, расцепив пальцы, указал на дверь за собой. — В таком случае я обязан заняться кое-какими важными делами. Постарайся дождаться меня здесь и никуда не уходить, хорошо?       Фиолетовый мех, пораскинув процессором, кивнул ещё раз, и Рэтчет, слегка похлопав его по плечу, развернулся и направился на выход из медпункта. Балкхед же, тихо вздохнув, перевёл взгляд на продолжающую мигать лампу над ним. Создавалось ощущение, что она подмигивала ему, как какой-то глючащий оптик.       Оптик…       — Эй Рэтч… — постарался позвать Крушитель, но его вокалайзер будто придавило камнем, так что зов получился совсем тихий. Медик, однако, услышал его и встал на месте, как вкопанный.       — Да, Балкхед? — с наигранным интересом спросил Автобот, но громила не услышал натянутости в его голосе. Неожиданно он ощутил, как прояснившийся было процессор вновь заволокло туманом, даже более густым, чем раньше, а его корпус размяк настолько, что Балкхед постепенно переставал его чувствовать. Стремясь успеть, пока вокалайзер не отказал окончательно, мех, пересиливая себя, заплетающейся глоссой выдавил: «Брейкдаун говорил… Саундерс… Что с Саундерсом?..»       Рэтчет молчал. Он стоял спиной к Крушителю, но из-за того, как трудно ему было держать оптики открытыми, мех не заметил, как снова напрягся корпус доктора.       — Всё, что говорит Брейкдаун — это ложь. Кому, как ни тебе, это знать. — наконец процедил пожилой Автобот, взглянув на Балкхеда через плечо. — Не позволяй лжи Десептиконов затуманивать твой процессор, если не хочешь, чтобы в твоей преданности стали сомневаться.       Уголки губ громилы ушли вниз, и он отвернулся от медика, хмуро смотря на лампу — вернее, стараясь смотреть на неё, борясь с подступающей темнотой в оптиках. Изумрудно-белый мех тоже отвернулся, снова глядя перед собой и скрестив за спиной манипуляторы.       — Саундвейв был передан Десептиконам. В целости и сохранности. Это я могу гарантировать. — отчеканил Рэтчет, заставив Балкхеда стрельнуть взглядом в его сторону. Доктор ещё раз посмотрел на пациента через плечо и позволил себе тепло улыбнуться:       — Я бы никогда не стал лгать тебе, ведь я — не Десептикон. Ты же знаешь это, да, Балкхед? — мягко вопросил пожилой мех. Крушитель сглотнул и, отведя взгляд, нерешительно кивнул, чувствуя, что на большее не способен. Обуревающие его мысли спутались в тугой клубок, который внезапно размотался — и тут же испарился. Как и все противоречивые мысли, отравляющие процессор громилы.       — Вот и хорошо. — одобрительно произнёс доктор, покивав уже своим мыслям. Услышав, как стабилизировалось вентилирование Балкхеда, и увидев, как тот закрыл оптики, Рэтчет решил больше ничего не говорить и тихо покинул медпункт, свет выключился за ним автоматически.       Но все дальнейшие планы доктора пошли крахом. Вернувшись в главный зал новой базы, он мигом остолбенел, как только увидел, кто ещё находился здесь. Высокая, угрожающая фигура чёрно-фиолетового меха стояла к нему спиной, разглядывая изображения на недавно установленных на середине помещения зелёных экранах и набирая что-то на консоли. Клиффджампер, Арси и Автотруперы, похоже, ушли дальше разгружать их массивные запасы вооружения и Энергона — или же командир специально отослал их, чтобы поговорить с Рэтчетом наедине. Стоящие у круглых врат Земного моста закрытые ящики заставляли медика думать, что второй вариант являлся более верным, и это не вселяло в него уверенности.       — Рэтчет. — коротко поприветствовал Оптимус Прайм, посмотрев в сторону вошедшего меха краем алого оптика. Тот вздрогнул и стрельнул взглядом на выхлопные трубы на спине лидера — не дымят. Значит, Прайм был спокоен, по крайней мере пока что. Хвала Праймусу.       — Владыка Прайм, какая честь! — выдавив на лице улыбку, отозвался Рэтчет и, приложив манипулятор к груди, склонил голову. Оптимус, перестав обращать на него внимание, перевёл взгляд обратно на просвечивающиеся экраны и спросил: «Состояние Балкхеда стабильно?»       Медик замялся, задумавшись над правильным вариантом ответа. Для любого меха с минимальным медицинским образованием было очевидно, что Крушителю были нанесены достаточно серьёзные повреждения. Кроме обильной потери Энергона, многочисленных пробоин в корпусе и даже отсутствия некоторых компонентов весьма вероятна была контузия процессора, если судить по его заторможенной речи, отсутствию фокусировки внимания и сильной реакции на свет. Но большой олух был сам виноват: не стоило ему пробовать поймать ещё одного Десептикона, не имея в наличии достойного плана, подготовленного значительно превышающим его интеллектом Рэтчетом. Конечно, стоило вернуть его на базу раньше, чем спустя несколько земных дней после его пропажи, но это должно было послужить громиле уроком. Потерпеть ещё джоор, пока доктор не закончит разбирать свои медицинские приспособления, он должен быть в состоянии. Да, зная Оптимуса Прайма, подобный ответ он примет наиболее благосклонно… наверное.       — Функционированию Балкхеда ничего не угрожает. — начал пожилой мех, медленно подходя к командиру. Лидер Автоботов молчал, так что Рэтчет продолжил, осторожно подбирая слова и внимательно следя за малейшими изменениями в позе Прайма: «Несомненно, он поступил, как абсолютный болван, решив повторить наш манёвр с Саундвейвом, но это не повод отказывать ему в квалифицированной медицинской помощи. Я ввёл ему обильную дозу Энергона, смешанного с препаратом, который в человеческой лечебной практике называется "снотворным"…»       Корпус Оптимуса напрягся, и края его оптик слегка дёрнулись. Доктор Автоботов мгновенно замолчал и встал на месте. Надо было сохранять максимальную осторожность, говоря с владыкой о чём-либо человеческом: хоть последний Прайм и имел своей целью рано или поздно стать правителем царства этих надоедливых говорящих насекомых, это не означало, что он обязан был относиться к ним с тёплыми чувствами. При этом нельзя было утверждать, что лидер Автоботов ненавидел людей — скорее, он был относительно толерантен к ним, но до тех пор, пока они не смели становиться на пути его великих завоеваний. Тем более, что некоторые люди, вроде тех, кто сконструировал для них эту базу, всё ещё были полезны для них. Подход, который разделял и Рэтчет — за исключением моментов, касающихся воистину интересной истории людской медицины. Кто бы мог подумать, что совмещение кибертронской и человеческой науки может привести к весьма прорывным результатам?       — Это не несёт для Балкхеда совершенно никакой угрозы, могу Вас заверить, мой Лорд. — поспешил успокоить возможную бурю пожилой мех. — Моё уникальное лекарство позволило ему войти в лечебный стазис, во время которого хранящиеся в его корпусе наноботы должны будут частично излечить причинённый вред.       Оптимус Прайм обернулся к Рэтчету, глядя на него с приподнятой бровью, и теперь напрягся уже изумрудно-белый мех.       — Я полагал, что ты проведёшь полный осмотр его корпуса, после чего немедленно приступишь к его починке собственноручно. — заметил последний Прайм. Медику не составило труда догадаться, что его владыка проверял его, пытался подловить этим вопросом. Но нет, пожилой мех уже давно не юнглинг. Не ловился раньше, не поймается и сейчас.       — Если Балкхед и правда такой сильный, каким хочет казаться, то он обязан перетерпеть боль, пока я не закончу с более важными делами и не займусь им. — стальным тоном произнёс Рэтчет, сжав кулаки. — Только сильнейшие выживут в мире, который мы стремимся построить. Слабые будут уничтожены, если не выстоят.       Лидер Автоботов помолчал ещё несколько мучительных мгновений, вглядываясь в оптики подчинённого, пока наконец не кивнул и не перевёл взгляд обратно на экраны. Пожилой мех понадеялся, что из-под его шлема не стала стекать охлаждающая жидкость, и едва подавил порыв потереть лоб манипулятором.       — Верное решение. — одобрительно сказал Оптимус. — Боль — лучший учитель. В рядах Автоботов не место тем, кто слишком слаб, чтобы покориться ей, и слишком глуп, чтобы не научиться на ней.       Медик ещё раз улыбнулся, уже более натурально, и сплёл вместе пальцы, не смея подойти ближе. Однако Прайм ещё не закончил с ним:       — Но не обманывай себя, утверждая, что ввёл Балкхеда в стазис исключительно из альтруистических побуждений. — неожиданно заговорил чёрно-фиолетовый мех. Рэтчет в недоумении склонил голову и сильнее сцепил пальцы.       — Мой Лорд?.. — попытался вопросить он, но не смог закончить мысль:       — Страх — одна из самых заметных эмоций. — перебил подчинённого последний Прайм, убрав манипуляторы от консоли и сжав серво в кулаки. — Малое количество кибертронцев знает это, но каждый из них — каждый из нас — постоянно находится в окружении особого ореола, выделяемого системами наших корпусов в процессе их работы. Этот ореол называется ЭМП — электромагнитным полем.       Оптимус развернулся к Рэтчету, продолжая говорить и держаться абсолютно спокойно. Это пугало доктора гораздо больше, чем его непонятная речь. Стоп, пугало? Нет, конечно, он ощущал лёгкое беспокойство, как и всегда, когда разговаривал с лидером Автоботов, но он ведь не боялся его в открытую, ведь так? И его корпус уж точно не выделял какое-либо мифическое поле — это ведь абсолютно ненаучно! Владыка Прайм просто стремился запугать его, как любил это делать со всеми Автоботами. Но Рэтчета этим не проймёшь на старости лет, это несомненно…       Последний Прайм сделал шаг по направлению к пожилому меху, тяжело ступив по покрытому бетоном полу. Это мгновенно сбило с доктора все попытки казаться непоколебимым, и Оптимус слегка сузил оптики, видя его слабость. О Праймус всемогущий…       — Электромагнитное поле невидимо и практически неощутимо для обычных мехов и фемм. Согласно легендам, его существование было обнаружено во времена правления Новы Прайма, последнего из Тринадцати, и попытки изучить его предпринимались при Номинусе Прайме, пока после его кончины Сенаторы не сочли электромагнитное поле простым мифом. — продолжал рассказ бывший архивариус, подходя к Рэтчету. Тот с помощью титанической силой воли держался ровно, не отступая ни на шаг. — Это было лишь одним из их многочисленных заблуждений. Электромагнитное поле действительно существует, и оно вправду невидимо, но только для определённой категории кибертронцев… — Оптимус остановился перед медиком, ни на секунду не отводя взгляд от его оптик. Пожилой мех сглотнул Энергон, задрав голову, чтобы смотреть в алые оптики Повелителя.       — …для всех, кто не является Праймом. — закончил чёрно-фиолетовый мех, слегка наклонившись к подчинённому. Рэтчет отшатнулся, будто испугавшись, что последний Прайм может в буквальном смысле чувствовать его страх, и пронизывающий взгляд Оптимуса последовал за ним.       — В спокойном состоянии поле окружает кибертронцев едва заметным сиянием, периодически перебиваемым электрическими импульсами. Но когда мы испытываем дискомфорт, страх, ужас, мощные колебания и исходящие электромагнитные волны, затрагивающие чужие поля, выдают наше истинное состояние, как бы сильно мы его ни скрывали. — стабильно спокойным голосом вещал лидер Автоботов. — Сенаторы даже не подозревали, как сильно колебались их электромагнитные поля в их последние наноклики. На прошлой кибернеделе разведчик Десептиконов старался казаться храбрым перед лицом судьбы, и у него это почти получилось: на протяжении допроса его поле практически не дрогнуло. Но ты… — Прайм указал на Рэтчета, который ещё раз вздрогнул и чуть не пискнул от ужаса.       — В момент, когда ты вошёл в этот зал, колебания твоего поля были почти так же сильны, как сейчас. — заметил Оптимус и скрестил манипуляторы на груди. — Ты боишься Крушителя, Рэтчет. Боишься того, что будет, если он узнает о твоих манипуляциях и лжи. Ты вводишь его в стазис, но даже тогда продолжаешь испытывать ужас перед его превосходящей силой. — каждым словом мех буквально вбивал медика в землю, заставляя всё сильнее трястись и истекать охлаждающей жидкостью. Оптимус Прайм же, глядя на практически растекающегося в лужу подчинённого, снова сузил оптики и нахмурился, за исключением этого стоя совершенно неподвижно.       — Твоя слабость мне отвратительна, старый друг. — процедил последний Прайм. Рэтчет чувствовал, что его Искра пульсировала с такой силой, что едва не выпрыгивала из груди, и схватился за грудные пластины, когда его владыка развернулся и направился обратно к консоли с экранами.       Лидер Автоботов всегда видел их насквозь. Сколько бы масок ни надевал медик, Оптимус Прайм срывал их с той же методичностью, с которой покорял планеты, и с той же холодностью, с которой тушил Искры врагов. С чего Рэтчет мог решить, что в этот раз будет по другому?       Да, как бы сильно он ни скрывал это, доктор действительно боялся Балкхеда. Громила спустя века не мог простить Учителю его попытку улучшить его глупых дружков, а тот при этом был ему гораздо более близким другом, чем Рэтчет, так что не стоило полагаться на его добродушие сейчас, даже если эксперименты были проведены над врагом. Крушитель был шумным и непредсказуемым в гневе. Как бы просто ни было манипулировать им, большой болван ведь в любой момент совершенно случайно может узнать правду, и что тогда ждёт пожилого меха? Вряд ли кто-либо из соратников придёт ему на помощь.       И поэтому Рэтчет просто обязан был убедиться, что Балкхед никогда не узнает о том, что он сделал с Саундвейвом. Стоило обращаться с ним как можно мягче, при этом держась по возможности поближе, не выпуская из поля зрения и слуха. Продолжать врать, перекладывая ответственность и подогревая ненависть к Десептиконам. Если была возможность стирать память или вводить лишний раз в стазис — мгновенно пользоваться ей. Медик Автоботов не сомневался, что сами Десептиконы лишний раз не будут выпускать искалеченного дружка на волю, так что основной задачей было просто держать Крушителя на коротком поводке. Но тут проблем не должно возникнуть: пожилой мех был слишком умён, чтобы позволить себе упустить тупоголового меха. Разумеется, все страхи были просто иррациональны.       — Уверяю Вас, милорд, что эта слабость совершенно мимолётна. — услышал последний Прайм гораздо более уверенный голос доктора. — Я признаю, что испытываю некоторые… опасения относительно Балкхеда, но не позволю им повлиять на эффективность моей работы! — заявил Рэтчет, встав по левую сторону от лидера. Он не мог этого видеть, но уголки губ чёрно-фиолетового меха приподнялись в оценивающей ухмылке.       — Колебания твоего поля свелись к минимуму. — заметил Прайм, положив манипулятор на консоль. — Возможно, ты и вправду веришь в свои слова больше, чем боишься говорить их.       Изумрудно-белый мех позволил себе тихо хмыкнуть в ответ, уперев руки в бока:       — Попрошу, Оптимус! Я, может, и стар, и не обладаю внушительными габаритами, но я абсолютно уверен в своём главном оружии… — Рэтчет многозначительно постучал пальцем по виску, прикрытому шлемом. Лидер Автоботов приподнял бровь и понимающе кивнул головой.       — В таком случае поговорим об успехах, которых удалось достичь благодаря ему… — произнёс Оптимус и набрал что-то на консоли. На зелёных экранах вновь появились изображения, которые медик только сейчас определил как фотографии шахт, занятых Автоботами за последнюю неделю.       Рэтчет не мог сдержать чувства гордости, глядя на шахты с живительным топливом, присвоенные благодаря его гениальному плану: способен ли был тот же Балкхед на подобную хитрость? Арси? Бамблби? Ха, да ни в жизни! Мало кто из них мог осознать, что главная сила заключается не в способности ломать и крушить, вовсе нет: по-настоящему силён тот, кто заставляет других ломать и крушить в соответствии со своими планами. Оптимус Прайм был способен на это, разумеется, но не в последнюю очередь благодаря своей невероятной силе Праймов и устрашению, которое она нагоняла на подчинённых. Рэтчет же не мог похвастаться и малой долей физической мощи, которой владели Прайм и остальные Автоботы, и как в таком случае он мог выжить в их рядах? Естественно, только благодаря своему обширному интеллекту. Тому самому, что некогда был инструментальным в разработке совершенно нового вида Энергона, который позволил привести к концу правление Сентинела Прайма. Кто, как ни он, пожилой медик-ветеран, заслужил всевозможные похвалы, которыми сейчас Оптимус точно собирался осыпать его?       — Выглядят превосходно, не так ли, Владыка Прайм? — с гордостью в голосе поинтересовался мех, довольно осматривая изображения с недрами Земли, освещаемыми синевой растущих в них кристаллов. Оптимус Прайм, однако, не разделял его восхищения:       — Я не сомневаюсь, что ты вёл подсчёт шахт, присвоенных нами за эту кибернеделю, — начал лидер Автоботов и перевёл взгляд алых оптик на доктора, — назови же мне их точное количество, Рэтчет.       Медик настороженно посмотрел в оптики Оптимуса, стараясь обнаружить в них скрытый смысл просьбы их владельца, но, как и всегда, они были непроницаемы. Что-то опять было не так, и Рэтчету определённо не нравилось, что он не мог понять, что именно. Но выбора не было: нужно было дать Прайму ответ, ведь он и вправду внимательно считал каждую из новых шахт, обнаруженную в период нахождения в их плену разведчика Десептиконов:       — Ровно тридцать шахт было присвоено нашими войсками, мой Лорд. — отчеканил изумрудно-белый мех, сведя вместе пальцы. — Пять из них были обнаружены в период пропажи Балкхеда, но все остальные были освоены, пока Саундвейв пребывал в моей лаборатории.       Оптимус Прайм приподнял бровь, заставив Рэтчета нервно сглотнуть. Что он сделал не так в этот раз?! Он ведь всё предусмотрел, скоординировал Автотруперов, предупредил соратников-командиров, подсчитал каждую шахту; он сделал всё, что с него причиталось! Тут не могло быть ошибки, просто не могло!..       — Неужели? — тихо поинтересовался Оптимус и, не глядя, нажал на консоли несколько клавиш. Вместо раскопанных шахт на экраны вывелись изображения обрушившейся земли и погребённых под ней Автотруперов. Медик вздрогнул и приоткрыл рот, глядя на экран, а чёрно-фиолетовый мех продолжал буравить его взглядом убийственно-серьёзных оптик.       — Цифра, которую ты мне привёл, была подсчитана с учётом нестабильных шахт, ставших могилами для наших солдат? — спросил Прайм, сузив оптики. — Шахты, которые оказались практически пустыми, тоже входят в данный результат? Может, ты предпочёл назвать мне эту цифру в попытке скрыть шахты, которые решил сохранить для своих собственных нужд?..       Лидер Автоботов слегка склонил голову набок, и вокалайзер Рэтчета издал сдавленный писк, когда он быстро замотал головой и успокаивающе поднял манипуляторы:       — Клянусь Все-Искрой, мой Повелитель, мой ответ максимально честен! — взмолился медик, отступив на шаг. — Я сказал Вам общую сумму энергоновых шахт, обнаруженных и присвоенных за это время! Мои намерения были чисты!..       Из труб на спине Оптимуса вырвались клубы дыма, заставив пожилого меха ещё раз вздрогнуть и в панике опустить голову. Прайм же сжал кулаки, отступив от экрана по направлению к подчинённому:       — Не играй со мной в дурака, Рэтчет! Ты же прекрасно понимаешь, какого ответа я действительно жду! — процедил мех. — Так что дай мне его, пока у меня не вышло терпение…       Доктор сглотнул подступивший к горлу Энергон и, не смея поднять голову, пролепетал: «Беря во внимание разрушившиеся и непригодные шахты, финальный итог — п-пятнадцать ш-шахт, П-повелитель».       На мгновение в помещении воцарилась тишина. Рэтчет прикусил глоссу, дрожа всем корпусом, и нервно ждал вердикта Оптимуса Прайма. Тот продолжал молчать, пока наконец не издал тяжёлый выдох, которому вторил дым из выхлопных труб, испугавший и так находившегося на грани пожилого медика.       — Пятнадцать шахт с Энергоном. — медленно повторил Прайм, переводя взгляд обратно на экраны. — Пятнадцать шахт, несмотря на то, что Десептиконы бросили все силы на поиски своего разведчика…       Доктор Автоботов, осмелившись наконец поднять голову, с опасением смотрел, как его владыка подошёл обратно к консоли и упёр в неё манипуляторы. Оптимус Прайм стал постукивать по консоли пальцем, напряжённо о чём-то думая, а из его труб продолжали выходить небольшие колечки дыма. Возможно, Рэтчету стоило промолчать, но он не смог сдержать свою глоссу, когда наивно спросил: «Милорд, неужели это настолько мало?..»       Медик вскрикнул, когда Оптимус резко обернулся к нему и, схватив за плечи, притянул ближе, так что теперь его лицевая пластина находилось буквально в нескольких сантиметрах от лица меха.       — Этого недостаточно, Рэтчет! — прошипел лидер Автоботов, разъярённо расширив оптики. Рэтчет в панике раскрыл рот, ощущая, как его полностью парализовало от ужаса, и Прайм, заметив это, с трудом взял себя в руки и, ослабив напор серво на плечи доктора, отодвинулся от него, сделав пару глубоких вдохов.       — Мы ведём войну на истощение, старый друг. — с плохо подавляемым напряжением в голосе произнёс Оптимус и убрал манипуляторы с плеч подчинённого, где теперь остались следы в виде вмятин от его пальцев. — На этой планете, в отличие от Кибертрона, далеко не так много припасов, необходимых нам для продолжения функционирования. Каждая шахта с Энергоном, принадлежащая нам, позволяет нам удерживаться впереди наших врагов в этой войне. Энергон необходим им так же, как и нам, и потому мы обязаны делать всё, чтобы как можно меньшее его количество попадало в серво к Десептиконам!       Прайм снова упёр манипуляторы в консоль и, прикрыв оптики, покачал головой. Пожилой мех лишь периодически кивал, подтверждая своё понимание его слов, но не осмеливался что-либо сказать, чтобы ещё раз не прогневать своего грозного Лорда.       — Но с каждым звёздным циклом количество Энергона всё уменьшается, а Мегатрон и его последователи остаются всё так же настырны… — лидер Автоботов открыл оптики, и в их взгляде Рэтчету почудилось что-то очень мрачное. Алые оптики Прайма смотрели сквозь зелёные экраны, и их взор казался медику даже более опасным, чем когда он был направлен на Клиффджампера, в очередной раз попытавшегося каким-либо образом предать своего командира.       — Возможно, скоро придёт пора использовать альтернативные виды топлива для моей армии… — задумчиво пробормотал Оптимус Прайм, медленно переводя взгляд на потолок, куда уходила платформа, служащая лифтом для доставки груза с наружной части их новой базы.       Пожилой мех охнул и едва не отшатнулся. Не мог же владыка иметь в виду…       Прайм дёрнул головой, посмотрев на него испытующим взглядом оптик, и Рэтчет благоразумно промолчал.       — Что-то не так, Рэтчет? — поинтересовался лидер Автоботов. — У тебя есть вопросы?       Доктор в ответ замотал головой, и Оптимус, внимательно осмотрев его, слегка кивнул.       — Мудрое решение. — оценил чёрно-фиолетовый мех и отвёл от него взгляд, заставив медика выдохнуть с облегчением.       В самом деле, о чём ему волноваться? Да, может, вначале мысли Рэтчета и унеслись в сторону того самого вида Энергона, который сгубил Сентинела Прайма, но Оптимус уж точно не мог иметь в виду именно его. И дело даже не в том, что он был очень опасен для них всех: главным было то, что последний Прайм попросту не мог о нём знать! Единственный мех, кто знал о творении Рэтчета, сам меньше всего хотел бы вспоминать о нём и своей собственной роли в создании дьявольского топлива. Нет, этот секрет определённо останется в шкафу пожилого меха навсегда.       Но из этого возникал куда более пугающий вопрос: на что именно в таком случае положил свой оптик Оптимус?..       Видя, как Рэтчет потерялся в своих мыслях, уставившись стеклянными оптиками в стену, лидер Автоботов откашлялся, возвращая медика в реальность:       — На данный момент я узнал всё, что мне было необходимо. Благодарю за помощь, Рэтчет. — произнёс чёрно-фиолетовый мех, и доктор в ответ быстро кивнул. — Я не смею больше тебя задерживать. Продолжай разбирать свои медицинские приспособления, и не забудь рано или поздно обратить внимание на Балкхеда, чтобы мы не лишились его преждевременно.       Движением манипулятора Оптимус Прайм освободил подчинённого, который, протараторив: «Слушаюсь, Владыка Прайм!» стремительным шагом вышел прочь из главного зала, осмысливая происходящее.       Рэтчету хотелось злиться на Повелителя за отсутствие похвалы за его деяния. Радоваться тому, что закончил аудиенцию с ним в целости и сохранности. Планировать новые способы задержать Десептиконов от дальнейших поисков энергоновых залежей.       Но всё, что он мог испытывать — это страх перед неизвестным.       Изумрудно-белый мех не сдержался и в последний раз оглянулся на лидера Автоботов. Оптимус Прайм сосредоточенно набирал что-то на консоли, и из-за его массивного корпуса пожилому доктору виднелись изображения старинных манускриптов, а также нарисованных сцен с участием неизвестных мехов. Выдержки из Завета Праймуса и иных записей, доступ к которым имел некогда Орион Пакс в библиотеке Иакона. Медику показалось, что от рассматриваемых изображений веяло каким-то неестественным холодком, а их цвет, будто обволакивая корпус последнего Прайма, делал его ещё более фиолетовым.       Рэтчет поёжился и, ускорив шаг, быстрее направился подальше от главного зала.       Никогда ещё будущее Автоботов не казалось ему настолько Тёмным.