Это просто фанфик по Far Cry 5

Мужик начинает уводить Мари с тропинки, насильно таща за собой в сторону деревьев. Она из всех сил пытается сопротивляться: брыкается, виляет из стороны в сторону и норовит высвободиться из его рук, упирается обеими ногами с такой силой, которую трудно ожидать от такой миниатюрной девочки. И тут же получает сильный удар в живот, от которого машинально хватается руками за место ушиба. От боли темнеет в глазах, ноги подкашиваются. Девушка опрокидывается на траву и сворачивается в клубок, хватая ртом воздух. — Думала, я забыл о тебе? — возвышаясь над ней, ехидно спрашивает этот мудак. Какое-то мгновение он ещё стоит и смотрит, как Мари, страдальчески держась за живот, пытается придти в себя. От выпитого его продолжает шатать и, делая один неуверенный шаг в сторону, он начинает расстёгивать ремень, а затем и ширинку. Приспускает штаны и достаёт член. Мужик тут же принимается быстрыми движениями массировать головку. Эрекция ещё слабая, но несколько секунд — и интенсивные движения дают свой результат. — Маленькая сучка, — плотоядно усмехаясь, он опускается на колени, а потом и вовсе склоняется над девушкой. Боль от удара ещё не прошла. Боль превратилась в тянущую и тупую. Мари отчётливо осознаёт, что этот урод собрался с ней сделать, и если она ничего не предпримет, то он просто изнасилует её. Она снова пробует брыкаться, пытается оттолкнуть мужика и вырваться, но дышать ещё совсем тяжело, почти невозможно. Непроизвольный кашель выворачивает наизнанку. Тело вовсе не слушается и быстро выбивается из сил. Насильник обхватывает девушку медвежьей хваткой, давя своей массой. — Ты у меня ответишь! — мерзко улыбаясь, произносит он. — За всё ответишь, сучка! — и начинает коленом раздвигать девичьи ноги. Мари тут же с силой сжимает их, но всё тщетно — мужик располагается между её бёдер, нависая над ней. — Отъебись, — озлоблено шипит она, упираясь в его плечи, за что тут же с маху получает крепкую пощёчину. Удар получается такой силы, что мудак разбивает ей губу, и солёная кровь начинает потихоньку наполнять рот. Щёку жжёт — она краснеет и становится горячей. От заполняющих голову звона и пульсирующей боли, Мари на короткое мгновение словно выпадает из реальности. — Заткнись, — закрывая девичий рот одной рукой, разъярённо цедит он сквозь зубы. — Тупая сука, — и тут же второй хватается за подол её одежды. Спустя пару секунд он, едва приподнимая низ женской толстовки, пропускает руку под неё. Затем, нащупав лифчик, задирает его вверх, высвобождая мягкую грудь. Мужик впивается в неё с такой силой, что невольно из горла Мари вырывается глухой стон. — Больно, шлюшка?! — надменно смеётся он и, убирая руку с девичьего рта, прижимается своим слюнявым к её губам. Спустя мгновение раздаётся крик боли и пьяное рычание. Мари со всей силы кусает насильника, за что сразу же получает очередную увесистую пощёчину. Её сознание вновь плывёт куда-то, погружаясь в тёмные глубины. Тело окончательно перестаёт слушаться: голова остаётся в том положении, куда её и направила тяжёлая ладонь, а руки безвольно с плеч мудилы опускаются на траву. — Тварь! — рявкает мужик, прикасаясь рукой к прокушенной губе. Ещё какое-то мгновение он ничего не предпринимает. Смотрит пьяным разъярённым взглядом на тёплое беспомощное тело под собой, как вдруг снова прижимается разинутой пастью к шее девушки и начинает возить по ней своими мерзкими губами. Насильник прикусывает нежную кожу чуть ли не до крови. Делает это с такой ожесточённостью, что вскоре огромные засосы должны будут украсить Мари. Спустя миг он вновь хватается за свой член и начинает судорожно его надрачивать; и чем быстрей водит кулаком по нему вверх-вниз, тем сильней приходит в движение и всё его тело. Мужик пьяно пыхтит, дыша в лицо напротив своим перегаром. Вдобавок ко всему, от этого мудака исходит отвратительный едкий запах пота вперемешку с запахом откуда-то между ног. И когда уже основательно разбухшая головка члена торчит из его кулака, и пьяное возбуждение окончательно одолевает его, он устремляется чуть ниже и принимается стаскивать с Мари джинсы, но те туго держатся на её бёдрах и не хотят спускаться. — Сука, — раздражённо ругается насильник, лихорадочно начиная дёргать штаны, в попытке всё же оголить жертву. Он вцепляется в резинку ткани ещё сильнее и с пьяным остервенением принимается дёргать её. С каждым разом его рывки становятся всё ожесточённее. Мужик тяжело дышит, а изо рта тонкой ниткой тянется кровавая слюна. Эти грубые встряски и приводят девушку обратно в сознание. Бесцеремонное копошение в районе её промежности мгновенно повергает в дикий страх. Жуткое осознание того, что этот урод упорно продолжает свои гадкие насильственные действия, обрушивается на Мари лавиной. Волна панического ужаса и жгучего гнева с новой силой продолжает затоплять всё её существо. От крепких пощёчин голову наполняет невыносимый тяжёлый звон. Все мышцы в теле будто налились свинцом, но где-то на задворках сознания появляется странный голос, который шепчет: «Нужно что-то делать». Мысли в болезненной голове принимаются беспорядочно метаться, пытаясь найти хоть какое-нибудь спасительное решение в этой, казалось бы, безвыходной ситуации. Мужик тем временем делает очередной рывок, как вдруг от резкого движения пуговица штанов отлетает в сторону. Молния расстёгивается и у самого основания рвётся, а следом за ней рвётся и прочная ткань, обнажая белые женские трусики. — А-а-а-а, — отвратительный стон вырывается изо рта насильника, когда тот видит нижнее бельё. Он сразу же оглаживает ладонью низ девичьего живота, а затем вновь своими свинячьими губами жадно приникает к нему, оставляя на сливочной коже слюняво-кровавые разводы. Прижимается носом к ней, жадно втягивая запах своей жертвы. — М-м-м-м, — из его глотки раздаётся томный гортанный звук, явно выражающий удовольствие. Мари инстинктивно вздрагивает от этих чужих гадких прикосновений. Она ощущает, как жёсткая щетина царапает её живот, а всё это действие сопровождается горячим влажным причмокиванием. Ей становится ещё омерзительнее. Будто это чувство пробирает до самых костей, как пробирает леденящий холод — до самого нутра. Воображение тут же рисует картину, как её изнасилованное хрупкое тельце, окутанное плотной тканью, быстро стремится за привязанным к нему камню и погружается на дно пруда. Того самого, который ещё две недели назад, стал её личным «островком счастья». А она даже и не подозревала, что это место, так манящее к себе и завораживающее своей поразительной красотой, станет её могилой... И тяжёлая волна отчаяния накрывает девушку с головой: оборачивается вокруг шеи, словно крепкая верёвка, и туго сдавливает, не давая вздохнуть. Голова гудит от кипящих в ней мрачных мыслей. Усталость и боль во всём теле будто наваливаются невидимым грузом, не давая даже закричать, а кричать хочется — орать во всё горло. Спазм в груди от удара всё ещё крутит внутри, а на глазах вот-вот проступят непрошенные слезы — горькие слёзы поражения. И Мари уже чувствует, как плавно погружается в пучину... в пучину собственного бессилия, полной безнадёжности и тупого смирения. Как внезапно внутренний голос шепчет: «Ключи в кармане», — тем самым протягивая ей ту самую тонкую спасительную нить, которая, возможно, поможет выбраться на поверхность. Тем временем мужик, всё ещё нависая над миниатюрным телом, пытается едва приподняться — отталкивается руками от земли и пробует встать на колени. От выпитого его шатает из стороны в сторону и он тут же клонится обратно. — Блять, — недовольно ругается он прямо ей в лицо, когда его попытка терпит провал. Девушка вновь содрогается, когда этот мудак почти всем своим весом опрокидывается на неё. Омерзительный запах с новой силой бьёт в нос, а кровавые слюни брызгают прямо в лицо и словно прилипают к нему густой кляксой. Мари жмурится, сжимает крепче губы, а к горлу откуда-то из глубины подкатывает скручивающее, противное чувство тошноты. И вся эта безобразно-чудовищная феерия окончательно подталкивает к тому, что рука сама машинально тянется к карману. Насильник, кряхтя и издавая неразборчивые хрипы, снова пытается принять вертикальное положение. И в этот раз ему наконец удаётся это сделать. Он поднимается на колени и слегка склоняет свою голову. Его рука быстро опускается ниже и в очередной раз обхватывает пульсирующую головку члена; она уже основательно набухла и выделила смазку, которая медленно стекает по коже прозрачной каплей. Худая ручка Мари медленно, но решительно подбирается к карману толстовки. Ещё мгновение и она уже крепко, насколько это позволяют её оставшиеся силы, сжимает холодные ключи. Аккуратно принимается перебирать их, чтобы выбрать один — самый большой из них. Мужик делает губами какие-то непонятные движения, как вдруг на них начинают вздуваться алые пузыри. Окружающее пространство наполняют тяжёлые вздохи и мерзкие хрюкающие звуки. Он спускает в свою ладонь обильный плевок и окутывает головку члена в этой густой кровавой слюне, тем самым имитируя смазку. Алкоголь и сексуальное возбуждение бесповоротно затмили здравый смысл. Дрожа от ужаса, девушка крепко сжимает ключ в кулаке. Она уже выбрала самый подходящий из всех. Холодная железяка скользит в спотевшей от страха руке, и Мари тут же обхватывает её своими пальчиками ещё сильнее — ровно настолько, что метал намертво впивается в её влажную ладонь. Она сама не верит в то, что собирается сделать. Мысль до конца будто ещё не сформировалась. И как только этот урод, пьяно шатаясь, склоняется над ней, а его руки вцепляются в резинку женских трусиков, все малейшие сомнения и ненужные мысли уносятся прочь. Превозмогая острую боль и дикий страх перед неудачным исходом, девушка одним резким движением достаёт руку из кармана и с силой, которую ей придают ярость и отчаяние, бьёт длинным ключом насильника в лицо. В этот же миг тишину леса разрезает душераздирающий крик боли. — А-а-а-а-а... — орёт насильник, хватаясь руками за место удара. — Тва-а-арь... Смотря на него безумными глазами, Мари медлит. Но как только мужик пытается вновь схватить её, она ещё крепче сжимает ключ и, не жалея силы, принимается бить его в голову. Отчаяние словно уплотняется и фиксируется внутри, превращаясь в безудержную ярость, подобного которой она, похоже, не испытывала никогда раньше. Ключ больно впивается в маленькую ладонь, но девушка и вовсе не чувствует этого. В истерическом припадке гнева она начинает колотить эту мудилу так быстро, как только может. Делает это с такой жгучей ненавистью, будто хочет, чтобы он испытывал самые жуткие мучения. Вновь закрывая лицо руками, мужик продолжает истошно орать. Из его рта, словно из пасти чудовища, вырывается полный бешеной злобы и боли рёв. Чувство безысходности Мари удваивает её силы. Она бьёт куда попало: закрывающие лицо руки, лоб, шея — не имеет значения... только бы спастись самой. Её ожесточённые удары рассекают кожу насильника, из-за чего его вой становится ещё неистовее. В ней — такой маленькой и хрупкой, просыпается такая воля к жизни... Ненависть и отвращение к этой твари, кажется, плотно сконцентрировались у девушки внутри — столько злости и ярости в её ударах. И чем больше он орёт от боли, тем сильнее она бьёт его. Мари из последних сил пытается вырваться и сбросить с себя насильника. Он больше не пытается ухватить свою жертву; лишь его тело всё так же пьяно шатается, круто клонится в сторону и тяжело, как мешок, валится на землю. — Тва-а-арь... — ядовито тянет мужик. — Шлю-ю-юха... Лёжа на траве, его грузное тело инстинктивно сворачивается в клубок. Обхватив голову руками, он воет и извергает проклятия. Сквозь грязные пальцы сочится тёплая кровь. Ум девушки продолжает пульсировать, подсказывая, что пора бежать. В эту же секунду она принимается лихорадочно перебирать ногами и руками, в попытке отползти от насильника. От потрясения она сбивчиво дышит. Нервный спазм сжимает горло так сильно, что неразборчивые сдавленные звуки вырываются из её рта. Порванные и немного стянутые джинсы трутся о землю, от чего спускаются ещё ниже. Преодолевая всю имеющуюся боль и собрав все свои оставшиеся силы, Мари принимает вертикальное положение и, на ходу подтягивая штаны, начинает бежать в сторону дома так быстро, как только ноги могут нести её.

***

Две недели назад Стоит светлый тёплый день. Солнце пересекло полуденную линию и бросает знойные, жаркие лучи на землю. Свежий тёплый воздух наполнен ароматом разогретых смолистых деревьев. Со всех сторон слышится звонкое пение птиц, стрекотание насекомых. Этот день по-настоящему прекрасен. По узкой лесной тропинке, вьющейся между могучих деревьев и невысоких порослей кустарников, размеренно шагая, идёт человек. Идёт неспеша и не оглядываясь назад. Ведёт себя так, словно здесь уже бывал не раз. Ласковый ветерок нежно поддёргивает едва начавшие желтеть листья растений, одновременно касается волос мужчины, освежает его слегка разгорячённое лицо. Минут двадцать он просто молча продолжает свой путь сквозь умиротворённую местность. Твёрдо ступает на тропку, усыпанную вместо листьев, темно-бурыми иголками. Наконец человек приближается к месту, где высокие ели с почти чёрной хвоёй начинают сменяться соснами, земля под ногами — песком. Впереди уже виднеется блестящая гладь небольшого лесного пруда, вокруг которого деревья выстроились подобием плотной тёмной стены, а вдоль всего водоёма берег тянется узкой светлой полосой. Завидев переливающееся зеркало воды, мужчина немного ускоряет шаг, как вдруг пение лесных птиц мигом замолкает. И тут же, будто по щелчку пальцев, они всей своей немногочисленной стаей взметаются в воздух. Человек мгновенно останавливается, а затем слышит, где-то по ту сторону деревьев, приближающийся собачий лай. — Джо-о-он, — вслед за лаем разносится на весь лес девичий голос. Мужчина стоит на месте, словно каменная статуя, и лишь его брови едва изгибаются в лёгком недоумении. Он ждёт ещё несколько секунд, но как только голос раздаётся вновь, делает несколько тихих шагов с тропинки, направляясь прямо в лесную чащу. Старается идти осторожно и бесшумно — он явно не хочет быть замеченным. Где-то вверху слышится странный звук: то ли скрежет, то ли треск. Человек поднимает голову и видит прямо над своей головой раскачивающиеся мохнатые лапы елей. Следом за этим — белку, которая скрывается в пышной кроне деревьев. Углубившись в густые заросли, мужчина замирает, словно в ожидании. Недолгое время он просто молча стоит, стараясь и вовсе не шевелиться — даже не смеет переминаться с ноги на ногу. Только его голова немного повёрнута в сторону, где мгновение назад раздавались громкий лай и женский голос. Ещё миг — и вот оттуда в сторону воды бежит большой рыжий пёс. Человек сразу же отводит взгляд чуть поодаль животного и видит, как за ним следом идёт невысокая худенькая девушка. Невольно правый уголок его губ слегка дёргается вверх, а в глазах появляется азартный блеск. Похоже, чудесный солнечный день приготовил для него неожиданный сюрприз. Девочка подходит к самому краю деревянного помоста. Мягкий ветерок ворошит её длинные волосы. Раздувает тонкое летнее платье, из-за чего подол едва приподнимается, слегка оголяя её округлые бёдра. Мужчина, продолжая пристально наблюдать за ней, невольно сжимает кулаки, почувствовав, как где-то глубоко внутри пробуждается странное чувство. — Джон, иди ко мне, — кричит она своей собаке, а сама тут же опускается на колени, клонится вперёд и касается ручкой самой поверхности воды, затем поднимает рукав платья и погружает её глубже. Наблюдающий, вслед за девушкой, непроизвольно тянет голову вперёд, словно хочет внимательнее рассмотреть её, но густо растущие деревья закрывают собой весь вид. От досады он почти бесшумно выталкивает большую порцию воздуха из носа, а его кулаки сами по себе вновь на мгновение сжимаются. И если бы хоть кто-то находился сейчас рядом с ним, то отчетливо смог заметить его явное недовольство. Тем временем пёс разбегается и на всей скорости с помоста прыгает в пруд, с головы до ног окатывая мелкими брызгами свою хозяйку.  — Джо-о-он! — задорно кричит она в ответ. Уже меньше чем через минуту животное оказывается рядом с девочкой. Та в свою очередь принимается трепать его мокрую шерсть и весело смеяться. Заливистый смех заставляет человека испытать настоящее удовольствие; грудь начинает вздыматься всё чащё и чаще. Он по-прежнему, почти не отрывая взгляда, пытается рассмотреть её — хочет более чётко увидеть черты молоденького лица, как будто это становится для него сейчас жизненно необходимо. Около минуты девушка еле слышно о чём-то разговаривает со своей собакой, как вдруг резко поднимается на ноги. В этот же момент каждый мускул тела мужчины напрягается, а внутри всё сжимается, будто тугая пружина. НЕУЖЕЛИ ОНА УХОДИТ? Томительное ожидание превращает секунды в вечность. Пристальный взгляд наблюдающего не сходит с миниатюрной девчонки, которая внимательно оглядывается по сторонам, точно хочет убедиться в отсутствии посторонних глаз. Человек машинально делает то же самое, а затем взирает на то, как она снимает обувь. Потом хватается за подол своего платья и моментально стягивает его через голову. «ДА!» — внутри него всё ликует. Она не просто остаётся здесь — она раздевается, чтобы искупаться! Невидимая пружина словно разжимается, выталкивая все мучительные неприятные сомнения, заставляя сердце учащённо биться. Неожиданный сюрприз превращается в приятный! Взору мужчины предстаёт девушка, оставшаяся в одном нижнем бельё. Её тело идеально сформировало свои притягательно-округлые формы, заставляющие почувствовать внутри теплоту, приятно растекающуюся в груди и медленно сползающую куда-то вниз живота. Жадно впиваясь взглядом в изящные изгибы её тела, он делает глубокий вздох. Его кадык перекатывается, как будто тот сглатывает плотный комок в горле. Девочка какое-то время сидит на краю помоста и не смеет спускаться в пруд. Но как только она, видимо, принимает нужное решение и прыгает в воду, следящий за ней человек понимает — его ожидание не было напрасным. Она ёжится от холода и обнимает себя руками, от этого губы мужчины изгибаются в едва заметной ухмылке. Затем окончательно осмелев, девушка вместе со своей собакой начинает купаться, как ни в чём не бывало. Наблюдающий неотрывно следит за ней. Её плавные движения — великолепны. Они завораживают, как профессиональный глубокий гипноз. И в одно мгновение он осознаёт, что хочет больше... намного больше, чем скрываться среди деревьев и прикасаться к сливочной коже только лишь взглядом. Но тот максимум, который может позволить себе в данный момент — всего-то немного приблизиться. — Джони, давай ко мне! — радостно кричит ни о чём не подозревающая девчонка. Мужчина склоняет голову, смотрит под ноги и делает несколько медленных шагов вперёд. Его поступь настолько лёгкая и тихая, что даже большая рыжая собака не в состоянии его сейчас услышать. Он крадётся, словно хищник, почуявший запах добычи и наверняка знающий, что та от него никуда не убежит. Когда до крайней черты леса остаётся метров пять — человек решает лишний раз не рисковать и останавливается возле мшистого камня, продолжая пристально наблюдать. С каждой минутой девушке становится всё веселее. Похоже, она начинает получать удовольствие от происходящего: зажимая нос руками, неумело ныряет, погружаясь под воду с головой; хватается за шерсть своей собаки и, забавно перебирая ножками, наверно, воображает, что умеет плавать. Поднявшееся облако водной пыли возле них окрашивается яркой радугой. Тихий лесной пруд наполняется заливистым девичьим смехом и звонким собачьим лаем. Всё это время мужчина непрерывно следит за ней. Сладостное тепло, не останавливаясь, распространяется по телу щекочущими импульсами, и ноги просто прирастают к месту. Он вновь замирает, словно недвижимая статуя, не подавая никаких признаков жизни. И только его грудь продолжает тяжело вздыматься и опускаться после каждого вздоха, оставаясь единственным видимым доказательством того, что он жив. Даже наедине с собой — невидимым ни одним живым существом, человек пытается выглядеть непринуждённо. Но в его цепком, пристальном взгляде читается жгучее любопытство, которое свидетельствует о том, что внутри всё кипит особым удовольствием. Девчонка купается, а он, не шевелясь, стоит и стоит. И только тени от размашистых ветвей, создавая странные рисунки, ритмично движутся на его теле под слабым ветерком. Только спустя минут десять мужчина, едва приподнимая плечи, делает круговые движения головой, с характерным хрустом разминая шею. Проходит ещё немного времени и девушка решает выйти из воды, взбираясь обратно на помост и распуская свои длинные сырые волосы. Даже отсюда видно, как тонкие струйки воды стекают по её изящному тельцу. Человек, как-то неосознанно, плотоядно облизывает свои пересохшие губы языком. И очередная мощная, обжигающая волна проносится по всему телу, концентрируясь сладким, тянущим комком внизу живота. И это ничто иное, как возбуждение. Девочка откидывает волосы в сторону и ложится спиной на разогретые доски. Мокрый пёс в то же мгновение подходит к ней и укладывается рядом. Его хозяйка поворачивается к нему, запрокидывает ногу на это огромное животное и обхватывает рукой. Она лежит спиной к мужчине. Его хищный взгляд обегает её с ног до головы: узкую полоску лифчика на голой спинке, плавный изгиб бёдер, чёрные трусики, обтягивающие округлые ягодицы. И это заставляет вдвойне прочувствовать тягостное ощущение томления. Всё смешалось в единый, пожирающий разум поток смешанных чувств. Будоражит и то, что она, совершенно не ведая об этом, всецело открыта его взору, позволяя тайком следить за каждым своим действием. Он, хрен знает в который раз, оглядывается по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии посторонних — очень важно, чтобы его девочку сейчас никто не спугнул. А затем нехотя, словно боясь увидеть что-то непозволительное, опускает голову вниз. Его взору предстаёт вздымающийся бугорок в штанах. Да! Его член уже начал твердеть и наливаться болезненной тяжестью. Мозг не смог должным образом уследить за кипящей похотью. Рука мужчины непроизвольно опускается на пах, накрывая его через ткань штанов, но это, конечно же, не приносит желаемого освобождения. Человек с силой выпускает воздух из лёгких — скорее всего, ему не нравится такая потеря контроля над собственным телом. Он на несколько секунд закрывает глаза, как будто принимает важное решение, а потом поднимает голову и заново впивается взглядом в лежащую девушку. Та уже, по всей видимости, собирается уходить — поднимается на ноги и выжимает влажные волосы. Следом, недоверчиво оглянувшись по сторонам, берёт себя за небольшую упругую грудь и выжимает мокрый лифчик, из которого прозрачными струйкам льётся вода. Напряжённый член в руке мучительно пульсирует, отдавая тупой болью во всём теле. Желваки под скулами играют, взгляд меняется. Девчонка опускает руки и лёгким движением поправляет края своих трусиков. Мысли в голове непрерывно твердят о безумной необходимости получить желаемое здесь и сейчас. Чёрт возьми, ему ведь ничего не стоит взять её... Наконец выйти из своего укрытия и, просто потому что он может, заявить на неё свои права — трахнуть, как ему вздумается. Насильно удерживая, притащить сюда. Нет! Можно прямо там — на помосте... и наконец освободиться от этого невыносимого тянущего ощущения внизу. Но что-то мешает. Мешает получить такое сомнительное «удовольствие» и заставляет стоять на месте. Девушка надевает платье и вдруг неожиданно ощупывает свою грудь, а потом и задницу. Видимо, тонкая ткань промокла. Мышцы мужчины снова напрягаются, тело продолжает отзываться. Оно словно чувствует каждый импульс, который отправляет ему каждая клеточка её маленького тельца. Вот только выражение его лица становится серьёзнее некуда. По-видимому, так легко терять контроль совсем не входило в его планы; и странное неприятное чувство начинает пожирать его изнутри. Девчонка в очередной раз смотрит по сторонам. Наивная глупышка! Он с самого начала был с ней. Он видел всё! Внезапно она задирает подол платья. Его брови изгибаются в непонимании, на лице появляется заметная ухмылка. Запустив руки под ткань, она нащупывает застёжку лифчика и расстёгивает её. Отцепляет лямки и через передний вырез платья достаёт влажное бельё. Резко опускает подол. А затем, недолго думая, снимает мокрые трусики. Эти плавные движения вызывают у него широкую хищную улыбку. И на несколько секунд его серьёзный взгляд вновь превращается в плотоядный. Тяжело сглотнув, он снова сжимает свой отяжелевший член рукой. Тем временем девушка вместе со своей собакой, вероятно, собрались уходить. Они сходят с помоста и идут по усыпанному тёмными иголками песку. — Джейкоб, — с характерным шипением раздаётся из рации, находящейся у мужчины в кармане. — Джейкоб, приём. Он порывисто запускает руку в свой карман и мгновенно выключает её. А потом смотрит в сторону девушки таким взглядом, что кажется, если она или её животное сейчас увидят его здесь... если она поймёт, что он всё это время следил за ними, то просто свернёт им обоим шеи. Пёс настороженно поднимает уши и внезапно недовольно фыркает. Затем бежит в сторону леса и, преодолев пару метров, резко останавливается. Собака явно всё слышала! — Джон, фу! Джон, ко мне! — взволнованно зовёт его хозяйка. А вот она, похоже, совсем не понимает, что происходит. Пёс вытягивает шею и начинает принюхиваться. Девушка подбегает к нему, спешно закрепляет карабин на его ошейнике и начинает тянуть за собой. Собака, упираясь, нехотя идёт за хозяйкой. Морда животного всё ещё направлена в сторону леса, когда вдруг пёс начинает сердито рычать. — Джон, твою мать, фу!!! — переходя почти на крик, ругается девочка. И по всему становится видно, что она начинает волноваться — глаза всё чаще всматриваются в густоту леса, пытаясь разглядеть хоть что-то между небольших просветов деревьев. Всё это время Джейкоб стоит, как здоровенная недвижимая скала из мышц и костей. Он так внимательно и напряжённо следит за всем происходящим, что от его возбуждения не остаётся и следа. Теперь он сжимает не свой затвердевший член, а маленькую рацию в своём кармане. Девушке всё же удаётся насильно увести собаку. И они вдвоём начинают продвигаться всё дальше и дальше, пока и вовсе не скрываются из виду. Сид всё так же молча стоит, пристально всматриваясь в две удаляющиеся фигуры. Неожиданно его губы трогает довольная улыбка. Что ж, этот день преподнёс ему по-настоящему приятный сюрприз! — До встречи, малышка, — еле слышно произносит он себе под нос и шумно выдыхает, словно хочет привести в движение воздух вокруг себя.

***

По тропинке, ведущей к дому, Мари бежит как угорелая. Голова кружится, в глазах темнеет. Ноги и вовсе не слушаются, как в страшном непрекращающемся сне, когда срочно спешишь куда-то и понимаешь, что не доберёшься до цели. Девушка запинается и падает, но тут же поднимается и принимается бежать дальше. Её шатает из стороны в сторону, будто пьяна она, а не оставленная у пруда тварь. Из горла непроизвольно вырываются какие-то странные, леденящие душу стоны. Крупные слёзы катятся градом по щекам. Дыхание сбивается, лёгким не хватает воздуха. Губы дрожат, всё тело дрожит. Не в первый раз, на ходу подтягивая расстёгнутые штаны, Мари судорожно оборачивается. — Хоть кто-нибудь... — задыхаясь произносит она. Хоть один человек оказался бы сейчас рядом, но никого нет. Есть только пьяный, до предела разгневанный насильник позади. Дом уже рядом, совсем рядом. И девушка до побеления костяшек сжимает в своём кулачке ключ. На скорости она впечатывается в металлическую дверь и тут же пытается лихорадочно открыть её. Громкие удары сердца в ушах и висках почти полностью заглушают все остальные звуки. Собственное рваное дыхание, кажется, разносится на сотни метров вокруг. Руки дрожат и плохо слушаются. Время тянется и тянется. Мари постоянно оборачивается в сторону, пока пытается попасть ключом в отверстие. — Сука... — не сдерживаясь, от страха ругается она. — Бля-я-ять... — голос дрожит похлеще чем всё тело. И после, казалось бы, сотни неудачных попыток, ключ входит в замочную скважину. Девушка, держа его двумя руками, проворачивает. Раздаётся заветный щелчок. И она влетает во двор, тут же торопливо закрывая на все замки металлическую калитку. И сейчас, стоя в истерической тряске и прислушиваясь к звукам за забором, она хочет лишь одного — самого чудовищного наказания для того, кто чуть было не изнасиловал её... Немыслимых мучений и вечных страданий за то, что посмел так поступить с ней. Всеми силами Мари пытается отвергнуть мысль о том, кто смог бы «помочь» ей. Но на ум лезет только один человек, способный осуществить такое заслуженное наказание...