какие-то драбблы

Последний семестр в учебном году заканчивается через месяц, на носу ночной кошмар в виде экзаменов, и у Чимина понемногу мозги едут набекрень от усталости. Под глазами мешки, под раковиной скапливается горка пустых железных банок из-под энергетиков, а под кроватью — листы конспектов, пособий, учебники и какая-то ещё непонятная дребедень. Чимин уверен, что со следующего года Тэхён найдет себе нового соседа и съедет впопыхах, как только в его зачётке поставят последнюю закорючку. — Будешь? — спрашивает тот и протягивает бутылку пива. Чимин моргает недоумённо и понять не может, к чему такая щедрость. — Давай, завтра всё равно выходные. Ты так скоро загнёшься. Отдыхать тоже надо иногда. Чимин благодарит тихо и хватается пальцами за холодное стекло, по которому уже медленно стекают капли конденсата. Разгорячённую кожу приятно холодит, и Чимин радуется, что внутри него не проснулась гордость, чтобы отказаться. Конец весны выдался на удивление жарким. Тэхён мнётся рядом неуверенно, грызёт кожу с внутренней стороны щеки и взглядом бегает по углам. — Хочешь, посидим на балконе? — спрашивает Чимин осторожно. Тэхён кивает ломаным движением головы и торопится открыть дверь. Их обдувает прохладным вечерним ветерком, и Чимин думает о том, что им только на свежем воздухе и говорить теперь: возможно, Чимину будет не так душно, да и Тэхён сам по себе, быть может, покажется не таким душным. Погода чудесная, но вот им даже поговорить не о чем. Даже о той же погоде. Чимин от безысходности и вязкости момента выпивает половину бутылки всего за пару минут. Он улыбается заходящему солнцу и тогда понимает, что немного захмелел. Он ждёт. Ждёт и сам не знает, чего. Ему не нужны извинения, но отчего-то так хочется их услышать и выплюнуть обратно в лицо Тэхёну всё наболевшее. Отвергнуть его искрение порывы. Сделать так же больно, как сделали ему. Чимин ждёт, но надеется, что не дождётся. Ему противно с самого себя. — Как мы до этого дошли, — у Чимина с недосыпа язык начинает заплетаться после первой же бутылки. Уже успело стемнеть: как же стремительно. В комнате за их спинами полумрак, и только экран чиминовского ноута подсвечивает силуэты предметов в темноте. — Тэхён, как мы до этого опустились? — Я не знаю, — устало выдыхает Тэхён и большими глотками допивает пиво. Чимин вдруг понимает, что это далеко не первая бутылка, что он видит у Тэхёна в руках сегодня. — Ты в порядке? — интересуется он с опаской. Это наблюдение складывается с непривычной добротой Тэхёна и мутной поволокой его взгляда, и заставляет тревогу пройти дискомфортной щекоткой по внутренностям. То, чего Чимин хочет, он никогда не получает. И вот он опять стелится, беспокоится и просто не может по-другому. Тэхён усмехается. Он заглядывает Чимину в глаза, и наконец тот видит что-то недоброе в тэхёновом взгляде. Чимин уже открывает рот, чтобы оборвать свой вопрос какой-нибудь легкомысленной фразой, как Тэхён тянется к нему ближе. Тэхён его целует. Чимин теряет последнее дыхание и застывает, недвижимый. Губы у Тэхёна мягкие и тёплые, дыхание проспиртовано, а глаза зажмурены. В голове медленно созревает вопрос: «Какого хрена происходит?». Тэхён отшатывается так же резко, как и наклоняется за поцелуем. Он вылетает за дверь ещё до того, как Чимин успевает даже пальцем пошевелить. Кажется, он выбегает даже из квартиры. Чимин кладёт ладонь на горящие губы, садится на корточки, и из его горла вырывается только вопль.