какие-то драбблы

— Ты какого числа поедешь домой? — неловко интересуется Чимин на второй неделе после экзаменов. Он прячет руки в карманы льняных штанов и переминается с ноги на ногу, ощущая непривычную нервозность. Тэхён отрывается от планшета, разгибается над кухонным столом и смотрит на него придурковато. — Никакого? — он моргает оторопело, прежде чем наконец приходит в себя. — Нет, ну я конечно однажды поеду, но не этим летом точно. Все полетят к тетушке в Японию до конца августа, а я не горю желанием. И решил остаться. — Оу. — Кажется, всё удивление Чимина моментально отпечатывается у него на лице, но он ничего не может с этим поделать. Он отчего-то считал очевидным тот факт, что Тэхён проведёт лето с семьёй. Как всегда. Но вот вышло как-то странно. — А что, у тебя были какие-то планы в моё отсутствие? Чимину мнится, что в его голосе проскальзывает что-то язвительное, но вот по лицу и не скажешь. Словно лишь послышалось. — Нет. Ничего такого, — хмурится Чимин. — Просто стало интересно. — А ты сам-то когда собираешься уезжать? — спрашивает Тэхён вполне дружелюбно. Чимин начинает ощущать всю нелепость ситуации. — Эм, — Чимин взъерошивает волосы на затылке и опускает взгляд. — Я, в общем-то, тоже решил остаться тут на каникулы. — Оу. В комнате повисает натянутая тишина. Чимин гадает: стоит ли ему просто развернуться и уйти в комнату или будет лучше сказать что-нибудь бодрое напоследок, чтобы не делать ситуацию ещё более неловкой. — Видимо, эти каникулы будут просто незабываемыми, — усмехается Тэхён и недовольно цокает языком. Чимин закатывает глаза. — Понеслась. Ты даже на секунду не можешь перестать быть язвой. — И кто в этом виноват? Не мелькай передо мной постоянно твоя моська, я был бы в разы спокойнее. — Боже, да веди ты уже себя по-взрослому! — Чимин не удерживается от громкого стенания. Тэхён, взбешённый его словами, подлетает со стула и, схватив его за грудки, рычит сквозь зубы ему прямо в лицо: — Да если бы ты не стал устраивать сцен, когда я начал встречаться с Суён, ничего бы этого не было! Это действует будто оплеуха. Чимин вздрагивает и не находит слов, чтобы противостоять натиску Тэхёна. Тот злобно пыхтит и буравит Чимина впритык разражённым взглядом. Чимин лишь на мгновение задумывается о том, что творится какой-то пиздец. Затем вся его разумность вымывается тяжёлым дыханием Тэхёна, оседающим на щеках. Они так близко друг к другу. Чимина опаляет почти позабытым теплом. Чимин боязливо поднимает ладонь: его пальцы дрожат и движения рваные и дёрганые. Тэхён косится на его руку и хмурится недоумённо. Чимин осторожно жамкает волосы на его макушке, почти не касаясь, и сам не знает, к чему этот непривычный порыв нежности. Тэхён жмурится, словно Чимин каждым прикосновением делает ему больно. Его дыхание становится отрывистым, а губы сжимаются до тонкой белой полосы. Чимину, вероятно, следовало бы извиниться. Но он лишь убирает ладонь от растрёпанных локонов и мягко опускает её на тэхёново плечо. — Всё нормально, — говорит Чимин тихо если не в попытке извиниться, то хотя бы в попытке успокоить. — Я понимаю. Тэхён распахивает глаза в смятении, и губы Чимина трогает виноватая улыбка. Дышать становится сложнее с каждым вдохом, будто воздух загустел. Тэхён взглядом выискивает что-то в чиминовом лице, отчего Чимин нервно сглатывает. Он едва сжимает ладонь на тэхёновом плече и медленно отступает назад, высвобождаясь из цепкой хватки. Чимин уже открывает рот, чтобы сказать что-то ещё, но лишь мотает головой, разворачивается и поспешно сбегает. Тэхён судорожно выдыхает и оседает на стул, пряча лицо в сгибе локтя.