какие-то драбблы

— Мы должны научиться сосуществовать мирно, — торжественно заявляет Чимин как-то утром, встав посреди коридора и уперев руки в боки. Тэхён, сидящий в это время за кухонным столом и жующий свою овсянку на завтрак, застывает, не донеся ложку до рта, и таращится на него в лёгком недоумении. У Чимина гнездо в волосах, под глазами темнющие мешки, а футболка измазана каким-то соусом. — Ты когда в последний раз нормально спал? — уточняет Тэхён, прежде чем продолжить завтракать. Чимин отмахивается и снова озвучивает свою мысль слово в слово. Тэхён морщится. — Прекращай говорить так, словно ты сбежал из какой-то фантастической книжки. Бесишь. Чимин, понурив голову, кивает понятливо и собирается сбежать в другую комнату. Тэхён на этот порыв громко вздыхает и тычет ложкой в сторону соседнего стула. — Куда ты пошёл. Сядь и позавтракай. Чимин оборачивается, задумчиво покусывая губу, и переводит взгляд со стула на Тэхёна и обратно. И его прельщает тот факт, что Тэхён, вроде как, проявляет немного своей кособокой заботы, но есть Чимин не хочет: перманентный недосып берёт своё. И уже хочется отказать, но у Тэхёна в глазах беснуется пламя раздражённого беспокойства, и Чимин сдаётся. — Только если немного, — соглашается он неохотно, но не может сдержать рвущуюся наружу улыбку. — Придурок, — шепчет Тэхён беззлобно, выдохнув от облегчения. Он поднимается, чтобы налить в тарелку кашу для Чимина, пока тот смиренно усаживается за стол, чинно сложив ладони на коленях. — Хорошо. Если ты начнёшь есть и спать нормально, то давай устроим это твоё сосуществование. — И что, даже не закатишь истерику из-за того, что тупые дружки твоей бывшей снова заклеймят тебя педиком? Тэхён едва удерживается от того, чтобы швырнуть тарелку с овсянкой прямо Чимину в лицо. Вместо этого он скрипит зубами и аккуратно ставит тарелку на столешницу перед соседом. — Это же была твоя идея, — шипит он сквозь стиснутую челюсть. Его пальцы смыкаются на краю кухонной тумбы до побелевших костяшек. — Какого чёрта ты сейчас начинаешь? Чимин подпирает подбородок ладонью и смотрит пустым взглядом в никуда. — Не знаю. Извини, — Чимин зажмуривается на мгновение, после чего хлопает себя по щекам. — Просто я запутался. Во всём этом. — В чём именно? — уточняет Тэхён неожиданно севшим голосом. Чимин пожимает плечами. — Во всём? В том, о чём ты думаешь, как относишься ко мне. Как мне следует относиться теперь к тебе. Мы ни разу не говорили об этом нормально. — Мы больше не друзья, — сухим тоном говорит, будто отрезает, Тэхён. — Не обязательно лезть друг к другу в душу, чтобы быть терпимыми соседями. — Воу, да ты… — Ты сказал сосущестовать, — перебивает Чимина Тэхён. — А не становиться лучшими подружками. На мгновение повисает тишина. Тэхён, не зная, чем себя занять, хватается за тарелку с недоеденной едой и ставит её в раковину. — Раньше ты не насмехался над этим, — невесело замечает Чимин, протягивает руку, чтобы достать чистую ложку из ящика, и горбится, склоняясь над своей тарелкой. Тэхён понимает, что на этом разговор и закончен. Согласование мирного сосуществования прошло неуспешно. Тэхён торопится вернуться в комнату, чтобы не находиться больше рядом с Чимином, когда тот произносит едва различимо ещё кое-что. Тэхён мог бы не услышать, уйди он на секунду раньше. Или будь он менее внимателен. Но он слышит. И эти слова попадают прямо в его гниющую рану. — Это не я решил тебя поцеловать.