какие-то драбблы

Чонгук оборачивается на звук отрывшейся двери и удивлённо замирает, когда видит, что Юнги вошёл в класс. — Вау, — хмыкает тот. — А тебя и правда заставили драить все котлы Слизнорта. Чонгук невесело скалится в ответ и, громко фыркнув, возвращается к соскабливанию жира. — Ты бы видел, как вчера Слизнорт орал на меня, пока я неправильно толок его сушёных скарабеев, — раздражение вновь закипает в нём, и он со злости бросает тряпку на столешницу. — Чёрт, да как вообще можно неправильно растолочь скарабеев? Какая нахрен разница, если в итоге это всё равно будет чёртова пыль? Юнги, явно с трудом сдерживая улыбку, пожимает плечами и подходит ближе, усаживается прямо на одну из парт. — На самом деле я ждал, пока Слизнорт свалит куда-нибудь, чтобы поговорить с тобой, — говорит он, забавно болтая ногами в воздухе. Чонгук хмуро его оглядывает, не скрывая своей подозрительности. При этом он не может проигнорировать тот факт, что сердце его испуганно сжимается от такого заявления Юнги. — Это ещё зачем? Юнги пожёвывает свою нижнюю губу в явной нерешительности, после чего хлопает по своим коленям и кивает, явно подбадривая себя. — В общем, я бы хотел с тобой обсудить… эм. Кое-что о нашем с тобой инциденте, — наконец произносит он, потупив взгляд. — О нашем с тобой?.. — тут глаза Чонгука озаряет понимание. — А. Оу. — Да. Чонгук кивает понимающе, снова хватается за свою тряпку и пытается сосредоточиться на Слизнортских котлах, чтобы охватившая его паника от грядущего разговора не так сильно бросалась в глаза. Он любезно улыбается, несмотря на то, что Юнги точно не видит его лица, и спрашивает как можно более непринуждённо: — Так о чём ты хотел поговорить? — В общем… у меня был, — Чонгук даже не оборачиваясь ощущает, с каким трудом Юнги даётся каждое слово, — к тебе один вопрос. Но Чонгук и сам ощущает себя так, словно у него сейчас сердце выпрыгнет из груди, поэтому не то, чтобы он был в состоянии помочь. «Это Юнги! — одергивает себя он. — Ты и не должен ему помогать, чёрт!». — В прошлый раз ты сказал кое-что, и я никак не могу понять… И всё же это привлекает внимание Чонгука достаточно, чтобы он обернулся, в недоумении сведя брови на переносице. — Ты о чём? Юнги отчего-то внимательно вглядывается в его лицо, словно ожидая, что ответ можно будет прочесть даже не задавая вопроса. — Ладно, — тяжело выдыхает он. Чонгук ошарашенно моргает, потому что Юнги выглядит так, словно Чонгук за эти пару секунд уже успел не оправдать его надежд. — Тогда в классе трансфигурации ты сказал, что никто не знает о… Юнги показывает пальцем сначала на себя и затем на Чонгука. — А да, — тот облегченно выдыхает: он-то уже успел навообразить себе всяких кошмаров, а Юнги лишь об этом. — Я никому не говорил, можешь не переживать. Я просто заметил, что ты как-то отстранился от Чимина, и мне показалось, что будет правильно тебе об этом рассказать. Чонгук пытается удержать себя в узде, но самодовольство из него так и прёт. Он задирает подбородок и смотрит на Юнги сверху вниз. Чонгук уверен, что Юнги бы не поступил так великодушно. Но, хах, посмотрите, кто тут у нас выше этого. Глаза Юнги округляются в удивлении, и сдерживать довольную лыбу становится всё сложнее. — То есть Чимин не знает, — осторожно уточняет Юнги, и отчего-то его взгляд начинает суматошно бегать по комнате. — И вообще никто не знает. Ты вообще никому не говорил? — Именно, — отвечает Чонгук и торопится вернуться к своей отработке. «Только без аплодисментов», — додумывает он уже про себя. — Ты что, в меня влюбился? — испуганно бросает Юнги ему в спину. Чонгук спотыкается о собственные ноги и, пытаясь ухватившись за что-нибудь, роняет котел со стола. — Что?! Ты что несёшь? — выкрикивает Чонгук, подлетая к Юнги и схватив его за воротник рубашки, выглядывающий из-под мантии. — С какого перепуга мне влюбляться в кого-то вроде тебя? Юнги до последнего надеялся, что сможет пройти через этот разговор с достаточной отстранённостью, но произнесённые Чонгуком слова задевают его куда сильнее, чем он мог предположить. Чонгук встряхивает его, отчего голова Юнги болванчиком сначала запрокидывается назад, а затем ударяется подбородком о грудь. Терпение лопается. — Как будто меня эта мысль греет по ночам, — сердито выплёвывает Юнги парню прямо в лицо. — Но что мне остаётся думать: сначала ты целуешь меня, пока с тебя не сползает облик Чимина, а потом носишься вокруг и беспокоишься о том, что я подумаю. Чонгук незаметно для себя ослабляет хватку на одежде Юнги и делает почти незаметный шажок назад, настороженный его ядовитым оскалом. — Вот я и пришёл к единственно разумному объяснению, — Юнги издевательски наклоняет голову набок. — Или у тебя есть оправдание получше? Чонгук негодующе фыркает и, пихнув Юнги в плечо, отходит от него. — Иногда люди не ведут себя как мудаки без какой-то определённой причины. Ты бы понял это, если бы и сам так делал хоть иногда. Вот только тебе абсолютно насрать на окружающих. И к тому же это ты меня поцеловал, а не наоборот: тебя никто из-под палки не заставлял. Чонгука немного потряхивает, но несмотря на это всё его нутро заполняется сладостным ощущением победы. Юнги опускает голову и спрыгивает с парты, вероятно собираясь уйти. Вот только вместо того, чтобы направиться к выходу из кабинета, он подходит ближе, хватается за красно-золотой галстук парня перед собой и дёргает за него так, что лицо Чонгука оказывается прямо напротив его лица. Чонгук неуклюже заваливается вперед и цепляется за предплечье Юнги, чтобы хоть как-то удержать равновесие. — Было бы замечательно, если бы ты и сам в это верил. Или может, ты не против, чтобы я рассказал об этом твоим друзьям? Похвастаемся. Чонгук невольно всхлипывает и шкрябает ногтями по запястью Юнги. Он раздражённо пыхтит и ненавидящим взглядом прожигает переносицу Юнги. — Отпусти, — рычит он сквозь зубы. — Так я и думал, — тихо хмыкает Юнги и выпускает из цепкой хватки галстук. Чонгук моментально отшатывается от него и, тяжело дыша, наблюдает за тем, как Юнги уходит, прикрывая за собой дверь. Чонгук пялится ему в след ещё несколько мгновений, после чего поднимает ладони к глазам, и с его губ слетает истерический смешок. Его руки заходятся в крупной дрожи.