какие-то драбблы

— Что значит: ты не пойдёшь есть? — спрашивает Чимин в замешательстве. — То и значит: я не пойду, — бормочет Юнги себе под нос; даже не сразу становится понятно — это ответ, или он говорит сам с собой. Чимин закатывает на это глаза и пытается стянуть с Юнги одеяло, которым тот укрылся до самого подбородка. — Хватит уже ломать драму. Давай, прогуляешься, и сразу полегчает. Если ты будешь прятаться от мира в собственной кровати, то только станешь ещё более нелюдимым. — Да отстань ты уже от меня, — кряхтит Юнги, отчаянно вцепившись в одеяло и мешая Чимину осуществить свой коварный замысел. — Пожалуйста, просто притащи мне пару сэндвичей, и всё! — Да что случилось-то? — выкрикивает Чимин, не выдержав, делает шаг назад и упирает руки в бока, временно сдавая позиции. Юнги, ощутив отсутствие сопротивления, моментально закутывается в одеяло, будто в кокон. — Ты выпускник или кто? Веди себя соответственно! — Вот именно, — шипит Юнги сквозь зубы. — Я уже на седьмом курсе и могу сам решить, хочу я идти на чёртов ужин или нет. — Нет, ты просто невыносим, — качает головой Чимин и направляется к выходу. — Делай, что хочешь. У меня больше нет на это сил. Он уже собирается выйти из комнаты, и Юнги вздыхает с облегчением, но тут Чимин тормозит и резко разворачивается. — Нет, серьёзно, что с тобой творится в последнее время? У Юнги всё внутри холодеет от этого вопроса и раздражённого взгляда Чимина. Юнги неуклюже отворачивается лицом к стене и ничего на это не отвечает: то ли из-за того, что ему не хочется Чимину врать, то ли из-за того, что он и сам ничего не понимает толком. Чимин недовольно пыхтит у него за спиной ещё недолго, но затем его терпение окончательно лопается, и он уходит, громко хлопнув дверью напоследок. Юнги лежит неподвижно ещё какое-то время, вслушиваясь, точно ли Чимин не решит вернуться, после чего выпутывается из одеяла и раскидывает руки по кровати, тяжело дыша от жары. Вообще-то, Чимин прав, и Юнги ведёт себя по идиотски, но он просто ничего не может с собой поделать. От одной только мысли о том, чтобы столкнуться с Чонгуком, да даже хотя бы пересечься взглядами издалека, уже начинает крутить живот. А если Чонгук решит подойти и спросить, что всё это значит? Что Юнги отвечать, если он и сам не знает? Юнги накрывает лицо подушкой и кричит во всю глотку. Становится немного легче, вот только порядок от этого в голове не наводится. Юнги откидывает подушку в сторону, сдувает влажную чёлку с глаз и, нахмурившись, таращится в потолок. Во-первых, ему приходится признать, что Чимин прав: к сожалению, он не сможет до конца своих дней проваляться в этой постели и таким образом решить все свои проблемы. Это, конечно, нехило так удручает, но Юнги решает сразу отбросить все мысли об этом, чтобы не было лишнего повода жалеть себя. Юнги, мать его выпускник, а не забитый первокурсник. Он сможет с этим справиться. — Надо только сначала понять, а с чем справляться-то, — бормочет Юнги и устало трёт лицо руками. Если раскладывать всё по полочкам: вот они с Чонгуком пошли учиться на свежем воздухе, и вот Юнги подумал о том, что Чонгук ну точно, прям на все сто процентов в него втрескался, а затем… Это ведь был зелёный свет? — Боже, Юнги, ну зачем? На кой чёрт? — шипит он и щипает себя за тыльную сторону ладони. — Почему нельзя было держать язык за зубами? О чем я только думал, а? Юнги прекращает самоистязание, садится в постели и затем делает глубокий вдох и выдох. Истерика откладывается на потом. И вообще, если поразмышлять. Юнги ведь прямо заявил, что всё ещё любит Чимина. Разве это не значит, что Юнги как минимум нужно время? А там, где время, там и тактика избегания может неплохо сработать. Юнги представляет, как начинает шарахаться от Чонгука по углам, и перестаёт приходить в кабинет трансфигурации на их совместные уроки. И даже если они почти никогда не разговаривают, Чонгук всегда умудряется подгадать такой момент, чтобы бросить какую-нибудь остроту, так и подбивающую Юнги ответить ещё более колко. И стоит только подумать о том, что этого больше не будет, как на душе становится слишком тоскливо и паршиво. Юнги падает обратно на кровать и яростно пинает скомканное в ногах одеяло. В голове чёртова каша. И казалось бы, вот они: все ответы на поверхности, но Юнги банально не в состоянии сложить два и два в этом простом уравнении. Думать об этом и дальше, продолжая себя накручивать, больше не хочется. Словно в голове что-то взрывается, и только остаётся противный звон в ушах. И поэтому Юнги решает послать всё к чёрту. Юнги решает поговорить с Чонгуком.