какие-то драбблы

Чонгук понимает, что Юнги хочет с ним поговорить, сразу же, как только замечает его: тот мнётся неподалёку от гриффиндорского стола и смотрит на кого угодно, но только не на него. Чонгук задумчиво прищуривается, откладывая вилку, и продолжает рассматривать то, как Юнги топчется на месте и уже в который раз одёргивает рукава своей мантии. — Фто там? — любопытствует Сокджин с набитым ртом и поворачивается в ту же сторону, что и Чонгук. И моментально давится едой. Чонгук на автомате похлопывает его по спине, не отвлекаясь при этом от своего увлекательного занятия по наблюдению за Юнги. — Зачем ты пялишься на него? — хрипит Сокджин, прокашлявшись, и утирает слёзы из уголков глаз. — Он же тебя заметит. Чонгук лишь хмыкает в ответ на это и вслепую тянется к блюду с крекерами неподалёку, так и не отвечая на вопросы. Вместо этого он заявляет: — Думаю, он ждёт меня, — и хрустит одним из выловленных крекеров. — Я, кстати, не видел его вчера за ужином. — И что это должно значить? — недовольно ворчит Сокджин, наливая себе в стакан тыквенного сока. Чонгук пожимает на это плечами, выжидает ещё несколько мгновений, а затем поднимается со скамьи, хватая свои вещи. — Пойду и поговорю с ним. — Как хочешь, — вздыхает Сокджин, бросая последний заинтересованный взгляд в сторону Юнги. — Между вами что, что-то происходит? — Самому бы понять, — бормочет себе под нос Чонгук и быстрым шагом направляется в сторону выхода. Юнги замечает его, когда Чонгуку остаётся ещё пару шагов сделать до того, чтобы поравняться с ним. Юнги крупно вздрагивает, и Чонгук для себя подмечает, что это уже далеко не в первый раз. Он вдруг понимает, что Юнги может оказаться куда более пугливым, чем может показаться на первый взгляд. И одна лишь эта мысль наводит настолько сильное желание улыбнуться, что даже щёки начинает сводить. — Привет, — бросает Чонгук и замирает, наверняка с довольно нелепым выражением лица. К его счастью, Юнги далеко не в том состоянии, чтобы обращать сейчас на это своё внимание. Он рвано дёргает головой, якобы кивая в ответ, и залипает взглядом на собственных ботинках. Чонгуку даже весьма неиронично тоже становится интересно, поэтому он опускает свой недоумённый взгляд следом. — Если честно, я думаю, что нам стоит поговорить, — говорит Юнги еле слышно, и Чонгук тяжело вздыхает, представляя, что за тема это может быть. — Я так и подумал, — отвечает он и пытается приободрить крайне унылого Юнги своей натянутой улыбкой. — Класс трансфигурации? Юнги задумывается на мгновение, после чего качает головой. — Пойдём лучше на улицу. Юнги, дождавшись от гриффиндорца согласного кивка, поворачивается и торопится к выходу, и Чонгук молча идёт за ним, боясь даже смотреть по сторонам: безусловно, большинству абсолютно наплевать куда и с кем он идёт, но он уверен, что найдётся парочка излишне любопытных, неотрывно наблюдающих сейчас за их разговором. От этого по спине ползут неприятные мурашки, и ладони невольно сжимаются в кулаки. Наверное, ему стоило бы обернуться к Сокджину напоследок. Возможно, тот бы пожелал ему удачи. Но эта идея, как и любая другая хорошая, приходит Чонгуку в голову слишком поздно. Поэтому он плетётся за Юнги, разглядывая его затылок и покрасневшие кончики ушей, и справляется со своей нервозностью своими собственными силами. И больше всего Чонгук боится надеяться. Вчера, после того, как Юнги убежал от него, Чонгук переваривал сказанное им очень и очень долго. И ему до ужаса не хотелось признаваться себе в том, что он не может найти какого-либо другого подтекста в словах Юнги, кроме того, который был бы выгоден ему самому. Но одна лишь мысль о том, что Юнги может видеть в нём кого-то большего, чем просто друга (а с недавних пор Чонгук боялся подумать даже об этом), казалась ему такой нелепой. И до сих пор кажется, поэтому Чонгук запрещает себе надеяться хоть на что-то. Напротив, ускорившийся пульс с каждым шагом раздаётся по телу тревожным набатом, и по венам растекается предвкушение разбитого сердца. Чонгук абсолютно уверен, что Юнги не скажет ему ничего хорошего. Мысли в его голове судорожно проносятся, сталкиваясь друг с другом, в поспешной попытке придумать хоть какую-то тему, которая бы отсрочила их с Юнги серьёзный разговор. — Слышал от Сокджина, что ты возвращаешься в следующем году, — говорит он, решившись наконец поравняться с Юнги, и его голос даже не дрожит от волнения. — Будешь возиться со Слизнортом в подземельях. — Какой ужас, — тяжело вздыхает Юнги. — Когда только все успели об этом узнать. — Ты не выглядишь счастливым, — озадаченно подмечает Чонгук. — Конечно. Кто в здравом уме будет рад из-за того, что весь год проведёт рядом со Слизнортом, — морщит нос Юнги. — Тогда почему? — Потому что мне нравятся зелья. И мне хочется преподавать, — пожимает плечами Юнги. — Поэтому, когда он предложил, я не смог отказаться. — Ты рассказал ему на профориентировании что ли? — Ага. Они уже бредут вдоль озера, когда обсуждение будущего Юнги изживает само себя. Чонгук ещё несколько мгновений раскрывает рот, будто выброшенная на берег рыба, но так и не находит слов, чтобы продолжить. А затем, покосившись на Юнги, погружённого в мрачные размышления, решает вообще ничего больше не говорить и дальше идёт молча. — Ты случайно не взял с собой часов? — вдруг беспокойно интересуется Юнги. — Сколько у нас осталось времени до занятий? — Поэтому нам и стоило остаться в замке, — бормочет себе под нос Чонгук, но всё равно лезет в свою сумку. — Чуть больше получаса. — Так, — Юнги задумывается о чём-то и кивает. — Отлично. Чем быстрее мы всё проясним, тем лучше. — Ну супер просто, — выдыхает Чонгук и выжидающе смотрит на Юнги, пока тот топчется на траве и тревожно оглядывается по сторонам. — Да нет тут никого. — Что? — недоумённо спрашивает Юнги. — Да, я вижу… Его мысли сейчас явно где-то не здесь, и Чонгуку до безумия хочется выдернуть его из этого состояния, ляпнув что-нибудь грубое. Но остатки в нём здравого рассудка напоминают, что лучше быть выше своих эмоций. Да, Чонгук так часто злится в последнее время, что это постепенно становится его перманентным состоянием, но разве это то, чего он действительно хочет? Чему там его учил Сокджин? Вдох-выдох, посчитай до десяти и обратно? — Я вчера весь вечер думал по поводу тех слов, что я тебе вчера сказал, и почему. — Это Чонгук понял уже и без Юнги, спасибо за ценное замечание: ему приходится сделать глубокий вздох, чтобы не прервать Юнги на полуслове. — И короче нет смысла оттягивать это ещё дольше. Как на счёт походить на пару свиданий? Если ты этого хочешь, конечно… — Ну что ещё от тебя следовало ожидать? — раздражённо выкрикивает Чонгук, но затем ошарашенное выражение лица Юнги заставляет его прокрутить сказанное им в голове ещё раз. — Подожди, что ты сейчас сказал? — Свидания, говорю, — настороженно протягивает Юнги, кажется, готовый в любой момент отпрыгнуть назад, будто Чонгук какой-то дикий зверь. — Свидания, — повторяет Чонгук, оторопело хлопая глазами и прислушиваясь к своему внутреннему голосу: словно проверяя, не изменилось ли у этого слова значения за последние несколько минут. — Типа как романтические такие свидания? — Ты прикалываешься надо мной что ли сейчас? — переходит на крик Юнги, абсолютно сбитый с толку реакцией Чонгук. — Если не хочешь, так и скажи: «нет»! — Но я хочу! — кричит на него в ответ Чонгук и, испугавшись собственного повышенного голоса, резко закрывает себе рот ладонями. — Вот и отлично! — Юнги выглядит так, как будто сейчас влезет с ним в драку. — Тогда жду тебя здесь на обед, я принесу еду. Не опоздай, мудак! Юнги выглядит как разъярённый пятилетний ребёнок, пока топает мимо Чонгука со сжатыми в кулаки ладонями и надутыми губами. Чонгук просто не может удержаться от облегчённого смеха, наблюдая за этой картиной. — Подожди! — выкрикивает он и резко стартует за слизеринцем. — Может вернёмся в замок вместе? Чонгук видит, как плечи Юнги поднимаются и опускаются от тяжёлого вздоха. Но всё же тот останавливается и дожидается его.