***
Сладкая жизнь закончилась, когда Бэтмен узнал, что обостренное обоняние у беременных и причуды аппетита для середины второго триместра не нормальны. И нацелился таскать Джокера по врачам. Пришлось резко завершать эксперименты, и демонстрировать отменное здоровье. Врачей Джей не любит. Из принципа. А тут еще Альфред день за днем «капает» Бэтмену на мозги: да здоров ли этот клоун, сможет ли вообще родить, неизвестно чем он там раньше травился и закидывался, чем его в психушке пичкали и как на него химикаты, в которых он искупался, повлияли. Вон, волосы зеленые, кожа белая, а младенец у такого, может, черным родится или фиолетовым в крапинку. У него там не безопасное лоно, а химическая лаборатория, в которой будущий сыночек Брюса мается. Джокер, конечно, требовал Альфреда прогнать, потому что от него уже тошнит. В смысле — от его одеколона. Но Бэтмен не повелся… Вместо этого понаблюдал за Джеем (как тот не спит по ночам, к газировке прикладывается и на острые соусы налегает), да и решил взять его здоровье под личный контроль. Диета для беременных, физкультура там, прогулки по часам, дневной сон… Все по науке. Все по расписанию. А уж если Бэтмен берет что-то под контроль, дело плохо. Посмотрите хоть на Готэм. Был себе просто городишко, пока в нем не завелся Летучий Мыш. А теперь всех преступников так и тянет померятся силами с крылатым героем. Криминальные «гастролеры» прут на экзотику. Мафиозные кланы начали гонку вооружений, чтобы быть готовыми к встрече с Ночным Грызуном. В общем, с тех пор, как Брюс надумал спасать город, преступность в нем только возрастает. Но последней каплей в беременных хлопотах стало все то же треклятое пособие «Как помочь омеге пережить беременность», которое вначале принесло Джокеру неслыханную власть над Темным рыцарем. Бэтмен дочитал до раздела, где черным по белому написано: из-за скачков гормонов умственные способности человека, вынашивающего ребенка, снижаются. А вот количество страхов возрастает. Поэтому относиться к беременному надо снисходительно, как к ребенку.***
Теперь Джей всегда под присмотром. Комфрот остался, но двери на замках, видеокамеры работают, кто-то постоянно рядом. Мол, ты, конечно, не пленник, но кто его знает, куда тупенького омегу понесет, еще часом потеряется или сбежит и пропадет один, бедняжка. Бэтмен вроде бы заботливый, даже пуще прежнего. Но пожеланий клоуна больше не слушает. Делает все по книжке. А там какой-то гад посоветовал окружить беременных милыми вещами, чтоб добавить в их жизнь позитива и настроить на отцовство. И теперь у Джокера вместо домашней одежды — кигуруми, мать ее, панда. Панда! Там даже капюшон с маленькими черными ушками. И вторая, желтая, пикачу. С хвостом. Если кто увидит его в Готэме в таком виде, навеки страх потеряют. Обхохочутся. Даже если всех свидетелей подорвать вместе с этими костюмчиками для беременных, все равно слухи просочатся. Он же сам себя в таком виде в зеркале не узнает. Посмотрит-посмотрит — и хочется срочно снять с кого-нибудь скальп, чтобы вспомнить, кто он. А этот гребаный позитив окружает теперь Джокера со всех сторон. Окружает, как отряд полиции. На столах — цветочки. На всех поверхностях его комнаты — мягкие игрушки. Плюшевые уродцы с сердечками скалятся изо всех углов. Джей уже перестал скрываться, и практикуется на них. Когда-то весь этот ад закончится, и он заживет, как хочет. Поэтому плюшевый мишка выпотрошен. Зайцы подвешены за горлышки. У котиков вырезаны ножом глаза. Но Брюсу все нипочем. Порченые игрушки он выбрасывает, а новую порцию «милоты» закупает. Со словами: «Я понимаю, ты переволновался». После обеда — классическая музыка, чтоб ребенок в животе послушал. Иногда еще перед сном Брюс приходит почитать сказку. Не Джокеру, естественно. Зародышу. В сказках мужественные альфы спасают нежных омег от чудовищ и освобождают из замков. — Что ж ты не расскажешь, дорогой, правду жизни ребенку, а? — спрашивает Джей. — Байками кормишь. Нет у тебя сказочки о том, как альфа обрюхатил чудовище, и запер его в замке? Но с Бэтменом даже не поссоришься сейчас. Слушает гадости и улыбается. Позитиву, блин, добавляет. И каждый разговор с Джокером начинает с фразы: «Ты только не волнуйся». А это бесит, бесит! — Да не нервничаю я! — шипит он в ответ. — Хватит эти книжки читать, Бэтмен, а то скоро сделаю так, что ты сам занервничаешь… — Встречаются беременные, которые подозрительно спокойны по поводу предстоящих родов, — вспоминает Брюс отрывок из своего талмуда. — На самом деле они просто не хотят думать о том, что предстоит рожать. Наверное, ты из них. Но тогда ты можешь нервничать из-за того, что не нервничаешь… Остается только рассмеяться своим зловещим гиеноподобным смехом. Хоть даже это в костюме пандочки как-то не весело. Самая жесть — демонстрация поддержки. Вон, на стенке в кабинете Брюса (он думал, Джокер туда не доберется?), висит список комплиментов, которые надо говорить беременным. Два-три раза в день. И каждое — тяжкое оскорбление, которое можно смыть только кровью. «Ты такой милый». Чтооо?! Я милый?! Это я-то милый?! Я хоть сейчас могу покромсать человека на кусочки и скормить своим псам. Могу заминировать церкви и детдома. Могу на Рождество отнять у сопливых детей подарки. Это все тебе мило, да? Ты сам тогда, Брюси, урод, как я. Или дебил. «Беременность тебе так к лицу». Держите меня семеро! Что именно идет к моему неповторимому лицу с чудовищными шрамами и памятной улыбкой? Вот этот растущий живот со странными полосочками? Опухшие ноги? То, что я, гроза Готэма, стремительный и бесстрашный, начинаю напоминать утку, шагающую вперевалку? Или то, что я, который всегда чутко спал не более 3 часов в сутки, которого не брали снотворные и транки, теперь все время хочу дрыыыхнуть?! И мне даже некогда обдумать, как отсюда сбежать к чертовой матери?! «У тебя все получится». Вот за это — спасибо. Только я не твоего «мышонка» вынашивать собираюсь, а пару стратегически важных банков ограбить и вокзал подорвать. Получится, говоришь? Что там еще? «Ты просто сияешь», «Ты само совершенство», «У нас будет прекрасный малыш»… В топку! «Ты будешь отличным отцом». Ойййй! Ок, доверь мне воспитание твоего отпрыска, и я живо научу его открывать любые замки, разбираться в людях и выводить их на чистую воду. И еще фокусам научу, хочешь? Карточным. И таким — с карандашиком. И с ножом. «Ты все делаешь правильно». Как тебе сказать, Брюс… Не совсем. Никак не подберу пароль к твоему ноутбуку, чтобы перевести денег на свой счет. Если бы я все делал правильно, меня бы здесь уже не было. Клоун с тоской вспоминает дни, когда они метали друг в друга чем-то остреньким, когда Брюс буквально на руках его носил. И не надо напоминать, что потом он сбрасывал его в окно или в стенку, а иногда придушивал предплечьем для разнообразия. Все равно это было куда романтичнее, чем выслушивать все эти сладкие фразочки, будто Бэтмен слишком сильно приложился головой. А знаете, что еще? Эта шваль (когда Джей сбежит, он обязательно найдет автора книжки, и ему не поздоровится) советует альфам «отзеркаливать» эмоции омег. Джокер мазохист, но не моральный же, а физический. Кому понравится слушать с утра до вечера: «Ты выглядишь грустным и усталым. Представляю, как тебе досадно. Негатив переполняет тебя. Ты почему-то злишься». — Я не злюсь!!! Еще раз скажешь, что я злюсь, ты меня так достанешь, Бэтмен, что я решусь-таки тебя убить, и плевать на мечту бороться вечно. И ты меня больше не дополняешь, вот! Никто в мире не может дополнить беременного, ошалевшего от комплиментов клоуна в костюме покемона с ножами в каждом кармашке. Джокер несчастен. Он весь обмерян и облапан доктором (а также Брюсом, который регулярно щупает его живот, что вовсе не эротично), насильно обмазан средствами от растяжек, окружен «милотой», напоен рыбьим жиром и накормлен ненавистным творогом. Правильно вынашивать ребенка — адское испытание. Надо бы поменять кадровую политику. Джей всегда набирал в банду лютых отморозков и шизофреников. А стоило бы — успешно родиших омег. Во-первых, они выносливы, раз с таким справились, а во-вторых, после всех этих воплей младенцев, сто процентов стали не менее безбашенными, чем психи.***
Каждое утро начинается со слов радостного Брюса: — Ты становишься таким пышным. Пошли-ка взвешиваться, и температуру мерить. И если Джокер устраивает забастовку, Бэтмена обычно ненадолго переклинивает, и он знаменитым тихим низким рыком обещает сам вставить градусник клоуну кое-куда. Глубоко и основательно. А упражнения для беременных под зорким взглядом Брюса! До таких унижений еще никто не додумывался! Лучше изнасилование! Шагать по команде, приседать, пыхтеть, задницей на фитболе скакать. Джокер каждый день отбивается от спорта, как может, но, пока ему нужно здесь оставаться, приходится частично уступать. Вот по базе с компроматом на политиков Готэма немного полазит, которую он недавно хакнул у Бэтмена, и кое-что мелкое в бэт-пещере заберет, и тогда — с чистой совестью на свободу. А пока: «Дыши, Джей, как собачка, а то не родишь. Будь послушным омегой». Одна забава: Бэтмен рядом все повторяет, дышит животом, старается. Лицо красное от волнения, глаза выпученные, подушка привязана к талии. Тоже вычитал, наверное, что надо личным примером омегу поддержать. Смешной до безобразия. Джокер над ним хохочет, заливается, а этот дурачок, обалдевший от книг, только рад. Смеяться, говорит, полезно. И есть еще в беременности всякие пикантные моменты. Стыдно-приятные. Джокеру полагается трижды в день стоять в коленно-локтевой позиции. «Мышонку» приток кислорода обеспечивать. А Брюс его сзади так неравнодушно разглядывает! Жадно. Джей готов еще не так вывернуться, когда Темный рыцарь смотрит на него с таким вожделением. А потом массаж надо делать… гм, промежности и ануса. Готовиться к родам. Наняли было массажиста, но Джокер сказал, что сожжет в пожаре весь Уэйн Мэнор, если к нему кто-нибудь там притронется. Приходится Бэтмену лично стараться. И как вы думаете, чем эти медицинские процедуры заканчиваются через раз? Понятно, да? И где она, хваленая бэтменовская выдержка? Пальцами помассирует-помассирует, да и членом норовит порастягивать. И так старается, засаживает по самые яйца, трахает до хрипоты, стискивает бока так, что у Джея кости хрустят. Страстный, смерть! Джокер в своей полезной для плода коленно-локтевой, не знает, куда себя девать от удовольствия. Это в Аркхэме врачи-садисты ломали головы, как заставить его закричать. А под Бэтменом он с каждым толчком и кричит, и стонет, и смеется, и даже плачет иногда, когда кончает. В те времена, когда он выслеживал Брюса и устраивал ради него «фейерверки», во всех его жарких снах не было столько секса, сколько сейчас наяву — за время беременности. И это — еще одна причина, из-за которой Джокер побег все время откладывает. Если он уйдет и избавится от ребенка Брюса, они ведь уже не помирятся, да? Закончатся их сладкие денечки. Одно дело — делать милому гадости и дразнить его до остервенения. Это же закон природы: большой скандал часто заканчивается большим трахом. Так что даже неосознанно омегам нравится провоцировать своих альф. Одно дело — ножом проштрыкнуть, собак спустить, доской по голове влупить, газа напустить ядовитого, отравы подсыпать. Это ж Бэтмен — что с ним станется. И совсем другое дело — всерьез обидеть. А вдруг Брюс после этого его начнет игнорировать? Вдруг он даже заложников перестанет спасать, лишь бы Джея не видеть? И они больше никогда-никогда не увидятся? Может, клоун бы не думал об этом, но гормоны делают его таким сентиментальным. Так что Джокер, злодей, психопат и вообще чудовище, непременно сбежит. Он хищный, гордый и независимый. Ни к кому не привязывается, и всеми просто играет, да? Он прославится своими злодеяними, и заставит леденеть сердца жителей Готэма при одном упоминании его имени. Очень скоро. Потом. А пока — пандочка, творог, коленно-локтевая позиция, глубокое дыхание. А пока — ласковый и возбужденный Бэтмен. «У тебя все получится». «Ты такой милый».