***
— Вот это, — говорит крайне серьезный семилетка в магазине. — Мне надо вот это. Рядом с ним — целая сопроводительная делегация взрослых, которых привел сам директор торговой сети. — Сигвей? — умильно спрашивает продавец. — Нет. — Мотоцикл? — Нет. — Феррари? — Да. Не мне, другу, — Джус подталкивает поближе к продавцу мальчишку поменьше, с которым познакомился сегодня в парке. — Но это не возможно. Мы не можем подарить машину первому встречному мальчику. — Почему? — голос Джуса отдает металлом. — Он еще мал. У него нет прав. — Его папе, — он показывает на омегу, который держится рядом с «парковским» мальчиком. — Чтоб не опаздывал на работу. Уволить хотят. — Мы не можем раздавать всем подряд дорогие машины. — Всем — не надо, — невозмутимо отвечает Джус. — Только ему. — Видишь ли, дорогой Джус… Мы всегда рады видеть тебя в нашем магазине. Но дела делаются не так. Мистер Уэйн переводит немало денег на благотворительные фонды. Там решают, кому и как помочь, кому финансы нужнее. Понимаешь? — Зачем нужны фонды? — спрашивает ребенок. — Если ему никто не дал машину? — Послушай, давай выберем другой подарок. Уверен, твой друг будет рад игрушечному роботу. Или чудесному велосипеду. Посмотри любой товар. — Я хочу это. — Прекрасно. Главное — не волнуйся. Взрослые отходят в сторонку. — Вы, надеюсь, понимаете, что просто так дарить феррари. Вам никто не будет? — говорит директор фирмы отцу найденного в парке мальчика. — Это с-сынок Брюса Уэйна. Не понимаю, что у него провернулось в мозгах, но он хочет отдать Вам машину. Мы могли бы передать ее Вам временно, а затем Вы нам ее вернете. Все равно документы не оформим. В случае невозврата в течение суток подадим в полицию за угон. — А зачем мне вся эта возня? — возмущается омега. — Я ему не нянька. — Я тоже. Мистер Уэйн велел доставить удовольствие его сыну. Это очень ранимый ребенок. Не хочу, чтобы он устроил истерику в магазине. — А он не может подарить авто кому-то другому? У меня и так проблемы на работе, мне только этих хлопот не хватало. К разговаривающим подходит Джус. — Все уладилось, мой дорогой, — воркует продавец. — Мы дарим господину машину. — Договор, пожалуйста, — четко произносит Джус. — Не понял? — Договор дарения, — недоуменно смотрит ребенок. — Что непонятного? Я хочу его почитать. — Но его почитает господин. Читать чужие договора не принято. — Принято. — Но… но он еще не составлен. — Подожду. Мальчик набирает кого-то по смартфону новейшей модели. — Рон? Приезжай. Тебе скажут адрес. Надо проверить договор. — Продиктуйте, куда ехать. Это мой адвокат. Тоже посмотрит, чтобы было все хорошо написано, — отчеканивает Джус. И обращается к ошарашенному отцу друга: — Если магазин захочет забрать машину, звоните мне. Вечером он довольно щебечет Брюсу: — Папа, сегодня я играл с мальчиком. Теперь он мой друг. Я подарил ему красную машинку! — Прекрасно, — бормочет рассеянно отец, просматривая свои бумаги. Он по-прежнему крайне демократично настроен и поощряет, чтобы время от времени гувернер или Альфред водили Джуса инкогнито играть с городскими ребятишками на обычных детских площадках, в обычных парках и развлекательных центрах. Говорят, омега может сделать миллионером альфу, только если до свадьбы он был миллиардером. Джокер со своим театром и другими затеями и добрый мальчик Джус, кажется, именно этого и добьются. Но Брюс не так уж и сердится. Была бы счастлива семья. Никакая роскошь Джуса не смущает. И никакая обстановка не кажется непрезентабельной. Было бы хоть немного уютно. Например, вместо ужина папа Брюс нередко норовит попить чай на кухне, вместе с Альфредом или один — в тишине. Разговорчивость папы Джея иногда, знаете ли, донимает. Джус может запросто посидеть на кухне, за маленьким столом, возле холодильника и плиты, среди всякой кухонной утвари. Но и в парадном зале, где от одного до другого конца стола идти и идти, Джуса тоже ничего не смущает, как папу Брюса. Может, раньше просьбу передать соль надо было выкрикивать изо всех сил, чтобы ее услышали, но сейчас-то достаточно послать смску. Папа Джокер обожает ужинать именно здесь, и говорит, что этот зал готически красив. Но в этом мальчик не разбирается. Зато горящие свечи в серебрянных подсвечниках — это прикольно, а гигантский камин — объект его искреннего интереса. В 3 года Бэтбейби (как шутливо зовет ребенка Джокер, намекая на то, что все странности в малыше — не от него) запретил убивать пауков, мух и комаров. Их следовало ловить и деликатно препровождать на улицу. В 4 года он отказался есть мясо, узнав, откуда оно берется. И только Альфреду удавалось еще какое-то время подсовывть маленькому господину мясные и рыбные котлеты, выдавая их за морковные и картофельные. В 5 лет он потребовал от близких постоянно смотреть на улице под ноги, дабы не наступить ни на одного муравья или жука. Также он покупал в зоомагазинах птичек, рыбок и даже червей для рыбалки и отпускал их всех на свободу. Именно по желанию Джуса, в Готэме появились растыканные по улицам будки, поилки и аппараты с кормом для бездомных собак и котов. А все вывески были продублированы аудиоверсиями, которые звучат, если нажимаешь на кнопку внизу. И хотя в прессе этот проект пытались выдать за помощь Уэйна людям со слабым зрением, на самом деле Джус хотел равенства для детей, которые не умеют читать. В 6 лет малыша до глубины души возмутили взрослые, которые запрещают детям купаться в фонтанах. Попрыгать под струями, да еще и в одежде — это совсем другое наслаждение, чем чинно плавать в бассейне или реке. А в наслаждениях Джус знает толк! Подключив папу Джокера, он добился-таки от папы Брюса, чтобы в Готэме установили фонтан, в котором лазить дети просто обязаны. Водяные пушки, арки, под которыми надо пролезать, зона для водного футбола, пластиковые игрушки, и все такое яркое, в любимых цветах Джуса: зеленом и фиолетовом. Последняя идея звездного малыша — детское кафе. Нет, не то, где стены раскрашены дурацкими мультяшками, а на тарелке кружок пюре оформляют как мордочку, а две скучные котлеты — как ушки зайца. Где взрослые официанты приносят блюда на маленькие столики, которые оскорбительно смотрятся на фоне громадной мебели для родителей. Нет, в кафе Джуса все сделано по росту посетителей 5 — 10 лет, для тех, в ком от 3,5 до 5 футов. Разница, конечно, тоже существенная, но с ней справляется мебель-трансформер на вырост. Работает здесь и официантами, и поварами тоже детвора — при помощи лучших взрослых кулинаров. Ну, как работают? Как на детской железной дороге или на мастер-классах — по пару часов, в виде игры (список желающих никогда не иссякнет). Основной массив работ, особенно все неинтересное, делают взрослые. Но в том, какие блюда должны быть в меню и как их оформить, слово детей — закон. Вместо банальных мишек, котиков и заек на тарелках — космические летательные аппараты, первобытные жилища и монстры. — Пап, ты опять кого-то бил? — подозрительно спрашивает Бэтбейби, когда Бэтмен возвращается с ночного патрулирования. Другой бы малыш был вне себя от радости, что отец — супергерой. Ночной ужас Готэма. Бесстрашный мститель. Джуса это не впечатляет от слова «совсем». Зачем папе кого-то запугивать? Драться? Тащить злодеев в тюрьму? Если он хочет, чтоб люди не воровали, мог бы дать всем им денег. Тогда сами Уэйны станут бедными? Ну, ок, отец же говорит, что любой человек может многого добиться честным трудом. Вот бы и добивались… Наверное, папа Брюс не понимает этого, потому что любит ужасные бифштексы из плачущих коров. Папа Брюс днями пропадает на каких-то деловые встречах, ночами — правда, все реже — бродит по самым некрасивым улицам в мрачном черном костюме, с оружием. Нет, ему Джус помогать не намерен. Он вообще не дерется. Совсем.***
— Впятером на одного — подло, — наставительно говорит Джус местному малолетнему хулигану, который с шайкой друзей потешается над очкариком. — Фу, какие противные. Джус хватает малолетнего главаря своими сильными руками и подбросывает в воздух так высоко, что он повисает на ветке растущей неподалеку березы. Другого швыряет на ворота. Третьего перебрасывает через забор прямо на клумбу. А последнего, четвертого, втискивает в игрушечную коляску, стоявшую на дороге. Мальчишки от изумления, очевидно, теряют дар речи. Бэтбейби поднимет глаза на главного хулигана, который, боясь пошевельнуться, все еще висит на ветке, и говорит: — Я не ношу очки. Но, может, тебе хочется что-нибудь сказать о моих разноцветных глазах? Или моих веснушках? Может, не нравится моя одежда или что-то еще? Валяй, говори, пока я здесь. Но задира совсем не желает поддерживать диалог. — Видишь, люди все понимают, если сказать им правильные слова и непременно в правильном месте, — объясняет Джус мальчику в очках.***
Бизнесменом, как папа альфа, Джус также не намерен быть. Вот разве что благотворителем. Но выискивать, кому нужна помощь, взвешивать, кому она важнее, кажется Джусу глупым. Зачем заморачиваться? Чужие проблемы и сами тебя встретят. А кого мальчик лично не знает, тех, вроде как, и нет. Торжественно вручать что-то Бэтбейби тоже считает делом скучным и хвастливым. Понты для взрослых. Куда приятнее припрятать подарки или устроить какое-никакое чудо. — Давайте играть в сталкеров, — говорит Джус новым друзьям в парке. — Я собираю потеряшки. Смотрим под ноги. Ищем во всяких тайниках… на пеньке… в пустой коробке… Смотрим… идем… О! Я нашел одуванчик. Так. А почему вы ничего не нашли? Томми, загляни-ка в дупло того старого дерева. — Ой! — восклицает тот, кого зовут Томми, с изумлением и вытаскивает из дупла записную книжечку в кожаном переплете, с серебряным карандашом. — Странно! — рассматривает он свою находку. — Вот видишь! Нет лучшего занятия, чем сталкер. И почему люди становятся какими-то там менеджерами и бухгалтерами, когда есть такая работа? — Пошарь под этим пеньком. Под старыми пнями — все самое замечательное, — уверяет Джус второго ребенка. И тотчас у него в руках оказывается коробка конструктора Lego. Дети даже рты раскрывают от удивления и решают, что отныне они всегда будут сталкерами.