Дева, Чудище, Рыцарь

Бриенна знала, что слишком охотно верила красоте. И все же когда во двор въехал златовласый юноша, он показался ей рыцарем из песни. Они с Сансой идеально смотрелись бы вместе, подумала она тогда. Словно Дева и Воин во плоти. Конечно, им не могло так повезти: это был самый первый жених Сансы, явившийся освободить ее и завоевать ее сердце, хоть кругом все еще бушевала Война. Было легко проглядеть жестокость в его улыбке, презрение во взгляде. Вернувшись из деревеньки, он объявил, что никому, кроме леди Сансы, не будет дозволено увидеть подарки, которые он принес. Тогда Бриенна сочла это романтичным. Однако второе испытание обрекло его на гибель. У него ушла целая вечность на то, чтобы добраться до покоев Сансы в башне, и он стенал не переставая всю дорогу. Несмотря на то, что испытание определенно вызывало у него неприязнь, Бриенна не теряла надежды. Она обернулась кольцом вокруг подножия башни, слушая их разговор. – Лучше бы тебе стоить того, – выплюнул он, покрасневший и запыхавшийся от продолжительного восхождения. Санса была вежлива и застенчива, ей было всего двенадцать. Она поприветствовала его, попросила показать подарки. Это был не первый раз, когда ее ударяли облаченным в железо кулаком, но он станет последним. Бриенна взревела, а Санса изо всех сил оттолкнула жениха, отправляя его катиться вниз по бесконечной спиральной лестнице. Никакая валирийская сталь не была способна спасти принца Джоффри Баратеона, когда он достиг низа. ________________________________________

Последние три дня Санса так и трепетала от волнения, хоть и пыталась это скрыть. Бриенна радовалась, что у Сансы по-прежнему оставалась надежда – хотя и слабая и пугливая. – Он красив? – тихо спросила она во второй вечер. Он прекрасен, подумала Бриенна, не успев сдержаться. С большинством людей ей удавалось одернуть себя, прежде чем ее слова появлялись в их головах, однако с Сансой они так много времени провели бок о бок, что она переставала казаться отдельным человеком и ощущалась скорее как продолжение самой Бриенны. Их судьбы были так переплетены, а надежды и мечты настолько неразделимы, что Бриенна не видела смысла скрывать что-то от Сансы. Это признание, однако, казалось иным: оно заставило ее почувствовать себя такой беззащитной, какой не чувствовала уже давно. Санса была слишком погружена в собственные мысли, чтобы заметить, что Бриенна была молчалива в тот вечер. Ни леди, ни дракон почти не сомкнули глаз в ту ночь, то и дело бросая взгляд в темноту и ожидая стука копыт по льду, возвещающего о возвращении сира Джейме. На третий день солнце уже почти закатилось, когда Бриенна увидела, как они скачут по ледяной пустоши. И не вдвоем – втроем. Сир Джейме был моментально узнаваем, от его золоченого доспеха отражалось солнце; вторая фигура должна была быть его оруженосцем – Бриенна распознала паренька по нескладным конечностям; третий всадник был призраком. За эти годы Бриенна слышала много описаний Арьи Старк, хотя никогда не видела ее собственными глазами. Возможно, будь она человеком, этого было бы недостаточно; девушка казалась бы ей незнакомкой. Однако что-то внутри Бриенны взывало к худенькой фигурке, въезжавшей во двор. Магия Кейтилин, по-прежнему бежавшая в ее крови, засвербела в венах, подсказывая, что эта девушка ценна, что она нуждается в защите точно так же, как Санса. Спустя столько лет Арья Старк оказалась жива, Арья Старк была на Севере, Арью Старк нашел Джейме Ланнистер, Цареубийца. Это будет он. Эта мысль поразила ее. Бриенна не могла вспомнить, когда надеялась в последний раз. Невероятная находка сира Джейме не сделала его самодовольную улыбку менее раздражающей, когда он поднял на Бриенну взгляд, небрежно кивая на свою новую спутницу со словами: – Она будет довольна, как думаете? Зависит от того, есть ли у вас для нее что-нибудь еще. Сир Джейме рассмеялся – так же скор насмешничать, как и в первую их встречу. – Не беспокойтесь, миледи, у меня достаточно других даров для леди Сансы. Однако я думаю, этот все же понравится ей больше всего. Как вам кажется? Арья влезла прежде, чем Бриенна успела ответить: – Заткнитесь! Я вам не подарок, который вы ей несете – я решила идти с вами по своей воле. – Правда? Мне помнится иное. – Скорее всего, это потому, что вы уже слишком старый и память вас подводит. На долю секунды лицо сира Джейме сделалось обиженным, и Бриенна не смогла сдержать бурлившего в ней смеха. Тем, кто его слышал, он должен был казаться странным, ее смех: Бриенна знала, что он походит на то, как она говорит, но в тех редких случаях, когда она смеялась, это сопровождалось облачком дыма. Арью это привело в восторг. – Вы что, только что засмеялись? – спросила она, уставившись на Бриенну так, словно она была какой-то диковинкой. Вы точно такая, как Санса вас описывала, леди Арья. Глаза Арьи округлились еще сильнее, когда Бриенна обратилась к ней напрямую, хотя ее улыбка слегка дрогнула. – Санса говорит обо мне? – спросила она, и ее голос неожиданно выдал ее возраст. Ей всего шестнадцать, вспомнила Бриенна, и она больше пяти лет провела без семьи. Конечно, она говорит обо всей своей семье. Хотите с ней повидаться? Арья кивнула, наконец переводя взгляд на ледяную башню. – Вы скажете ей, что я иду? А вы этого хотите? На самом деле первым порывом Бриенны было сказать Сансе, что сюда едет ее сестра, однако какая-то ее часть все же сомневалась. Это точно была Арья Старк – Бриенна была уверена в этом от зубов до кончика хвоста – но не ей сообщать об этом Сансе. Это семья Сансы, кто-то, по кому она скучала, кого оплакивала и в ком нуждалась все последние семь лет. – Нет, – сказала Арья, немного подумав, – не говорите ей. Можно мне подняться? Вам не нужно спрашивать. Арья неуверенно улыбнулась Бриенне, и Бриенна задумалась – может ли морда дракона изобразить ободрение. Она решила не рисковать. Сир Джейме и Подрик последовали было за ней, но Бриенна прошипела: А вы должны спросить. Подрик едва не выскочил из собственной кожи, и Бриенна внезапно осознала, что до этого еще не разговаривала с ним напрямую. Сир Джейме, напротив, лишь вздохнул. – Ну конечно. Вас ведь никак не обойти, правда? Скажите мне, вы и в обличье женщины были такой упрямой или это отличительная драконья черта? Когда я была женщиной, я сломала своему жениху ключицу, когда он потребовал, чтобы я вела себя как подобает леди. Это было не то, что она собиралась сказать. Бриенна старалась не вспоминать о времени до смерти леди Кейтилин, когда она была всего лишь слишком большой, слишком уродливой девчонкой. Нечего оплакивать то, что и потерей-то не было. Ее жизнь едва ли была иной, останься она женщиной, говорила она себе; она не вышла бы счастливо замуж и не держала бы у груди улыбающееся дитя, если бы ее не прокляли. Бриенна была рождена с собственными проклятьями, и проклятье леди Кейтилин в некотором роде было даже добрее. Может, теперь она и чудище, может, она отвратительна и одинока, но над ней хотя бы больше не издевались. По крайней мере, до тех пор, пока в Винтерфелл не прискакал сир Джейме Ланнистер. – Если я доживу до завтрашнего заката – мне непременно захочется услышать эту историю целиком, – сказал он с прежней выводящей из себя ухмылкой. – Пока что, однако, мне нужно поухаживать за прекрасной леди. С вашего позволения, конечно. Бриенна вновь почувствовала, как сквозь нее течет магия, когда из нее стали вырваться слова леди Кейтилин: Вы прошли первое испытание. Теперь вы должны приступить ко второму. Лестница в башню крута, и тех, чьи намерения нечисты, ожидает нелегкий подъем. Доберитесь до вершины и предложите леди Сансе свои подарки. Если она останется довольна ими и вами самим – вас будет ждать последнее испытание. Сир Джейме оглядел башню снизу вверх и обратно и присвистнул. – Надеюсь, ты хорошо отдохнул, Под. Лезть нам придется немало. Говорят, чем доблестнее рыцарь, тем короче для него подъем. – Говорят? Кто говорит? – поинтересовался сир Джейме. Каждый заданный им вопрос почему-то звучал нахально, но Бриенна не собиралась поддаваться на провокации. Я. Сир Джейме лишь кивнул, и Бриенна дала мужчинам пройти, чтобы они начали свое восхождение. Через час-другой они доберутся до покоев Сансы, и Бриенна не сомневалась, что когда потребуется, сир Джейме окажется настолько же очаровательным, насколько он раздражающий. Как бы то ни было, ни жестоким, ни алчным он не казался, а человеку, благодаря которому Санса воссоединилась с сестрой, наверняка удастся снискать расположение леди. Бриенна хотела доверять ему, но из головы у нее не выходило то старое прозвище: Цареубийца. Как можно доверять человеку, убившему того, кого он поклялся защищать? Она попыталась убедить себя, что за последние годы на свете было много королей – и все они уже мертвы. Есть немало людей, которые могли бы зваться «Цареубийцами», но вот только никто из них не состоял в Королевской Гвардии. Никто из них не приносил клятву верности. Все еще ощущая головокружение, Бриенна захлопала гигантскими крыльями и подлетела к своему обычному насесту на верхушке башни. Там она стала дожидаться. Она чувствовала, как Санса нервничает, и Бриенну тянуло утешить ее, но она сдержалась. И девушка, и дракон долгое время молчали, вслушиваясь в топот ног, преодолевавших последние ледяные ступени. Первой поднялась Арья, она взобралась по лестнице в два раза быстрее, чем сильнейший из женихов, замешкавшись, однако, перед матовой заледеневшей дверью в покои Сансы. Чего вы ждете? – Не знаю, – прошептала Арья. – Что если она меня забыла? Что если она возненавидит меня за то, что я не пришла раньше? Она ваша сестра. Она любит вас. Арья глубоко и неровно вздохнула и распахнула дверь. Хоть Бриенна и не видела, как Санса повернулась, не видела, как ее взгляд упал на сестру впервые за семь лет, она услышала ее негромкий вздох и ее шепот: – Арья. Арья не сказала ничего. Единственным раздавшимся звуком был топот миниатюрных ног по холодному полу, выдох, с которым сестры крепко обнялись, и пара негромких всхлипов. Последовала продолжительная тишина, нарушаемая лишь всхлипывающим дыханием Арьи и Сансы. Наконец Санса заговорила, и голос ее дрожал: – Где ты была? Долгий миг Арья ничего не отвечала. Затем голосом, который едва могло расслышать даже Бриеннино чуткое ухо, она сказала: – В Зимнем городке. – В Зимнем городке, – ровным тоном повторила Санса. – Да. – Ты все это время была в Зимнем городке? Последние несколько слов Сансы сопровождались мягкими ударами и протестующими возгласами Арьи. – Не все, только… только последние четыре года. От немедленной расправы Арью спасло появление Подрика и сира Джейме – оба тяжело дышали. – Надеюсь, мы не помешали вам, леди Санса. Бриенна не видела происходящего в башенной комнате, но точно знала, как именно Санса собралась, без усилий превращаясь в леди, которую мужчины и ожидали обнаружить. – Конечно, нет, сир, – ответила она. Трепет в ее голосе была способна расслышать только Бриенна, и все же он там был. Сир Джейме сильно походил на своего племянника, и Санса имела все основания опасаться. – От всего сердца благодарю вас, что вы вернули мне мою сестру, – продолжила Санса, и Бриенне показалось, что она услышала, как Арья усмехнулась. – Всегда к вашим услугам, миледи, – ответил сир Джейме, внезапно напуская на себя вид удалого героя, говоря голосом глубоким и мягким. – Приятно видеть вас снова; те, кто говорил, что вы вырастете в невероятную красавицу, будут рады узнать, что оказались правы. – Снова благодарю вас, сир, – сказала леди Санса тем же любезным и приятным тоном, которым она благодарила всех мужчин, делавших комплимент ее красоте. Сир Джейме, однако, лишь отмахнулся. – Рано благодарить меня, леди Санса. Полагаю, у меня есть для вас еще подарки – равно как и извинение. – Извинение, сир, за что? – В голосе Сансы слышался холодок, но если сир Джейме и заметил это, то нисколько не смутился. – От лица моего родича, принца Джоффри. Как я понимаю, он вел себя… не рыцарственно, когда пришел завоевывать вашу руку, – ответил сир Джейме, и Бриенна едва не рассмеялась. Это еще мягко сказано. – Мальчишка походил на свою мать, – продолжил сир Джейме так, словно ни он, ни Санса Бриенну не услышали, – а, следовательно, и на меня, но я клянусь вам, что на этом сходство между нами заканчивается. К удивлению Бриенны, лед в голосе Сансы будто бы растаял, когда она ответила: – Благодарю, что успокоили меня, сир. – Сомневаюсь, что вы настолько наивны, чтобы быть спокойной, леди Санса, но я благодарен вам, что вы делаете вид. Санса, казалось, не вполне знала, как отвечать на такое, и в комнате на мгновение воцарилась тишина, пока Подрик не нарушил ее тихим покашливанием. – Миледи, я надеюсь, вам понравятся подарки сира Джейме. Несмотря на всю свою застенчивость, паренек явно не был глупым. Его голос был низким и тихим, и в тоне леди Сансы, когда она ответила, звучала благодарность за то, что он сменил тему разговора: – Сир Джейме уже преподнес мне самый ценный подарок из всех, но я почту за честь получить и другие дары. Бриенна улыбнулась, услышав, как Арья снова бурчит: – Я не подарок. Бриенна много раз задумывалась, на что теперь походит ее улыбка. Она воображала, что это жуткое зрелище, однако едва ли хуже человеческой ее улыбки – с кривыми зубами и распухшими губами. К своему удивлению, Бриенна услышала, как сир Джейме тихо усмехается на возмущения Арьи: – Вы правы, леди Арья. Возвращать что-то – кого-то – на законное место – это не подарок. Неплохой ответ, подумала Бриенна, и Санса, видимо, была с ней согласна: – Многие люди смотрели бы на это иначе, сир. Я рада, что вы не входите в их число. – Какой бы она ни стала, горе, которое я испытал, потеряв собственную сестру, было… – он оборвал сам себя и резко вдохнул, а потом продолжил напряженным голосом, – невыразимым. Быть одной из пяти и потерять всех… вы заслуживаете знать, что вы не одна, леди Санса. На мгновение в комнате стало абсолютно тихо. Честность, прогремевшая в стенах башни, звучала почти странно; за столько лет Бриенна и Санса не слышали от мужчин, которым улыбнулась удача подняться в комнату, ничего, кроме пустых комплиментов и обещаний. Молчание нарушила Арья. – Шести. Нас было шестеро. И Джон еще жив, где-то за Стеной. – Конечно, как я мог забыть, – голос сира Джейме снова сделался галантным, словно он вновь нацепил на себя маску любезности, – даже несмотря на то, что он все-таки не брат вам, вы, должно быть, любите его как брата. – Он все равно мой брат. – На самом деле, я так не думаю. Из-за этого война развязалась, если вы позабыли. – Почему бы нам не преподнести леди Сансе ее настоящие подарки, сир Джейме! – сказал Подрик чересчур громко. Арья фыркнула, но возражать не стала. – Ты прав, Подрик. Наш первый подарок – от Старицы. Ну, на самом деле ее звали Мэгги, и я сомневаюсь, что такое сравнение порадовало бы ее. Тепло в голосе сира Джейме свидетельствовало о том, что женщина, о которой он говорил, была ему по душе, а судя по тому, как Санса хихикнула в ответ, она это тоже расслышала. – Подрик бдительно охранял их, так что я и пальцем к ним не притронулся, – продолжил сир Джейме, – но если верить запаху, думаю, они должны вам понравиться. Затем он, должно быть, вытащил из своей дорожной сумки сверток, потому что из окна донесся восхитительный аромат. Так пахли солнечный свет и лето, горячий песок между Бриенниных пальцев, когда она бежала по пляжу дома своего детства, так пахли... – Лимонные пирожные! – воскликнула Санса. – Это целиком и полностью заслуга Подрика, лимоны были его идеей. Как ты там сказал, Под? – Что, эм… леди Сансе может понравиться напоминание о лете, сир Джейме. Бриенне не нужно было видеть происходящее в башенной комнате, чтобы знать, что Подрик покраснел, как спелый помидор. – Это мои любимые, – сказала Санса, уже откусив от сладкой выпечки кусок. – Благодарю вас, вас обоих. – Боюсь, мы пошли с козырей, – пошутил сир Джейме, – но все же продолжим. Наш второй подарок – от Девы, и здесь по крайней мере идея была моей, хоть мне и недостает способностей преподнести вам его лично. – Прошу прощения, – сказала Санса, – я не понимаю, что вы имеете в виду. – По дороге в Зимний городок мы с Подриком встретили юную певицу. Ее звали Лиарра, и она поклялась, что знает любую песню, которую мы только можем себе вообразить. Я знаю, мы не очень много беседовали, когда вместе пребывали при дворе, но я все же припоминаю, как вы любили слушать вечерами певцов. За эти годы вы, должно быть, слышали не очень много песен. – У вас хорошая память, сир Джейме, – сказала Санса, прежде чем снова откусить от пирожного, негромко мыча от удовольствия. – Тогда я снова должен обратиться к своему оруженосцу. Я бы и сам спел вам, миледи, только, думаю, тогда это было бы скорее наказанием, а не подарком. К счастью для нас, голос Подрика так же хорош, как все голоса, которые только слышали стены Кастерли-Рок. – Милорд, – слабо запротестовал Под, и Бриенна подумала, что его лицо, наверное, вновь покраснело. – Начинай, Под. Последовала долгая тишина, нарушаемая лишь Подом, несколько раз прочистившим горло. Мгновение Бриенна сомневалась, что они услышат от него хоть что-то, но затем воздух наполнился звуками сладкими, как мед. – Призраки с Дженни танцуют, кружась, В чертогах былых королей. Призраки тех, кто остался не с ней, И тех, кто любил всех сильней. Печальная песня, но очень романтичная. Голос у Подрика был неплохой, но, как и он сам, слегка застенчивый. Он не щеголял своими умениями, даже когда добрался до кульминации песни и прохладный воздух согрели наивысшие ноты. – И ей так бы кружиться всегда. Ей так бы кружиться всегда. Так бы кружиться всегда. Ей так бы кружиться всегда.<*> Бриенна знала свою подопечную достаточно хорошо, чтобы догадаться, что глаза у Сансы полны слез. Когда вновь настала тишина, она убедилась в этом, услышав слабое всхлипывание. – Простите, миледи… – начал Под, явно перепугавшись, но Санса поспешно успокоила его. – Нет, Подрик. Это было прекрасно. Благодарю вас. – Голос Сансы звучал так, словно ей слегка не хватало дыхания – это говорило о ее искренности и о чем-то еще, скрытом. Бриенна подумала, что, возможно, Санса теперь находила в себе много общего с Дженни, проведя столько времени в одиночестве своей башни. Но для Сансы они больше не призраки. – Не… не стоит б-благодарности, миледи, – заикаясь, ответил Подрик. Последовала пауза – пожалуй, чуть продолжительнее, чем должно – прежде чем Санса заговорила снова, с какой-то неловкостью в голосе: – И вас я тоже благодарю, сир Джейме. Замечательная идея. Снова наступила тишина, и мгновение казалось, что даже сир Джейме не найдется, что ответить, пока он не откашлялся, чтобы сказать: – Совсем не знаю, придется ли вам по душе мое третье поднесение. – Есть лишь один способ выяснить это, сир. Сир Джейме издал смешок – возможно, искренний: – Как скажете, миледи. Я бы заявил, что от Кузнеца у нас два подарка, но коли ваша сестра настаивает, что она не подарок... – Нет! – ...придется вам довольствоваться одним. Санса не ответила сиру Джейме, вместо этого повернувшись к сестре. – Ты жила с кузнецом? – В голосе Сансы слышалась нотка материнского неодобрения, так напоминавшая леди Кейтилин, что у Бриенны на мгновение сжалось сердце. – С весьма привлекательным кузнецом, – встрял сир Джейме, прежде чем Арья успела ответить, – и определенно ею очарованным. – Очарованным? – повторила Санса, и Бриенна расслышала лукавую улыбку, изогнувшую уголки ее прелестных губ. А вот Арья, судя по голосу, отнюдь не улыбалась. – Если вас не убьет дракон – это сделаю я. – Не сомневаюсь в этом, миледи, – отозвался сир Джейме, прежде чем вновь обратиться к Сансе. – Теперь, когда я об этом думаю, я нахожу, что этот подарок скорее подходит рыцарю, чем леди вроде вас. – Ничего, я всегда смогу передарить его, если явится жених позавиднее, чем вы, – сказала Санса со смехом в голосе, который Бриенне доводилось слышать так редко. Долю секунды Бриенна беспокоилась, что сир Джейме не оценит шутку, как произошло бы со многими мужчинами, но он лишь рассмеялся. – Истинный Рыцарь ваших девичьих грез? – Возможно. Хотя в последние годы я все чаще задумываюсь, существует ли он вообще. – Санса вдохнула, а затем сделала паузу, словно не была уверена, стоит ли продолжать. Наконец она заговорила снова – едва громче шепота: – Иногда я думаю, что моя мать обрекла меня, когда сделала моей стражницей Бриенну. Теперь дыхание задержала уже Бриенна. Не могла же Санса и правда настолько ее ненавидеть? – Почему же? – спросил сир Джейме. – Бриенна – самый истинный рыцарь из всех. Если бы Бриенна все еще умела плакать, слезы бы наверняка выступили у нее на глазах и полились по чешуйчатым щекам. Переполненная эмоциями, она поднялась со своего насеста и один раз взмахнула исполинскими крыльями, а потом понеслась к ледяной земле, лишь в последний момент выравниваясь и расправляя крылья для приземления. Ей не следовало бросать Сансу одну, надо было остаться и посмотреть, как будет вручен последний подарок, но она была слишком слаба. Она не могла сидеть и слушать, как Санса столь лестно отзывается о ней, хотя Бриенна ничем этого не заслуживала. Она не была рыцарем, она была чудищем. Рыцарям положено убивать тварей вроде нее: беспощадных кровожадных тварей с пустотой на месте сердца. Санса была в безопасности со своей сестрой, с сиром Джейме и его оруженосцем. Она больше не нуждалась в своей защитнице. Бриенна сидела, свернувшись клубочком, и наблюдала, как солнце клонится все ниже и ниже к горизонту. Часы пролетали почти незаметно, пока она вдруг не почувствовала, как хлопнула, закрываясь, огромная ледяная дверь башни Сансы. Она приготовилась ощутить поднимающееся изнутри пламя, но ничего не произошло. Выходит, сир Джейме преуспел, и теперь ему предстоит третье и последнее испытание. Настанет утро – и она снова станет человеком… настанет утро – и они с сиром Джейме сразятся. От жалости к самой себе ее отвлек его голос, словно он материализовался из ее мыслей: – Вы оставили свой пост, миледи. Я была ей не нужна. И вот опять она заговорила против своей воли. Бриенна не знала, что в сире Джейме заставляет ее быть такой откровенной; его дразнящая улыбка и то, как он легко и изящно держится, должны были бы насторожить ее. Возможно, она слишком давно не разговаривала ни с кем, кроме Сансы, раз ей приходится прятаться за своими старыми доспехами. – Знаете, а вы и вполовину не настолько грозная, насколько утверждали все эти годы люди, – задумчиво сказал сир Джейме. Он стоял, держа одну ладонь на рукояти меча, притворно расслабившись. Может, вы еще не дали мне повода быть грозной. Его брови взлетели вверх. – Еще? Вы настолько мне не доверяете? Я видела, как сотни таких, как вы, въезжали в этот двор. – Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде. В студеный воздух взвился завиток дыма. Смелое заявление, и тщеславное. – Для такой, как вы, возможно. – Он бросил это так небрежно, что Бриенна против собственной воли спросила: Почему? – Я не встречал всех живущих на свете мужчин, так что могу лишь осмелиться предположить, что ни один из них не похож на меня. Вы, однако, точно знаете, что в мире нет второй такой женщины, как вы. Он говорил так, словно это все было просто, словно это все было правдой. Бриенна едва не рассмеялась. Возможно, таких, как он, и впрямь больше не было; не очень-то многие называли ее «женщиной» даже когда она была человеком. Мало кто вообще сочтет меня женщиной. Теперь я лишь чудовище. – Кто бы так ни считал – настоящий глупец. Вы жалкая пародия на дракона. Это должно было быть обидно, но Бриенна не смогла найти в его голосе издевки. Эти слова не должны были прозвучать по-доброму, но прозвучали – и застали ее врасплох. Неужели? – спросила она, не уверенная, что хочет услышать ответ. – Легко различить, если приглядеться. Я как-то видел настоящего дракона: у Королевы Миэрина было их трое – она звала их своими детьми. У самого большого, здоровенной черной твари, глаза были как тлеющие угли. В них не было ничего человеческого, ни следа страха, или любви, или жалости. Ваши же глаза… другие. Как это – другие? – Невинные, – сказал он, словно это была простейшая вещь в мире. Я не невинная. Я чудище. Джейме рассмеялся. – Простите, миледи. Но мне трудно в это поверить. Вы должны считать меня чудищем. Я убила вашего племянника. – Да, убили. И мне не жаль, что он мертв. – Вам и не должно быть. Станнис отправил его сюда на смерть. Его собственный отец? Бриенне не следовало удивляться. Станнису хватило подлости преднамеренно убить собственного брата, отчего же ему должно было недостать ее, чтобы поступить так же со своим сыном? – Нет, – сказал сир Джейме, и в его голосе – впервые за все время – проступило легкое сомнение. Нет? – Возможно, Станнис подозревал правду: мальчишка был не от него, хоть доказать этого он и не мог, – объяснил сир Джейме, смелостью своего заявления совершенно обезоруживая Бриенну. – Или, может, просто оттого, что Джоффри был говнюком. В любом случае, мальчишка был его наследником, а следовательно, и наследником Железного Трона. Про Станниса можно сказать всякое, но глупцом он не был. Он знал, что из Джоффри вышел бы ужасный король. Бриенна знала, что расслышала его правильно, но все же не удержалась и переспросила: Джоффри был не его сыном? – Нет. Откуда вы знаете? Сир Джейме ответил почти незамедлительно: – Потому что он был моим. На мгновение Бриенна запуталась. Как мог Джоффри быть ребенком сира Джейме? Станнис был непреклонен в своих принципах: он ни за что не стал бы воспитывать незаконнорожденного племянника своей жены как родного. Если Станнис признал мальчика своим, то лишь потому, что считал, будто это правда. Желудок Бриенны кувыркнулся, когда она осознала: Он был ваш… и вашей сестры? – Именно так, миледи. – Говоря это, он едко улыбался, и впервые за все время Бриенна узнала того Джейме Ланнистера, о котором как-то рассказывала леди Кейтилин. Прекрасного и отвратительного. Вы… вы принудили ее? Сир Джейме сделал шаг назад. Его глаза полыхнули яростью, а красивое лицо скривилось, нахмурившись, когда он выплюнул: – Так вам было бы приятнее? Вы предпочтете считать меня чудовищем, взявшим свою сестру силой. Не хочется вас разочаровывать, но это она положила всему этому начало… хотя, откровенно говоря, я едва помню, когда именно это началось, так юны мы были. Сомневаюсь, что вы поймете, но я любил ее. В его голосе звучала нежность, которую в любой другой ситуации Бриенна сочла бы романтичной. От осознания же, что он говорил о своей сестре, ей становилось дурно. И все же некоторое напряжение отпустило ее: она не отправила сегодня в покои к Сансе насильника. Если я и разочарована, – сказала она, – то лишь тем, что здесь два чудища, а не одно. Сир Джейме, казалось, оценил иронию подобных слов, исходящих от такой, как она, потому что улыбнулся: – Пожалуй, три. Джоффри был гораздо чудовищнее, чем я или вы. Каким же он еще мог стать, с такими-то родителями. Затем ей пришла в голову жуткая мысль. Королева Ширен? Сир Джейме покачал головой. – Ширен истинная Баратеон. Когда Станнис увез Серсею на Драконий Камень, мне редко выпадала возможность с ней видеться. Она ненавидела это место и, я думаю, ненавидела и Ширен тоже. Почему? – Потому что у нее были шрамы. Потому что она была неидеальная. Потому что она была не от меня. Бриенна содрогнулась. Леди Кейтилин всегда нелестно отзывалась о Леди Драконьего Камня. Женщина, возлегшая с собственным братом, предпочитавшая своего чудовищного сына своей законнорожденной дочери… и именно эту женщину любил сир Джейме. – У Таргариенов братья женились на сестрах, и никто не возражал, – продолжил сир Джейме, пожимая плечами, словно в этом не было ничего такого. Это было лишь наполовину правдой. Бриенна подозревала, что люди всегда возражали, но Таргариены устанавливали собственные законы. Она фыркнула: Ваш сын был таким же жестоким и безумным, как любой из них, по вашему же собственному признанию. Сир Джейме лишь вновь пожал плечами: – Да, и моя сестра, возможно, тоже. Но оба они теперь мертвы. Как и Таргариены. Она не сказала «от вашей руки», но он и так это услышал. Он снова попытался выдавить едкую улыбку, но она задержалась на мгновение и угасла, прежде чем он заговорил: – Я все ждал, когда же мы доберемся до Эйериса. Вы убили своего короля. – Как и вы, если верить определенным источникам. У Бриенны внутри что-то оборвалось: Я бы никогда не причинила вреда Ренли. – Я что, задел за живое? Значит, у чудища все же есть чувства. Бриенна ничего не ответила ему. Уже многие годы она была вынуждена думать о том, как подвела Ренли, вынуждена помнить, как сквозь ее пальцы хлестала горячим потоком кровь, когда она держала его в объятьях. – У нее действительно есть чувства, – резким тоном продолжил сир Джейме. – И, держу пари, весьма нежные. Я вас не виню, Ренли определенно был хорошеньким юношей, вот только к несчастью для вас предпочитал таких же хорошеньких юношей... Чего вы хотите? – рявкнула Бриенна. – Что? Вы признаетесь мне в своих грязных поступках, пытаетесь вызвать у меня неприязнь. Если вы так жаждете умереть – завтра вы можете получить свое. Но зачем приводить леди Арью домой, зачем мило беседовать с леди Сансой, если на самом деле вам хочется, чтобы вас сожгли? – В этом будет определенная ирония, – тихо сказал сир Джейме, – в моем сожжении. Это был не ответ, но что-то в его голосе остановило Бриенну от дальнейших вопросов. Вместо этого она стала наблюдать, как он несколько раз глубоко вдыхает, прежде чем продолжить: – Эйерис любил огонь. Тогда в мире было меньше драконов, так что ему приходилось довольствоваться диким огнем, когда он хотел припугнуть врагов. Или друзей. Или какого-нибудь невинного мальчишку на побегушках, которому не повезло оказаться не в то время не в том месте. Я смотрел, как Рикард Старк поджаривался в собственных доспехах, в то время как Брандон удушал сам себя, пытаясь освободить отца из пламени. – Продолжая свой рассказ, сир Джейме глядел в пустоту, словно перед ним вновь восстали призраки былых дней. Бриенна знала, что Эйерис был сумасшедшим, но она никогда не представляла, каково это – присягнуть такому человеку, наблюдать, как он творит невообразимые вещи, и ничего не предпринимать. Она почувствовала укол сочувствия. – Конечно, я ничего не мог с этим поделать. Я поклялся защищать Короля, а Король утверждал, что его лучший защитник – огонь. Каждую ночь, когда я стоял на страже у дверей в покои Эйериса, слушая, как он издевается над своей женой, я размышлял: должна ли та клятва, которую я принес в Септе Бейлора с белым плащом вокруг плеч, взять верх над той, которую я принес в крови и грязи в Королевском лесу? Я отвечал себе: «да» и уходил в себя; я думал о Серсее и ее красоте, о Тирионе и его проделках. Я исполнял свой долг рыцаря Королевской Гвардии. Он тяжело и рвано вздохнул. – Но потом Рейегар был убит, все мои братья были в разъезде, а у городских ворот стоял мой отец. Когда он отдал город на разорение вместо того, чтобы спасти его, Эйерис был вне себя от ярости. Он велел мне принести ему голову моего отца. Как бы вы поступили на моем месте? Если бы Ренли попросил вас принести ему голову кого-то из вашей родни? Ренли бы никогда... – Мне все равно. Я убил Эйериса не ради отца. Я убил его ради незнакомых мне людей, людей, которых я и не встречал никогда. Полмиллиона людей. – Теперь в голосе сира Джейме звучало отчаяние, слова лились из него потоком, словно он не мог это контролировать. – Эйерис всегда был чрезмерно подозрительным – настолько подозрительным, что велел по всему городу спрятать запасы дикого огня. Когда он понял, что ему не победить, он приказал своему пироманту поджечь их. Он все повторял, «Сжечь их всех!». Не знаю, думал ли он, что сгорит вместе с ними, или останется стоять неопаленным посреди пепла как короли древности. Так или иначе, первым я убил пироманта, прежде чем он успел передать приказ за пределы тронного зала. После этого Эйерис уже не был таким неустрашимым; он заскулил, обмарался и пополз от меня по ступенькам к Железному Трону. Когда мой меч пронзил его плоть, я подумал, «Король не должен так легко умирать». И все же он лишь булькнул и рухнул мне под ноги. Последний король-дракон. Он посмотрел на нее, его зеленые глаза блестели. Ожидая чего-то, хоть Бриенна и не могла сказать, чего. – Я по-прежнему чудовище? – дерзко спросил он. «Да, – хотелось ответить ей, – хороший поступок не искупает плохого». Однако она не смогла заставить себя сказать этого. Он обнажил перед ней свою душу, подначивая осудить его, как делал весь остальной мир. Вместо этого Бриенна сказала: Возможно, в мире больше разных чудовищ, чем мы можем себе представить. Тогда он выдохнул, а его плечи слегка расслабились. Бриенна не знала, какого ответа он ожидал, и она не могла понять, был ли ее ответ лучше или хуже ожидаемого. – И что же за чудовище вы? – спросил он, снова поднимая на нее взгляд. Бриенна помедлила мгновение, не зная точно, как ответить. Поневоле. – Могу себе представить, – отозвался сир Джейме. – Эйерис был единственным человеком из всех, кого я знал, который действительно хотел превратиться в огнедышащую тварь. Женщин с подобными мечтами мне встречать не доводилось. Бриенна едва не рассмеялась. Превращение было самой легкой частью. Я не скучаю по тому, чтобы быть женщиной. Это было ложью лишь наполовину. – Тогда отчего же поневоле? – спросил он. Некоторые из женихов… они были не как ваш… не как Джоффри. Ни один из них не был истинным рыцарем, и многие едва ли были достойны своих гербов, но смерти они не заслуживали. Я не хотела убивать их. Рассказывать ему об этом она тоже не хотела. Даже заговорив, Бриенна удивилась – почему из всех людей она решила излить душу мужчине, который только что признался в любовной связи с собственной сестрой. И все же в то же время это был человек, вернувший Арью Старк домой. Он был обходителен с леди Сансой, а его подарки были более чем великодушными. Если его рассказ правдив – а в этом она не могла сомневаться – убив Безумного Короля, он спас полмиллиона жизней. Он сбивал ее с толку, выводил из себя и, казалось, видел насквозь. – Но вы все же убили их, – заметил он. В его тоне не было обвинения, лишь понимание, хотя казалось невероятным, что он мог понимать такое. Убила. – Бриенна продолжила, явно не в силах остановиться. – Или… или это сделала леди Кейтилин. Я чувствую такую... злость, когда они терпят поражение, но эта злость не моя. Она принадлежит ей. Она жжет так горячо и яростно, что я не могу ее сдерживать. Огонь… если я не стану испускать его, боюсь, он поглотит меня, я знаю, он меня уничтожит. Возможно, это делает меня трусихой, но я знаю, что не могу умереть. Я не могу умереть – что тогда будет делать Санса? По крайней мере, так я говорю себе после. Когда все происходит, я не могу думать. Когда все происходит, я… я перестаю быть собой, становлюсь всего лишь продолжением магии Кейтилин, ее горя и ее гнева. Может, раньше я и была женщиной, но не теперь. Теперь я оружие. Ее признание вырвалось у нее невольно, но она так долго сдерживалась. Тысячу раз она почти что сказала леди Сансе и тысячу раз сказала себе самой, что девушке и без того нелегко. Не нужно добавлять ей очередную ношу. Она чувствовала, что сир Джейме смотрит на нее, но не могла поднять глаз, чтобы встретиться с ним взглядом. Она знала, что жалка. Какой смысл быть драконом, если сердце остается по-девичьи робким? Когда она наконец подняла взгляд, сир Джейме глядел на нее с чем-то, что могло быть лишь жалостью. Какая-то искорка в глубине живота подсказывала ей подняться на дыбы, расправить огромные крылья и обратить его в пепел за то, что осмелился ее жалеть. Вместо этого она сказала: Вы так и не ответили на мой вопрос. – Не ответил, правда? Это было не приглашением к дальнейшим вопросам, но и не прямым отказом, так что Бриенна попробовала снова. Почему вы рассказали мне все это? – Леди Кейтилин поручила вам защищать леди Сансу. Приложив все усилия, чтобы ее руку завоевал лишь самый достойный рыцарь. Он сделал паузу, словно это отвечало на ее вопрос. Да, – подтвердила Бриенна. – Совесть не позволила бы мне, чтобы вы принимали решение, не зная обо мне всего. И хорошего, и плохого. В этом свете его слова казались почти благородными. И все же она не могла решить, было ли в нем больше хорошего, чем плохого, или наоборот. Леди Санса принимает решение, а не я. Это ей вы должны все рассказывать. Ее сердце вы должны завоевать. Сир Джейме лишь пожал плечами: – И все же ваше я нахожу куда более интересным. Не нужно издеваться надо мной. – Внутри нее вспыхнул старый гнев. Она снова видела глумливые лица людей Ренли, лежащую у ее ног в грязи красную розу. Она чувствовала, как гнев рокочет внутри нее, а сир Джейме вздрогнул, словно мог это слышать. – Я никогда не издевался ни над вами, ни над вашей подопечной, – поспешно сказал он. – Ваша история достойна стать песней, а рыцарь, которому все же удастся завоевать сердце Сансы, станет настоящим героем, не сомневаюсь. – В его голосе слышалась почти что тоска. Вы не верите, что это будете вы. Осознание настигло ее раньше, чем она произнесла это. Стоило ей это сделать, как она поняла, что это правда: леди Кейтилин говорила об Истинном Рыцаре, который завоюет сердце Сансы. Сир Джейме каким-то образом был одновременно и лучше, и хуже, чем Бриенна его воображала. Его деяния, хоть и порицаемые, были деяниями великого героя, но его первое признание по-прежнему звенело у нее в ушах. Конечно, Истинный Рыцарь не мог совершить нечто такое чудовищное, как стать любовником собственной сестры. И все же, напомнила себе Бриенна, королева Серсея мертва, а Санса уже так долго была одна. Прежде чем она успела слишком погрузиться в свои мысли, сир Джейме снова заговорил: – Я не могу просить о чем-то, за что не смогу отплатить. Мой отец велел мне исполнить это задание… я подумал, что драконье пламя могло бы подарить мне конец, достойный песни. Он сообщил о своем смертном приговоре так же непринужденно, как говорил обо всем другом, но он на миг опустил глаза, прежде чем снова встретиться с Бриенниными. Вы лжете. – Я поведал вам сегодня целую кучу невиданных вещей, а вы сомневаетесь в этом? – оскорбленно спросил он. Вы рассказали мне немало правдивых вещей, так что я могу понять, когда вы обманываете меня. Мгновение он глядел на Бриенну, а затем вздохнул. – Поверите ли вы, что это было правдой до того, как этот разговор начался? Она почти поверила. Ничто в его поведении не вопило о желании умереть, он уже продвинулся дальше, чем многие другие, но третье испытание, несомненно, было самым благородным способом погибнуть: она подозревала, что это важно для него. А теперь? – с осторожностью спросила Бриенна. – Теперь… я не стану причинять вам еще больше боли, миледи. Я слышал, вы пощадили кого-то однажды? Так и было, хоть Бриенна и не знала, кто поведал ему об этом. Она сомневалась, что упомянутый мужчина стал бы рассказывать кому-то о своем поражении. Однажды, – сказала она. – Почему? Я знала его… раньше, – призналась Бриенна, хотя причина крылась не в этом. – Возможно, он не любил ее, но она возненавидела бы меня, если бы он сгорел. – Не могу представить, как она могла бы ненавидеть вас, – негромко сказал сир Джейме, словно утешая ребенка. Глупо, но на мгновение ребенком она себя и почувствовала. Возможно. Но она единственная на свете любит меня. А ненавидеть меня легко. Он нахмурился. Снова жалость. На мгновение внутри у нее все всколыхнулось, а потом: – Это у нас с вами общее, – тихо сказал сир Джейме. Тогда она и разглядела трещину в его маске, через которую он выплевывал правду. Казалось, он был одинаково доволен быть и порицаемым, и превозносимым, но быть понятым? Он бежал от этого, даже раскрывая самые темные свои секреты. Жаль, в таком случае, что Бриенна не позволит ему убежать от нее. Люди ненавидят вас лишь потому, что вы хотите этого. Он вскинул брови, но удивление мелькнуло на его лице лишь на мгновение: – Вот, значит, как вы думаете? – сказал он, и ему почти удалось придать голосу небрежности. – У вас дар говорить мудро, миледи, но я задаюсь вопросом, где вы научились этой мудрости. Я знаю, что это – притворяться такой, какой тебя представляют люди, – просто ответила Бриенна. – Да неужели? – Он улыбнулся – Бриенна знала, что эта улыбка будет мерещиться ей долгими ночами. – У тебя не очень-то хорошо получается. Как и у тебя, Цареубийца. Улыбка стерлась с его лица, но его взгляд секунду оставался мягким и почти что преисполненным надежды, прежде чем он отвел его. Сир Джейме глубоко вдохнул, а когда снова посмотрел на Бриенну, она увидела, что он опять натянул на лицо свою очаровательную маску. – Я заметил, что вы не сожгли меня дотла. Я преуспел в своих ухаживаниях? Теперь меня ожидает последнее испытание? Ожидает. – Могу ли я спросить, в чем оно заключается? Или вы будете держать меня в неведении до самого утра? Бриенна в кои-то веки с наслаждением почувствовала себя хозяйкой положения. Ваше последнее испытание несложное: показать себя в бою. Сир Джейме уставился на нее. – И это все, что вы мне скажете? До завтрашнего утра. Сир Джейме лишь пристально глядел на нее в ответ, но этому взгляду недоставало огня, и на мгновение Бриенне показалось, что в уголках его губ прячется призрачная улыбка. Он будто собирался повернуться, но перед этим сказал: – У меня остался лишь один вопрос к вам на сегодня, миледи. Я думал об этом уже некоторое время, еще задолго до того, как встретил вас. Бриенна сделала паузу, озадаченная: Так задайте его. – Как так получается, что ваше пламя не плавит лед этой башни? Бриенна с трудом подавила порыв рассмеяться, давая тот же самый ответ, который дала день и вечность назад: Магия. Он снова улыбнулся – слегка и искренне – прежде чем поклониться ей: – Тогда до завтра. До завтра. Бриенна наблюдала, как сир Джейме пересекает двор и шагает к богороще, до тех пор, пока его не поглотила тьма. Утром она сразится с ним. С рассветом она станет гореть и изламываться, а проснется снова женщиной, с мечом в руке. Сир Джейме был лучшим мечником в Семи Королевствах, когда Сансу заточили в башню, и, возможно, по-прежнему им остается. Какая-то ее часть жаждала жара и безумного натиска боя, но ужас, который она ощущала, был безграничен. Если она победит, сир Джейме погибнет, и Бриенна никогда не простит себя. Возможно, и Санса никогда ее не простит, хотя если думать над этим долго – становилось больно. Но если победит он, если его репутация вполне заслужена или если Бриенна позволит ему взять верх, потому что не смогла иначе, тогда… проклятие будет снято. Она снова станет женщиной, а Санса станет свободной. Санса выйдет замуж за сира Джейме. Она будет счастлива, а Бриенна будет счастлива за нее. Тогда Бриенна посмотрела вверх, на башню. Обычно она подлетала к окну и беседовала со своей леди, спрашивая ее мнения о подарках, о рыцаре, который предстал перед ней. В окошке Сансы все еще виднелся отблеск свечи, можно было взлететь сейчас и спросить ее, что она думает о сире Джейме, хотя Бриенна подозревала, что уже знает. Но Арья не спустилась вслед за сиром Джейме и его оруженосцем во двор, а сестрам Старк нужно было многое обсудить; Бриенна не станет им мешать. Вместо этого она свернулась калачиком на льду и закрыла глаза. В голове вертелись мысли, когда она погружалась в сон, и Бриенна не знала, хочется ли ей, чтобы настало утро. Ее сны были яркие и странные. Сир Джейме бился с драконом, глаза у которого были словно тлеющие угли, а она наблюдала со стороны. Она попыталась кинуться к нему на помощь, но обнаружила, что ее окружают ледяные стены. Бриенна оказалась в башне Сансы, а ее тело было втиснуто в уродливое красное платье, которое она надевала на встречу со своим вторым женихом. Она пыталась докричаться до сира Джейме, но стоило ей закричать, как из ее драконьей пасти с рыком извергался белый жгучий огонь. Башня вокруг нее треснула и раскололась, не выдержав жара драконьего дыхания. Бриенна падала вниз, вниз, вниз, ее кости ломались и дробились от столкновения с падающими обломками, и она завопила, несясь навстречу к земле. Когда Бриенна проснулась, она снова была человеком, и глаза ее оказались мокры от слез. ________________________________________ <*> Перевод песни взят с сайта 7kingdoms.ru (https://7kingdoms.ru/wiki/Песня_о_Дженни_из_Старых_Камней_и_Принце_Стрекоз).