— Я не напуган, — качает головой Локи, совладав с голосом, но пытается избегать прямого взгляда в глаза.
— Тогда почему ваше сердце так быстро бьётся, а дыхание сбито? — неуверенно спрашивает Питер, склоняя немного голову к плечу, и прикрывает глаза.
— Я удивлён и, наверное, не ожидал когда-то увидеть такое, — криво улыбается он и присаживается рядом с ним, переводя тему. — Давно играешь?
Паркер что-то обдумывает, покусывая губу, и кивает. Определённо, это лучше, чем говорить о том, в чём оба не сильны.
— Если про сегодня, то нет. Примерно, час или чуть меньше. Если про вообще, то лет с пяти, — приподнимает уголки губ Питер, снова проводя пальцами по клавишам. — А вы играете? Не знаю, было ли у вас в Асгарде пианино, но хотелось бы узнать.
— Больше десяти лет? Это удивительно, быть честным, — хмыкает Локи, прикасаясь слегка к полированной поверхности, и вздыхает. — Да. Я когда-то играл, но уже мог забыть. Прошла не одна сотня лет с того момента, как я это делал в последний раз.
— Сыграете мне? — просит тихо парень, опуская ладони себе на колени, и поворачивает голову к нему. — Думаю, если смог я, то и вы сможете. Сначала, конечно, может показаться, что всё забыто, но этого никогда не случится. По крайней мере, если вы любили играть.
Лафейсон переводит на него взгляд и молчит, хотя изначально с губ почти сорвался отказ. И это так не похоже на него. В принципе, и удивляться уже смысла нет, ведь всё с самого знакомства с этим парнем шло не так. Никому ещё не удавалось изменить его, как Питеру, и, наверное, из-за этого сейчас он кивает, не сразу понимая, что тот не видит этого.
— Я сыграю, если ты поможешь в случае неудачи, — тихо соглашается Локи, замечая маленькую улыбку на его губах, и опускает пальцы на клавиши.
— От меня сейчас мало помощи, поэтому постараюсь, — кивает Паркер, стараясь не показывать ту боль в этих словах, которая наполняет его изнутри.
Ему страшно признать это, но от правды не сбежишь. Он сейчас для всех бесполезен. Для себя бесполезен. И это то, что медленно убивает что-то внутри, сжигая надежды и мечты. Ничего теперь не получится. Ни учёбы в МИТе, ни вступления в ряды Мстителей на совершеннолетие, ни раскрытие своей личности миру. Хоть последнее и не было его большим желанием, но ради отца можно и смириться. А сейчас и этого не будет.
— Уверен, что в этом ты мне точно сможешь помочь, — тихо говорит Лафейсон, улавливая изменения в его настроении. — Я помню одну песню. Её часто играли нам с Тором, когда мы не могли уснуть. Потом я попросил, чтобы и меня научили ей.
— Покажете? — спрашивает Питер, пока внутри что-то обрывается. Может… ещё не всё потеряно?
— Конечно, — звучит на грани слышимости, а после начинают появляться первые аккорды, и парень теряется в них.
Тихая мелодия, размеренно звучавшая по комнате, начинает немного ускоряться к середине, становясь чуть ниже, но в то же время громче, спадая затем на начальную громкость и темп. Паркеру становится понятным, почему под неё они в детстве засыпали, ведь и у самого сейчас глаза начинают закрываться, а голова опускается на плечо Локи, который слегка вздрагивает от этого, однако, не скидывает его.
— Мне нравится. Никогда ещё не слышал такого, — еле слышно произносит Питер, когда песня заканчивается. — Сыграете ещё что-нибудь? У вас хорошо получается.
— Ты так искусно лжёшь. Я слышал твою игру, и моя с ней не сравнится, — хмыкает Лафейсон, поворачивая голову к нему, и невольно утыкается носом в макушку. — Но мне приятно, что тебе понравилось, хоть я и сбился дважды.
— Без этого никуда. Даже у меня не получилось без этого. И это была не ложь. Я не умею врать, так что вам придётся смириться, что ваша игра прекрасна, — пожимает плечами он, чувствуя, как сон всё сильнее завладевает им. — Спасибо, что не ушли. Глупо, но мне это помогло.
Локи ничего не говорит на это, пару мгновений сидя неподвижно и вдыхая приятный аромат ягод, которым пахнут волосы парня, и выпрямляется после, начиная снова играть.
Что бы ни произошло с этим ребёнком, это явно подкосило его. Да не просто подкосило — сломало. И с этим нужно что-то делать, пока не случилось чего-то более серьёзного, что могло бы окончательно доломать Паркера. Но об этом придётся подумать позже, ведь сейчас раздаётся тихое сопение, оседая у него на шее. Вот же.
Закрыв аккуратно инструмент, Лафейсон не спеша поворачивается, чтобы не потревожить Питера, и подхватывает его под колени и за талию, перенося затем на диванчик, что стоит у стены. Лучше в комнату, да, но тогда появляется большая вероятность пробуждения парня, чего им не нужно сейчас. Поэтому он осторожно опускает его на диван, намереваясь уйти, однако, цепкие пальчики цепляются за рубашку на нём.
— Хэй, кроха, отпусти. Мне нужно идти, — шепчет еле слышно Локи, даже не обращая внимания на то, как называет парня.
— Останься, — сонно бормочет Питер, не отпуская его. — Я не хочу оставаться один. Здесь слишком темно и холодно. Пожалуйста…
Какой этот раз по счёту, когда внутри что-то обрывается из-за этого ребёнка? Почему от этой тихой просьбы так паршиво на душе, а с левой стороны рёбер что-то колотится быстрее, пока желание защищать его всё сильнее растёт?
— Хорошо. Я побуду с тобой. Ты не один, слышишь? — шепчет он, садясь на край дивана, и уголки губ дёргаются вверх, когда к нему на колени опускается голова Питера. Вроде бы через год уже будет совершеннолетним, а такой ребёнок ещё. — Спи, кроха. Я не уйду.
— Спасибо, — шелестяще раздаётся в ответ, и через пару минут зал снова наполняется сопением.
Спустя ещё пять минут свет гаснет в комнате, позволяя и ему самому уснуть. Правда, перед этим Локи накрывает парня пледом, что лежал до этого на спинке дивана.
***
— Я не знаю, слышишь? Я своего ребёнка потерял, а ты спрашиваешь про своего брата, который может в мгновение Ока оказаться на другом конце Земли. Нет уж, — звучит откуда-то из коридора, из-за чего Питер сильнее вжимается в подушку, которая оказывается ещё и живой. Вот так сюрприз.
— Ну, не мог же он ночью куда-то исчезнуть. Явно всё ещё в Башне, а ты её хозяин, и тебе виднее, кто и где здесь.
— Ты серьёзно думаешь, что я слежу за всеми? — насмешливо спрашивает Старк, и по тому, как их становится лучше слышно, можно понять, что они почти здесь.
Локи закатывает глаза, так и не просыпаясь до конца, и проводит пальцами по кудряшкам парня, что делал перед тем, как заснул. Да, спать сидя было не самой лучшей идеей, но зато тот не остался один. Глупо и совсем не в его духе, однако, от этого самому становится легче. А боль в шее пройдёт быстрее, чем кто-то скажет «привет».
— Хэй, ребёнок, ты проснулся? — тихо задаёт вопрос Лафейсон, перебирая его волосы. — Потому что нас уже ищут.
— Ммм, нет. Я всё ещё нахожусь в Сновиле, — сонно фырчит Питер, сильнее кутаясь в плед, и носом утыкается в его живот. — Поэтому больше не будите меня.
Локи тихо смеётся, но сказать ничего не успевает. Двери в зал раскрываются и внутрь входят обеспокоенные Тони с Тором, выражения лиц которых меняются со скоростью света. Кажется, мелькает даже удивление, переходящее в шок.
— Вот и нашлись пропажи, — спустя длительное молчание говорит Старк, отходя от шока.
— Да, нашлись. А говорил, что не следишь, — усмехается Одинсон, прокашливаясь, и смотрит непонимающе на брата.
— Как же. Не следит. Если папа не следит, то я не играю на пианино, — хмыкает Паркер, переворачиваясь на спину, и зевает, прикрывая рот ладонью. — А я играю. Так что выводы напрашиваются сами.
— Нет, это наглость. Родной сын рассказывает мои секреты, — наигранно трагично вздыхает Тони, подходя к дивану. — А теперь, молодой человек, мне хотелось бы узнать, что вы делаете не в своей кровати с утра.
Питер сонно щурится, скорее даже по привычке, и вздыхает. Просыпаясь каждое утро, он надеется, что это был лишь ужасный сон, но реальность убивает также часто, как и мечты. И ему даже гадать не нужно, чтобы знать, что все вздрагивают, стоит только взглянуть в его глаза.
— Спал я, пап. Спал. Что ещё можно делать на диване ночью в компании Бога? — фырчит Питер, садясь и свешивая ноги вниз. — Просто пришёл сюда, чтобы понять кое-что.
— И как? Понял? — спрашивает Старк, присаживаясь перед ним на корточки и, кажется, забывая, что они не одни сейчас.
— Понял. Я всё ещё могу играть. Да, большая часть жизни перечёркнута теперь, но это я всё ещё могу делать, — слабо улыбается парень, протягивая ладонь вперёд, и касается его плеча, после наклоняясь вперёд и обнимая отца. — Пап…
— Что, карапуз? — Тони старается не думать, что его ребёнок уже сдался, но ничего не получается. Это видно в действиях, словах и даже в пустом взгляде, которым тот смотрит на всех. И от этого становится больно, от чего объятия становятся лишь крепче. — Я рад, что ты всё ещё можешь играть, Пит. И, поверь, твоя жизнь ещё не перечёркнута. Помнишь, о чём мы говорили вчера?
— Помню. Конечно, помню, — кивает Питер, прижимаясь к нему сильнее, и шепчет так, чтобы слышал только мужчина. — Спасибо, что вы со мной. Я люблю вас с мамой.
— Мы тоже тебя любим, ребёнок, и всегда будем рядом. Даже не сомневайся в этом, — таким же шёпотом отвечает Старк, стараясь сдерживать рвущиеся наружу эмоции. Что-то в этих словах было не так. Однако это «что-то» ускользает от него. — Пойдём завтракать. Пеппер ждёт, а то снова будем есть без неё.
— Пойдём. Её нельзя заставлять ждать, — улыбается он, как будто ничего не было, и встаёт на ноги. — Мистер Лафейсон, Мистер Одинсон, вы идёте с нами? Кстати, рад вас ви… слышать, — исправляется Паркер, надеясь, что голос не дрогнул.
***
После завтрака, когда Пеппер увела ребёнка с собой в медблок Башни, остальные переходят в гостиную в весьма хмуром состоянии.
— Что произошло? В последний мой визит здесь всё было нормально, — спрашивает Локи, оглядывая их.
— На миссии взорвался склад. Осколки стекла осыпались и попали в его глаза. Ни Стрэндж, ни Хелен, ни Брюс ничего не смогли сделать, — сдавленно произносит Старк, сжимая руки, и опускает голову. — Даже минимальных шансов на то, что пересадка поможет, нет, потому что его паучье ДНК будет конфликтовать с этим. Или что-то в этом духе. Я не запомнил, что говорили тогда.
— Брат? — зовёт его Тор, видя, что тот о чём-то задумался.
Локи смотрит на Одинсона какое-то время, всё взвешивая, и кивает сам себе.
— Возможно, только возможно, слышите? Есть один вариант, который может помочь, — медленно произносит Лафейсон, переплетая пальцы в замок, и выдыхает. — Я читал одну книгу, где описывался ритуал. Он какой-то древний, но действенный, если правильно всё делать. Результат не заставит долго ждать. Восстановление здоровья, снятие каких-либо проклятий и прочей гадости. У нас только первое. Так что должно сработать.
— Однако это не всё, да? Не бывает всё так просто, — хмурится Тор и переглядывается со Старком, чьи мысли идут в том же ключе сейчас.
— Да. У него есть побочное действие, если проводить его будет не тот же самый человек, что «очищается», — нервно улыбается Локи, понимая, какая последует реакция дальше.
— Агхр. Не томи. Давай же, Лафей, — нетерпеливо подгоняет его Тони, глядя горящим взглядом. Неужели у Питера появляется шанс?..
— Ритуал связывает проводящего и его подопечного брачными браслетами.
Или нет…
