Be my eyes.

Локи смотрит на его заалевшие щёки, румянец с которых переходит уже и на кончики ушей, и не может перестать улыбаться. Не скалиться, что делал обычно, не ухмыляться или усмехаться. Именно улыбаться, да ещё и, кажется, мягко, с каплей нежности. Чёрт. Нет. Этого точно не должно быть у него. — Ты ещё такой невинный, кроха, — смеётся тихо он, роняя его обратно на диван, и снова зарывается пальцами в мягкие волосы, успокаивающе перебирая их. Для себя успокаивающе, но и на парня, вроде бы, это работает. — Разве вас там не учат всем прелестям жизни? Ну, половой жизни. Питер вспыхивает сильнее, накрываясь пледом до бровей, и что-то бормочет себе под нос, перемежая цензурные выражения с нецензурными. — Учат, но я пропускал такие уроки, — фырчит уже вслух Паркер, подтягивая колени к груди, и выдыхает. — Вы не должны, знаете? Да, я безумно рад, что появился шанс на возвращение зрения, но мне не хочется вас привязывать к себе насильно таким способом. У вас наверняка есть личная жизнь с каким-нибудь или какой-нибудь особой. Всё-таки иногда вы не ведёте себя высокомерно, что делает вас весьма сносным собеседником. Лафейсон открывает рот, чтобы ответить, и сразу же закрывает, понимая, что сказать ничего не может. А нет, может. — Ты только что сделал мне комплимент, после опустив в лужу? Просто великолепно, чёрт возьми, — со смешком говорит Локи, опуская на нём плед и замечая лукавую улыбку. — Эй, постыдись хотя бы. Ну, для приличия там. — Неа, — качает головой он, утыкаясь носом ему в бедро, продолжая улыбаться. — Вы ведь знаете, что я шучу. Мне нравится проводить с вами время. Поэтому легко предположить, что где-то в Асгарде вас кто-то тоже ждёт. — Нет, ребёнок. Никого нет, потому что далеко не все позволяют себе дерзить Богу коварства, да и открываться всем я не спешу. Так что не переживай. Ты не помешаешь мне с этими браслетами, — качает головой Лафейсон, чувствуя, как ранее напряжённые мышцы парня постепенно расслабляются. — Твой отец дал тебе право решать. Поэтому выбор только за тобой. Питер думает какое-то время, кусая нервно губу. А вдруг что-то пойдёт не так? Нет, он беспокоится далеко не за ритуал. Больше всего его беспокоят последствия. — Эти браслеты… Они останутся, если появится связь, да? — Да, — кивает Локи, наблюдая за ним. — Но связь может быть разной. Даже от простого совместного сна она может быть. Просто сна, не того самого, — бормочет он, чувствуя, что щёки снова теплеют. — Нет, Пит. Только от романтической связи. Например, если между помолвленными возникнет взаимная симпатия и определённые желания. Даже от одиночной симпатии ничего не будет. Они просто исчезнут, — тихо говорит Лафейсон, и Питер явно слышит в его голосе улыбку с чем-то непонятым. И почему-то каждому сложно признать, что это их успокоило. От невзаимной симпатии ничего не поменяется, и это радует. Правда, почему-то несильно. — Но вы всё равно не обязаны этого делать, — вздыхает Паркер, поднимая руку, и улыбается от того, что снова касается мягких волос. — Да, ребёнок, не обязан. Это не отменяет того, что я делаю только то, что хочу. Так что просто прими это. Мне хочется тебе помочь, чтобы снова видеть дерзость в твоих глазах, а не пустоту и боль, — поджимает губы Локи, чуть морщась, когда тот дёргает его за прядь. — Хотя даже так ты умудряешься вести себя дерзко. Чем тебе мои волосы не угодили? — Всем угодили. Они мягкие, и мне нравится их ощущать, — фырчит он, быстро облизываясь от волнения. — Если… я всё же соглашусь, то когда всё это произойдёт? — Думаю, завтра. Результат уже будет через день или полтора, — сам себе кивает Лафейсон, стараясь не смотреть на то, как парень облизывается. В этом явно нет ничего интересного. Так ведь? — Только тебе ещё кое-что нужно знать. — Что? — чуть хмурится Питер, переворачиваясь на спину, и прикрывает глаза. — Иногда эти браслеты могут тянуть их носителей друг к другу. Это случается крайне редко, поэтому бояться особо нечего. Да и не факт, что нас потянет друг к другу, — хмыкает он, но большой уверенности в своих словах нет, потому что именно сейчас они находятся в одном зале, на его ногах спокойно расположился этот ребёнок. Кто знает, что будет дальше? — Да, думаю, бояться этого не стоит. Навряд ли вас может потянуть ко мне, как и… меня к вам, — тоже без особой уверенности говорит Паркер, нервно улыбаясь. — Вы точно хотите мне помочь? Всё же я ценю вашу помощь, но не заставляю вас… — Чего ты боишься? — прямо спрашивает Локи, внимательно глядя на него и не понимая всех этих вопросов. Парень садится на диване, кутаясь в плед, но всё равно невольно оказывается почти вплотную с ним. Как сказать то, что пугает больше всего? Да и не связан этот страх с самим ритуалом. И всё же придётся как-то справляться с этим. — Мне страшно, что что-то может пойти не так, — тихо говорит Питер, поджимая губы. — Тогда могу пострадать не только я, но и вы. Мне страшно, что после ритуала я могу потерять возможности паука. И ещё многое такое меня пугает. Лафейсон кивает на его слова, а затем, не говоря ни слова, осторожно приобнимает за плечи, касаясь пальцами головы. — Не бойся, Паучонок. Ты не потеряешь своего паука. Ритуал пройдёт точно и правильно, поэтому не переживай. Его последствия не принесут тебе опасности, — с улыбкой шепчет он, замечая, как глаза парня закрываются. Питер понимает, что это точно не обычный сон, но ничего не говорит, послушно засыпая. И почему-то в последний момент успевает почувствовать прохладное прикосновение губ к щеке, однако, сбрасывает это всё на разыгравшееся воображение. Глупости ведь, не иначе?

***

Паркер просыпается медленно, не желая покидать приятные сны, но мягкие поглаживания по голове не дают возможности остаться там. Зачем его снова будить так рано? А рано ли? Осознание всего приходит резко и даже громко. Голосами из-за двери. Знакомыми и в какой-то мере даже родными голосами. Однако сейчас хочется скрыться от них, что он и делает, утыкаясь носом в чьё-то плечо. Вопрос «чьё?» сразу же отпадает, потому что сверху раздаётся тихий смех, а пальцы на мгновение прекращают перебирать его волосы. — С утра ты ещё больше похож на ребёнка, — хриплым ото сна голосом произносит Локи, пытаясь приподняться, но голова на его плече не даёт ему этого сделать. — Я не ребёнок. Мне уже двадцать, — фыркает Питер, замечая, что тот уже вторую ночь спит без пледа и одеяла. — Вам не холодно спать так? — Нет, ведь от тебя идёт немалое тепло, а ты всё ещё используешь меня в виде подушки, — честно отзывается он, но больше ничего не успевает добавить. На этот раз в зал Старк с Одинсоном входят тише, уже догадываясь, где искать их пропажи. Однако удивление появляется у них не меньше, чем вчера. Если в тот раз всё было нормальным, то теперь не похоже. Ребёнок, завёрнутый в плед, как в кокон, полулежит на Лафейсоне, ворчаще сопя в его плечо. — Надеюсь, в следующий раз мы зайдём, и они не будут заниматься чем-то… не самым приличным, — в шутливой манере говорит Тони, но уши Паркера снова начинают алеть, а с губ слетают еле слышные проклятия, с чего Локи сначала переводит взгляд с него на остальных, заливаясь после весёлым смехом. — Ого. Вот это интересные идеи. Тебе бы проклятийником стать, ребёнок. Такой потенциал, — отсмеявшись, шепчет ему он, качая головой. — А вы не завидуйте, господа. Такая грелка живая только у меня. — А вы не наглейте, Мистер Лафейсон. Такой живой подушки тоже ни у кого нет больше, — хмыкает Питер, начиная выбираться из пледа, но не может, вздыхая. — Помогите, пожалуйста. — Сначала ты меня оскорбляешь, да, а потом просишь помощи? И ты думаешь, что я помогу после всех оскорблений, да? — выгибает бровь Локи, разглядывая его сонное лицо, и фырчит после. — Потому что ты прав. Всё равно придётся помогать. Не нести ведь тебя так к Стрэнджу. — Стефан от меня сбегает, поэтому будет только рад, если вы меня так принесёте, — обиженно бормочет Паркер, дуя губы, и морщит нос, когда его касаются длинные волосы. — Я сейчас чихну. — Радуйся, что он просто сбегает, а не отправляет тебя порталом на какой-нибудь Эверест, — насмешливо говорит Лафейсон, убирая свои волосы от него, и щёлкает по носу. — Так что? Так нести или сам пойдёшь? — Кхм. Вас не смущает, что мы тоже здесь? — спрашивает Тор, переглядываясь со Старком, и пытается скрыть улыбку. Он ещё ни разу не видел брата таким, но точно не может сказать, что ему это не нравится. Наоборот, нравится, только последствия могут оказаться жестокими. Если по истечению года внезапной помолвки браслеты исчезнут, то можно будет ожидать чего угодно от него. И не сказать, что это будет что-то приятное. — А мы разве обсуждаем нечто личное? Или такое, что нельзя обсудить в обществе папы и двух Богов? — смеётся Питер, поворачивая голову на звук его голоса, и улыбается. — Конечно, карапуз, — хмыкает Тони, радуясь, что теперь в смехе ребёнка не слышно натянутости и горечи, но где-то намного глубже клубится ещё и страх с грустью. Неужели для всего это понадобился тот, кто опасен для большинства людей? Почему не кто-нибудь безопаснее? Добрее? — Сегодня Пеппер сбежала от меня раньше, поэтому завтракать будем без неё. Так что поднимайся, Паучонок. — Тогда понятно, почему вы спать мне не даёте уже второе утро. Скажу маме, чтобы привязывала тебя к кровати, когда уходила, — ворчит Паркер, садясь на диване с помощью Локи, который старается не смеяться с него, за что получает плечом в бок. — Хватит смеяться. — Я не смеюсь, — честно врёт Лафейсон, прикрывая рот ладонью, и переводит дыхание. — Нет, смеёшься. Я даже здесь слышу, — Питер пытается дуться, но улыбка сама просится на губы, из-за чего приходится закусить нижнюю. — Читать и слышать мысли — моя работа, а не твоя, так как ты слышишь мой смех? — спрашивает Локи, не сдерживаясь и начиная смеяться. — Ой, всё. Идите отсюда, а? Вы снова включили режим «довести меня до ручки», — возмущается Паркер и скидывает его с дивана, сам выпутываясь из пледа, не переставая улыбаться. — Пап, забери меня от него, будь добр. Старк смотрит на смеющегося Лафейсона, лежащего на полу, на взъерошенного сына, с улыбкой смотрящего в никуда, и не может не усмехнуться, обмениваясь понимающими взглядами с Тором. — Неа, малыш, — довольно произносит он, но подходит к нему, помогая подняться. — Я в вашей битве лишний, потому что у меня на кухне свой противник. Кстати, кухня. Чёрт. Меня ведь Пеппер убьёт, если и эта попытка закончится чревато. — А я ей помогу, — мстительно обещает Питер вслед Старку, который убегает из комнаты, а за ним уходит и Тор, бормотавший о важном сообщении. Питер хмуро фырчит им, делая неуверенный шаг в сторону, и проклинает всё на свете, в частности Локи, что уже не смеётся. Конечно, ему будет не до смеха, когда на него падает парень, запнувшись об его же ноги. — Простите, — шепчет Паркер, поворачивая голову и понимая, что нос утыкается ему в губы, из-за чего быстро приподнимается, но руки соскальзывают. — Чёрт. Простите. — Всё… нормально, — как-то отстранённо произносит Лафейсон, крепко держа его за талию, и с приподнятыми уголками губ наблюдает за попытками подняться. — Хэй. Всё хорошо. Успокойся. Не нервничай ты так. Сейчас я помогу тебе подняться. Не ушибся? Питер, готовый впасть уже в панику, медленно успокаивается, слушая его голос, и слабо кивает, оставляя ладони на плечах, а носом утыкается в шею. Правда, с третьей попытки, но главное — результат. — Всё равно. Простите. Я упал на вас. Мне стоило осторожнее ступать, — шепчет он, выдыхая. — Нам нужно идти завтракать. Или ритуал проводится на голодный желудок? Локи качает головой, не веря, что такой наивный ребёнок уже взрослый парень, прошедший через многое. Это же просто нереально. Вырасти таким героем, оставшись при этом невинным в некоторых смыслах и наивным. И дело совсем не в пошлом контексте, и не в доверии. Наверное, ему даже несложно будет признать, что его это восхищает и заставляет чувствовать уважение. Хотя нет. Не признает. Для себя только. — Мы ведь не в больницу пойдём, Пит. Это совсем неважно. Но, если ты будешь нервничать, то лучше просто перекуси, а не плотно завтракай, — говорит Лафейсон, садясь на полу, из-за чего парень оказывается на его коленях, и помогает ему подняться, стараясь не думать ни о чём. Подумаешь, лезут в голову разные мысли, которые точно не помогут пережить ближайший год. — Через час встретимся в гостиной, хорошо? Постарайся не нервничать. Всё будет нормально. — Да, хорошо. Постараюсь, — кивает Питер, не говоря, что уже начинает нервничать, как и то, что есть совсем не хочется. Однако кофе с радостью выпьет, поэтому направляется с его помощью к двери. — Мистер Лафейсон. — Что? — Спасибо вам. И… я доверяю вам.