***
#tedy — warning
Неверие. Часто наш внутренний голос старательно нашёптывает, что в чём-то мы сильны, а где-то даже не стоило и пытаться. Он появляется из ниоткуда, давит на сознание и заставляет правильные решения ставить под сомнение. Чонгук не верил в себя. В тот самый момент, когда голод управлял им, он слушал не своё желание — голос внутри бил тревогу и намекал о том, что так неправильно, что убивать — грешно и мерзко, и Чонгук, развесив уши, был готов сдаться. Упасть на землю и, корчась от невыносимой боли, чувствовать, как тело медленно погибает. Это не просто его фантазии, суровая реальность намного страшнее, когда сталкиваешься с ней лицом к лицу. Чонгук пытался успокоиться. Он мягко ступал большими пушистыми лапами по сырой земле, ощущая аромат свежести после утреннего дождя. Листва заиграла новыми красками, зеленея на глазах, солнце ласкало каждый раскрывающийся бутон, что тянулся к его лучам, а птицы щебетали без умолку. Чонгук поднял морду выше, наслаждаясь теплом, и пошевелил длинными жёсткими усами. Он всегда любил солнце, даже будучи в человеческом обличье — ребёнком — любил ловить солнечных зайчиков и постоянно дразнил ими матушку. Её сейчас так сильно не хватало Гуку. Он вспоминал о ней каждую бессонную ночь, его израненное сердце тосковало, а душа не принимала случившееся. Но на третий день после обращения Чонгук осознал, что жизнь, пропитанная тоской, — верная смерть, а потому он принял решение не слушать свой внутренний голос. Солнце медленно поднималось, заставляя всё вокруг сверкать и переливаться. Облака медленно растворялись, а густая листва тянулась к самой высокой точке, позволяя светилу согревать сочную поляну. Она была усыпана разноцветными цветами, у которых кружились бабочки и пчёлы. Чонгук улёгся в тени большого дуба, тяжело дыша. Ему было жарко в такое время в этой несносной шкуре! Наверное, он со временем привыкнет к этому, кто знает? Но сейчас она ужасно раздражала. Взгляд зверя медленно скользил от одного цветка к другому, пока он не заметил вдалеке добычу. Нутро говорило Чонгуку, что он — могучий и сильный хищник — должен атаковать, напасть, полакомиться. Он вдруг притаился, ощутимо подмахивая длинным хвостом позади себя. На поляне меж цветов показалась кроличья мордочка со смешно дергающимся носиком. Чонгук дышал плавно, неслышно. Его взгляд был сфокусирован на добыче, лапы были согнуты и прижаты к массивному туловищу, пока он не сделал резкий выпад в попытке напасть на кролика, ведь… «Ты слабак, Чонгук, убиваешь беззащитных». Этот голос. Он снова появился в тот момент, когда цель была прямо перед носом, когда всё адаптировалось к новой сущности. Не вовремя. Никак. Сожаление. Чонгук познал все трудности своей недееспособности после четырёх суток в облике зверя. Даже будучи в шкуре хищника, он не убийца — человек. Но с голодом не так просто справиться. Желудок вопил и молил своего хозяина обратить на него внимание, и, лениво бродя по лесу, Чонгук смог всё-таки найти себе пропитание. Падаль. Сомнительный деликатес, но чтобы его получить, не нужно было стараться. Вкус и запах — это меньшее, что беспокоило голодного тигра, и потому он принялся за долгожданный обед, впиваясь острыми клыками в остатки мяса и прогрызая кости, наслаждаясь хрустом. Тигр лежал на земле, обхватив лапами труп молодого бизона, которого либо кто-то не смог доесть, либо животное настолько исхудало от болезни, что в нём сложно было узнать добротного зверя. Дикость. Довольное урчание во время трапезы не давало Чонгуку остановиться, поэтому он схватил остатки мяса и потащил в своё укрытие, которое в будущем станет для него домом на несколько сотен лет. Первая охота юного тигра была ужасной. Он был настоящим трусом и слишком человечным, чтобы убивать. Но лес жил по другим законам: убить должен ты, либо ночью обязательно убьют тебя. Со временем Чонгук поймёт этот закон и станет самым опасным хищником, которого будут обходить за несколько километров, а пока… А пока он маленький зародыш в этом большом организме под названием жизнь.***
#the neighborhood — cherry flavoured
— Фу, откуда этот запах? Тэхён сморщился и показательно шмыгнул носом. Он стал принюхиваться, расхаживая по комнате из стороны в сторону, и наконец набрёл на источник специфического аромата. Грязная рубашка Чимина. Всё ясно. — Этот плешивый кот себе парня не в состоянии найти, чтобы он его обстирывал? Почему я?! — он недовольно закатил глаза и, осторожно касаясь двумя пальцами ткани, приподнял её и выбросил к остальным грязным вещам. — Ладно, надо тащиться на реку, я не смогу терпеть его [Чимина] «привлекающие» ароматы. Настроение Тэхёна было приподнятым. В его руках зажата плетёная корзинка, полная белья, на голове аккуратная шляпка, защищающая его от палящих солнечных лучей, а во взгляде — полное спокойствие и умиротворение. Он не настроен сегодня колдовать, быть сердитым и ворчливым! И пусть утро началось не лучшим образом, всё можно исправить. Он напевал себе под нос какую-то приставучую песенку, когда решил пешком пройтись до берега реки. Быть сегодня настоящим человеком, а не ведьмой — вот девиз Тэхёна на ближайшие пару часов. Солнце ярко светило, водная гладь рябила и играла с лучами, когда Тэхён дошёл до берега. Он осторожно поставил корзинку и присел рядом с ней. Лёгкий ветер путал его волосы, норовя стащить с головы шляпку. Ведьма старался придержать её, но потом попросту снял, наколдовав справа от себя сундук. Что ж, иногда можно и нарушить свои же правила на день. Тэхён медленно оглянулся и глубоко вдохнул. Когда он в последний раз мог спокойно вот так провести свой день? То очередные нападения со стороны животных, то община творила запрещённые деяния, то Чимин своим присутствием не давал и шагу сделать. Иными словами, Тэхён был как белка в колесе, а сейчас он мог заниматься любимым делом. Вторым после любимого, если быть точным. Опустив свои длинные пальцы в воду, слегка наклонившись, Тэхён улыбнулся своему отражению. В воде игрались мальки и мелкая рыбёшка. Иногда над поверхностью пролетали стрекозы и мушки, заставляя сердце Тэ трепетать. Вода приятно холодила кожу. — Кажется, придётся ещё немного поколдовать? — спросил парень сам у себя. Он поднял обе руки в воздух, формируя среднего размера шар, в который мог погрузить всё грязное бельё. — Как бы мне ни хотелось обойтись без колдовства, так будет проще. И я из-за этой Мэрилиновой подстилки забыл напрочь о посуде, в которой можно постирать. Ну, а что? Винить во всех грехах Чимина было обычным делом для Тэхёна. Когда бельё полностью оказалось в воде, ведьма вновь укрыл свою голову шляпой и стал раскачиваться, найдя у себя в голове ту самую заедающую песню. Плавные движения становились размашистей, улыбка не покидала молодого лица, а глаза были прикрыты. Он наслаждался звуками природы, каждый её шорох был мил его сердцу. Тэхён — дитя этого места, его хранитель, созидатель. Журчание воды наводило на разного рода мысли: он переоценивал своё происхождение, думал о навыках, которые хотелось бы раскрыть до конца и улучшить. Он всегда был в раздумьях, когда занимался бытовыми делами, будь то готовка, уборка или стирка. Он вдруг махнул головой, пытаясь убрать прядку волос, которая лезла прямо в глаз, но сделал ещё хуже, а шляпа с его головы упала на землю. Шорохи в лесу стали усиливаться, поднялся ветер. Соломенная шляпа оказалась в воздухе, что вызвало панику у ведьмы. Он резко подскочил и побежал за шляпой по берегу, изредка заходя в воду. Всё бельё, которое до этого находилось в воздушном шаре, расплылось по реке, пока Тэ ловил самую важную вещь в его гардеробе. Ветер был сильным, и обжигал он так же, как и палящее солнце. Когда волшебник заметил, что его драгоценная вещь лежит чуть дальше на берегу, он помчался туда, ничего не замечая вокруг. Несмотря на лёгкую панику, у него был сосредоточенный вид и серьёзные намерения. Он догадывался о причинах своей неудачи, но Чимину попадёт потом за это импровизированное шоу. А сейчас? Сейчас его волновала только шляпка. Когда Тэхён наконец присел рядом с ней, он не сразу услышал около себя рычание. Только потом он заметил карие глаза большого полосатого зверя. Это был тигр. Это был он. Не страх окутал ведьму — очередная паника. Он спешно схватил шляпу и сверкая пятками побежал к своему дому, совсем забывая о белье, оставленном в реке. Хищник провожал его непонимающим взглядом, тяжело вздыхая и грузно падая рядом с водой на мягкий песок. Так всегда. Его боятся, даже если он ничего не успел сделать. Возможно… ещё не время? Сколько ему ждать окончания проклятья? Кажется, его никто никогда не полюбит, никто и никогда не сможет увидеть его истинное обличье, а сам Чонгук — провести ладонью, а не лапой по этому игривому лицу. Ему хотелось узнать Тэхёна поближе, но ведьма боялся его, будто собственная смерть примчалась за ним на огненной колеснице. Не беда, Чонгук привык. Не беда — это жизнь. Звериное существование.***
#breathe. — are you all good?
Зной. Чонгук так ненавидит зной. Дело не в том, что ему жарко, тяжесть шкуры даёт о себе знать. Он линял, и шерсть буквально лезла во все нужные и ненужные места. Он прикрывал нос лапами, когда лежал в своём убежище, скрываясь от головокружительной духоты. Самый пик температуры, дышать нечем. Тигр широко открыл свою пасть и тяжело дышал. Благо хижина, которую Чон сделал своим пристанищем, была с крышей и в целом не такой уж разрушенной. В ней можно было спокойно переждать суровую зиму и никого не щадящее лето. Прямо как сейчас. Чонгук прикрыл глаза, всё ещё дыша ртом. Летающая в воздухе шерсть оседала на шершавый язык, заставляя зверя морщиться и облизываться, чтобы избавиться от неё. Он поднялся на лапы и решил сделать хоть что-нибудь. Он был сыт, но заметно замученным. Тигр решил, что надо освежиться в реке, заодно смыть часть надоедливой шерсти. Он вышел из своей обители и сразу же ускорил шаг, быстро перебирая своими массивными лапами. Мимо пролетали яркие бабочки, одна почему-то уселась на влажный нос хищника. Нет, Чонгуку это нравилось. Это было мило. Его уши вдруг зашевелились, услышав приятные и долгожданные звуки. Журчание воды. Она такая освежающая, живая, притягательная. Зверь ускорился, через пару мгновений оказываясь на берегу. Его морда тут же очутилась в воде, оставляя на поверхности клочки шерсти. А когда Чон вынырнул, стал вертеть ей в разные стороны, стараясь скорее высохнуть, а после опуститься целиком в воду. Но… Он увидел вдалеке копошение. Точнее, заметил человеческую фигуру, которая что-то вытворяла в реке. Зверь не решился подойти ближе — наблюдал со стороны. Когда слишком неожиданно поднялся ветер, он даже удивлённо рыкнул, замечая, как в воздухе парит что-то непонятное. Чонгук лишь на пару шагов подошёл ближе, когда рядом с ним на землю опустился тот самый предмет. Ах, это была соломенная шляпа. Интересно. Чонгук наклонился, обнюхивая предмет. Ведьма. Она пахла ведьмой. Она пахла им. Чонгук поднял голову, теперь следя за движением в свою сторону. Ему не было страшно, но встреча с ведьмой была чем-то вроде табу? Чонгук не мог дать себе ответа, но его сердце бешено билось в грудной клетке, когда Тэхён оказался прямо перед ним. Чонгук смотрел на него, не решаясь даже вдохнуть, но случайный рык вырвался из его пасти. Он заметил, как Тэхён посмотрел на него, как мимолетный страх отразился в его взгляде. Ведьма быстро схватил свою шляпу и удрал, из-за чего Чонгук почувствовал себя ужасно. Тэхён не оглядывался, он глубоко дышал, проклиная то Чимина, то тигра, потому что по вине обоих он растерял всё своё бельё. Чёрт! Вот только Тэхён даже подумать не мог о том, что, пока он переводил дыхание, находясь у себя дома, Чонгук всё-таки зашёл в воду и умудрился собрать все вещи, успевшие поддаться воле течения и оказаться в разных участках реки: на берегу, на глубине, ближе к деревне. Чонгук забрал их и думал теперь о том, во что их положить и как донести до ведьмы. Мелочи, да, но для зверя — сложная задача. Пока он не заметил оставленную на берегу корзину, в которой, видимо, всё это и находилось до стирки. Ему пришлось перетащить её ближе к мокрым вещам, чтобы осторожно зубами прихватить тряпки и перенести их в корзину, а дальше этими же зубами взяться за корзину и потащить её к дому ведьмы. Чонгук точно не знал, где он обитал, но знакомый запах вёл его навстречу судьбе. Тигр вышагивал не торопясь, солнце уже не было таким палящим, и зверь ощущал себя намного лучше. Чонгук вновь ускорился, когда оказался в чаще леса. Шаг за шагом он приближался к чужой избушке, а потом и вовсе оказался прямо перед её крыльцом. Он разжал пасть, и корзинка приземлилась прямо на деревянные ступеньки. Чонгук просто оставил найденное и ушёл. А стоявший около окна Тэхён чуть дар речи не потерял. — Он… Он точно зверь?***
#mr.kitty — after dark
Расслабление. Мэрилин восседал на своём троне совсем не так, как положено — его ноги свешивались с левого подлокотника и болтались в воздухе, пока его подбородок удерживался двумя руками сразу, а корпус прижимался к правому. Он смотрел в пустоту, покачивая головой и о чём-то размышляя. Его всё устраивало, он не то чтобы был правителем, скорее, просто главным в этой общине. Все, кто имел к ней отношение, считали себя королями, элитой, избранными и особенными. Но Мэрилин был самым «представительным» среди них. Ему даже старая Мун сказала, чтобы он свой пафос засунул в одно глубокое место. Мужчина только рассмеялся на это. Он не просто король — правитель мира. Только вот мир почему-то об этом не знал. Ему часто было скучно, поэтому община постоянно совершала набеги, пресекала любые деяния простых людей, а ещё… А ещё они больше были похожи на разбойников, нежели на волшебников. Омерзительно, одним словом. — Эх, — колдун тяжело вздохнул и перевёл свой взгляд на расхаживающую туда-сюда Мун. Она даже не смотрела на него, лишь размахивала руками. Видимо, проговаривала очередное заклятье. Она была самой сильной колдуньей в общине среди женщин, потому что титул могущественного волшебника принадлежал совершенно другому человеку. Вы догадываетесь, кому? Осталось только ему самому узнать об этом. — Хватит вздыхать, делом займись, — вдруг запричитала она, обернувшись на сына. Мэрилин лишь усмехнулся и уселся нормально на своём троне, прикусив нижнюю губу. — Позови ко мне Чимина, поговорить надо, — попросил он, но встретил озлобленный взгляд матери. Да чем эта старая карга недовольна? Что он сделал не так? — Скажи ещё, что самому позвать надо. — Мысли читаешь, — в саркастичной манере ответила ведьма. Мэрилин не стал с ней спорить и пошёл в строну высоких дверей. Открыв их, он посмотрел по сторонам, чтобы сориентироваться и понять, где находился Чимин. Волшебник был недалеко, его пёструю макушку легко было заметить среди тысячи других. Пак стоял в конце коридора и разглядывал картины на стене, как будто видел их впервые. Он прекрасно видел и слышал, кто к нему направлялся, но всё равно сделал вид, что удивился, когда старший колдун коснулся его плеча. — Скучаешь? — спросил Мэрилин и развернул Чимина к себе лицом. На его лице появилась кривая улыбка, а Чимину стало мерзко. Почему? На то были свои причины. — Не до такой степени, как ты, Мэрилин, — Чимин вернулся к своему занятию и стал рассматривать другую картину, пытаясь понять её смысл. — Так чего тебе? Не просто же так ты решил слезть со своего трона и подойти ко мне, — Чимин был груб, но Мэрилин закрывал на это глаза. Среди всех колдунов, что жили в захваченном замке, теперь принадлежавшем королевской семье, Чимин был единственным, кто мог перечить Мэрилину. Удивительно было то, что сам колдун закрывал на это глаза. — Мне просто нельзя подойти к тебе? — переспросил Мэрилин, вплотную прижимаясь к мужчине. Чимин хмыкнул и закатил глаза. Что с ним не так? Почему такой ужасный колдун привязался именно к нему? Мун, случайно, не проклинала и его тоже? — Нет, ты никогда не чувствовал надобности просто так контактировать с кем-то из общины. Все всегда тебе что-то должны. Так что я должен сделать? — Ты знаешь, кого мы ищем, — хмыкнул Мэрилин, показывая наконец своё недовольство. Чимин выводил его из себя, но в то же время его тянуло к этому волшебнику. — Мне нужно, чтобы ты прочесал в очередной раз лес и убедился, что его нет и не было в живых. Идёт? — Идёт, — ответил Чимин. — И ты помнишь, что если за мной будут следить твои шестёрки, ты узнаешь всю мощь моей силы. Я работаю один и не потерплю недоверия к своей персоне. Мэрилин опять криво улыбнулся, даже как-то похабно, желая прикоснуться к Чимину, но тот быстро сделал шаг назад и показал всем своим видом, что лучше этого не делать. — Хорошо, я понял тебя, отправляйся в путь. После этих слов Чимин развернулся и направился к лестнице, бормоча себе под нос проклятия и разные нелестные слова про Мэрилина. Придёт время, и Чимин ему отомстит за поползновения в свою сторону. Придёт время, и правда вскроется, а община, которая должна была защищать людей, а не убивать их, — падет.***
#lauv — i like me better
Чимин чувствовал себя ничтожным предателем. Он не был шестёркой общины, но он знал о происхождении Тэхёна, и это заставляло его думать о том, что он мог быть самым настоящим предателем. Ему были открыты многие тайны, но он до дрожи в коленях боялся рассказать обо всём самому Киму. Просто ещё не время, он ещё не был готов. Когда молодой колдун был на середине своего пути, закат уже разливался красным по небу. Он размышлял о том, что мог бы рассказать Тэхёну и о чём завести разговор. Мыслей было множество, но все, как одна, застревали и не хотели раскрываться. Такое бывает, когда слишком долго оберегаешь целый сундук задолженных другу тайн. Тема для разговора нашлась сама, стоило только Паку переступить порог чужого дома. Лёгкий сквозняк и запах фиалок встречал Чимина, пока он проходил тихими шагами по коридору, сразу заворачивая на кухню. Его окутал мягкий приятный запах, и он подкрался совсем незаметно к готовящему юноше. — Я не вовремя? — шепнул Пак, когда провёл ладонью по чужому плечу. Тэхён вздрогнул так, что уронил на пол половник, которым помешивал травяной отвар для принятия ванны. — Ты напугал, Чимин, — его голос был уставшим. Он повернулся лицом к Чимину, ощущая, как друг крепко обнял его, прижимая к себе. — Что-то случилось, Тэхён? Чимин провёл по его спине ладонью, пытаясь понять, что же происходило с ведьмой. Это не было похоже на усталость, скорее… Безысходность? Да, вероятно, это была именно она. — Я просто морально устал? Устал ждать, что в любой момент кто-то придёт ко мне из общины, и начнётся страшное. Ты бы предупредил меня об этом, да, Чимин-и? Его взгляд был умоляющим и жалостливым. У Чимина заболело сердце от этого взгляда Кима, а горькое чувство вины ядом распространилось по всему телу. Это издевательство, да? — Не беспокойся, — ответил он, все ещё обнимая друга, — они кое-что мне поручили, и, пока этим занимаюсь я, ты в безопасности. Пак не врал ведьме. Просто посчитал нужным не делиться всей правдой. Тэхён был слаб духом, чтобы принять такую суровую правду. Да сам Чимин, когда узнал об этом, был не просто в лёгком шоке. Это обескураживало. А если бы узнал сам Ким? — Может, погреемся? — предложил Ким, желая заварить один из своих любимых чаёв для успокоения души и тела. Чимин про себя с этой идеей согласился и отошёл от друга, прекращая его обнимать. — Садись, я всё приготовлю. Тебе, как всегда, ромашковый? — Да, — Тэхён мягко приземлился на один из стульев и стал размышлять. Он не знал, как начать этот разговор. — Что тебя мучает? Ты слишком сосредоточен, — будто слыша его внутренний монолог, спросил колдун. Тэхён улыбнулся ему одними уголками губ и опустил взгляд. — У тебя было когда-нибудь чувство, что ты видишь людей или животных насквозь? Голова Тэхёна была опущена, а Чимин, поставив чашки на стол, взглянул на друга, усаживаясь прямо напротив него. — Нет. Что ты имеешь в виду? Тэхён замялся и тяжело вздохнул. А что, если ему просто показалось? Ну, фантазия разыгралась? Воображение? Он не был уверен в своих ощущениях, но что-то подсказывало ему, что нужно подождать и просто проверить. — Недавно я встретил зверя, тигра, если быть точным. И он показался мне не таким, как все... Он живой? Человечный? Его взгляд был таким читаемым, понятливым. Я не могу объяснить, но что-то привлекло меня в нём? Будто я должен разгадать все загадки в будущем, связанные именно с ним. Чимин удивлённо раскрыл рот, слушал и не верил своим ушам. То есть он сейчас серьёзно? Ладно, надо сделать более заинтересованное и понимающее лицо. — Эм… Ну… Нет? Мне даже сложно понять тебя, Тэ. Наверное, за сегодня это был первый честный ответ колдуна. Что ж, достижение. — Я тоже не могу себя понять, Чимин. Давай так: я буду осторожно проверять свою теорию, и если моя догадка подтвердится, я познакомлю тебя со зверем? — Рехнулся? — перебил его Чимин и резко встал на ноги. Его ладони легли на чужие плечи, чуть встряхивая их. — Опомнись. Что за чушь?! Тэхён горько улыбнулся другу. Вот так всегда. Так постоянно. — Тебе лучше уйти, Чимин, — с грустью и сожалением. С болящем сердцем в груди. — Тэ… — почти неслышно, умоляюще. — Чимин, оставь меня. И Чимин уходит с огромным грузом на душе. Ну почему всё так? Так сложно…***