Спокойно, я Дубровская Привет! Ты дома?
Ответ пришел почти мгновенно. Ольга Белых Нет... решили выбраться с Сережей в свет. А что? Я озадаченно нахмурилась. Судя по сториз она была дома... неужели, Оля тоже начала снимать заготовки на будущее? Потом я вспомнила: сегодня же тридцатое декабря. Конечно, сейчас же пора предновогодних вечеринок. Неудивительно, что они на одной из таких. Не удивлюсь даже, если окажется, что Сережа в том клубе присутствует в качестве ведущего – хотя по его одежде этого, кажется, не скажешь.Спокойно, я Дубровская Да нет, ничего... прости, что помешала. Не буду больше тебя отвлекать.
Ольга Белых Маш Мои брови взлетели вверх, когда от подруги пришло еще одно сообщение. Ольга Белых Ну ты же не просто так написала мне в полдесятого?Спокойно, я Дубровская Да поговорить хотела... Извини, что помешала
Ольга Белых Это как-то связано с Арсом? Что? Как она могла понять, что это может быть связано с Арсом? Они с Сережей снова перемывали мне кости? То есть, он еще и Оле мои секреты рассказывает? Ничего удивительного, судя по тому, что я слышала тогда у приюта, но все-таки... Наверное, есть смысл устроить Матвиенко головомойку и все-таки растереть его на тысячу маленьких армянчиков. Даром что он обижает не Белых, а меня. Но... может быть, мне не придется рассказывать ей все. Надо только узнать, что именно она знает. Написать ответ я не успела. Ольга Белых Приезжай Ольга Белых Все равно я тут как в телеге пятое колесо Я не удержалась.Спокойно, я Дубровская Как пятый участник шоу «Импровизация».
Ольга Белых Пусть будет так Ольга Белых Только, пожалуйста, не ставь в конце сообщений точки. Мне заочно кажется, что ты за что-то меня ненавидишь***
– Поверить не могу, – сказала Оля, оглядывая меня с головы до ног. – В то, что Сережа снова рассказывает каждому встречному-поперечному мои секреты? – кисло отозвалась я, обиженно покосившись в сторону сцены: я точно знала, что Матвиенко сейчас находится именно там. К моему облегчению, он не был ведущим этой вечеринки, но и у барной стойки тоже пока не появлялся. Поздороваться с ним возможности еще не было. Оказалось, что сегодняшнее мероприятие устраивали какие-то его хорошие друзья. Настолько хорошие, что Матвиенко не давали толком побыть со своей девушкой – и поэтому моему приезду Оля явно обрадовалась, даже с учетом того, что я приехала в клуб сильно после десяти. – В то, что вы так и не поговорили с Арсом, – ответила Оля, аккуратно отпивая свой коктейль и так же аккуратно уходя от ответа на вопрос о сохранности моей личной жизни. – Понятия не имею, как именно ты узнала, что нам с Арсом в принципе есть о чем разговаривать, – пробухтела я, раздраженно барабаня пальцами по барной стойке. Минусы внезапного появления в подобных местах заключаются в том, что если не готовиться как следует к выходам в свет, бармены обращают на тебя гораздо меньше внимания. Сегодня это бесило намного больше, чем обычно. Да, я не стала заморачиваться с макияжем и натянула толстовку поверх Диминого подарка на Новый год – кастомной футболки с ведьмаком с лицом Всеволода Кузнецова и подписью «Шевелись, Плотва!». Но это ведь не повод совсем меня игнорировать, правда? Я начинала сердиться, и напиться со злости хотелось еще сильнее, чем когда я сюда приехала. – А я и не знала, – невозмутимо ответила подруга, помешивая содержимое бокала. Это меня удивило – настолько, что мои брови против воли взлетели вверх. Пока я ехала в клуб, я со свойственной мне скрупулезностью успела накрутить множество вариантов того, как Оля могла узнать мой самый главный секрет, – и того, кто еще мог знать о моих сложных отношениях с Поповым. Интересно, а если придушить Матвиенко, это спасет мою, кажется, навечно испорченную профессиональную репутацию? Или Стас придушит меня за то, что я уничтожила их «ливерпульскую четверку» и оставила коллектив без работы? – Тогда почему ты сразу догадалась, что речь пойдет именно о нем? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. Оля жестом показала, чтобы я наклонилась поближе к ней. – Я достаточно долго за вами наблюдала, – серьезно проговорила она. Я фыркнула. – Много увидела, очевидно, – я понимаю, что она хочет помочь, но эта ее напускная пафосность и загадочность – весьма раздражающая, потому что я не могу понять, что именно ей известно – выводили меня из себя. – Достаточно, чтобы начать за вас болеть, – невозмутимо сказала Оля, знаком показывая бармену, что хочет сделать заказ. Молодой улыбчивый парень в мгновение ока остановился напротив нас. – Павлик, дорогой, мы уже минут десять ждем наш заказ, разберись, пожалуйста, – сладко улыбнулась она. – А что вы заказывали? – услужливо улыбнулся парень. Я приложила руку ко лбу. Раздался характерный – хоть и не очень громкий – шлепок. – Мэри микс [2], – Оля спокойно повторила мой заказ, не обращая внимания на показательные выступления начинающей актрисы погорелого театра. – С рассольчиком? – глупо подмигнул бармен, бросая многозначительный взгляд на цитрусовый, с веточкой розмарина, коктейль Оли. – С рассольчиком, – кивнула она. Губы ее были растянуты в очаровательной улыбке, но я видела, что уже и ей хочется запустить бармену в лоб чем-нибудь потяжелее. Неожиданно я с улыбкой вспомнила, как сама чуть ли не с первого же взгляда на Сережу и Олю начала точно так же за них «болеть». Молодой человек начал быстро замешивать ингредиенты в шейкере, а я, тем временем, нагло выхватила со стойки трубочку, засунула ее в Олин бокал, сделала глоток и моргнула в знак благодарности, когда подруга подвинула его поближе ко мне. – Оль? – спросила я, когда молодой человек отошел на более-менее безопасное расстояние. – Откуда ты вообще знаешь, что между мной и Арсом что-то было? – Ты думаешь, это не очевидно? – Да что ж такое, – пробормотала я, доставая трубочку из цитрусового недоразумения подруги и засовывая ее в уже свой коктейль. На лице бармена застыла недоуменная маска: я явно оскорбила его таким пренебрежением к его искусству. – Спасибо, молодой человек, – кивнула я, быстро расплатившись за напиток. Дождавшись, пока бармен отвернется, я зашипела: – Очевидно, блять... А что еще было очевидно? Может быть, то, что не нужно разбазаривать налево и направо секреты друзей? – Не понимаю, почему ты говоришь это мне, – Оля обратила на меня спокойный взгляд голубых глаз. – Хотя я рада, что ты наконец-то решила поделиться со мной тем, что происходит в твоей жизни. Наблюдать за жизнью подруги со стороны... не очень приятно. В ее словах я уловила невысказанную обиду. А ведь и правда – я ни словом не обмолвилась ей ни о Вове, ни, тем более, о том, что происходило между мной и Арсом. – Прости. Просто, Сережа уже был замечен... в излишней болтливости. Я уже сто раз пожалела о том, как несдержанно повела себя тогда в Воронеже. Если Попов думает, что я еще и истеричка... – Да, а еще ты явно думала, что сможешь справиться со всем сама, – сказала подруга, покачав головой. Я смутилась. Ведь и правда – думала. И наломала дров. – Маш, он вообще ничего мне не рассказывал. Ни про тебя, ни про него, – с каким-то непривычным напором продолжила Оля, видя, что я не спешу ей отвечать. – Да я и не пыталась расспрашивать. Просто... возмущения Попова трудно было не услышать. Никогда не видела, чтобы он так сердился, – весь ее пыл внезапно куда-то испарился, и теперь мне приходилось сильно напрягаться, чтобы расслышать в окружающем шуме хоть слово, – как тогда, когда Сережа рассказывал ему про твоего бывшего. Страшное зрелище, – я пораженно смотрела, как обычно собранную Белых пробирает дрожь. – Тогда-то мне и стало ясно, что между вами все не так просто. Да и... твой бывший ведь приперся на съемки с твоей подругой детства? – уточнила она. Я с удивлением увидела, как нежные черты лица моей подруги искажаются от злости. Я кивнула. – Сережа тогда тоже очень сильно злился – и я прекрасно его понимаю. Я смотрела, как Белых пытается взять себя в руки – и даже не знала, что сказать. – Поверить не могу, что ты и словом об этом не обмолвилась... – сказала она, одним махом допивая свой коктейль. – Кстати, это ведь он отнес тебя в номер после того, как у тебя случился срыв, – невпопад добавила подруга. – Я подумала, что ты захочешь это знать. – Сережа? – спросила я, наконец делая глоток. – Господи, да он, что, туда полбанки хрена бахнул, что ли?! – я совсем не ожидала, что коктейль будет таким острым, и закашлялась. Оля протянула руку и неловко похлопала меня по спине. Павлик тут же с испуганным видом подскочил ко мне. – Что-то не так? – спросил он, покосившись на бокал в моей руке. – Да... слушай, можешь его как-то переделать? Очень острый, – пожаловалась я, передавая ему бокал и вытирая выступившие на глазах слезы. Павлик начал поспешно заливать ингредиенты в шейкер. – Арсений, – тихо сказала Оля, подсовывая мне свой бокал, чтобы я хоть чем-то запила острый хрен. – Что? – кажется, мне очень повезло, что нам удалось найти два свободных местечка у стойки. Не думала, что когда-нибудь почувствую такую слабость в ногах. – О господи... – я спрятала лицо в ладонях. – То есть, он совершенно точно думает, что я истеричка... – Кто? Павлик-то? – раздался рядом со мной веселый голос. – Да так ему и надо. Что ты заказывала? Я подняла голову и увидела, как Матвиенко по-хозяйски – и с выражением явного облегчения на лице – обнимает свою девушку и целует ее в щеку. Я краем глаза заметила, как несколько парней, до этого заинтересованно поглядывавших на мою подругу, с весьма разочарованным видом отвернулись. – Отвязался наконец-то, – радостно сообщил он, заметив, что у меня пропал дар речи. – Так что заказывала? Ты так кашляла, тебя с другого конца клуба слышно. – Мэ... Мэри микс, – выдавила я. – Арса как-нибудь попроси намешать, – как ни в чем не бывало сказал Матвиенко, обнимая меня за талию и целуя меня в щеку почти так же, как и Олю. Я поморщилась: поцелуй получился колючий. – Он этот коктейль охуенно делает... – я только хотела приобнять друга, как он внимательно посмотрел на меня и заявил: – Только я не понял. Ты приехала, а чего это мне не сказала, что сюда собираешься? – Армянин явно притворяется, что обижен, но я-то вижу, он рад меня видеть. И от злости и обиды на него каким-то образом не остается ни следа. – Господи, Маш, я думал, ты после Италии будешь цвести и пахнуть... а ты как будто неделю не спала. – Ну вот, а я-то думала, что снотворное сделает из меня принцессу, – улыбнулась я, забирая у Павлика коктейль и сразу же делая глоток. На этот раз вкус был нормальным, и парнишка с облегчением выдохнул. – Ты... это... бросай это дело, – строго сказал Матвиенко. – Бухать? – я с самым невинным видом округлила глазки и захлопала ресницами. – Снотворное, Маш, – сказала Оля, бросая на меня обеспокоенный взгляд. – Ты бы еще курить начала, ей-богу. А я ведь и чуть не начала. Как раз после той встречи с Вовой. Я постаралась выкинуть из головы, что именно Арс смог уберечь меня от этой пагубной привычки. Причем, уже после того, как мы попытались... поговорить... в первый раз. Повисла неловкая пауза. – А чего это вы так сразу замолчали, когда я пришел? – лукаво спросил Матвиенко, поглядывая на нас с Олей. – Секретничаете? – А если и да? – в тон ему ответила я. – Ну, так, может быть, поделитесь, о чем болтаете? – манерно спросил Сережа. – Я могу быть самой лучшей подружкой. Мы засмеялись. Все-таки, женщин Матвиенко изображает невероятно потешно. На самом деле, я и правда не очень хочу пока рассказывать ему, о чем мы болтаем... боюсь, что он сразу же передаст все Арсу. И, возможно, мои сомнения сразу же отразились на моем лице, потому что Сережа перевел взгляд на меня – и нарочито насупился. – Ладно, не очень-то и хотелось, – пробухтел он. И мне – даже несмотря на то, что сразу понятно, что он это невсерьез – очень захотелось его успокоить. – Да вот, как раз Италию обсуждали, – улыбнулась я, снова делая глоток. – Ммм, – я заметила, как Сережа с Олей переглядываются, и как Оля едва заметно качает головой. Но Сережа бросил на меня настороженный взгляд и спросил: – И как Италия? – Нормально... – говорю я, не глядя ему в глаза. – Церемония прошла очень красиво, я католическую церковь посмотрела... настоящую, представляешь?.. – почувствовав вибрацию браслета, я быстро подняла запястье – и лишилась дара речи, увидев уведомление о видеосообщении от Попова. – И все? – спросил Сережа, когда понял, что я не собираюсь рассказывать подробности. – А банкет тоже в церкви был? Как переводы твои? Кажется, когда я решилась поднять голову, мое выражение лица говорило само за себя. – Да елки-иголки, – проворчал Сережа, пока Оля спрыгивала с высокого барного стула. – Ни от кого ничего не добьешься. Браслет снова завибрировал и, взглянув на него, я поняла, что Оксана увидела мой ответ на свои сториз и, кажется, в очередной раз попросила Арса «постучать мне по лбу». Ну, он и постучал. – У одного спросишь: как все прошло? Он говорит «Нормально», – если бы Сережа не сердился, я бы от души посмеялась над тем, как он передразнивает Арса. – У второй – «Церковь католическую посмотрела». Да ну вас! Придурки... – Сережа залез на барный стул и достал из кармана телефон. Оля встала у стойки рядом со мной. – Маш, может, выйдем? – тихо спросила она. – Продолжим разговаривать где-нибудь в другом месте... – Да нет... – вздохнула я. – Там ничего особенного, – я открыла Инстаграм и показала подруге переписку с Оксаной. Оксана Суркова Спасибо, дорогая:) сплюнь - ну просто на всякий случай, мало ли;) – Видишь? – тихо добавила я. – Попов снова дурачится. А раз он сподобился написать мне только когда Оксана его попросила... – устало вздохнув, я зашла в Телеграм, но сообщение Попова из списка чатов пропало. – Дурачится? – переспросила Оля, заглянув мне через плечо. – Да... – я обескураженно долистала до чата с ним – и с удивлением обнаружила, что в последний раз сообщения появлялись там несколько дней назад. – Но точно же было... – Да блять... – проворчал Сережа. Мы с Олей удивленно подняли брови. Матвиенко глянул на нас – как-то странно, словно исподлобья – повернулся и быстро зашагал в сторону выхода из клуба. Когда мы с Олей нагнали его на лестнице, Сережа быстро что-то печатал, стоя у окна. Потом нахмурился и начал записывать аудиосообщение. – Нет, я этого делать не буду... – он начал что-то объяснять своему собеседнику, но тот, кажется, прислал еще несколько сообщений, потому что Сережа остановился и почти сразу поднес телефон ко уху. Внимательно прослушав сказанное он сказал – с какой-то почти философской обреченностью: – Ну, кто ж тебе виноват, – еще одно аудиосообщение. – Работает он тридцать первого, ишь он... Мы с Олей недоуменно переглянулись. – Пойдем? – сказала я, потянув ее обратно в клуб. Кажется, Матвиенко сейчас лучше не трогать. С кем бы он там ни разговаривал, спокойствия этот человек ему явно не доставлял. – Нет, подожди немного... – сказала Оля, задумчиво сведя аккуратные бровки. – По голове себе постучи, – проворчал Сережа, набирая ответ. – Придурок, блять... прилетел бы, да поговорил по-человечески, сталкер недоделанный... По голове себе постучи? Вряд ли Сережа переписывается с ярым фанатом творчества «Касты». – Это Попов? – вырвалось у меня, прежде чем я успела прикусить язык. – Да... – сказал Сережа. – И, если честно, вы меня уже достали. Он нашел тебя у меня в сториз – по рукаву толстовки опознал, не иначе, потому что когда я ее снимал, я еще понятия не имел, что ты здесь. – Чтооо? – удивленно проговорила я. Типа... серьезно? По рукаву толстовки? С моих губ против воли сорвался смешок. – Что слышала, – проворчал Сережа. – И вообще, не передергивай, я утрирую. – А в смысле – работает тридцать первого? – спросила я. – А Новый год? – Ой, Маш, – тихо сказал Сережа. – Вот езжай к нему и спроси сама. «Нормально» ей было в Италии, блин... Только на тебя смотреть страшно, а он в работе зарывается всю неделю, чтобы отвлечься. «Нормально» им... Вы бы хотя бы поебались там, хоть не так обидно было бы... Так в том-то и дело. Мы – поебались. Конечно, я не решилась сказать это вслух. И дело было даже не в подпитой компании молодых людей, которые поднимались по лестнице в клуб. Оля плотнее укуталась в плед и отвернулась к окну, чтобы на нее не обратили внимание. – Так если бы он хоть словечко написал мне, я бы, может, и сделала что-то! – вспылила я, дернув рукой. Идея оказалась не слишком удачной, потому что часть моей Мэри микс тут же оказалась на полу. – А то сидит и молчит. А если что-то и присылает, то удаляет. И тебе на жизнь жалуется, судя по всему. Работает он тридцать первого, блин... детский сад. – Да не жалуется он мне на жизнь... – недоуменно сказал Сережа. – Чего ты разозлилась-то? – Ничего... – я вскочила с барного стула и закрыла лицо руками. – Господи... Нет, поговорить с ним совершенно точно – надо. – Маш... – Сережа подошел ко мне и аккуратно – чтобы не разлить содержимое бокала, который я зачем-то притащила с собой – приобнял меня за плечи. – Не жалуется он. Он после того, как он вернулся в Питер, работает до изнеможения. Взял себе дополнительные проекты, даже те, от которых до этого отказывался наотрез. Я думал, он просто пытается наверстать упущенное, но... – я подняла голову. – По тебе сразу ясно, что у вас там что-то произошло. Я уткнулась Сереже в плечо. – Не без этого, – устало пробухтела я, вдыхая запах его одеколона. – Только не плачь, – проговорил он, забирая у меня бокал и передавая его Оле. – Пить коктейль с женскими слезами – то еще удовольствие. Оля усмехнулась и сделала глоток. – Он и так соленый, Сереж, она ничего не заметила бы... – Не буду плакать, – пробурчала я. Мне было смешно, но голос все равно дрожал от напряжения. – Все так сложно... я так устала... – Я понимаю... – он погладил меня по голове. – Вот черт же меня дернул нянчиться с двумя великовозрастными идиотами. Я почувствовала, как снова вибрирует его телефон – и хотела было обиженно фыркнуть... но он прав. Реально же идиоты. И тут в голову мне пришла мысль настолько простая... как же я не додумалась до этого раньше? Интересно, это же на «Сапсане» до Питера быстрее доехать? Я открыла было рот, чтобы задать вопрос вслух, но тут же подумала: а вдруг Сережа расскажет Арсу, что я собираюсь приехать к нему? Хотя... наверное, это даже не обсуждается. Конечно, расскажет. Они же друзья. Мужская солидарность, все дела... – Ребят... давайте, я, наверное, домой поеду? – спросила я, смущенно опустив голову. – Мне еще... ну, работать, в общем, надо... – Работать? – подняла бровь Оля. – Вечером тридцатого декабря? Я смутилась еще больше и аккуратно обняла ее. – Да. Есть еще дела, которые хочется перед Новым годом закрыть, – покивала я, стискивая в объятьях Матвиенко и доставая из кармана номерок. И, кажется, эти дела больше не терпят отлагательств. _______________ [1] Конечно же, все подобные таблетки стоит принимать только по назначению врача!!! [2] Просто хочу оставить очень тонкий намек, что я очень скучаю по препятницам. Этот коктейль Арс готовил на последней на данный момент трансляции. [3] IOWA - Мама.