Flashback
Норвегия. Осло.
В одной большой комнате тихо сопели пятеро детей и только одна девочка не спала. Сидя на кровати, она обнимала руками колени и задумчиво смотрела в одну точку. За окном была глубокая ночь, холодный ветер слабо раскачивал лёгкие занавески. Девочка уже давно могла бы спать крепким сном, как и другие дети, если бы не заметила пустующую кровать в углу: кто-то намеренно положил под одеяло одежду, чтобы создавалось впечатление, что там кто-то спал. Сначала она не хотела ничего делать и просидела в таком положении несколько минут, но потом, сердито вздохнув, выбралась из постели и тихо, на цыпочках, вышла из комнаты. В коридоре она с опаской смотрела по сторонам, боясь столкнуться с воспитателями детского дома, ведь время было уже позднее – гулять по ночам было строго запрещено. Она никогда не нарушала правила и ей бы не хотелось так глупо рисковать, но детское любопытство оказалось сильнее. Ведомая этим странным для себя чувством, девочка шла по коридору на пустующую кухню, пока не нашла чёрный ход. Дверь была приоткрыта, хотя её всегда закрывали на замок. Она сомневалась, стоило ли ей выходить на улицу и вообще так сильно рисковать, пока не услышала звуки сбитого дыхания. Удивившись, девочка легонько толкнула дверь, и после этого её глазам открылась странная картина – в свете луны кто-то занимался боевым искусством, целясь кулаками и ногами в воздух. Этим кем-то была точно такая же девочка, как и она – сирота из приюта, только старше на пять лет. Опустив взгляд, девочка увидела на траве раскрытую книгу и поблёскивающий в лунном свете ключ, которым беглянка и открыла дверь чёрного хода. Оставалось только догадываться, когда ей удалось стащить его у воспитательницы. И ведь не в первый раз – эта ненормальная постоянно нарушала правила приюта и делала всё по-своему, а потом получала выговоры за своё отвратительное поведение. Всегда была себе на уме: зачитывалась книжками, интересовалась науками и медициной, даже драться училась. Но больше всего возмущало то, что за все шесть лет, которые она провела в приюте, её так никто не удочерил, хотя она была очень востребованным ребёнком – многие приёмные семьи хотели взять её к себе, но она всегда отказывала им, пользуясь своим правом быть услышанной. Без согласия ребёнка никто не имел права отправлять её в приёмную семью – таковы были правила государственной социальной службы по помощи и поддержке детям и подросткам под названием Барневарн. Урд презирала её. В отличие от этой девчонки, у неё было меньше шансов обрести новую семью, потому что никто не хотел брать к себе ребёнка африканки. Она была бы благодарна любому шансу, чтобы покинуть детский дом и начать новую жизнь, но Риг Стаффорд, казалось, всё полностью устраивало, что было по-настоящему возмутительно. Она не думала о будущем – жила только прошлым, отвергая все возможности. Джиллес никогда не понимала мотивов её поступков, потому и ненавидела. Она не хотела говорить с ней – вместо этого молча смотрела на её странные тренировки, основу для которых Риг брала именно из книги: делая какое-то движение, Стаффорд затем подходила к фолианту и проверяла что-то, листая страницы и вчитываясь в содержимое с очень сосредоточенным взглядом, как будто пыталась научиться чему-то новому. Урд смотрела на все её действия скептично, не понимая, зачем она занималась такой ерундой поздно ночью, когда должна была спать. Ей было неинтересно, когда Стаффорд находила время на сон со всеми своими ночными изучениями боевых искусств. Она просто раздражала её. Все остальные были от неё в восторге – и воспитатели, и другие сироты, для которых она была, как старшая сестра, но только не Урд. Наблюдая за Стаффорд со стороны, она чувствовала к ней только отвращение. Сердито поджимая губы, Джиллес решительно переступила через порог, касаясь мягкой травы босыми ступнями, и тем самым мгновенно привлекла к себе внимание – девушка с растрёпанными светлыми волосами повернула голову в её сторону и взглянула на неё сквозь длинную чёлку, так и пронзая холодными, словно кусочками льда, голубыми глазами. Но, когда она рассмотрела девочку получше, её взгляд неожиданно потеплел – Риг была рада, что её потревожил ребёнок, а не кто-то из воспитателей. Она недоумённо заморгала, не понимая, чем удосужилась такой чести, ведь они с Джиллес всегда очень плохо ладили. Можно было даже сказать, что они очень сильно недолюбливали друг друга, по причинам, понятным только им: Урд она бесила, потому что не хотела уходить из приюта в приёмную семью, а Риг просто отвечала ей взаимной неприязнью. – Хорошо, что ты – не воспитатель, – тихо усмехнулась Стаффорд, – а то я уже приготовилась бросить в тебя книгу и бежать. – Не нарушала бы правила, не пришлось бы скрываться, – зло отрезала Джиллес. На её хмурый взгляд исподлобья Риг отвечала только насмешливой улыбкой. Взяв в руки книгу, она встала с колен и подошла к ней, держа дистанцию в полтора метра. – Правила едины для всех, а те, кто их нарушают, должны понести наказание. – Как жаль, что по законам Норвегии бить детей и подвергать их любому другому насилию строго запрещено, – едко сказала Риг. – Да и за что меня наказывать? Тебе известно, что есть люди, которые не могут спать по ночам? Их называют совами – они больше продуктивны именно в ночное время суток. – Попробуй объяснить это потом воспитателям, когда они узнают, что ты снова украла ключ и вышла на улицу без разрешения, – буркнула Джиллес, глядя на невозмутимую Риг скептичным взглядом. – Ты, что, собираешься сдать меня? – спросила Стаффорд с нервным смешком. – С потрохами. – Ябеда! – Ты меня бесишь, – зло высказалась Урд, сжимая кулачки. – Вечно какой-то ерундой занимаешься. – Если то, что я делаю, идёт вразрез с твоими личными убеждениями, это ещё не значит, что ты имеешь право оскорблять меня, – холодно произнесла Риг, зло сощурив голубые глаза. – У нас с тобой разные точки зрения. Пора бы это уже понять и прекратить навязывать мне своё мнение. К тому же, я старше тебя. Ты не думаешь, что должна разговаривать со мной более уважительно? Они с минуту воевали взглядами, не уступая одна другой, пока Стаффорд не надоело это. Девушка молча развернулась к Джиллес спиной и продолжила свою тренировку, демонстративно не обращая на неё никакого внимания, тем самым давая понять, что их разговор окончен. Но восьмилетняя Урд никуда не ушла – продолжила наблюдать за тринадцатилетней Риг, за тем, как та избивала воздух отточенными движениями, представляя себе невидимого противника. Со временем она потеряла концентрацию и выдохлась, тяжело дыша после сильного выплеска эмоций. Урд заметила, что в её поведении что-то изменилось: сразу, как только начала тренироваться, она избивала воображаемого соперника, не жалея сил, потому и быстро утратила контроль над собой. Это была настоящая ярость, и Джиллес почему-то сомневалась, что она была вызвана их разговором. В обманчиво хрупкой на вид девчонке, освещаемой холодным лунным светом, было что-то не так. Стоя к ней спиной, Риг не отрывала взгляда от луны, глядя на неё, как заворожённая, словно видела в чёрных небесах что-то безумно важное. – Почему ты делаешь всё это? – спокойно спросила Урд спустя несколько минут молчания. Стаффорд сидела на траве, обняв колени руками и вскинув голову. Светлые волосы рассыпались по худым плечам, каскадом падали на лопатки. На них обеих были белые ночные сорочки из хлопка. А на фоне – лесистые холмы и фьорды, скрываемые ночной мглой. Урд видела такой пейзаж с самого детства и считала, что на свете не было ничего более красивого и совершенного, чем горы и леса Норвегии. Не было ничего красивее горных озёр с кристально чистой водой. Даже то, что в этом крае было не так уж много солнечного света, влажность и частые осадки, не портило её впечатления. Джиллес всей душой любила город и страну, в которой родилась. В отличие от Риг, она ценила каждый момент, проведённый в Норвегии, и была благодарна Богу за то, что однажды он направил её мать в эти края. Стаффорд долго молчала, прежде чем ответить ей. Погружённая в свои мысли, она восстанавливала дыхание и успокаивалась, слушала шум листвы с закрытыми глазами, неподвижно сидя на траве, словно статуя. Со стороны казалось, что она хотела слиться с природой, стать частью ветра, для которого не было никаких границ. Упрямая и сильная, она вызывала уважение у детей из приюта – они всегда говорили, что рядом с ней чувствовали себя в безопасности. Благодаря любви к знаниям она была в почёте у многих воспитателей, но всегда воспринимала их похвалу лишь как должное, отвечая фальшивой улыбкой. Урд чувствовала, что за этой маской добродушной девочки скрывалось что-то большее, что-то страшное, и не понимала, почему другие люди не замечали этого. Никто не видел, что Риг Стаффорд была куда более опасной, чем хотела казаться. Гений. Уникум со своим нестандартным мышлением. Она была на совершенно другом уровне, чем они все, потому и чувствовала себя одинокой, но никогда не показывала этого. Урд не знала, скрывала ли она свою боль в глубине сердца или просто лишилась чувств после смерти родителей? Ей никогда не хотелось знать этого, но сегодня стало исключением. Она чувствовала, что должна была спросить это сейчас, пользуясь случаем, ведь следующего такого раза больше не будет – вряд ли они ещё когда-нибудь будут так спокойно разговаривать друг с другом. – Ради мамы. Джиллес сначала показалось, что она ослышалась – Риг ответила ей тихим, но твёрдым тоном, не показывая лица. Ветер играл с длинными прядями её светлых волос, обнажая хрупкие плечи. Почему-то именно в этот момент – когда она заговорила о матери, – Урд как никогда почувствовала её слабой и несчастной, хотя Стаффорд не выдала себя ни голосом, ни телом. Со стороны казалось, что она была спокойной и равнодушной, как и всегда. Присмотревшись, Джиллес заметила подрагивающие плечи и невольно затаила дыхание. В один момент сильная и гордая Стаффорд обнажила свои слабые стороны, став похожей на самую обычную девочку. Дрожала она не от холода. – Ты плачешь? – тихо вырвалось у неё. Собственный вопрос показался Урд очень глупым и неуместным, но он исходил из её души – она не могла не задать его. – Нет. Мама говорила, что я не должна плакать при посторонних людях. Ответив ей, Риг совершила ошибку – не сдержала дрожи в голосе, и тем самым выдала себя с головой: даже не видя её лица, Урд была уверена, что по её щекам лились слёзы, и невольно растерялась. Поймала себя на мысли, что прежде ещё никогда не видела Стаффорд такой честной и открытой, ранимой и искренней. На секунду она подумала об ангеле, которому жестоко оборвали крылья, и он больше не мог летать, как прежде. Эта ассоциация была очень сильной. Урд будто бы видела кровоточащие лопатки и те самые обрезанные крылья, хотя в реальности была лишь Риг, которая не стала скрывать свою боль. Именно так выглядел сильный человек в момент слабости. Это был последний раз, когда Урд видела Риг Стаффорд такой. Спустя неделю в приют обратилась русская семья, которая хотела удочерить её, и после этого Джиллес навсегда покинула родную Норвегию. Но сколько бы ни прошло лет с тех пор, она всегда помнила их последний разговор – он шрамом отпечатался на её сердце.End flashback
Рождённая от африканки, не знающая, кем был её отец, Урд всегда чувствовала себя одиночкой в целом мире. И этот самый мир рухнул, разлетелся на части, когда ей сообщили, что у неё была единокровная сестра. Воспитатели детского дома сказали об этом её новым родителям в день отъезда – после этого они хотели забрать и Риг, но она была категорически против. А Джиллес захотелось умереть, чтобы её дух навсегда остался в приюте. Она умерла в тот день, когда узнала, что несколько лет от неё скрывали правду, что всё это время рядом была её сестра, но она даже не догадывалась об этом. Уезжая из Норвегии, девочка чувствовала себя абсолютно несчастной и опустошённой. Она не плакала, когда в школу пришли люди в чёрных костюмах и сказали ей, что её маму сбила машина, и что теперь она будет жить в приюте. Урд ничего не чувствовала, когда её представляли другим детям, ничего не испытывала, когда спала не в своей комнате, не в своём доме. С самого рождения её пытались забрать у матери, так как та была беженкой – к ней было особенно пристальное внимание. Всё началось после того, как дети в школе наябедничали учителям, что они якобы видели, как мама Урд поднимала на неё руку. Это была грязная ложь – её мать была строгой женщиной, но не жестокой. Никто не стал разбираться и им поступило первое предупреждение от социальных служб по защите детей. Со временем этих предупреждений становилось всё больше и больше: они звонили её матери на работу, контролировали каждый её шаг, подключили к расследованию соседей, которые тоже её не жаловали, и тогда она честно сказала Урд, что они просто хотели забрать её у неё. Всем местным было прекрасно известно о «Законе об охране детства», который и являлся правовой базой Барневарна: любой родитель, который так или иначе нарушал эти правила, мгновенно попадал в их чёрный список и был обречён на вечное преследование работников социальных служб. Также случилось и с её матерью – она не раз вынуждена была доказывать в суде свою невиновность. Госпожой Джиллес её мать стала не сразу: сначала приехала в Норвегию из Африки, как беженка, а потом вышла замуж за норвежца и получила такую фамилию. Но брак был неудачным – муж бросил её, не выдержав социального давления: ему всё вокруг напоминало о том, что она была не такой, как все, разительно отличаясь от коренных норвежек – светловолосых и белолицых, с большими голубыми глазами. Мама Урд была негритянкой с роскошными прямыми волосами густого чёрного цвета и с глубокими карими глазами. После развода она долгое время была одна, пока не встретила мужчину, которому был совершенно безразличен её цвет кожи, и не влюбилась в него без памяти. Она не стала держать его предложениями о браке, когда он захотел уйти, ведь на память о нём у неё осталось самое ценное – их дочь. С тех пор всю свою жизнь она посвящала только своему ребёнку. Урд никогда не видела своего отца: не знала, как его звали, кем он был, почему решил расстаться с мамой и прочее-прочее. Всё это ей стало известно только после того, как она покинула детский дом в Норвегии – попросила новых родителей помочь ей найти её корни и они с радостью согласились. Это были очень богатые люди, которым не хотелось рожать своих собственных детей, потому они забирали их из приютов. У неё было несколько братьев и сестёр, которых она видела только по праздникам, но Джиллес никогда не чувствовала с ними кровной связи или банальных родственных уз. В такие моменты она понимала, почему Стаффорд не соглашалась на подобную иллюзию семьи – в этом действительно не было смысла, так как никто и никогда не смог бы заменить родных родителей. В России сносно относились к её внешности, потому что таких, как она, там было много. Она спокойно ходила в частную академию, не боясь насмешек и оскорблений, окончила её с отличием, а затем по собственному желанию поступила в университет в Германии. И все годы, что провела вдали от родины, Урд думала о своей единокровной сестре, с которой они так глупо общались в прошлом. Риг тоже не знала, что они были сёстрами – её, так же, как и Урд, ошарашили этой новостью. Но она не дала слабины, не позволила пошатнуть её уверенность и просто сделала вид, что эта информация нисколько её не задела, хотя Джиллес знала, что это было далеко не так. После отъезда, она ещё долгое время помнила её бледное лицо, когда Риг позвали в кабинет и представили русской семье, как её старшую сестру. Но она не позволила им застать себя врасплох – воспользоваться этим, чтобы удочерить её и забрать вместе с Урд в Россию, – ответила жёстким отказом и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. Джиллес много рассуждала о её поведении, но уже совсем по-другому – как сестра. Ей всегда казалось, что у Риг был какой-то заготовленный план и она делала всё, чтобы следовать ему: много училась и тренировалась, пресекала на корню любые попытки отдать её в приёмную семью, как будто чётко намерена была не покидать приют. Позже Урд стало понятно, почему она училась драться: когда Риг исполнилось девятнадцать лет, она ушла в женскую армию на два года и была там одной из сильнейших солдат. Но, что важнее – Джиллес узнала, почему она планировала попасть туда, и в этом заключалась главная причина её беспокойства. Мать Риг Стаффорд была востребованным специалистом в сфере бизнеса. Когда её сестре было семь лет, женщину убили – зарезали на улице. Эта новость ошарашила всех жителей Норвегии, так как их страна всегда считалась одной из самых безопасных в мире. Многие говорили, что это был не просто несчастный случай, а спланированное убийство, но расследование так ничего и не дало. После того, как ей стало известно всё это, Урд часто вспоминала один случай, когда также скептично наблюдала за тренировками сестры со стороны. Однажды она сказала ей: – Ты собираешься всю жизнь гоняться за призраком? Уже тогда Джиллес казалось, что Риг представляла перед собой не просто воображаемого противника, а кого-то конкретного, и когда это происходило, она теряла контроль над собой и выплёскивала всю свою ненависть. – Если понадобится, то да. Сама не зная, почему, Урд долго не могла выбросить этот разговор из головы, а спустя года он обрёл для неё новый смысл. Риг Стаффорд знала, кто убил её мать, и все года, что провела в приюте, она хотела отомстить этому человеку, потому так упорно трудилась. И Джиллес никогда не стала бы вмешиваться в её дела, если бы не одно очень важное но. Она считала, что убийцей был их родной отец – именно он и был тем самым призраком, за которым она гонялась много лет. Риг стала как никогда ближе к своей цели после того, как заступила к нему на службу и уехала вместе с ним в Японию. После этого Урд всячески пыталась связаться с ней, но Стаффорд не желала выходить на связь. Джиллес больше не хотела терять кого-то из близких – ей было важно помирить сестру с отцом и образумить её. Она была уверена, что Риг ошибалась и их отец не был убийцей. А в последние несколько недель, то ли из-за беременности, то ли из-за интуиции, чувство тревоги обострилось в разы. Урд хотела поехать в Японию, чтобы лично во всём разобраться и обязательно поговорить с сестрой, пока та не сделала роковую ошибку. Она не могла нормально спать и есть, успокаивалась только в присутствии мужа, когда он не пропадал на съёмках сутками. Урд чувствовала себя плохой матерью и всячески пыталась не волноваться по пустякам, чтобы с ребёнком всё было хорошо, но это было выше её сил – с каждым днём тревога становилась всё сильнее, поэтому она не выдержала и предложила мужу поехать в Японию вместе, когда у того закончатся съёмки фильма. Ей было очень приятно, когда Лест поддержал её решение – пообещал, что, как только освободится от работы, возьмёт билеты и они вместе полетят в страну восходящего солнца. Всю неделю Урд звонила сестре, но та постоянно сбрасывала её вызовы: то ли потому что была слишком занята, то ли из-за того, что не хотела говорить с ней. Джиллес больше склонялась ко второму варианту, потому ей и нужна была личная встреча – в этом случае Риг никуда от неё не денется и ей придётся ответить на её вопросы. К тому же, Урд хотела сообщить ей, что скоро она станет тётей и познакомить со своим мужем. После разговора с Лестом ей стало намного спокойнее – она даже смогла нормально выспаться. Проснувшись, Джиллес несколько раз пыталась дозвониться до сестры, но та, как всегда, не брала трубку. Отложив телефон в сторону, она мысленно запретила себе тревожиться по пустякам и, после банных процедур, спустилась на завтрак, где подали отменную рыбу с овощами на гриле – привычка есть морепродукты осталась у неё с детства. После этого довольная и сытая мисс Карр взяла планшет и вышла в сад, чтобы посидеть в беседке и подышать свежим воздухом, как ей ранее и советовал любящий муж: из-за всех своих переживаний она стала чуть ли не затворницей, что было очень вредно как для её организма, так и для организма ребёнка. Спокойно проводя время наедине с самой собой, Урд совсем не ожидала, что вскоре в небе появится вертолёт – она едва не выпустила планшет из рук, когда увидела его, зная, что он принадлежал её мужу. Придерживая волосы рукой, которые мгновенно растрепались от сильного ветра, леди вышла из беседки и направилась к вертолётной площадке. Ей оставалось лишь догадываться, что случилось, ведь Лест редко когда использовал вертолёт – только в экстренных случаях: например, когда узнал, что она беременна, и примчался к ней с другого города в считанные минуты. Неужели и в этот раз случилось что-то непредсказуемое? Она вздохнула с облегчением, когда увидела его целым и невредимым, и недовольно сложила руки на груди, состроив хмурое личико. Зачем было так пугать?! Она уже было подумала, что с ним что-то случилось, потому и прилетел вертолёт. Но когда муж бодро спустился с трапа и лучезарно улыбнулся ей, придерживая шляпу, сложно было на него дуться. – Дорогая, сегодня у меня закончились съёмки, а это значит, что?! – артистично разведя руки в стороны, будто бы собирался обнять её, Лест ловко вытащил из рукава два билета. Когда она увидела их, у неё перехватило дыхание. – Завтра мы летим в Японию! Я же обещал тебе. Он испугался, когда жена вдруг прикрыла рот руками, будто хотела расплакаться, а потом подошла к нему и обняла за торс, прижалась щекой к груди, тихо всхлипывая. Лест был в панике. Он начал шептать ей что-то успокаивающее, нежно поглаживая по плечам, лишь бы она не плакала. Но Урд ничего не могла с собой поделать – она была счастлива, а из-за беременности – очень эмоциональна. Простояв в таком положении несколько минут, леди неохотно отстранилась от мужа, обмахивая лицо руками, как веером. Она мысленно призывала себя к спокойствию, но совладать с гормонами было сложно – слёзы лились по её щекам сами по себе. Лест любезно предложил ей свой платок, а затем, обнимая жену за талию, провёл её в беседку. Осторожно усадив её в плетёное кресло, он сел перед ней, бережно взял её за руки и мягко спросил: – Как ты? – Не переживай, это всё из-за гормонов, – успокоила его жена. Ей и самой было неловко перед ним из-за подобных эмоциональных скачков. – Я в порядке. – Ты рада? – участливо поинтересовался Лест, ласково поглаживая её по щеке свободной рукой, стирая с них слёзы. – Да, очень, – тихо ответила она, слегка смущаясь – его ласка была ей очень приятна. – Спасибо тебе. – Ты же знаешь, я сделаю всё что угодно, чтобы сделать тебя счастливой, – приподнявшись, он с нежностью поцеловал её в губы. Улыбнувшись жене, он затем сел перед ней на колени и поцеловал выпуклый животик, чем окончательно смутил её – зардевшись, Урд сняла с него шляпу и начала поглаживать по волосам, даря ответную ласку. Ей захотелось спросить у Леста кое-что очень важное. – Как ты думаешь, кто у нас будет? – Не имеет значения, – ответил ей счастливый муж, едва ощутимо прижимаясь щекой к животику. – А всё-таки? – настояла жена. – Для меня это, правда, не имеет значения, – твёрже повторил Лест, встретившись с ней взглядом. – Это, в любом случае, будет наш ребёнок. – Ты не хочешь наследника? – слегка удивлённо спросила Урд. Лест был родом из очень богатой и уважаемой в Германии семьи, аристократом, а для таких, как ей было известно, вопрос о наследнике стоял не на последнем месте. Но он никогда не говорил ей, что хотел именно мальчика, поэтому она решила уточнить сама. Она удивилась, когда муж вдруг переменился в лице – перестал улыбаться и излучать любовь, стал задумчивым и даже грустным. Он взвешивал все за и против, а затем, вздохнув, поднялся с колен и сел в соседнее кресло рядом с ней. Урд заподозрила неладное – она ещё никогда не видела его таким закрытым и отчуждённым. Лест просто сидел напротив неё и молчал, опустив взгляд себе под ноги, понурив голову. Всё это время она сидела в напряжении, не понимая, что с ним произошло. Она сказала что-то не то, обидела его? Спустя несколько томительных минут он наконец собрался с мыслями и решил рассказать ей, почему у него была такая реакция. – Я не хочу быть, как мой отец. Он заставил маму забеременеть – требовал наследника, хотя у неё были серьёзные противопоказания по здоровью. Это чудо, что она выжила после родов – ей делали кесарево. Мои дедушка и бабушка тоже давили на неё – говорили, что она должна была родить именно мальчика, а если будет девочка, они выгонят её на улицу, оставив без гроша в кармане, так как им не нужна будет такая невестка... Мама очень сильно переживала. Как и любая другая молодая девушка, она боялась рожать, но на неё давили со всех сторон, не оставляя другого выбора. Она любила моего отца, даже если он тогда никак не поддерживал её. Молилась, чтобы у них родился мальчик, постоянно ходила в церковь... Я возненавидел отца, когда узнал об этом, и поклялся себе, что, если у меня когда-то самого будут дети, я никогда не буду таким тираном, как он. Урд внимательно слушала всё, что он говорил, и с каждой секундой всё больше понимала, почему Лест всегда был против её общения с его родителями – особенно с отцом – и более старшим поколением. Она была удивлена, что он скрывал от неё причину так долго, хотя всегда чувствовала напряжение, когда речь заходила о родителях мужа. Даже о том, что она забеременела, он сообщил им лично, запретив ей видеться с ними: они хотели приехать в замок и навестить её, но Лест был категорически против. – Теперь понимаешь, почему я так растерялся, когда узнал, что ты беременна? – он слабо улыбнулся ей, чувствуя себя виноватым за то время. – Да, у тебя была неопределённая реакция: ты вроде как был и рад, и сильно нервничал. – Мне было страшно. Я думал, что не справлюсь с такой большой ответственностью, да и до сих пор так думаю, потому и веду себя, как придурок... Чем старше становился, тем больше я чувствовал, что мы с отцом до ужаса похожи по характеру – случилось то, чего я всегда так сильно боялся... Но против генов не попрёшь, к сожалению. – Ты – не твой отец, Лест, – выслушав его, Урд взяла мужа за руки и взглянула ему в глаза. Никогда прежде она ещё не видела его таким грустным, и теперь уже ей захотелось поддержать его, чтобы на лицо любимого человека вернулась улыбка. – Дети похожи на своих родителей, но не целиком и полностью. Учись на его ошибках и не допускай их, и тогда ты не повторишь его судьбу. Ты... – ей было слегка неловко признаваться ему в своих чувствах и она смущённо запнулась. – Ты вырос прекрасным мужчиной. Я горжусь тем, что ты – мой муж, и счастлива, что именно ты станешь отцом моего ребёнка... Поэтому, пожалуйста, не говори о себе плохо – малыш всё слышит. Думаю, он не хотел бы, чтобы его папа корил себя за ошибки дедушки. – Малыш... – задумчиво произнёс Лест. – Ты думаешь, что родится мальчик? – Я почти уверена в этом, – едва заметно улыбнулась Урд. – Хоть УЗИ ещё не было, но я чувствую, что это будет мальчик. – Я уже на девочку настроился... – слегка огорчённо сказал муж, неловко почёсывая затылок. Его ответ повеселил жену – она улыбнулась шире и, наклонившись, ласково поцеловала его в щёку. После этого уже Лест очаровательно смутился и поспешил исправиться: – Мальчик, так мальчик... Скоро узнаем. – Да, нужно разобраться со всем до планового УЗИ... Не хочу навредить ребёнку своими переживаниями, – тихо прошептала Урд, рефлекторно поглаживая животик. Она знала, что первые месяцы были самыми важными для развития малыша, потому старалась меньше волноваться и нервничать. Но в последнее время это было не под силу – тревожное предчувствие не давало ей покоя ни днём, ни ночью. – Ты так и не смогла связаться с сестрой? – мягко спросил Лест. Он знал, что эта тема была для жены очень болезненной и старался тщательно подбирать слова. – Она игнорирует мои звонки, – сердито вздохнула Урд, – поэтому придётся встретиться с ней лично. По-другому никак не получится... Я знаю, что сейчас стоило бы лучше никуда не летать и оставаться дома, но у меня сердце не на месте. Я чувствую, что она задумала что-то ужасное. – Не волнуйся, мы скоро полетим туда и всё разузнаем, – Лест ободряюще улыбнулся ей, крепко держа её руки в своих. Они с женой одновременно потянулись друг к другу за поцелуем, чтобы как можно скорее забыть обо всех тревогах, а затем переместились на софу. Урд заставила его лечь на её колени и начала ласково перебирать пальцами алые и платиновые пряди. После того, как он поделился с ней моментами из своего прошлого, о которых так долго не хотел говорить, ей захотелось окружить его любовью и заботой, чтобы он расслабился и успокоился. Также однажды поступил и Лест, когда она делилась с ним своими воспоминаниями из детства, иногда не сдерживая слёз – больнее всего ей было вспоминать маму и дни, проведённые в приюте, когда она не знала, что рядом была её единокровная сестра. Урд не тешила себя мыслями о том, что их общение с Риг было бы лучше, если бы они знали друг о друге раньше. Нет, они были слишком разными, чтобы вести себя как-то иначе. Но ей хотелось поговорить с ней, как с сестрой, а не какой-то незнакомой девочкой, какой она считала её в прошлом. Джиллес хотелось понять, что было у неё на уме, хотя она и боялась этого, убеждённая в том, что с годами Стаффорд стала ещё более невыносимой – чего только стоил её постоянный игнор и серьёзное увлечение женщинами? О последнем консервативная леди старалась и вовсе не думать.Токио. Дом Сайто. 15:00
После пьянки в пентхаусе, проснувшись утром, дамы разъехались по своим делам: Беника и Ямиэ начали готовиться к полёту в Америку, а Гурен и Сайто поехали домой к последней – Ичиносе попросила её пока не возвращаться в Айти. Наёмница сообщила ей о Шикаме сразу после пробуждения, когда девушка толком ничего не соображала и не помнила, что было прошлой ночью. На все её вопросы Сайто отвечала уклончиво, изредка подшучивая, и Гурен быстро бросила попытки что-то у неё разузнать. Первые часы после пробуждения у неё болел живот – она испугалась, что её стошнит, но потом всё прошло. Спустя время, приведя себя в порядок и почувствовав снова человеком, Ичиносе серьёзно задумалась о том, почему главный герой их будущей войны вдруг решил уехать? Возможно, он что-то подозревал? Тем не менее, несмотря на эту неожиданную новость, Сайто выглядела спокойной, как будто ожидала от него чего-то подобного. Беника и Ямиэ тоже нисколько не удивились, но напомнили, чтобы, в случае чего, они обязательно звонили им и держали в курсе всего происходящего в Японии. Только спустя сутки Гурен вспомнила о своей травме – разбитых костяшках на правой руке, которые стали такими после столкновения со стеной в доме гостеприимных Хираги. Приехав домой к Сайто, она первым делом продезинфицировала и перебинтовала руку и после этого захотела немного размяться в спортзале. С наёмницей они почти не общались, не считая пары шуточек с утра, после которых Сайто была нема как рыба, постоянно разговаривая с кем-то по телефону. Гурен поняла, что это были её подчинённые: сначала они докладывали ей о Шикаме, а потом сказали, что потеряли его. Но она и этому не удивилась – не стала кричать на них и называть идиотами, только приказала продолжать наблюдение за семьёй Хираги. Создавалось впечатление, что у неё всё было под контролем, потому она и не переживала, хотя стоило бы, ведь её главная цель покинула Японию и отправилась в неизвестном направлении. Но тем самым Шикама дал им временную отсрочку перед выполнением плана – возможно, именно этим Сайто и была довольна? Пока она разговаривала на улице по телефону, Гурен по-хозяйски изучила содержимое её шкафа с одеждой и нашла для себя спортивный костюм – топ и штаны, а затем ушла тренироваться. Катаны у неё с собой не было – её заменил обычный бамбуковый меч. С похожим она тренировалась в детстве, вместе с мамой, пока та не разрешила ей взять в руки настоящий меч. В девять лет для Гурен это было целым испытанием – тяжёлое оружие постоянно выпадало из рук, с чего мама частенько смеялась и говорила ей, что всё придёт с опытом. Сейчас же для Гурен не составляло никакого труда удерживать одновременно два меча, да и вообще она могла превратить в оружие что угодно. Только мама этого больше не видела. Контролируя дыхание и свои чувства, Ичиносе делала взмахи обычным бамбуковым мечом, представляя вместо него острое лезвие с тяжёлой рукоятью. Сначала это были простые упражнения для разминки, но со временем они превратились в настоящий бой с невидимым противником, которого она стремилась разрезать на части. Именно на этом этапе её и увидела Сайто, когда вернулась в дом. Прислонившись плечом к дверному косяку, она наблюдала за свирепой наследницей с едва заметной улыбкой, мысленно отмечая насколько сильно изменился её боевой стиль спустя пять лет. Как и говорила, она в Америке не прохлаждалась: наверняка, занималась каждый день. Её выносливость тоже стала выше, чего невозможно было бы добиться без регулярных тренировок. Сайто могла прекрасно заметить разницу, ведь раньше она и была той, кто учил Гурен драться. Это случилось сразу после того, как она стала её телохранительницей: госпожа Ичиносе была слишком занята делами компании, чтобы заниматься с дочерью, и приказала ей заменить её. Ох, сколько тогда было возмущений! Наёмница не могла вспоминать тот период без улыбки, потому что знакомство у них с Гурен было крайне забавным.Flashback
Нагоя, префектура Айти, пять лет назад.
Ичиносе-младшая поступила в старшую школу в Нагоя, хотя родители и предлагали ей поехать в Токио, даже подобрали для неё съёмную квартиру, но она захотела быть поближе к ним. Как и в любой другой день, в школу Гурен сопровождали двое молодых парней по имени Ханаёри Саюри и Юкими Шигуре, чьи семьи из поколения в поколение служили клану Ичиносе и очень гордились этим. Когда их представили друг другу в детстве, девочка не понимала, зачем ей нужна была охрана, но спорить с родителями не стала. Со временем они с Шигуре и Саюри стали хорошими друзьями, потому что она настояла на этом – запрещала им называть её юной госпожой, что сначала было для них очень непривычно. Они предложили ей компромисс – обращаться к ней так только при посторонних, и она согласилась. В тот апрельский день ничего не предвещало беды: Гурен выспалась, плотно позавтракала в кругу семьи, а потом они все разъехались по своим делам. Всё было как всегда. До одного момента – пока автомобиль, в котором она ехала с Ханаёри и Юкими, не припарковался у ворот школы. Когда они подъезжали, Гурен, что всё время смотрела в окошко, вдруг заметила чёрный мерседес с тонированными стёклами, рядом с которым стояла взрослая девушка. И она бы не придала этому никакого значения, если бы в тот самый момент незнакомка не помахала ей рукой, загадочно улыбаясь, как будто так и ждала, когда их взгляды встретятся. Ичиносе показалось это очень странным, но она не стала делиться своими подозрениями с Ханаёри и Юкими – попрощалась с ними и побежала на уроки, выбросив случай с таинственной девушкой из головы сразу после того, как переступила порог класса. Но когда занятия закончились, она увидела её снова – на том же самом месте, только уже с бургером и бутылкой кока-колы в руках. У Гурен нервно дёргнулся глаз, когда девушка в чёрном костюме, как ей показалось, насмешливо помахала рукой, всё также довольно улыбаясь: после этого у неё не оставалось никаких сомнений, что она всё время её караулила. Проигнорировав такое вызывающее поведение, Ичиносе-младшая села в машину вместе со слугами и они поехали в Айти. По пути Гурен всё время смотрела в зеркало и видела, что чёрный мерседес ехал за ними хвостом. Когда они подъезжали к дому, она приказала водителю остановиться, а потом взяла свою катану и вышла из машины. Ничего не понимая, Саюри и Шигуре вышли следом за ней и очень удивились, когда увидели неподалёку ещё один автомобиль, к которому и направлялась юная госпожа. Водителем чёрного мерседеса оказалась девушка лет двадцати-двадцати пяти, в приталенном чёрном костюме – пиджаке с глубоким декольте, под которым была белая рубашка, расстёгнутая на верхние пуговицы, и в юбке средней длинны. Волосы её были такого же глубокого чёрного цвета, каскадом спускаясь до лопаток. Прежде они ещё никогда её не видели – незнакомка вряд ли являлась подругой юной госпожи. Но тогда кем же она была и почему поехала за ними? К их удивлению, Гурен-сама не стала разбираться – вместо этого молниеносно обнажила меч и направила его на вызывающую девушку, которую, как им показалось, её поведение лишь забавляло. Незнакомка нисколько не испугалась. Напротив – улыбнулась шире. В её матово-чёрных глазах промелькнул шальной блеск азарта. – Кто ты такая, и почему следишь за нами? – строго спросила её Гурен, цепко изучая взглядом. – Твоя тайная поклонница, – посмеиваясь, елейно пропела барышня в костюме. После этих слов Саюри и Шигуре феерично уронили свои челюсти на асфальт, а сама Ичиносе скептично вскинула бровь. Откровенно забавляясь, девушка убедительно продолжила: – Я влюблена в тебя уже несколько лет. Сходим на свидание? – Д-да что она себе позволяет?! – возмутился Ханаёри, когда к нему вернулся дар речи. – В смысле, на свидание с юной госпожой?! Только через мой труп! – Тебе не кажется, что это выглядит как-то странно? – тихо прошептал Юкими. В отличие от вспыльчивого друга, он был более внимателен и сразу заметил, что таинственная дамочка точно была не той, за кого хотела себя выдать. Весь её разговор с госпожой был просто игрой, хотя его тоже смутило её предложение. Как он и думал, Гурен-сама не поверила ни единому её слову, крепче сжимая меч в руке и сердито сощурив глаза. – Я не люблю повторять дважды. Если ты не ответишь на мой вопрос, ты умрёшь, – резко взмахнув мечом, Ичиносе разрубила разделяющее их пространство, да с такой силой, что поднялся лёгкий ветер. Тем не менее, незнакомку её угроза нисколько не напугала. Глядя Гурен в глаза, она едко сказала: – А у тебя силёнок-то хватит, девочка? – в чёрных глазах появился опасный блеск, а некогда весёлая улыбка стала хищной и коварной. Девушка в чёрном костюме стала серьёзнее, отвечая ей таким же угрожающим тоном. – Это мы сейчас и проверим! – рыкнула Ичиносе, моментально срываясь с места и атакуя её. Гурен удивилась, когда наткнулась на сопротивление – всего лишь за пару секунд её противница вытащила из ниоткуда складной нож, блокируя её удар. От столкнувшихся лезвий в воздух полетели искры. Но что возмутило её больше всего – девушка в чёрном костюме блокировала её атаку с поразительной лёгкостью, и также без особого труда удерживала лезвие её меча маленьким ножичком. Её рука даже не дрогнула, когда Гурен начала напирать на неё. И ещё больше Ичиносе разозлила её нахальная улыбочка. – Тебе и проверять ничего не надо, – горделиво произнесла черноволосая нахалка, глядя на неё свысока надменным взглядом. – Я намного сильнее тебя. – Кто ты, чёрт возьми, такая?! – гневно крикнула Гурен, нанося по ней удар за ударом, от которых противница с лёгкостью уклонялась. А когда ей это надоело, она приложила чуть больше усилий и выбила меч у неё из руки одной резкой атакой. Ичиносе проследила за своим оружием, так легко отброшенным в сторону, шокированным взглядом, а потом с опаской перевела его на высокую девушку в чёрном костюме. – Если бы ты спросила повежливее, может, я бы тебе и ответила, – сдержанно улыбаясь, она спокойно сложила нож и спрятала его в карман пиджака. – Но ты повела себя довольно грубо, так что нет. – Ты от Хираги? – настороженно спросила Гурен, ни на секунду не спуская с неё глаз. Саюри и Шигуре встали у неё за спиной и точно также пытливо смотрели на таинственную, но очень сильную мисс. – Почти, – усмехнулась черноволосая девушка. – Все ответы ты получишь дома, так что садись в машину и поехали. Не говоря ни слова больше, она развернулась к ним спиной, села в свою машину, завела мотор и поехала в сторону родового поместья клана Ичиносе. Ошарашенным слугам и Гурен оставалось только смотреть ей вслед. Спустя минуту они переглянулись, а затем быстро сели в свою машину и поехали следом за чёрным мерседесом. И каково же было их удивление, когда они увидели во дворе не только её автомобиль, но ещё и машину Ичиносе-старшей. Госпожа и девушка в чёрном костюме стояли рядом и о чём-то беседовали, как хорошие знакомые. – Мама, ты её знаешь? – спросила Гурен, не скрывая удивления, когда они с Ханаёри и Юкими вышли из машины. Парни вежливо поклонились госпоже Ичиносе, на что она ответила им сдержанным кивком, а потом перевела всё внимание на дочь. – Вы уже познакомились? – Встретились по пути, – миленько улыбаясь, солгала девушка в чёрном костюме. – Эта ненормальная следила за мной с самого утра, – грубо отрезала Гурен, бросая в её сторону злобный взгляд. – Мы тормознули её по пути сюда, но она всё равно не ответила на наши вопросы. Кто она такая? – Пойдём в дом, там и поговорим, – сказала Ичиносе-старшая безапелляционным тоном. Велев дочери и девушке в чёрном костюме идти за ней, женщина зашла во двор в сопровождении двух доверенных лиц – Масанори Ханаёри и Самидарэ Юкими. Мужчины пропустили постороннюю только после приказа госпожи, чинно поклонившись, когда она проходила мимо них. Бросив короткие взгляды на своих детей, они последовали за Ичиносе-старшей, сопровождая юную госпожу и неизвестную девушку до комнаты для переговоров. Сами они туда не вошли – задвинули ставни и остались ждать в коридоре. Тем временем, расположившись на татами, госпожа Ичиносе кивком головы велела дочери и девушке в чёрном костюме сделать то же самое. Недовольно поглядывая на фальшиво улыбающуюся мисс, Гурен села напротив матери на колени, выпрямив спину. После неё также поступила и таинственная незнакомка. – Вот теперь можем и поговорить, – удовлетворённо хмыкнула Ичиносе-старшая. – Гурен, эту девушку зовут Сайто. С этого дня она будет охранять тебя вместо Саюри и Шигуре. Надеюсь, вы поладите. – Чт-...? – её дочь чуть воздухом не подавилась, когда услышала эти слова, и возмущённо посмотрела на некую Сайто. – Она?! Будет защищать меня?! – Гурен, смени тон, – строго осадила её мать. – Это решение не обсуждается. – Но почему она? Почему ты хочешь отстранить Саюри и Шигуре, чтобы меня защищала такая, как она? – недоумевала Ичиносе-младшая. – Я её даже не знаю. Кто она такая? Почему ты доверяешь ей такое ответственное дело? – Сайто – наёмная убийца. Она служит двоюродному брату Хираги Тенри – Шикаме Доджи. Именно он и предложил ей стать твоей телохранительницей, и мы с отцом согласились. – Но... Хираги же... – слегка опешив, начала было говорить Гурен. – Да, в последнее время отношения у нас с ними сильно испортились. Но они по-прежнему остаются нашими компаньонами, и мы всегда благодарны им за помощь. Шикама был очень любезен, предложив на роль твоей охраны одну из своих лучших подчинённых, – Ичиносе-старшая медленно перевела взгляд с дочери на Сайто, едва заметно сощурив глаза. – Если не самую лучшую. – Вы преувеличиваете, Ичиносе-сама. Я ничем не отличаюсь от остальных слуг господина Доджи, – мягко не согласилась с ней Сайто, не снимая с лица вежливую улыбку. «Врёт, как дышит, – мысленно фыркнула Гурен, бросая в сторону лживой дамочки лютые взгляды. – Теперь понятно, почему она вела себя так самодовольно. Если то, что сказала мама – правда, то она действительно очень сильна... Но я всё равно не понимаю, почему кузен Тенри решил вдруг позаботиться о моей безопасности? Что за бред? Похоже на какую-то уловку, чтобы усыпить бдительность родителей. Кто в здравом уме поверит, что человек, которого учили убивать, будет кого-то защищать?» – Скромность тебе не к лицу, – спокойно осудила Сайто Ичиносе-старшая. – К слову, Гурен, – она посмотрела на дочь тяжёлым взглядом и заговорила не терпящим возражений тоном, – с этого дня ты будешь тренироваться вместе с Сайто. У меня больше нет времени, чтобы учить тебя. Она знала, что такая новость будет для дочери, как удар в спину, и немного смягчилась, когда увидела на её лице шок вперемешку с грустью. Гурен сидела перед ней, понуро опустив голову, и сжимала подол юбки, борясь с желанием расплакаться. В один день её лишили верных друзей, которые были с ней с самого детства, и драгоценных тренировок с матерью, которая обучала её с пяти лет. И ради чего? Чтобы приставить к ней какую-то убийцу?! – Хорошо. Я поняла. Ичиносе-старшая ещё несколько минут не сводила с неё глаз, а потом коротко вздохнула и поднялась с татами. – Что ж, раз вы всё поняли, то идите. Я поеду в Токио, а вы уж тут постарайтесь не поубивать друг друга, – усмехнувшись, она ласково потрепала дочь по волосам, глядя на неё с теплотой. Тихо дополнила, чтобы её услышала только Гурен: – Ты справишься, малышка. Я верю в тебя. Гурен было до слёз обидно из-за произошедшего, но она сказала ни слова в укор матери. После того, как Ичиносе-старшая ушла, а вместе с ней и двое мужчин, они с Сайто остались наедине. Несколько минут в комнате стояла гробовая тишина, пока наёмница не нарушила её – подойдя к задумчивой Гурен со спины, она насмешливо шепнула ей на ушко: – Что ж, пойдём тренироваться, малышка? Сайто с трудом сдержала клокочущий в груди смех, когда Гурен обратила на неё по-настоящему убийственный взгляд пылающих ненавистью аметистов. На секунду она подумала, что у девчонки были очень красивые глаза, под стать её буйному нраву. – Никогда. Не смей. Называть меня так, – по слогам прошипела Ичиносе-младшая, до хруста сжимая руки в кулаки. Сайто, конечно же, это заметила, и её улыбка стала ещё более довольной и коварной. – Я из тебя всё дерьмо выбью. – Ты ещё не поняла, что для тебя это будет невозможно? – вкрадчиво спросила наёмница. – Тогда позволь продемонстрировать тебе ещё раз. Только не плачь потом, если я тебе что-то сломаю. Обменявшись любезностями, девушки одновременно громко хмыкнули и вышли из комнаты для переговоров, направляясь в зал для тренировок. Точнее, это Гурен понеслась туда, как смертельный ураган, а Сайто неторопливо шла за ней следом, с интересом рассматривая поместье в японском стиле. Зайдя в зал, она увидела полностью готовую к бою девушку с катаной в руке, которая, будь только её воля, прикончила бы её одним взглядом. От неё исходила такая жуткая энергетика, что на секунду даже Сайто стало не по себе – они только-только познакомились, а Гурен уже ненавидела её так сильно, словно она ей всю жизнь испортила. – Начинай первая. Можешь не сдерживаться, – спокойно сказала наёмница. Стоя напротив взбешённой Ичиносе-младшей на расстоянии в полтора метра, она непринуждённо улыбалась, полностью уверенная в своей победе. Сайто не особо хотелось избивать ребёнка, но раз уж другого выбора доказать ей свою силу не было, им придётся сразиться. Тем более, ей было прекрасно известно, что госпожа Ичиносе дочь никогда не жалела – тренировала по всей строгости, никогда не давая поблажек. А воином её мать была отменным – Сайто знала это из своих источников информации. На боевом духе этой женщины держался чуть ли не весь клан и её собственный муж, так что не оставалось никаких сомнений, что она хотела воспитать из дочери такую же сильную и волевую женщину. Но силу воспитывал характер: чем он был сильнее, тем больше человек смог бы добиться. Госпоже Ичиносе мало было просто тренировать свою дочь управляться с мечом – все десять лет она учила её быть выносливой, готовой к любым ударам, в любое время. Наёмница прекрасно поняла это по боевой стойке девушки – даже в ней прослеживался её твёрдый, упёртый характер. Она на секунду подумала, как же будет интересно посмотреть на то, что станет с амбициями этой девчонки после сокрушительного проигрыша. Гурен ведь даже не видела её полной силы, а уже намерена была победить её любой ценой. В какой-то степени, Сайто даже нравилось её самодовольство – ей всегда было приятно спускать таких выскочек с небес на землю. Бой начался мгновенно – Гурен понеслась на неё в лоб, наземедлительно атакуя мечом. Но даже такая неплохая скорость, как мысленно отметила Сайто, была слишком медленной, чтобы задеть её. Она спокойно отступала, позволяя Ичиносе демонстрировать все свои умения, не используя оружие в ответ. Когда Гурен открылась всего лишь на пару секунд, Сайто приблизилась к ней и молниеносно нанесла удар ладонью по солнечному сплетению. Она била не в полную силу, но даже этого хватило для того, чтобы у девушки перехватило дыхание. Схватившись за грудь, Гурен поморщилась от боли и попыталась атаковать её в ответ, но Сайто с такой же лёгкостью выбила меч у неё из руки. Схватив девушку за запястье, наёмница победно улыбнулась, глядя ей прямо в глаза, а потом скрутила ей руку и опрокинула через себя на татами. Не успела Гурен отдышаться, как она села на неё сверху, болезненно надавливая на плечо – так, словно собиралась оторвать ей руку. – Ещё бы пару секунд – и я бы её сломала, – миленько улыбаясь, убийца смотрела прямо в расширенные от ужаса аметистовые глаза. Гурен не могла пошевелиться: она знала, что, если бы сделала это – точно получила бы серьёзный вывих. Замерев, девушка ждала, когда Сайто отпустит её, но та не торопилась, вкушая её страх с садистским удовольствием. – У тебя неплохая техника, но тебе ещё работать и работать, – вдоволь насладившись её поверженным состоянием, наёмница отпустила Ичиносе-младшую и встала перед ней как ни в чём не бывало, насмешливо глядя на неё сверху вниз. Гурен ещё долго не могла оправиться от шока, придерживаясь за руку и морщась от боли – она совершенно не могла пошевелить ею. – Оу, похоже, я всё-таки её вывихнула. Тебе срочно нужно к врачу. С того самого дня для Гурен начался ад наяву. Если раньше она думала, что тренировки с мамой были жёсткими, то после того, как за неё взялась Сайто, она и вовсе выползала из зала, часто получая серьёзные травмы. Ичиносе-старшая была в курсе всего, но не вмешивалась, даже когда видела дочь уставшей и истощённой. Поначалу Сайто нагло пользовалась своими привилегиями, чтобы проучить её за "тёплый" приём, но со временем она стала серьёзнее, и, как следствие, более хладнокровной. Наёмница советовалась с госпожой, стоило ли подвергать Гурен такому риску, на что женщина скрепя сердце говорила, что она ни в коем случае не должна была давать ей поблажек. Мама Гурен доверилась опыту Сайто и приказала ей обучать дочь по всей строгости, чтобы та понимала разницу между ними и хотела стать ещё сильнее. В амбициях своего чада госпожа Ичиносе не сомневалась. Со временем всё случилось так, как она и думала: привыкнув к жестокому стилю боя Сайто, Гурен внимательно наблюдала за ней каждый день и совсем скоро начала копировать её приёмы. Это произошло быстрее, чем предполагала наёмница – она вынуждена была признать, что девчонка была настоящим гением. Когда Сайто сообщила её матери о первых результатах, женщина по-доброму усмехнулась и сказала: «Я в ней нисколько не сомневалась. Будь настороже, Сайто, – и глазом не успеешь моргнуть, как она станет сильнее тебя». И действительно – упрямая и упорная Гурен с каждым разом становилась всё сильнее и сильнее. Таких случаев, как в первый день их знакомства, больше никогда не было.End flashback
Предаваясь весёлым воспоминаниям, Сайто даже не сразу увидела, что Гурен завершила тренировку и заметила её присутствие. Миленько улыбаясь, наёмница хотела было помахать ей рукой, как вдруг Ичиносе втянула носом воздух, принюхиваясь, и, недовольно скривив личико, спросила у неё: – Мускус? Женщина минуту хлопала глазами с приоткрытым ртом, застыв от удивления. С чего бы это вдруг Гурен-чан обратила внимание на её запах? – Да. Тебе нравится? – Нет, этот запах ужасен. Поменяй духи, – наследница показательно помахала рукой перед лицом, глядя на неё с примесью надменности. Сайто настолько возмутили её слова, что она даже не сразу нашла, что ей ответить – просто опешила от кое-чьей наглости. – Это мой любимый парфюм. Между прочим, очень дорогой и востребованный аромат, один из лучших в мире. – Мне плевать. Чтобы рядом со мной им больше не душилась, – безапелляционно отрезала Ичиносе. Прежде чем Сайто захотела возразить ей ещё раз, она положила бамбуковый меч на пол и приказала: – Сразись со мной. Мне нужна хорошая тренировка. – После того, как ты оскорбительно высказалась о моих духах, я тебя в этот пол закатаю, – угрожающе надвигаясь на неподвижную девушку, рыкнула наёмница, показательно разминая кулаки и кривя губы в злой ухмылке. – Посмотрим, – ответив ей с абсолютным спокойствием, Гурен бесстрашно встала напротив неё. Спустя пять лет кое-что осталось неизменным – она всё также была ниже Сайто на пару сантиметров. А раньше – на целую голову. Ичиносе очень много тренировалась, но ей никогда не удавалось достичь её уровня, и в прошлом девушку это дико бесило: она не понимала, почему не могла расправиться с этой мерзавкой так же легко, как с другими? Её не смущал даже сам факт того, что Сайто была профессионалом – пять лет назад её амбиции просто зашкаливали, когда она видела её. Но сейчас всё было иначе – Гурен досконально изучила своего противника и больше не была такой самонадеянной. Она уважительно поклонилась, как того и требовал этикет, и поддалась назад на несколько шагов, выдерживая между ними безопасное расстояние. В прошлом она бы сократила его, не раздумывая, беспечно подставляясь под все её удары, но теперь была крайне осторожна. Гурен больше не недооценивала свою противницу – вместо этого внимательно наблюдала за каждым её действием, просчитывая в уме варианты для будущего нападения. Такая черта выдавала в ней зрелость и опыт. Они поменялись ролями – Сайто атаковала её первая, целясь в солнечное сплетение, но Гурен уже давно был знаком этот приём – сделав мостик, она успешно уклонилась от молниеносной атаки. Быстро сгруппировалась, пока наёмница не на несла ей ещё один удар – ногой в бок, и сделала колесо несколько раз, вновь выдерживая между ними безопасное расстояние. В битве с Сайто это было особенно важно, ведь больше всего она была сильна именно в ближнем бою. Ичиносе понимала, что ни за что бы не смогла одолеть её без каких-то уловок – нападая в лоб, она бы ещё больше открылась ей и моментально проиграла, как это было в прошлом. Сколько бы она не занималась, Сайто всё равно была гораздо быстрее, и Гурен не знала наверняка – был ли это эффект допингов, которые она принимала, или её настоящая сила? Сама не зная, почему, Ичиносе больше склонялась ко второму варианту: она была уверена, что Сайто прекрасно знала о рисках и не злоупотребляла таблетками. Кружа по залу, Гурен не спешила бросаться в бой, ведь однажды сама Сайто говорила ей, что умение хорошо уклоняться – это целое искусство, которым она должна была владеть в совершенстве. Она быстро блокировала её атаки, пуская в ход и руки, и ноги, когда они приближались друг к другу. И наконец выждала подходящий момент для атаки – Сайто открылась всего лишь на секунду, но ей хватило этого для того, чтобы грубо схватить её за руку, едва не ломая запястье. Глядя ей прямо в глаза, Гурен мельком улыбнулась, а затем ударила её по ногам, лишая опоры, и резко перебросила через себя, лишь чудом не вывихнув ей плечо: когда послышался хруст костей, девушка ослабила хватку, чтобы случайно не сломать ей руку. Сев на неё верхом, Ичиносе как следует надавила ей на плечо, заставляя поморщиться от боли. Сайто моментально посетило чувство дежавю. И оно ещё больше усилилось, когда Гурен сказала ей обманчиво невинным тоном: – Ещё бы пару секунд – и я бы её сломала. «Госпожа Ичиносе, что же вы за монстра вырастили на мою голову?» – мысленно посмеивалась Стаффорд то ли с себя, то ли с ситуации, в которой оказалась из-за своей же опрометчивости. В отличие от Гурен, которая следила за ней с самого начала, не смея недооценивать, она немного расслабилась, за что и поплатилась – демонесса чуть не сломала ей руку. Было бы очень неприятно лишиться столь важной конечности перед битвой с Шикамой. Когда Гурен отпустила её, ей пришлось слегка вправлять себе плечо – было больновато, но терпимо. Ичиносе не стала смеяться над ней или подшучивать – только молча наблюдала за одной из сильнейших женщин, которых когда-либо встречала в своей жизни, когда та сидела перед ней на коленях. Эта картина здорово будоражила её садисткую личность, ведь она впервые видела Сайто почти беспомощной. С трудом оторвавшись от этого великолепного зрелища, Гурен спросила у неё заинтересованным тоном: – С кем ты разговаривала, пока была на улице? – Какая ты наблюдательная, Гурен-чан, – невесело посмеялась наёмница, поднимаясь на ноги. Плечо слегка побаливало, но, благо, она могла нормально шевелить рукой – Ичиносе оказалась милосерднее, чем она пять лет назад. – Может, сама догадаешься? – Точно не с подчинёнными, иначе зачем бы нужна была такая скрытность? – Сайто удовлетворённо усмехнулась, подтверждая её догадки. – Неужели с Шикамой? – Нет, не с ним. – И как долго ты собираешься играть со мной в угадайку? – устало фыркнула Ичиносе. – Рассказывай давай. Мы всё-таки партнёры. – Сама подумай, кого сейчас очень сильно не хватает в Японии и кто обязательно понадобится для нашего будущего плана? – заискивающе спросила Стаффорд. Она дала ей множество подсказок и стала ждать – Гурен должна была и сама догадаться, о ком шла речь. Сначала она не понимала и уже хотела было снова возмутиться, что ей надоели её игры, но потом вдруг переменилась в лице – на нём появилось осознание. Под слова Сайто подходил только один человек. – Да ладно?.. – Да, – хохотнула Стаффорд, не без удовольствия глядя на её обескураженное личико. – Что ты ему такого сказала? – скептично спросила Гурен. – Только то, что он хотел услышать.Греция. Нижние Патры. 10:00
Патры были признаны одной из культурных столиц Европы. Город контрастов – древней истории в Верхних и новомодных увесилительных заведений в Нижних. Рассыпанные вдоль побережья и утопающие в тени изумрудных садов домики. Уходящая вдаль линия пляжей, с золотым песком, омываемая кристально-синим морем. Этот чудесный курортный городок, с прекрасным средиземноморским климатом, не смог бы оставить равнодушным ни одного туриста. Однажды туда приехал молодой восемнадцатилетний парень, окончил два высших учебных заведения и успешно открыл свой бизнес. Он первым делом позаботился о виде на жительство, и, планируя однажды получить греческое гражданство, заключил брак со знакомым, чтобы укрепить свои позиции. Женщины были от него без ума, каждая мечтала стать его женой, но когда стало известно, что он обручился с мужчиной, представительниц прекрасного пола как ветром сдуло – настолько они были опечалены. Впрочем, молодому человеку до этого не было никакого дела: шесть лет назад он начал путешествовать по миру, занимаясь своим собственным расследованием, сбежал из отчего дома и начал самостоятельно зарабатывать на жизнь. Связи привели его к особе королевских кровей, который пообещал помочь ему с делом об убийстве младшего брата, но взамен он должен был на нём жениться. Поначалу молодой человек воспринял его слова, как шутку – отказал и послал на три весёлых буквы. Но когда его расследование зашло в тупик, он вынужден был снова обратиться к нему и принять его условия. Так они и стали работать и жить вместе. Из открытого настежь окна спальни открывался вид на пляж и зелёные сады. На столике стояла бутылочка вина из коллекции Ахайя Клаус – одного из самых старых винодельческих предприятий Греции. А на двуспальной кровати с шикарным белым балдахином предавались страсти двое мужчин. Резко и быстро вколачивая эрегированный член в зад партнёра, что страстно стонал в ответ, сжимая руками белоснежные простыни, испачканные в сперме, мужчина сделал ещё несколько фрикций и кончил в него. Переведя дух, он отпустил сжатые до синяков упругие ягодицы, поднялся с постели, вытер детородный орган влажными салфетками и подошёл к столику, где лежал планшет. Короткие влажные волосы ровными прядями спадали на его светло-карие глаза, но, листая информацию, он не обращал на это никакого внимания. Не отвлёкся и после того, как за спиной послышался протяжный сладкий стон – это его любовник удовлетворил себя самостоятельно, чтобы кончить, а затем расслабленно развалился на мятых простынях, блаженно улыбаясь. – Нашёл что-нибудь интересненькое? – игриво обратился он к нему спустя пару минут, после того, как восстановил дыхание. Перекатившись на бок, утончённый мужчина с длинными светлыми волосами и яркими голубыми глазами смотрел на занятого любовника, жадно разглядывая со спины его накачанное тело. Партнёр не удостоил его ответом, быстро просматривая на планшете базу данных о новых прибывших туристах Индонезии, мысленно отмечая и запоминая имена и фамилии самых подозрительных. Любовник и не сильно-то расстроился, когда он его проигнорировал – довольно потянулся всем телом и вскочил с кровати, с усмешкой глядя на то, во что превратилось их семейное ложе: раскиданные и использованные презервативы, секс-игрушки, наручники и верёвки, которыми муж поначалу привязывал и пристёгивал его к постели, всячески над ним измываясь. Утро началось просто замечательно. – Кстати, скоро должны доставить торт! Твой любимый – шоколадный, с клубникой, – восторженно сказал муж-любовник. – Пойду-ка встречу курьера. Я скоро! Он выпорхнул из спальни, словно птица, не потрудившись набросить на себя халат или обмотать чем-то бёдра. Если бы, открыв дверь дома, он увидел на пороге не знакомого человека, а кого-то постороннего, тот бы точно смутился от вида полностью обнажённого мужчины. Но курьер ему попался знакомый – чинно поклонился в знак уважения, опустил взгляд вниз и отдал заказ, слегка смущаясь. – Ваша доставка, господин Батори. – Спасибочки, – радостно пропел хозяин дома. Он выждал момент, когда курьер поднимет на него взгляд, и игриво поиграл пальцами, акцентируя внимание на кольце: – Не заглядывайся, я замужем~. Молодой парнишка и не собирался делать это, да и сам Батори просто воспользовался возможностью, чтобы в миллионный раз сообщить, что он теперь состоял в браке. Расплатившись за свою покупку, он вернулся в спальню, напевая себе под нос весёлый мотивчик. Всё внимание мужа по-прежнему занимал только планшет, но он не огорчился – быстро распаковал тортик, разрезал его серебряным ножом и положил на блюдце. Не удержался и попробовал клубнику, намеренно испачкав пальцы в шоколаде, и блаженно улыбнулся. У мужа была чудесная интуиция: они с ним ходили в эту кондитерскую всего лишь один раз, но он уверенно выделил её из числа других, и с тех пор они заказывали сладости только там. – Махиру-кун, скажи: «А-а-а», – Батори подошёл к мужу со спины и поднёс к его губам кусочек тортика. От сладости супруг не отказался – повернул голову, не отрывая взгляда от экрана планшета, и позволил ему покормить себя. Был не против и тогда, когда игривый любовник звонко чмокнул его в губы, слизывая с них шоколад. – Вкусно? – Угу, – смакуя на языке любимое лакомство, Хираги ограничился лаконичным согласием. А потом сразу же перешёл к делу: – Мне нужно, чтобы ты связался кое с кем. – Ах, ты опять о работе! – картинно вздохнул муж, закатывая глаза. Оставив блюдце с тортиком на столе, он лёг на постель и поманил его пальчиком, загадочно улыбаясь. – Давай лучше повеселимся? – Очень остроумно, – ухмыльнулся Хираги. В его голосе послышались угрожающие нотки, которых испугался бы любой нормальный человек. Но его муж никогда не был нормальным. Скорее, психом, который прикончил своих собственных родителей, продал их органы на чёрном рынке, а затем стал сиротой с многомиллионным наследством. После этого он начал плотно заниматься семейным бизнесом и частенько бывал посредником, поставляющим доноров трансплантологам из разных стран. Так Махиру на него и вышел, когда был в Индонезии и искал младшего брата – ему нужен был человек, который разбирался в этом чёрном бизнесе на костях. А Фериду нужен был любовник, после того, как его однажды обломал лучший друг: Кроули Юсфорд – выходец из знатного ирландского рода, не только не дал ему, упорно мня себя натуралом, но ещё и сбежал в Швецию, где обзавёлся любовником в лице своего лучшего друга. Даже спустя много лет Батори никак не мог простить ему такое предательство. Или просто делал вид, что был безумно обижен, потому что любил трепать людям нервы? Махиру же на его уловки было плевать – его волновала только связь Ферида с трансплантологами, а не его печальная личная жизнь. – Я даже знаю, кто примет участие в нашем сегодняшнем веселье, – хитро улыбаясь, Батори нашёл свой мобильный и набрал заученный наизусть номер.Швеция. Стокгольм. 09:20
Возвращаясь домой после вчерашней тусовки, Виктор Ролен – блондин с зелёными глазами, двадцати пяти лет, мчался на спортивном байке. Он старался не думать о плохом, пока ехал, и контролировал свои эмоции, но они так и норовили вырваться наружу, отражаясь повышенной скоростью на спидометре. Вовремя одумавшись, мужчина начал потихоньку сбавлять её, чтобы не врезаться в ближайшие столб или дерево. Причина его тревоги заключалась в лучшем друге, который ещё пять лет назад объявил его своим парнем, чтобы сбежать от одного приставучего типчика. И всё бы было ничего – шутка же, не более, но когда в их тесных кругах начали обсуждать, что они реально выглядели, как парочка, Виктору стало не по себе. Он намеренно таскал Кроули по тусовкам, чтобы тот больше общался с девчонками, трахался с ними, да что угодно делал, лишь бы их не называли теми, кем они никогда не являлись. Одновременно с тем, Ролен всегда чувствовал какую-то странную ревность, когда видел его с другими девушками, но объяснял это тем, что просто хотел быть не хуже и быстро находил себе новую пассию, чтобы потом похвастаться ею Кроули. Но это глупое и бессмысленное соревнование со временем очень сильно надоело последнему – теперь Юсфорд спокойно отпускал его на все тусовки, а сам оставался дома, называя себя отшельником. А когда его не было рядом, Виктор чувствовал себя неполноценным, и это его тоже пугало – ни одна девушка, с которой он спал, не могла заглушить чувство пустоты в груди. Он ощущал себя лузером, который зря прожигал жизнь, тратя время на ненужных людей, хотя рядом с ним был тот, кто заменил бы их всех, но Ролен боялся признаться в этом даже самому себе. Со временем он и вовсе начал ловить себя на мысли, что ему было обидно, когда Кроули спокойно отпускал его на тусовки и позволял спать с кем угодно. Отношения у них стали какими-то ненормальными: вроде уже не друзья, но ещё не любовники. Поцелуи по пьяни не в счёт! Приехав домой, Виктор решил серьёзно поговорить с Кроули на эту тему: кем они теперь были друг другу? И вроде как сантименты, он только зря себя накручивал, но точно не смог бы успокоиться, не узнав правду. Собравшись с мыслями, Ролен открыл дверь их дома своим ключом и тихо зашёл в коридор: мало ли, Кроули ещё спал? Он и так был недоволен, когда Виктор много пил и блевал потом, и даже не знал, что кое-кто уже давно перестал получать кайф от выпивки: тусоваться с Кроули было весело, а без него – совершенно скучно. Этой ночью Виктор даже от девушки отказался, рисуя в своём воображении картинку, как Юсфорд якобы приревновал его. И от всех этих мыслей у него срывало башню. Мужик не должен был думать о другом мужике! А если он думал, значит, не мужик?! «Что за бред вообще? – фыркнул он в мыслях. – Нормальный я мужик! Просто мне нравится Кроули. Просто. Нравится... Кроули... Ай, блин, о чём я вообще думаю?! Это всё тот ненормальный виноват! Из-за его сталкерства мы и стали притворяться парочкой!» В идеальной тишине вдруг послышался шум со стороны кухни и Виктор пошёл туда, мысленно удивляясь, почему это Кроули так рано проснулся? Но когда он увидел его, вопросов стало ещё больше – Юсфорд держал в руках мобильный телефон, а напротив него – зажжённую газовую горелку. Оправившись от первой волны шока, Ролен постучал по дверному косяку, привлекая к себе внимание, и максимально тактично поинтересовался: – Кроули, что ты делаешь? – Батори опять позвонил! – крикнул тот с бледным лицом. – Как он только узнал мой номер?! Я уже десятый телефон поменял, а он всё равно мне звонит! – Ну, если ты сожжёшь этот, то вряд ли что-то изменится, – логично предположил Ролен. – К тому же, это не экологично. Не загрязняй окружающую среду из-за этого психа. – Изыди, дьявол! – когда телефон снова зазвонил, Юсфорд отбросил его подальше от себя и перекрестился несколько раз. – Я не войду в этот ад дважды! – Может, он тебе тупо по приколу звонит, зная, как ты на это реагируешь? – Ты ещё сомневаешься в этом? – нервно посмеялся Кроули. – Кстати, чего так рано вернулся? Тебя обычно после тусовок несколько дней не бывает. – И когда я так делал в последний раз? – хмыкнул Ролен в ответ на обвинения, недовольно складывая руки на груди. – Что такое? На красоток уже не тянет? – якобы удивился Юсфорд. Но его с потрохами выдавала полунасмешливая улыбка. – Когда это ты стал порядочным семьянином? – Когда начал жить с тобой и притворяться педиком, – фыркнул Виктор. – Но-но! Мы не педики, а цивилизованные геи, – поправил его друг, посмеиваясь. – Ты сам-то в это веришь? – скептично спросил Ролен. – Ну, я же тебе нравлюсь. – Кто сказал?! – Ты сам говорил. – Когда?.. – Когда был в жопу бухой. – Это не считается! – Считается, Виктор, считается. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке... – Вот, ты стебёшься, а я реально запутался, – задумчиво протянул Ролен, неловко почёсывая затылок. Дополнил чуть тише: – Зачем ты тогда пускаешь меня на все эти тусовки?.. – Чтобы ты нагулялся, а потом вернулся домой, ко мне, – по-доброму улыбнулся Юсфорд. – Всё равно тебя держать бесполезно – везде приключений на свою задницу найдёшь. – Похоже, я уже нагулялся... – Точно? – подойдя к нему ближе, Кроули взглянул ему в глаза и положил руку на затылок, путаясь пальцами в пшеничных волосах. Когда он был так близко, Виктор уже не мог скрывать смущение – его щёки украсил предательский румянец. Сначала он пытался отвести взгляд, но быстро понял, что это было бессмысленно, – что его собственный так и тянулся к синим глазам Кроули, и он утопал в них, как в море. – Точно... Ролен чуть не выпустил шлем из руки, когда Юсфорд соединил их губы в поцелуе. Его мгновенно накрыло доселе неизвестное чувство – это было даже больше, чем просто счастье: феерия, взрыв; как будто он разогнался на полной скорости и полетел по идеально пустой трассе, навстречу ветру. Чувство абсолютной свободы от своих собственных предрассудков. Ощущение, что вот он – твой человек, и больше никого не надо. Отбросив свои сомнения и загоны, он начал страстно отвечать ему, придерживая за затылок и путаясь пальцами в огненно-рыжих волосах. К чёрту мир! К чёрту Батори! Сейчас, целуя того, кого всегда любил, он чувствовал нереальный кайф, какого не испытывал ни с одной девушкой. «Кроули, как же я тебя люблю, чёрт возьми».* * *
– Ты смотри-ка, он даже трубку не берёт, – с улыбкой проворчал Батори. – Наверное, с другом своим развлекается. – Оставь ты его уже в покое, Ферид, – бесстрастно сказал ему Махиру, стоя вполоборота. – А что насчёт тебя? – в лоб спросил его муж, слабо улыбаясь. – Когда ты уже бросишь свою навязчивую идею найти младшего брата? Все факты указывают на то, что мальчика убили. Не пора ли завершить расследование? – Это не навязчивая идея, а мой долг, как будущего главы клана Хираги, – исправил его Махиру. – Если мы пустим эту ситуацию на самотёк, такое может повториться снова. Я не позволю, чтобы пострадал имидж нашей семьи. – Это точно не комплекс старшего брата? – с усмешкой уточнил Ферид. – Нет. Окажись на месте Шиноа кто-то другой, я бы поступил точно также, потому что это – моя семья. Ты просто не понимаешь, – муж снисходительно улыбнулся. – Для древних японских кланов честь и статус – превыше всего. Если Хираги потеряют своё лицо перед другими, их перестанут уважать и бояться, вот почему так важно всегда удерживать свои позиции. – Я помню. Ты убивал каждого, кто говорил, что твоего младшего брата уже нет в живых, – задумчиво протянул Ферид, ненадолго предаваясь воспоминаниям о тех днях. Тогда вся Индонезия утопала в крови. – Но это было шесть лет назад, и с тех пор дело нисколько не продвинулось... Они оба удивились, когда зазвонил телефон Махиру. Посмотрев на контакт, Хираги сразу же ответил на вызов, сухо спросив: – Откуда у тебя мой номер? Ферид плохо слышал его разговор с неизвестным абонентом, но точно понял, что звонила женщина. Во время разговора с ней Махиру резко переменился в лице – равнодушие и скука сменились на искреннее изумление. – Если ты лжёшь, я убью тебя, – прошептал он угрожающим тоном, до хруста сжимая телефон в руке. Неизвестно было, что такого ему сказала таинственная мисс, но это моментально выбило его из колеи. Прислушавшись, Ферид хорошо расслышал ответ звонившей: «Возвращайтесь в Японию, Хираги Махиру-сама, и вы получите ответы на все свои вопросы». – Махиру-кун, мы полетим в Японию? – спросил Батори с весёлой улыбкой, после того как вызов завершился. – Тебя зовут домой? – Шиноа нашёлся, – ответил ему Махиру, не оборачиваясь, натянутым до предела тоном, словно вот-вот могли лопнуть все струны его самоконтроля. Ферид тоже был в шоке. – Он всё это время был жив... Я должен немедленно вернуться в Японию и всё разузнать. – Как бы... Тут такое дело... – слегка заторможенно заговорил Ферид, будучи в шоке от услышанного. Когда Махиру обернулся к нему, он нервно улыбнулся и продолжил: – Я купил два билета в Японию, чтобы мы слетали туда и проведали твоих родственников... Но таких новостей я, конечно, не ожидал... У нас самолёт вечером... Сюрприз. – Ты серьёзно? – удивлённо переспросил Хираги. – Уже сегодня? – Да, сегодня. Завтра уже будем в Японии, – Ферид весело улыбнулся ему, раскинув руки в стороны. – Приземлимся в аэропорту Нарита. – Ну ты и чудак, – по-доброму усмехнулся Махиру. Он не сказал этого вслух, но был чертовски рад, что они смогут полететь так скоро. К тому же, Ферид взял билеты втайне от него, чтобы встретиться с его роднёй... Похоже, он слишком сильно втянулся в роль его супруга, но Махиру солгал бы, если бы сказал, что это было для него неприятно. У них с Феридом была особая, сумасшедшая связь, абсолютно аморальная, не поддающаяся никаким законам логики и здравого смысла, и такой конект Хираги не чувствовал больше ни с кем. Они с Феридом были прекрасными как партнёрами, так и любовниками, которых устраивало друг в друге абсолютно всё. В качестве благодарности за находчивость Махиру с удовольствием исполнил его пожелания на тему супружеского долга.Токио. Дом Сайто. 17:00
Сидя в тёплой ванне с пенкой, Гурен вновь и вновь прокручивала в голове последний разговор с Сайто. Она так и не сказала ей, что такого сообщила Махиру, что он решил сразу же прилететь в Японию. Ещё и дополнила, что не обязана была делиться с ней своими секретами – это и вовсе прозвучало очень обидно. – Вредина, – буркнула Ичиносе, надув губки и глубже погружаясь в воду. Она вспомнила случай из прошлого, когда поделилась с этой негодяйкой своим секретом, который не рассказывала больше никому. Он касался матери: когда ей было четырнадцать лет, она имела глупость спросить у неё, почему они с отцом никогда не показывали своих романтических чувств, и получила обескураживающий ответ, что они больше не любили друг друга так, как раньше. Мама не разводилась с отцом, потому что в их клане такое считалось неприемлемым, а ещё это очень сильно ударило бы по компании. Она пыталась объяснить ей, что в браке люди неминуемо уставали друг от друга, а когда они ещё и кардинально отличались, как они с отцом, такого и вовсе было не избежать. Но в четырнадцать лет для её дочери эта новость стала настоящим потрясением. Она не могла рассказать о разговоре с мамой Саюри или Шигуре, боясь, что они случайно проболтаются своим отцам, и держала всё в секрете целый год, пока не появилась Сайто. На удивление, наёмница выслушала её спокойно, не перебивая и не подшучивая. Она сказала, что в реальности всё обстояло именно так – семейные кризисы не являлись чем-то из ряда вон выходящим, скорее, были обыденностью, – и что ей не стоило расстраиваться из-за этого и вмешиваться в отношения двух взрослых людей. Как бы там ни было, они всё ещё оставались её любящими родителями и оба одинаково принимали участие в её воспитании. Уже тогда Гурен заметила, что Сайто старательно избегала темы семьи: много говорила о её родителях, но ни слова – о своих. И ей всегда казалось, что в этом и заключалась самая большая тайна наёмницы, но узнать подробности её прошлого не представлялось возможным – Саюри и Шигуре пытались что-то найти, но в итоге остались ни с чем. В памяти, как некстати, всплыла картина их сегодняшней драки, точнее, её исход. Гурен впервые видела Сайто на коленях, и её это чертовски возбудило, поэтому она поспешила закрыться в ванной, чтобы там подумать о происходящем и привести чувства в порядок. Но у неё не получалось успокоиться – по телу волнами разливалось возбуждение при одной только мысли о поверженной негодяйке. Закрыв глаза, она скользнула рукой между ног и начала стимулировать клитор, томно вздыхая и сжимая бёдра, чтобы усилить реакцию тела на интимную ласку и как можно скорее получить разрядку. Но всё было бессмысленно – ей не хватало присутствия объекта своей странной симпатии. Сдавшись желаниям тела, Ичиносе крикнула имя наёмницы, призывая её прийти к ней. – Ты хочешь написать на меня заявление за изнасилование до того, как станешь совершеннолетней? – не преминула подколоть её Сайто, лишь немного приоткрыв дверь ванной. – Иди сюда, – повторно позвала её Ичиносе, проигнорировав шпильку, и вся подобралась, сев ровно. Пышной белой пены было достаточно, чтобы скрыть её наготу и затвердевшие от возбуждения соски. Но когда Сайто подошла к ней ближе, она почувствовала на себе взгляд-рентген, который, казалось, прекрасно мог видеть всё даже сквозь плотную пену. – Как думаешь, вода ещё не остыла? Этот вопрос прозвучал так невинно, что Сайто не удержалась от усмешки. Сев на бортик ванной, она опустила руку в воду, специально не касаясь её, и изрекла: – Нормальная. Только пены много. Смотри, не утони в ней. – Ты не там проверяешь, – Гурен без разрешения взяла её за руку и положила её на свою грудь. Наёмница сразу же начала мять её, описывая большим пальцем ореол, затем играясь с соском. Её прикосновения были подобны разряду тока – Ичиносе и сама не ожидала от себя такой бурной реакции. Откинув голову назад, она выгнула спину, подставляя грудь под её ласки, и блаженно закрыла глаза. Но сразу после этого Сайто вытащила руку из пены. Не понимая, почему она вдруг остановилась, Гурен распахнула глаза и посмотрела на неё вопрошающим взглядом. Сама же кидалась на неё всё время, а теперь, что, отлегло? Встретившись с ней взглядом, наёмница тонко улыбнулась и сказала: – У тебя овуляция, Гурен-чан? Резкие гормональные скачки, вспышки агрессии, обострённое обоняние, набухшая грудь – всё сходится. В такой период женщинам хочется секса больше всего. – И что? Ты сама была не против, – хмыкнула Ичиносе. – Я просто шутила, Гурен-чан, – спокойно сказала наёмница, невинно пожав плечами. – Конечно же, я не собиралась заниматься с тобой сексом. Мы же всё-таки партнёры. У нас сугубо деловые отношения. – Ах, вот как? – видя, что она пыталась нагло обмануть её, да ещё и откровенно издевалась, Гурен начала бросаться в неё пеной и обливать водой, пока та не стала полностью мокрой. Она жадно наблюдала за тем, как белая рубашка прилипла к телу, обрисовывая черты пышной груди в белом бюстгальтере и тонкую талию, и почувствовала острый прилив возбуждения. Громко рассмеявшись, наёмница убрала с лица мокрые волосы и посмотрела на неё хищным взглядом матово-чёрных глаз. Естественно, она пошутила. Пошутила, что никогда не хотела её, как женщину, чтобы как следует поиграть на её нервишках. Но едва не сорвалась, когда Гурен сама захотела её прикосновений. Теперь уже она с жадностью изучала взглядом каждый изгиб её обнажённого тела, когда девушка поднялась и позволила ей касаться себя. Без лишних прелюдий и прочих нежностей, они начали целоваться, едва не кусая губы друг друга. Сайто вытащила свою девочку из ванной и та обхватила её за талию стройными ножками, одновременно снимая с неё белую рубашку, а затем и лифчик. Жадно целуясь, они ввалились в спальню, лаская обнажённые тела друг друга, и кое-как добрались до кровати. Подставляя грудь губам Сайто, Гурен сладко постанывала под ней, шире раздвигая ноги, а затем и вовсе сорвалась на крик, когда наёмница коснулась рукой гладко выбритого лобка и начала резко стимулировать твёрдый клитор, доводя её до исступления. Она извивалась на постели, покачивая бёдрами в такт её движениям, несдержанно царапая плечи женщины ногтями. А Сайто была увлечена столь желанным для неё телом, лаская губами и языком сначала грудь, а затем плавно спускаясь вниз – к впалому животику, тазовым косточкам и, наконец, самому сокровенному. Придерживая Ичиносе за бёдра, она игриво лизнула языком половые губки, вызвав после этого у любовницы сладкий стон, а потом прижалась к киске губами и ввела язык во влагалище, интенсивно стимулируя эрогенную зону. Вскрикивая от удовольствия, Гурен вцепилась пальчиками в её влажные волосы, сексуально выгибая спину. Сгорая от возбуждения, она шептала имя наёмницы, словно в бреду, и также чуть ли не умоляла её не останавливаться. А потом они поменялись местами – Гурен уложила Сайто на спину и начала осыпать её грудь нежными поцелуями, срывая с губ наёмницы страстные полустоны, которые затем сменились на несдержанные вскрики. Стимулируя её возбуждённую и влажную киску пальцами, Ичиносе смотрела в подёрнутые пеленой похоти чёрные глаза и едва не сходила с ума – Сайто выглядела совершенно по-другому, более привлекательно и беспомощно. Гурен довела её до оргазма, жадно слизала языком весь эякулянт, а затем соединила их губы в поцелуе. Ичиносе оседлала её бёдра, прижимаясь своей возбуждённой киской к её и постанывая от удовольствия. Приняв позу ножниц, девушки одновременно тёрлись друг о друга, доводя тела до желанной разрядки. Вцепившись в быльца кровати, Гурен громко простонала имя наёмницы и кончила. Её крик прозвучал в унисон с криком Сайто. Шепча «Моя малышка», наёмница притянула её к себе для поцелуя и уложила на спину, сминая руками аккуратную грудь, которая прекрасно помещалась в её ладонь. Они ещё долго целовались и ласкали обнажённые и взмокшие тела друг друга, позабыв обо всём на свете. Позже, довольная и приятно уставшая Сайто лежала на постели со своей девочкой, с наслаждением вдыхая запах её волос. И всё было так хорошо и прекрасно, пока Гурен вдруг не спросила её: – Так, что ты сказала Махиру, чтобы он вернулся в Японию? Этот вопрос мгновенно разбил и уничтожил романтичную атмосферу между ними. Выпустив Ичиносе из своих объятий, Сайто с подозрением взглянула ей в глаза и вкрадчиво поинтересовалась: – Ты, что, переспала со мной только для того, чтобы узнать это?.. – Ну, не только, но и это тоже. – Гурен, ты вообще нормальная? Потому что у меня теперь есть сомнения. – Это ты ничего мне не рассказываешь: ни о себе, ни о своих планах. Как я ещё должна была отреагировать? Забить? Не на ту напала, – не менее грубо сказала Ичиносе. – Я просто сыграла по твоим правилам и всё. – Конченная, – зло фыркнула Сайто. – От конченной слышу, – огрызнулась девушка. Хмыкнув, она поднялась с постели и начала одеваться как ни в чём не бывало. – Куда ты собралась? – В Айти. – Я тебя не повезу. – Хорошо. Я попрошу Саюри и Шигуре забрать меня. – Что ещё за выкрутасы, Гурен? – возмутилась наёмница. – Пока ты не начнёшь говорить со мной честно, даже не надейся на мою помощь, – твёрдо сказала Ичиносе. – Я думала, что секс нас немного сблизит, но, видимо, ошиблась. Хочешь быть сама по себе? Окей. Но если передумаешь, ты знаешь, где меня искать, – бросила она через плечо, прежде чем выйти из спальни. Как только за ней закрылась дверь, Сайто грязно выругалась. Она была в шоке от того, как ловко Гурен её провела: и удовольствие получила, и покомандовать успела. Убийца думала, что она будет мягче и просто растает в её руках после секса, но фиг там – ушла, поставив их союз под угрозу, и это накануне самого важного события, к которому она готовилась несколько лет. Выйдя на улицу, Гурен не только связалась с подчинёнными, чтобы они отвезли её домой, но также написала Бенике и Ямиэ. Ей надоели загадки и вечные секреты Сайто, поэтому она решила обратиться к тем, кто знал наёмницу гораздо раньше неё, отправив им обеим короткое сообщение:«Я хочу знать, кто Сайто на самом деле. Пожалуйста, свяжитесь со мной – это важно».
Она понимала, что ни Беника, ни Ямиэ не обязаны были рассказывать ей подробности прошлого Сайто, и что они могли отказаться, но вся её надежда была только на них. Гурен ждала ответа до поздней ночи, сидя в саду и размышляя обо всём, что случилось. Её тянуло к Сайто во всех смыслах, но она никогда не позволила бы ей лгать или играть с ней. Собираясь ложиться спать, Ичиносе вспоминала их совместные проделки, и от этого ей становилось ещё хуже. Наёмница была не менее гордой и упрямой, чем она, так что вряд ли приедет мириться, а Гурен никогда не прогнётся под её требования – она не могла доверять человеку, которого совершенно не знала. Из-за разницы в часовых поясах Беника ответила ей только утром. Она предупредила, что правда ей очень не понравится, но Гурен всё равно захотела узнать её.Австралия. Сидней. 23:00
Катер плыл по заливу Порт-Джексон в сторону Северного берега, где находились жилые дома. Сверив часы, трое мужчин в чёрных костюмах быстро переглянулись и одновременно кивнули друг другу – до начала операции оставались считанные секунды. Причалив к берегу, они, словно по команде, выскочили из катера, держа наготове заряженные пистолеты с глушителями, и побежали в сторону коттеджей, что располагались недалеко от песчаного пляжа. Раскрыв карту, один из мужчин указал рукой в сторону самого крайнего, где не горел свет, и после этого его коллеги начали очень осторожно подбираться к цели, прячась за эвкалиптовыми деревьями. Кругом не было ни души, даже слишком тихо. – Мы на месте. Что теперь? – шёпотом спросил один из шпионов. – Будем ждать – скоро прибудет подкрепление. – Это точно здесь? – с сомнением поглядывая на коттедж-призрак, произнёс третий. Может, в том доме вообще никто не жил? – Мы домом не ошиблись? – Судя по той информации, что у нас есть – нет, – категорично ответил командир операции, складывая карту и проверяя их местонахождение по GPS: они были у цели. Прошло достаточно много времени, но звонка от подкрепления так и не поступило, и мужчины невольно занервничали. Что могло пойти не так? Они пробрались на территорию коттеджа, но больше не предпринимали никаких действий, сидя в засаде. Вокруг них была давящая тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом листвы. Один из шпионов услышал за спиной подозрительный шум и с опаской обернулся. После этого двое его коллег, что находились в других точках, замерли и тоже прислушались – с его стороны послышались странные хрипы. Один из них захотел проверить, что произошло, но, подойдя ближе, увидел только труп и мгновенно побледнел – это было удушье. Приготовив пистолет, он начал цепко осматривать местность, но не увидел ничего, кроме стоящих в ряд деревьев. Мужчина хотел дать командиру сигнал о том, что творилась какая-то чертовщина – они там были явно не одни, но не успел – за его спиной в мгновение ока материализовалась тень. В следующий момент на землю рухнул его труп, с множественными ножевыми ранениями. – Дуглас, Брайан, вы слышите меня? – прошептал командир в передатчик, но ему никто не ответил. Держа оружие наготове, он начал осторожно подбираться к их точкам, стараясь даже дышать как можно тише. Дело было дрянь – их ждали. Тем более, они были в меньшинстве – расправиться с таким количеством посторонних не составило бы труда ни одному опытному убийце. От подкрепления тоже ничего не было слышно. Дойдя до точки Брайна, мужчина зло цокнул языком и приготовился сразу же стрелять на поражение, спрятавшись за деревом. Убийца не заставил себя ждать – командир несколько раз выстрелил по тёмной тени, что промелькнула недалеко от него, но не попал по цели. Быстро перезарядив пистолет, он начал выжидать, когда эта тварь снова появится. – Спокойно-спокойно, не надо стрелять, – заговорил с ним неизвестный нарочито взволнованным тоном, в котором отчётливо была слышна издёвка. – Это же вы без разрешения пробрались на территорию чужого дома. Я просто защищаюсь. «Судя по голосу – парень не старше двадцати, но с очень быстрой реакцией раз уже двоих успел завалить. Наёмник? Нет, нас бы о таком предупредили, – напряжённо размышлял командир. – Тогда кто же этот мерзавец?» – Кстати, внимательно смотрите себе под ноги, мистер. Не успел он среагировать, как в тишине вдруг послышался звук натягивающейся лески – в следующий момент она врезалась в его ноги до крови, обездвиживая, словно паутина. Командир замешкался всего лишь на пару секунд, но это стало его роковой ошибкой – рассекая воздух, как стрела, в его шею прилетел острый кинжал с рукоятью в виде шахматной фигуры. Мужчина захлебнулся кровью и скончался на месте, мешком рухнув на землю. Выйдя из тени, молодой человек подошёл к трупу, вытащил кинжал из его сонной артерии и спокойно очистил орудие убийства от крови. На его руках были белые перчатки, а на теле – чёрная водолазка и такого же цвета штаны. Прокрутив оружие в руке, он закрепил его на поясе и внимательно прислушался – к коттеджу подъехал чёрный автомобиль, а затем из него вышел мужчина с длинными светлыми волосами, заплетёнными в косу. Заметив, как тот вошёл в дом, парень улыбнулся с предвкушением. В его светло-карих глазах появился озорной блеск. Переступив порог следом за гостем, молодой человек без труда нашёл его в гостиной. Заметив его присутствие, мужчина медленно обернулся, и, встретившись взглядами, они взаимно улыбнулись друг другу. Парень приложил палец к губам, подмигнул ему и довольно сказал: – С возвращением, мой дорогой. – Рад видеть, что ты в порядке, – также приветливо произнёс Шикама, хитро сощурив золотые глаза. Молодым человеком, что стоял перед ним, был Хираги Шиноа.