— это не просто увеселительное мероприятие! это важная миссия, твой долг и цель; твоя обязанность перед всеми нами. — хватит мне уже напоминать об этом. или хоть что-нибудь новенькое придумай: я уже сама могу всё тебе наизусть пересказать. — повзрослей наконец. твои шутки неуместны. — а разве согласие на спланированное убийство и роль киллера не считаются достаточным взрослением?
Утро начинается для Пак Чеён с оглушающего звука будильника (не её), сдавленного мата и грохота упавшего с кровати тела. Блондинка натягивает одеяло на голову и отворачивается к стенке, пока её соседка по комнате приходит в себя, принимает вертикальное положение и шлёпает босыми пятками в сторону ванной. Чеён не нужно тянуться за телефоном, чтобы догадаться, что на часах сейчас шесть. У Лалисы явно странный режим сна, потому что когда Пак вчера вернулась в комнату, её там ещё не было. Она пришла только спустя полчаса и сразу же рухнула в кровать. Чеён даже не успела заметить, разделась ли она. До завтрака и сбора ещё полтора часа, но спать уже не хочется. Чеён поворачивается на спину, зевает и лениво оглядывает белый потолок, залитый отсветом рассвета. Она никак не может выбросить из головы тот бред, который ей вчера наговорил кузен. Тогда в парке Чеён отреагировала слабо только потому, что была слишком вымотана и ей слишком хотелось спать, чтобы вникнуть в его слова до конца. Что это всё-таки значило и во что по итогу она ввязалась? Чеён всегда старалась быть оптимисткой и смотреть на вещи не только с негативной точки зрения, но сейчас что-то мерзко скребло под ложечкой и не давало расслабиться. Она не знала какой-то очень важной детали, которая (возможно) даже могла ей угрожать. — Даже думать об этом не хочу. Утро, душ, завтрак, хороший день, — Чеён помотала головой по подушке и с протяжным стоном потянулась, убеждая себя в том, что всё будет именно так, как она сказала. — О, уже встала, — сегодня Лалиса намного разговорчивей, чем вчера. Она выходит из душа, наматывая на волосы полотенце и придерживая одной рукой второе на груди. Пак считает это неплохим знаком и садится на кровати, откидывая одеяло, — ну и гнездо у тебя на голове, — оглядев её растрёпанный вид, хмыкает испанка. — Мы все с утра страшненькие. — Логично. Только все в разных пропорциях. Душ свободен, так что вперёд, — Лалиса кивает в сторону ванной, а сама разматывает полотенце на голове, раскидывая мокрые платиновые волосы по голым плечам. На её светлой коже они смотрятся почти невидимыми тонкими паутинками. Чеён спрыгивает с кровати в почти хорошем настроении, а возвращается уже в отличном. Её соседка за это время уже успела одеться и теперь сидела по-турецки перед высоким напольным зеркалом и сосредоточенно красила ресницы. Вокруг неё веером была разложена косметика. На сияющую Пак Лалиса даже не взглянула, но Чеён была точно уверена, что она всё-таки не настолько грубая, насколько показалась вчера. На стереотипную роль высокомерной стервы Лалиса тоже не тянула. Пак, наверное, не смогла бы объяснить почему, если бы у неё это спросили. — Сколько время? — Ещё почти час до завтрака. Ты не долго-то плескалась. Лалиса аккуратно обводит контур своих полных губ красным карандашом и берётся за помаду. Чеён решает, что вполне успеет, как и планировала, переселить своих зелёных питомцев на хорошо освещённый подоконник и обеспечить им все необходимые условия. — Лалиса… — Зови меня Лисой. Так проще и короче, — лениво предлагает испанка, оглядывая себя в зеркало. — Хорошо, — Чеён улыбается и продолжает, — ты не против, если я расставлю здесь растения? — почему-то ей вспоминается её вчерашнее замечание об аконите. Лалиса оглядывается через плечо и несколько секунд смотрит прямо ей в лицо. — У тебя нет лилий? — Нет. В основном безобидные травы, — непонятная усмешка трогает красные губы её соседки по комнате. Она кивает сама себе и безразлично машет рукой в сторону Чеён с её горшочками. — Расставляй на здоровье. — А что не так с лилиями? Аллергия? — Просто терпеть их не могу, — Лалиса поднимается с пола, забрасывая всю косметику в огромную косметичку и ногой задвигая её под кровать. В комнате вообще-то есть два небольших стола для занятий возле обеих кроватей, три (странно) стула, одно напольное зеркало, высокий торшер с пыльной ножкой и узкий, под самый потолок стеллаж. Но её эксцентричная соседка по комнате предпочла всему этому просто пол. Чеён с улыбкой отворачивается к своим питомцам. Она немного соврала об их безобидности: как минимум трое из этих растений при правильной дозе могут стать не лекарственными, а смертельными. Что уж говорить об их сочетаниях между собой. Лалиса за её спиной шуршит листами, бумагами и расставляет на полке книги, пару раз уронив какие-то особо тяжёлые и громко высказав всё, что думает по этому поводу. — Эй, Пак Чеён. — Да? — она только-только закончила расстановку и обработку всех своих растений и аккуратно поставила возле них лейку. Теперь осталось только придумать, куда деть ту маленькую лабораторию, которую она привезла с собой и спрятала на дно чемодана. На стол же просто так не поставишь баночку с образцами крыльев летучей мыши и лапками паука-птицееда. — Эти книги, — на двух верхних полках стоят шесть достаточно увесистых на вид книг в красивых винтажных обложках. Чеён с удивлением обнаруживает, что они подписаны по латыни. И как Лалиса их только допёрла через весь континент? — не трогать. Ни под каким предлогом, ясно? — что-то угрожающее слышится в её голосе, поэтому Чеён тут же торопится кивнуть. — Я не трогаю книги, ты не трогаешь растения. Договорились. — А ты начинаешь мне нравится, — Лалиса усмехается и, неожиданно приблизившись, кладёт руку на плечо Чеён, — держись возле меня, будешь в безопасности, — у Пак её холодком по позвоночнику пробегает невольная мысль, что Манобан могла каким-то непостижимым образом слышать их вчерашний разговор с Чимином. — А как же этот парень, с которым ты едва не подралась? — Высокомерный мудила, вот и всё, — Чеён чувствует, что ей не стоило напоминать о Ким Тэхёне. Лицо Лалисы мгновенно мрачнеет, а губы поджимаются. Её раздражение ощущается в воздухе почти материально и Пак не знает, что сказать. — Скоро на завтрак, — напоминает она и испанка кивает, подхватывая с пола чёрную сумку, а с кровати серый пиджак. Чеён тоже берёт свой тяжёлый от тетрадей и бутылки с апельсиновым соком шоппер, — я закрою, — она зачем-то показывает Лалисе брелок с ключами на пальце и та кивает, чему-то снова ядовито усмехаясь.*
До столовой они доходят в тишине. Чеён вслушивается в разговоры проходящих мимо них, а внимательные глаза Лалисы оглядывают-сканируют каждого встречающегося им человека, будто что-то выискивая. Теперь Пак считает свою соседку по квартире не простой дерзкой сукой с презрением ко всем и вся; она кажется ей загадочной, но в чём эта загадка состоит Чеён пока не понимает и даже злится на это. В словах и действиях Лалисы есть странная двойственность, которую блондинка списывает на несвойственную ей подозрительность, в которой виноват Чимин со своими загадками. Ход её мыслей снова невольно обращается к кузену. Но запах свежеиспеченных круассанов всё расставляет по своим местам. Чеён расцветает буквально на глазах и не может сдержаться не обернуться к Лалисе. Она едва не шарахается от того, насколько за пару секунд снова изменяется её лицо. Пак почти начинает к этому привыкать, но вытянувшееся и серьёзное лицо Манобан с презрительно поджатыми губами неприятно напрягает её. Ей хочется снова находиться рядом с той усмехающейся девушкой, которая не любит лилии и падает с кровати. — Любишь круассаны? — Чеён спрашивает это не только от любопытства, но и просто ради того, чтобы как-то разрядить обстановку. — Обожаю, просто не могу устоять, — она отзывает чисто для галочки и направляется прямо к шведскому столу, проталкиваясь сквозь толпу и расправляя плечи под серым пиджаком. Лалиса снова такая, какой Пак увидела её в первый день. Чеён отходит от неё в другую сторону, к кофейному автомату, решив, что или сама потом найдёт её возле стола, либо же сама Манобан отыщет. Она не будет бегать за ней хвостиком — хорошего латте с пенкой ей хочется больше, чем вглядываться в мрачное, хоть и уверенное красивое лицо с родинкой под левым глазом. — Извините, кто последний? — Чеён осторожно трогает за плечо стоящего перед ней парня во всём чёрном. — Занимайте за мной, — в языковом лагере находятся около трёхсот человек, но у Пак, оказывается, просто уникальная способность пересекаться с теми, с кем вообще бы не хотело. Она задерживает дыхание, узнав стоящего перед ней парня — этот тот самый Чон Чонгук. Осталось только дождаться Ким Тэхёна и комплект «постараюсь избегать» будет полным. Но сегодня ей везёт: Чонгук просто забирает свой эспрессо и отходит в сторону, коротко оглянувшись. Чеён уже этого не замечает, нажимая на кнопку и подставляя чашку. Прислонившись к стене возле кофемашины, она пытается найти глазами Чимина. Его персиковая макушка обнаруживается уже тогда, когда Чеён собирается идти к фруктам, взяв, наконец, свой кофе. Лалиса с грохотом опускает тарелку возле неё ровно в тот момент, когда Чеён подносит к губам кофе. Рука дёргается и ей чудом удаётся ничего на себя не пролить и не расплескать. — Испугала? — Пак уже поняла, что любую (даже одним уголком губ) усмешку своей соседки можно приравнивать к самой широкой улыбке. На её тарелке горочкой красуются сразу три свежие французские булочки. — Хорошо, что не успела глотнуть, — Чеён, во избежание несчастных случаев, ставит чашку на стол. С её места не видно Чимина и ей это не нравится. Но она знает, что рано или поздно он всё равно окажется на виду — сегодняшнюю речь перед занятиями будет говорить именно Пак. — Не поворачивайся! — Чеён вдруг быстро хватает за локоть вздёрнувшую вверх брови под светлой чёлкой Лалисе. — Ого! Ты точно натуралка? — Манобан остро усмехается и под её тяжёлым взглядом Пак невольно разжимает пальцы, краснея. — Да причём тут моя ориентация? Просто там сел человек, которого ты вряд ли захотела бы видеть и…. — Лалиса тут же поворачивает голову и презрительно хмыкает, снова возвращаясь к круассанам. — Слишком почётно для Ким Тэхёна постоянно портить мне настроение, — она подмигивает Чеён и тихо шепчет себе под нос что-то на испанском, — facultad de francés, donde más*. Пак чувствует её раздражение кожей и думает, что стоит перевести разговор в более спокойное русло и не портить никому аппетит. Ей и самой не очень приятно смотреть в сторону красивого парня с кудрявыми чёрными волосами. Его тонкая, абсолютно неестественная улыбка и холодные глаза, скользящие поверх голов его соседей за столом отталкивают. Чеён чувствует непонятную фальшь, словно на нём надета маска, даже сидя за много метров от него. — Почему мне надо быть осторожной? Из-за него? — она понижает голос до тихого шёпота. Лалиса едва не давится круассаном и немного укоризненно смотрит. Справедливое любопытство Чеён не удовлетворили вчера, но сегодня она точно добьётся своего. Ощущение того, что она упускает что-то важное, о чём уже знают абсолютно все, её неимоверно бесит. Приходится прикладывать все силы, чтобы не показывать это. — Сопливо-подростковых книг не читала? Плохие мальчики любят хороших девочек. Ты же именно к последним и относишься. Правильная малышка Чеён, — она щёлкает пак по носу и та недовольно поджимает губы. Лалиса издевается над ней. — Не смешно. — Ещё как смешно. Теперь я буду называть тебя малышкой Чеён. — А если я старше? — Мне всё равно. Это забавно и тебе подойдёт. Или лучше детка? — Лалиса снова подмигивает и облизывает губы от прилипших крошек съеденного круассана. С её красной помадой это смотрится вызывающе. — Ты лесбиянка? — лучше уж сразу спросить в лоб, но Манобан нисколько не смущается. Это, кажется, даже веселит её. Она подпирает щёку руко й и пристально смотрит Чеён в глаза. Пак почему-то кажется, что Лалиса носит линзы. Но разве это не странно — носить линзу только на одном глазу? — Боишься, что я в тебя влюблюсь и буду приставать по ночам? — она игриво проводит пальцем по руке отвлёкшейся Чеён. — Тогда я начну подсыпать тебе снотворное. — Не отравишь меня своими цветочками? — Они не ядовиты, говорила же. — Кто знает, кто знает…. — Так стоп. Мы с твоей ориентации начали, — Чеён чувствует, что разговор снова уплывает не туда. У Лалисы слишком хитрое, почти лисье лицо. Интересно, чужие мысли она читать умеет? Пак очень надеется, что нет. — Да расслабься, — Лалиса толкает её в плечо и уже почти привычно усмехается, — если по серьёзному, то я бисексуалка. Недавно рассталась со своей девушкой. Редкостная сучка оказалась, но не хочу об этом, — она с хрустом надкусывает круассан. — Прости, я не хотела напоминать тебе о чём-то неприятном. — Забей, — она отмахивается и Чеён знает наверняка, что ни в чём не виновата и извиняться не за что. Просто это кажется естественным механизмом, когда больше нечего сказать, — вот это волосы у того парня, — Лалиса удивлённо присвистывает, глядя за спину Пак. Чеён оборачивается и натыкается глазами на Чимина, сегодня занявшего место директриссы. Он представит преподавателей и даст другую справочную информацию, которую Чеён уже успела прочитать на главном стенде. — Это мой кузен, Пак Чимин, — она изначально не собиралась кому-то говорить об этом, но сейчас кажется естественным выговорится в ответ на откровение самой Манобан. — Родственники в администрации? Уважаю, — чуть прищуривается Лалиса, отхлёбывая свой сладкий капучино. — Сейчас будет речь? — Да, нам представят преподавателей. — Пофигу, я уже знаю, кто будет моим любимчиком, — Чеён вслед за ней переводит глаза на преподавательский стол и пытается догадаться, куда же смотрит Манобан. Она невольно натыкается на того самого мужчину, который вчера вмешался в конфликт Лалисы и Тэхёна. — Профессор Ким? — шёпотом спрашивает Чеён, наклоняясь к уху Манобан. — Именно, малышка Чеён. Разве он не прелесть? — ей кажется, что Лалиса быстро оглядывается на тот конец стола, где расположился Тэхён в окружении нескольких девушек и парней. — Наверное, — Чеён пожимает плечами и пытается поймать бегающий по столовой взгляд Чимина. Удаётся ей это с трудом, но, увидев кузину, Пак нахмуривается и едва заметно отрицательно качает головой. Видимо, ждать каких-то вразумительных объяснений сегодня не стоит. Она и не думала, что всё будет настолько сложно. — Дорогие студенты и студентки нашего языкового лагеря, — усиленный динамиком приятный голос Чимина разлетается по зале. Все затихают, — сегодня я хотел бы представить вам наш блестящий преподавательский состав, прежде чем вы посетите свои первые занятия. Ознакомиться с расписанием для каждого факультета вы можете в парадном вестибюле и возле выхода из столовой. Итак, первой мне бы хотелось представить нашего психолога, к которому вы можете обратиться в любое время — Бэ Джухён, — невысокая, очень красивая женщина учтиво кивает и величественно осматривает зааплодировавших ей, — следующая, мисс Ким Джису — преподавательница французского, — молодая девушка, очень похожая на первую (их даже можно было бы назвать сёстрами) привстаёт со своего места и улыбается, — мистер Ким Сокджин, профессор Всемирной истории; Чхве Сынхён, преподаватель немецкого; Джессика Чон, преподавательница английского… — Чеён едва не засыпает под этот размеренный список имён и представлений. Она приходит в себя только тогда, когда Чимин заканчивает свою речь и в зале раздаются новые аплодисменты. — Вышло нудновато, — откровенно делится Лалиса, — я не слушала дальше преподавателя немецкого. Так какие у нас первые занятия? *- факультет французского, ну как же ещё.