Temperature

С утра Тэхён без настроения. Омега грозился охране поубивать её как комаров и в словах его никто не сомневался. На рожон тоже не лезли. Джексон успел получить тумаков, когда перебил Кима и больше не говорил, только делал. Приказ был отдан час назад — убить каждого члена семьи. К десяти часам в живых остался только Минги. Им уже занимался Джексон, а Тэхён не мог найти Чонгука. Решение ехать прямо к нему пришло после десятого пропущенного омегой. Тэхён был на взводе и собирался свернуть альфе шею, когда поднимался в квартиру с двумя телохранителями. Дверь омега открыл своим ключом и не успел осмотреться, как в нос ударил омежий запах. Тэхёну не стоило удивляться, но Чонгук своими глупыми действиями ещё больше разозлил зверя. Омега поднялся в спальню, застав альфу, трахающегося с неизвестным парнем. Ким без лишних вопросов выстрелил в голову омеги, привлекая к себе внимание Чона, закричавшего от вторжения. — Избавитесь от него, — кивнул на омегу Тэхён и прошёл в комнату. Пока Чонгук возмущался, его любовника вынесли из комнаты. Ким отбросил пушку на окровавленную простынь и зыркнул на альфу. — Я тебя жду, а ты тут трахаешься? — Какого хрена?! — Чонгук подбежал к омеге, стирая с лица остатки чужих мозгов. — Ты с ума сошёл! — Ты меня всё больше разочаровываешь, — омега ткнул пальцем в грудь Чона. — Я тебе точно что-то оторву, может тогда проснёшься уже? — Да о чём ты вообще? — его прибили к стенке. — Тэхён? — альфа видел, как плескалась злость в чёрных морях напротив. Омега вот-вот мог разорваться, а Чонгуку было достаточно убийства, которое произошло пару минут назад. И его испачкали. — Наслаждайся последними минутами своей свободы, семпай, — Тэхён своим тоном с альфы кожу слой за слоем снимать начал. — Я тебе такую жизнь устрою, что ты ещё пожалеешь о том, что начал всё это. Я раз простил тебя, — ладонь с груди опустилась на член Чонгука, совсем не нежно обхватив, — второго шанса не будет. — Я не понимаю, — сквозь зубы выдохнул альфа, не собираясь отстранять омегу от себя. Тэхён встал ближе, начав медленно водить по члену, и воровать у Чонгука первые тяжёлые стоны. — Скоро поймёшь, — омега коснулся губами его шеи, опускаясь поцелуями по татуировкам вниз. Сначала он доведёт Чонгука до пика, потом всё остальное. Тэхён торопится, но оторваться от альфы сейчас не может. Гук был с другим, и таких, как те омеги у него сотни. Киму ли не знать об этом. Но этот раз последний. Чон почувствовал свободу, но не о такой именно говорил ему Тэхён, не хотел знать, что альфа ушёл во все тяжкие. Сейчас стоит перед ним раскрасневшийся и со сбившимся дыханием. Омега жмёт большим пальцем на головку, растирает смазку. Он видит в глазах Чонгука, что тот хочет прекратить это, но духу не хватает. Тэхён слизывает с его щеки кровь и улыбается смазано. Альфу от него определённо ведёт. Чон держится за его плечи, только бы не рухнуть на пол. Если Ким появляется рядом в радиусе километра, то думать Гук начинает только о нём, никто больше и не интересует. Да он пьёт и спит с кем попало только потому, что себя боится и того, как сердце учащённо биться начинает, стоит подумать о Тэхёне. Это так странно… Проникнуться какими-то чувствами к такому монстру, как этот омега. У него в глазах желание не меньше, чем у Чонгука и это тоже пугает. Он часами игнорирует Чонгука, а потом приходит неожиданно и чего ожидать от него альфа не представляет. То по голове гладит, то в ноги падать заставляет. Сейчас прибил его взглядом к стенке, надрачивает и прёт его с этого больше, чем от кокаина определенно. — Хочешь меня поцеловать? — спрашивает Тэхён, ускоряя движение рукой. Чонгук стонет открыто, с силой сжимает его плечи и облизывает губы. Омега сбрасывает с его глаз влажные волосы. Он снова издевается. Это в каждом его слове и движении выражается. У Чонгука под рёбрами свербит, всё естество хочет Тэхёна, а затуманенный мозг кричит об опасности. Альфа давно пропал. Терять было нечего. — Да, хочу, — Тэхён целует первым, по новой исследует его рот, едва не стирает ладонь. Альфа кончает ему в руку, укусив за губу до крови, но Ким только улыбается ему и вновь касается чужих губ. — Надо ехать, — гладит Чонгука, как послушного пса и уходит мыть руки. Чон быстро принимает душ, попутно размышляя о том, что ждёт его за дверью квартиры. Кровь на постели напоминает об убийстве. Альфа старается не смотреть на неё, что в очередной раз доказывает безумие Тэхёна. Хладнокровно избавился от человека, у Чонгука мурашки по коже бегут. Омега этой же рукой, что убивал, его до экстаза доводил. Альфа всё ещё не понимал, о чём ему Ким говорил, но догадки в голову били упрямо. Всё-таки Чон не до конца распознал его замыслы. Тэхён привёз его за город, где кругом были только полуразрушенные старые здания и десяток машин. Чонгука завели в один из домов, толкнули в центр большой комнаты, а он, не удержав равновесия, упал в лужу крови, взвизгнув от неожиданности. Альфа начал крутить головой по сторонам, видя людей омеги и Джексона с катаной в руке. Откуда капала кровь — Чон ещё не понимал и знать не очень хотел. По голове ударили чем-то тяжёлым, от чего альфа обернулся. Позади стоял ещё один человек Тэхёна. Многие держали в руках длинные палки. И только позже Гук поднял взгляд к потолку, где вниз головой висел Минги, истекающей кровью. Её на руках Чонгука слишком много. Он не убийца, но чувствовал себя именно так. Действиями привёл к тому, что Сон висел над ним и корчился от боли. — Ну что, Чонгук, —Тэхён вошёл в комнату, пропахшую кровью и смертью, — будешь ещё на два фронта воевать? — Зачем? — альфа попытался подняться с колен, но его снова ударили по голове. — Тэхён! Ким подошёл к последнему выжившему из семьи и стал бить по щекам, возвращая его в сознание. Истерзанный долгой пыткой парень почти не реагировал. Из него вытрясли всё, что хотели, но оставляли в живых, чтобы Чонгук его увидел и понял, что играть с огнём опасно. Гук и правда думал, что сможет избежать всего этого. Что не станет Тэхён переходить границу. Но как выяснилось — их у него не было. Он и не человек вовсе, демон во плоти и это глупо думать, что Тэхён мог чего-то не знать. Это его город. Чонгуку казалось, что это кончится для него безболезненно, что Джунхи всё сделает правильно и вовремя, но Тэхён всех переиграл. — Я думал, что ты умный, — обернулся к Чонгуку омега. — Что я сделал не так? — альфа понимает, что его последний шанс на спасение сейчас подвешен к потолку, никаких путей отхода нет. Здесь Тэхён, за спиной его псы. Да как так получилось-то? Омега всё сильней его на качелях эмоциональных раскачивает, Чонгук боится вместе с ним с ума сойти. Только психопат может нормально смотреть на всё происходящее здесь. Альфа остался один на один со своим кошмаром. И ничего в Тэхёне святого нет. И не было, как оказалось. Маска рокового соблазнителя слетела с него, теперь Чонгуку страшно. Не смерти он боится, а место Минги занять сейчас. — Что ты хочешь от меня? — дрожащим голосом спрашивает Чонгук, стирая кровь с ладоней о брюки, но кажется, алая жидкость ему под кожу впиталась. — Правды. Ничего, кроме правды. — Ты убьёшь его? — Нет, — обещает Ким, наклоняясь к парню, и стирает с его щеки ручейки слёз. — Ты только расскажи мне, о чём это ты с Джунхи всё толкуешь? Чонгук хочет, чтобы пол под ним разошёлся, только бы скрыться, не рвать душу перед чудовищем, потому что монстр смерти страшней. На дне его глаз языки пламени синего играют, живьём альфу сжигают в адском огне. Ничего кроме ужасающего страха, от которого холодок по коже бежит, внутри прячется под сердцем. Там же, где и омежья любовь похоронена. Остатки в гниль превратились, из Чонгука делают одержимого им. Руки дрожат, не слушаются, альфа ими в колени свои впивается, душит крик. Безысходность выглядит, именно так: с выжирающими внутренности глазами цвета самой тёмной ночи. Слёзы смешиваются с лужей крови на полу. Чонгук устал видеть, как умирают люди. Это не его мир. Он границу сам не понял, как пересёк, а назад дороги найти не может. Тэхён все выходы забаррикадировал и посадил его на цепь, но альфа пытался бежать. Глупец. От таких, как Ким одно только спасение — два метра под землей. Чонгуку не нужны его подарки, лживые обещания и губы сладкие. Тэхён посадил его в золотую клетку, ключ выбросил. Альфа боится закончить вот так, отдать свой последний вздох демону и быть похороненным в безымянной могиле. Он думал, что всё потеряно, что жизнь кончилась именно в тот момент, когда судья приговор вынес. Ошибся. Жизнь его закончилась здесь, под пристальным взглядом Тэхёна и в луже чужой крови под аккомпанемент воплей. — Он хочет убить тебя, — сипит Чонгук, решается всё выложить. Не знает, что Минги давно сдался. А Тэхён только хотел из уст своего альфы услышать эту правду, добить себя. — Я докладывал всё, что знал. — Хороший мальчик, — омега поднимается, кивнув Джексону, Чонгук это замечает, пытается подняться, предотвратить ещё одну смерть, но ноги его не слушаются. — Ты обещал! — кричит Гук в спину Тэхёну. Омега оборачивается с дьявольским оскалом на красивом лице, Чон понял, что в очередной раз попал в ловушку. — Я его и не убиваю. Джексон убьёт, — подмигивает Вану Тэхён и отходит в сторону, не сводя глаз с размазанного на полу Чонгука. Его болью пропитывается всё помещение, на костюм омеги липнет, на коже тонким слоем остаётся. Но ни крик, ни слёзы не берут Кима. Абсолютно ничего. Страдания Чонгука — плата за его ошибки. И это было только началом. Тэхён не понимает, как альфа смотрел ему в глаза после того, как за его спиной планы выстраивал. Крысой заделался, думал убежать может. Вот и его карма настигла. Это предательство для омеги, которое заставляет наизнанку его вывернуться. Чонгук привык его предавать, а Тэхён принимать это. Замкнутый круг. Больше Ким ему этого не позволит. Катана пронзает мягкую плоть висевшего альфы, разрезает тело пополам. Кровь хлещет во все стороны, заливает сидевшего на полу Чонгука. Глаза мёртвого парня смотрят на Чона, тот видит в них своё побитое отражение. Какое-то кривое зеркало, когда Чонгук успел пойти трещинами? Он пытается закричать, но выходит только глухой хрип. Кровь чувствует даже на кончике языка, горькая с привкусом железа. Альфа мечтает о потере сознания, чтобы уже выйти из этого кошмара, отмыться и снова в пропасть шагнуть, закончить пытку. — Я хотел сделать всё правильно, — говорит Тэхён. Альфа на него не смотрит, слышит только, как лезвие издаёт неприятный звук, когда Джексон передаёт его омеге. — Ты меня вынудил применить силу. Зачем эти сложности? — Ты всё у меня отобрал, — шепчет Чонгук, сжимая волосы на затылке. — Свободу, мечту, веру, желание жить. — И мне не жаль, — доносится сверху. — Сдохни, — отчаянно с щепоткой надежды. Тэхён поднимает катану, кладёт конец на поникшее плечо Чонгука. Альфа не дёргается, потому что знает, что Ким не сделает этого. Слишком сильно дорожит своей игрушкой. Только пугает, хотя казалось бы, куда ещё больше? Чонгук на грани срыва, задыхается от слёз, оросивших лицо и что-то бормочет себе под нос. Тэхён слышит молитву. — Не поможет, — усмехается омега. — Здесь я — закон, Бог и Дьявол. Я твоё спасение и проклятие. Смирись, — убирает катану и слышит вздох облегчения. Где-то подсознательно Чонгук мог думать, что умрёт так просто? Альфа не понимает, что происходит дальше. Его куда-то тащат, бросают в машину. Тэхёна нет рядом и это единственное, что успокаивает. Чонгук сворачивается калачиком на заднем сидении внедорожника и обнимает свои ноги. Всё ещё не может остановит поток из слёз, а повсюду кровь, и на коже, и на одежде. Стоит ли смывать её, если Чонгук продолжит чувствовать, как она стягивает его? Тэхён хмыкает на труп у своих ног, и вытирает катану о переднюю часть когда-то члена своей семьи, возвращает Джексону, чуть пройдясь и испачкав подошву туфель. — Ты прощён, — говорит омега. — Было красиво. Теперь надо к Хосоку. Разберись с этим. Тэхён выходит на улицу, когда Чонгука уже увезли домой. Весь товар омеги в машинах, он собирался на время спрятать его в кафе у Хосока, пока всё не уляжется. Больше Ким не хочет рисковать. Поэтому по приезде к альфе, он вошёл с чёрного входа, глазами нашёл Чона за его столиком и кивнул. Растерянный Хосок успел испугаться капель крови на рубашке омеги и его людей, достающих ящики из машин. — Что это? — Оружие, наркотики. Оставлю у тебя пока, — будничным тоном отвечает Тэхён. Альфа только глазами успевает хлопать, пока в кафе вносят ящики. — Не бойся, никто за ними не придёт, а если попробуют, то сразу мне звони. — Но у меня не склад, — пытается возмутится Хосок, но затыкается под пристальным взглядом омеги. — Ладно. — Вот и чудно. Скоро приедет Джексон. Он всё проверит, установит новую систему безопасности, — хлопает Чона по плечу. — Расслабься, всё будет нормально. — А как там Чонгук? — Живой, — отвечает Тэхён и уходит к рено.

☽

Для Сокджина наступило полное счастье. Они не обговаривали с Намджуном свои отношения, но омега уже решил, что они вместе. На следующее утро, как альфа заснул у него, Сокджин приготовил завтрак и долго выслушивал о душевных терзаниях Кима. Он всё не умолкал, говорил о Хёнвоне, а Сокджин еле держался, кивал, поддакивал. Омега и не знал, что брат такую легенду придумал о его дружбе с Че. Мысленно поблагодарил Тэхёна и дальше слушал Намджуна. Сам позвал его на ужин, который они провели в уютной обстановке одного из простых ресторанчиков, а через пару дней ходили в кино. Намджун не знает, как воспринимать омегу. Сокджин стал таблеткой, отвлекал от грустных мыслей, стал приходить на тренировки. Может быть альфа и ошибался на его счёт, но ведь омега любит, а Намджун пользуется. Позволяет любить себя. По-другому тоже бывает, но альфа пока не думает о том, что хочет с кем-то снова попробовать связать жизнь. Просто наслаждается моментом. Через неделю ему неожиданно звонит Тэхён, знал бы альфа, что это он, не стал бы брать трубку. Омега хотел встречи, а Намджун, находясь рядом с Сокджином, с трудом дал об этом понять, но согласился. Возможно, дело в страхе. На следующий день альфа подъехал к офису Тэхёна. Сложно было собраться, приходилось гадать, что ему было нужно. Намджун успел пожалеть о той встрече в баре, помнил всё смазано, но присутствие омеги забыть не смог. Таких и вовсе не забывают. Альфа в последний раз постарался сбросить с себя волнение у кабинета и вошёл. Тэхёна он застал у окна со стаканом виски в руках, омега разглядывал вечерние панорамы города и с кем-то говорил, но заметив Намджуна, выключил гарнитуру на ухе и приветливо улыбнулся. — Выпьешь? — Не откажусь, — сглотнул ком Намджун и присел на диван, провожая омегу до бара, где он наполнил второй бокал дорогим алкоголем. — Цель визита? — Это будет долгий и интересный разговор, — усмехнулся Тэхён, передал альфе бокал и устроился напротив. — Насколько я знаю, у тебя новые спонсоры? — Да. — Что тебе пророчат? Так и будешь королём ралли? — специально сделал акцент на короле омега, заметив, как дёрнулся Намджун. — Хотя, я слышал, новичков много. Скоро на свалку тебя отправят? — Я пришёл сюда, чтобы выслушивать оскорбления? — А мои слова обидели тебя? — откинулся назад парень, сканируя нервное лицо альфы. — Извини, — вроде и просит прощения, но Намджуну всё больше становится не по себе. — Когда мой брат был твоим спонсором, он не предлагал тебе кое-что большее? — О чём ты? — не понимает Ким, но ближе подсаживается, пытаясь найти разгадку в словах омеги. Страх чуть опускает, Намджун делает глоток, приятно обжигая горло. — Большее это что? — Формула один, конечно, — посмеивается омега. — Давно тебе пора было задуматься над этим. Ты же живёшь гонками, почему выше головы не прыгнул? Или думаешь, что это нереально? Скажу честно, — отставляет алкоголь на столик Тэхён и складывает руки в замок. — Эти старые мешки с деньгами не дадут тебе светлого будущего. Так и будут заставлять гонять на чёртовом ралли. Их же вложенные деньги в тебя возвращаются им вдвойне и этого достаточно всем. — Куда ты клонишь? — Хочу кое-что предложить. Дам тебе время подумать, конечно, — Намджун чувствует себя странно, будто напротив него дьявол, предлагающий ему то, о чём он даже не мечтал. Осталось только договор увидеть и кровью подписать. — Ты только не задумывайся о последствиях. — Так, можно теперь по-подробней? — Тэхён подхватывает бокал и возвращается к окну, открывает его, впуская свежий вечерний воздух. Он ощущает, как буравит в его лопатках дыру взглядом Намджун и, подняв бокал, молча отпивает, будто тост про себя произнёс. — Я даю тебе возможность стать частью формулы один, а ты просто встречаешься с моим братом. — Что? — подрывается с места Намджун. — Мне же это не послышалось? Причём здесь Сокджин? — Вы уже наладили хорошие отношения, — не оборачиваясь, продолжает омега. — Он от тебя без ума. Сделай ему приятно, побудь рядом какое-то время. А я потом дам тебе возможность стать легендой. Что думаешь? — Это низко даже для тебя. Сокджин не заслуживает такого отношения, — сокрушается альфа, падая на диван, и залпом допивает алкоголь. — Как ты только можешь? Зачем? — Хочу, чтобы он смог это счастье ощутить по-настоящему, понимаешь? Хотя нет, не понимаешь. Когда чувства невзаимны — страдает один человек. А я не хочу, чтобы мой брат страдал, он не достоин твоей любви, но я делаю тебе такое предложение, — смотрит в шокированные глаза альфы. — Сокджин, к тому же новую жизнь начал, для тебя старается. Да, у него за душой много грешков, но Бог простит. Я прощу. — А потом? Что будет потом, когда мне придётся бросить его? — Я же сказал, оставь это на меня. Наслаждайся жизнью и помни, что ты можешь стать кем-то большим, чем просто гонщиком, известным в Токио. Перед тобой все двери открыты, если ты со мной в одной команде играешь. — Не знаю, что ты задумал, но чувствую, что это может плохо кончиться. Я только похоронил Хёнвона, только в себя приходить стал, а ты меня добиваешь. — А, ну ещё я могу открыть тебе парочку интересных фактов. Но это всё потом. Ну что, тебя интересует моё предложение? Обговорим детали? — берёт из бара новую бутылку омега и возвращается к Намджуну. Альфа молча подставляет стакан и выслушивает Тэхёна. Через два часа Намджун уезжает домой, так и не дав точно ответа омеге.

☽

После того страшного утра, Чонгук провёл оставшийся ночь и день в квартире Тэхёна. Омега так и не появился. Альфа был даже рад этому, не хотел его видеть и говорить. Он не был уверен насчёт того, стоило ли ему покидать квартиру, но нужно было выдохнуть, поэтому Чонгук уехал к Хёнджину, до этого позвонив ему. Другу альфа ничего не рассказывал и пытался улыбаться сквозь слёзы отчаяния. Хван не радовал рассказами о работе, но это было всяко лучше, чем видеть Тэхёна. Чонгук провёл день с другом и почти забылся, уехал в клуб, напился. Ночевал у Хёнджина, но всё равно боялся, что Ким найдёт его и здесь.

☽

— Зайка с Хёнджином развлекается, — улыбается в ночь Тэхён. — Надо будет рассказать ему, какой у него друг хороший. — Давно пора, — отвечает Юкхэй. Они стоят у своих машин рядом с пропастью и пьют холодный чай в стаканчиках. — Жаль, что он так сильно зависим от мнения окружающих. — Все мы зависимы, но по правде говоря, людям плевать на нас, — отпивает омега. — Надо разобраться с Хёнджином раньше, чем он начнёт на меня стучать. — А должен? — Как только я припугну его, он в кусты сунется и даст командовать другим. Как будто я не знаю, что Тэкён из влиятельной семьи. И когда я говорю влиятельной, — поворачивает голову к альфе, наблюдая за тем, как колышутся от лёгкого ветра его волосы, — я имею в виду, что крови на их руках не меньше, чем на моих. Мелкие сошки — притоны, рэкет. У них связи в политике, вот и возомнили себя Богами. — Тебе бы лучше разобраться со своими проблемами. Я начинаю волноваться за твою жизнь. — Всё будет нормально. Теперь синдикат полностью в моей власти, пара месяцев и остальные будут моими. Не нравится мне только, что киллеров как комаров развелось и полиция рыщет, — огорчается Ким, провожая взглядом самолёт на ночном полотне. — Я в заднице, но справлюсь, не впервой. — Откуда такое сильное желания всё контролировать? — Они либо меня грохнут, либо я их. Никто ещё не смирился с тем, что омега — глава синдиката. Вот и бесятся. Хотя я не думаю, что смог бы успокоиться, даже если бы меня приняли. Они все суки, не заслуживающие того, что имеют. Всё будет по-моему. Ты же со мной? — Как обычно. — Спасибо, — благодарно кивает Тэхён. — Поехали в парк, написали, что Кису явился.

☽

Странное поведение Тэхёна на севере заставило Кису задуматься о его не совсем чистых помыслах. Ким никогда не играл честно, а дурацкое предложение не давало о себе забывать. Им действительно пора было перебираться в парк. Джунхи не смог сделать всё нормально, в очередной раз только больше проблем организовал. Но когда в скором времени северян вынудили уехать строители, то идти было некуда, кроме как ехать на восток, где встретили гайдзинов не особо приятно. Все были в курсе решения Тэхёна и ещё одним упущением, о котором знали не все. Во-первых новость шокировала Джунхи, альфа не поверил, пока не увидел Кису в парке. Чхве по-большому счёту не хотел иметь ничего общего с Паком, который для него был не более, чем пушечное мясо. Во-вторых Джунхи понял, что Тэхён не просто так позвал северян. Пак ищет подвох во всём, а Ким Тэхён и есть ходячий подвох. Сам омега долго не появлялся в парке, избегал больших скоплений людей. Многие были осведомлены его последней выходкой и на самом деле омегу не ждали. Когда Тэхён прикатил с Лукасом, то держались они в стороне. Ким не спешил идти здороваться со знакомыми. Друг у него был один и он стоял рядом, допивал чай. Юкхэй единственный, на кого Тэхён может положиться и знает, как им дорожит Вон, потому что омега дорожит им так же. Жаль только, что видеться могут не часто, но альфа прилетает сразу, как только находит свободное время. Лукас был первым, кто рассказал Тэхёну о настоящем Чонгуке, о его силе и выдержке. «Он нормальный, но окружение у него отстой» — любил повторять Юкхэй. Чон сделал его своим врагом не заслуженно, послушал Хёнджина и других гонщиков, которые видели в Воне только соперника. Виноват ли Лукас в том, что был лучше их? Он пытался подружиться с Чонгуком, искренне этого хотел. А теперь остаётся его негласным ангелом хранителем, потому что Тэхёну это нужно. Потому что он не знает, что его ждёт завтра. Но кто позаботится об омеге? — Кое-что случилось, — подбегает Чимин, пытается отдышаться и зализывает яркие волосы назад. — Точно подстава. Пожар в публичном доме Иори. Среди десяти сгоревших тел — двое наши. — В смысле? — отталкивается от машины омега. — Двое шлюх. Тела сгорели, но кулоны остались. Винят нас, якобы всё было подстроено. — Зачем нам это? Я отдал дороги Кису, — смотрит в сторону, где стоял Чхве. — Иори не стал бы таким заниматься. Зачем старику эта мелочь? Мы легко можем доказать свою невиновность. Какая-то самоуверенная сука всё подстроила. Не умеют устраивать шоу, зачем лезть? — Я попробую разобраться, — растерянно отвечает альфа, оборачиваясь, чтобы уйти. — И отца проверю, — добавляет Пак. — Плюс проблема, — посмеивается Лукас. — У меня их всего две, — продолжает смотреть на спину Кису омега. — Синдикаты и корейцы. — Хватит, когда ты говоришь об этом геморрое, у меня голова начинает болеть. Как дядя ещё не сошёл с ума с этими вечными покушениями и подставами? — смеётся Вон. — И то правда, — снова садится на машину омега, переключаясь с Кису на четыре машины у старта.

☽

У Намджуна тренировка, Сокджин снова пришёл. Сидел на трибунах, улыбался, махал рукой. Альфа только спустя несколько дней, после встречи с Тэхёном осознал, что согласился, так и не ответив. Может поэтому он чувствовал себя гадко? Будто уже успел совершить что-то непоправимое. В словах Тэ был смысл и надежда. Это то, чего Намджун действительно хотел, но вряд ли мог мечтать так далеко. Альфу заменят другим человеком, более молодым, способным на что-то большее, а Ким останется на обочине так и не сбывшихся мечт. «Любви, как такового чувства не существует, поэтому я и не прошу любить моего брата. Будь рядом, заботься о нём и подари ему немного нежности. Этого ведь не хватает омегам? Перестань строить из себя правильного альфу, я знаю, что ты и так хороший. Но всё в этом мире можно купить и продать. Я предлагаю будущее. Думай о себе, а не о ком-то другом. Всегда думай только о себе. Если тебе хочется достигнуть вершины, то карабкайся, добивайся, не сворачивай на половине пути. Мы всегда чем-то жертвуем. Я беру брата на себя, и что бы не случилось потом — это не твоя вина. Ты просто игрок, потом из игры выйдешь. Я держу своё слово и жду твоего ответа независимо от того, какой он будет. Не хочу тебе угрожать.» — сказал Тэхён перед тем, как Намджун покинул его кабинет. Альфа оставляет машину и подходит к Сокджину, неожиданно обнявшего его и похвалившего езду. Омега не смыслит ничего в гонках, Намджун это понял ещё после случая на севере, когда Тэхён вёл машину за него. Об этом Сокджин не узнает никогда. А альфа просто очень внимательный. Да и прошедшая тренировка прошла ужасно, Намджун не мог собраться, обдумывал предложение Тэхёна. Удивительно, как он ещё не стыдился смотреть в глаза Сокджина, улыбающегося так ярко, что позавидовало бы даже полуденное солнце. — Поедем в кафе Хосока? — предложил омега. — У него самые вкусные блинчики. Ты был там? — Да, бывал, — немного растерялся Намджун. — Отлично, поехали, — Сокджин смело взял его за руку.

☽

Юнги стал привыкать проводить время у Хосока, сидеть за его столом и рассказывать что-то, пока Чон утыкался в свои бумажки. Сегодня омега приехал с Бёнхо, и пока сын смотрел мультики на втором этаже, Юнги как обычно спустился к Хосоку. Жаловался на клиентов и громил, которых стал часто видеть на своей улице. Тэхён вроде позаботился о безопасности, но Мину было не по себе от этих мужчин. Хосок без задней мысли предлагал переехать к нему, но у Юнги был гараж и бросить он его не мог, как и этакую работу. Сейчас даже увлечение, всё меньше омега стал обслуживать кого-то. Денег у него было достаточно, чтобы прожить безбедную старость и оставить внукам, поэтому ему по душе сидеть рядом с Чоном и чувствовать себя здесь более счастливым, чем там дома, вымазанном в масле. Когда в кафе неожиданно вошёл Намджун, Юнги остановил очередной рассказ и проводил альфу взглядом до свободного столика, только потом заметив, что он пришёл не один. Сокджин последний, кого бы Мин смог представить рядом с Намджуном. Юнги думал набрать Тэхёна, но посчитал это глупым. Не мог, что ли Сокджин встречаться с Намджуном? Мог, но всё равно это казалось странным. Хосок поднял голову от планшета, когда молчание Мина затянулось и проследил за его взглядом. — Что-то не так? — Не уверен, — пожал плечами омега. — Что я пропустил? Давно они… ну вместе типо? — Не знаю, ничего такого не слышал, — вернулся к работе альфа. — Не обращай внимание. — Это сложно, — отвернулся Юнги, отпив уже остывшего кофе. — Главное, чтобы Бёнхо не спустился. — До этого же не выходил. — Меня напрягает Сокджин так же, как и его брат. Намджун как будто не знает, чем они занимаются, дурак, — в сердцах бросает омега. — Надо будет с ним поговорить, не приведёт это к добру. — Не лезь, — Хосок накрывает руку омеги, лежащую на столе, своей ладонью, — тебе было бы приятно, если бы к нам кто-то вмешался? Успокойся, может они просто перекусить зашли. — Якудза и мирные жители просто так не заходят перекусить, — перекривляет альфу Юнги. — Всё равно поговорю с Намджуном. — Дело твоё, — устало выдыхает Хосок. Намджун тоже заметил Юнги и пытался не смотреть в его сторону, пока разглядывал знакомое меню. Альфа рад, что у Мина появился именно тот человек, рядом с которым омега счастлив. Они же не друзья с Хосоком, верно? А Намджун не может решиться на такой серьёзный шаг, как новые отношения. Сокджин сидит напротив него, так же приятно улыбается и глаза у него горят. Именно так, когда действительно любят. А Намджун на любовь способен? Он готов продать чужую только ради себя. Тэхён же просил не беспокоиться за брата, а альфа не хочет думать о том, зачем всё это омеге, если навсегда ничего не бывает, если придётся разбить сердце Сокджину? Это же больно чертовски, что с ним потом будет? Намджуну стыдно, едва только уши не горят, он не знал, что является таким жестоким человеком. Да, он продался, сделал это ещё в тот момент, когда Тэхён поднял эту тему, а Намджун не возмутился так, как нужно было. И теперь ему… жить рядом с чудовищем? Может Сокджин действительно изменился? — Выбрал? Альфа еле заметно кивает, делает заказ. Он уже видит себя за рулём болида, новые знакомства, награды, совсем другая жизнь. И Тэхён вновь прав, всё можно купить, если деньги есть. Намджуну по факту терять было нечего, только если дальше двигаться вперёд и что-то новое пробовать. Цена велика только. Чужие чувства, может ли быть что-то более весомее? Жизнь, деньги, дружба, семья? Именно чувства играют важную роль в жизни и Намджун готов расплатиться. Ему эти дни для решения Тэхён дал не просто так. По правде говоря же, для того, чтобы альфа сам с собой договорился, чтобы отбросил стыд и волнение. Чтобы смирился. — Я на минутку отойду, — альфа только провожает его взглядом до уборной, а когда Сокджин скрывает за поворотом, достаёт телефон и лихорадочно ищет номер Тэхёна. «Я согласен» — отправляет. Договор с дьяволом подписан, сделка прошла успешно.

☽

Джексон наблюдает за тем, как Мексика плавно двигается в толпе, подпрыгивая на битах. Кукла вернула прежнее состояние, стала ещё стервозней и наглей. Джексон насильно на него маску эту надел, чтобы никто кроме него не видел настоящего Ёсана и не смог в душу плюнуть. Толком они не говорили о ночах, что провели вместе. Мексика только ругался из-за наказания Тэхёна и долго целовал обрубки пальцев у альфы. Джексон готов ещё раз согрешить, хоть голову потерять, но просто так не может от омеги отстать. Как его такого красивого и дерзкого можно от себя отпустить? Это искусство только Джексону понятное, он себе заберёт. Джунхи от Кана отстал, отец снова отвернулся, поэтому ничего не мешало Вану вновь хотеть его и рисковать жизнью. С Тэхёном говорить бесполезно, он никогда не примет эту связь запретную. Джексону больше не совестно, дело возможно в чарах Мексики, которые он практикует, глядя в глаза альфы. Даже сейчас, отдаваясь музыке, он смотрит на второй этаж, где у ограждения стоит Ван со стаканом виски и наблюдает за своей нимфой. В его волосы, похожие на сладкую вату, хочется уткнуться и вдохнуть полной грудью, уже ставший любимым запах. Джексон видит, как к парню пытаются приставать, и как ловко омега всех отшивает. Альфа сам не прочь залезть руками под его полупрозрачную блузу и огладить кожу, по мягкости дающей фору шёлку. — Ты же Джексон, да? — альфа нехотя отрывает взгляд от хрупкой фигуры на танцполе и поворачивает голову к подошедшему Хёнджину. — Видел тебя с Тэхёном. — И что дальше? — отпивает виски альфа, сжимая в руке стакан. — Ничего, — улыбается Хёнджин. — Кроме того, что ты завёл роман в тайне от босса. — Я повторюсь, — понижает голос Джексон, — и что дальше? — Слышал, что кто-то копал под меня в прошлом году. Не сложно было сложить два и два. Это же вы? Нашли что-нибудь? — смелеет Хван. — Доказали невиновность Чонгука? — Мы оба знаем, что ты и твой дружок с амнезией всё подстроили. Чего ты добиваешься? — Да так, — усмехается Хёнджин, бросает взгляд на розовую макушку и возвращает его Вану, — просто если что-то всплывёт, я бы не хотел узнать о твоей смерти. Ну и этого омеги. Как тебя только угораздило, он же фальшивый, как накладные ногти моего дедушки? Стакан в руке Джексона трескается, альфа хватает Хёнджина за грудки, останавливая свою охрану кивком. Это Ван должен был прийти к нему и угрожать, заставить бояться, страх смерти в его сердце впустить. А не выслушивать этот бред от Хвана, видеть его дебильную ухмылку и ноль сожаления в глазах о содеянном. Лучшего друга предал, может ли быть что-то ещё хуже? Теперь он смеет выделываться и качать свои права перед Джексоном, угрожая при этом не только ему, но и его Мексике. — Лучше тебе притухнуть, иначе конечности будешь по всему Токио собирать, — говорит Джексон прямо в наглое лицо альфы. — Усёк? — Ай-яй-яй, — качает головой Хёнджин. — Не надо так, я тоже могу быть крутым. При свидетелях меня убрать хочешь? — Пошёл ты, — отталкивает от себя Хвана и проходит мимо, спускаясь по лестнице к омеге. Очень хочется вырвать глотку этой твари. Как таковых доказательств причастности к аварии у Джексона нет. Весь план Хёнджина и Тэкёна состоял в том, чтобы подстроить аварию. Ок специально позволил болиду Чонгука врезаться в свой, но не думал, что последствия могут быть такими. Его тело пострадало, но мозг нет. Амнезия была выдумкой. Только это и может доказать Ван, врача пришлось не долго прессовать. Чонгука убрали, теперь Хёнджин и Тэкён борятся друг с другом. Они бы могли и Лукаса сбросить за борт, но за ним уже стоит не только его опасный дядя, но и Тэхён. Босс что-нибудь придумает, накажет гадов, но позже. Только теперь это начало касаться и Джексона в придачу с Ёсаном. Если Хёнджин проболтается, то Вану головы точно не сносить, Тэхён вторых шансов не даёт. Нужно самому с этим разобраться или же не дать боссу и вовсе прикасаться к Хвану, что исключено. — Поехали домой, — Джексон берёт Кана за руку и выводит из толпы. — Уже? Что случилось? У тебя кровь, — замечает порезанную стеклом ладонь омега. — Ерунда, — альфа сажает омегу на пассажирское сидение феррари и уходит за руль. — Тебя никто не обидел? — Нет, но меня начинаешь напрягать ты. — Всё хорошо, — Ван целомудренно оставляет поцелуй на лбу Мексики и бьёт по газам.

☽

Чонгук так в квартиру омеги и не вернулся, страдал от бессонницы в своей пещере, свернувшись в позу эмбриона прямо в одежде. Тэхён будто знал, что альфе нужно время в себя прийти, поэтому и не тревожил. Но после такого в себя не приходят, вот и альфа замкнулся в себе. Не может из головы выбросить ту страшную картину, хотя утро начиналось не так уж и плохо. Надолго Чонгука не мог никто отвлечь, он всё равно возвращался к луже крови и чужой боли. Со своей он уже воедино слился, хотя и чувствовать не перестал. Его лицо осунулось, посерело, мешки под глазами стали видны за километры. Чонгук пытался бороться с усталостью, но в голове будто блок стоял и единственное, что он делал — это думал. Когда жизнь стала такой сукой, как его угораздило с Тэхёном связаться и прочее. Он новости смотрел, ведущий рассказывал о смерти семьи омеги. В то утро Чонгук ещё не знал, что омега сделал это, обрёк на смерть каждого, кто помогал ему вести дела. Это преподнесли, как вторжение других синдикатов, якобы на собрание ворвались неизвестные и застрелили альф. А о Минги ничего не сказали, приписали туда же. Знали бы они, как перед смертью он страдал. Тэхён молодец, он из воды сухим вышел, живой и здоровый. Комментариев не даёт, интервью избегает, снова темнит. Полиции он стал интересен, но это не даёт Чонгуку думать, что его могут спасти. В этом городе всё решает Тэхён и никто больше. Джунхи не побоялся позвонить на мобильный альфы, Чонгук не хотел его слушать, даже не говорил о том, как всё было на самом деле. «Не звони мне больше» — единственное, о чём попросил Гук перед тем, как выключить телефон. Ему не нужны были больше проблемы. Страха перед неизвестностью хватало сполна. Тэхён пришёл на третий день, тихо открыл дверь и, не шумя, поднялся в спальню. Чонгук снова пытался уснуть, на часах было три часа ночи, а сна не в одном глазу. Омега хлопнул ладонью по включателю и комнату озарил искусственный свет. Альфа поморщился и приподнял голову, встречаясь с Тэхёном, по виду таким же красивым и свежим. Они небо и земля. Чонгука снова душат слёзы, которых уже не осталось, а Ким пронзает его взглядом, до костей лезет, знать хочет, что внутри у Чонгука творится, раз он похож на приведение. — Что с телефоном? — серьёзным тоном спрашивает омега, но ближе не подходит. Боится своего напора, альфу точно раздавит. — Выключил, — будто Тэхён этого не понял. — На меня смотри, когда я с тобой разговариваю, — Чонгук снова уткнулся в одеяло, прячась от слепящего света лампы. — Выключил, — щурясь, снова смотрит на Кима. — Почему на работу не выходишь? Чонгук присаживается на кровати по-турецки, нацепив капюшон толстовки ниже, закрывая глаза. Не может он смотреть на Тэхёна, надо настроиться, чтобы снова поднять голову. Альфа чувствует себя ребёнком, который нашкодил, а теперь его отчитывает отец. Низко даже для Тэхёна, хотя удивляться не стоило. Чонгук собирается с мыслями и поднимает голову, пряча руки в растянутых рукавах. — Не хочу, — он боится реакции Кима, но говорит правду. Чего лукавить? Тэхён из него всё вытрясет с силой или без. А пока хватает его взгляда. — А чего ты хочешь? — делает к альфе один шаг. — Не знаю, — пожимает плечами Чонгук. — Может, побыть одному? — теперь лжёт, одиночество его жрёт изнутри, оставаться одному невыносимо, думать об одном и том же. Но и Тэхёна он рядом видеть не хочет, инстинктивно назад пятится, когда омега ещё ближе подходит, коленями кровати касается. — Не надо, — руку вперёд вытягивает, останавливает. — Ты боишься меня? Чонгук не отвечает, но Тэхён всё по взгляду понимает, на кровать взбирается, не даёт альфе ускользнуть, ложится рядом, кладя голову на его ноги. Снова показывает себя с новой стороны, ластится, едва не мурлычет, как кот. Руки Чона сами тянутся к его мягким волосам, начиная поглаживать. Тэхён закрывает глаза и расслабляется, обнимая коленку альфы. — Я показываю тебе реальность, Чонгук, — тихо говорит омега, — такова жизнь. Мы оба неудачники. Ты жертва обстоятельств, я всего лишь безответно влюблен. Не совершай больше ошибок, не иди против меня. Скоро всё закончится, я обещаю, — альфа замечает за ушком парня татуировку «число зверя». — Кто подставил меня? — голос ломается. — Скажи мне. Если это правда, я хочу знать, кто это сделал. И как? — У меня долго не было друзей, потому что я никому не доверял. Единственного друга я убил. Сложно довериться кому-то до конца, раскрыться быть вместе всегда. Сейчас у меня есть Лукас, он как моя половинка, я знаю, что он сделает всё, о чём я его попрошу, всегда поможет и не оставит меня, — Чонгук пытается не реагировать на эти слова, но глупая ревность продолжает кипеть в глотке. — Это любовь, но другая. Так должны любить друзей, родных, питомцев. То, что между мной и тобой — большее, чем просто любовь. Это слово мне не нравится, оно какое-то странное. Им я не могу описать всё, что чувствую, — ловит ладонь Чонгука и касается губами, после отпуская. — Ты наверное тоже любишь своих друзей. Хосок хороший друг, но из-за страхов его здесь нет, он не поможет тебе. Хёнджин… — замолкает, даёт Чонгуку время осмыслить ранее сказанное. — Он тебе не друг. Ты был очень хорошим гонщиком, за место на пьедестале всегда приходится бороться. Тэкён и Хёнджин выбрали самый ужасный путь. Инсценировали аварию, подставили тебя. Они и твой менеджер. — Ты врёшь, — замирает Чонгук. — Этого не может быть. Я виделся с Хёнджином недавно… Он не мог так со мной. — А ты подумай хорошо, вспомни детали, разговоры. Я не собираюсь доказывать тебе это. Ты можешь позвонить ему и спросить сам. Вряд ли он будет отпираться, — поднимает голову Тэхён, садясь рядом с альфой. — Это больно, — берёт его лицо в свои ладони, — я хотел тебя отгородить. Тэхёну незачем врать, Чонгук знает, что он говорит только правду. И в лице его искреннее беспокойство за состояние Гука. Но ведь специально добивает, знает, что станет ещё тяжелей. Чон не отошёл от прошлых событий, а Тэхён упрямо добавляет, больней делает. Всё так же аккуратно, последние соки выжимает, издевается. Альфа не понимает, чем заслужил такое предательство. Он разбился окончательно, осел прахом на чёрные простыни и ладони Кима. Если бы ещё можно было заплакать, как мальчишка — Чонгук бы сделал это. В нём ничего не осталось, кроме потрескавшейся пустоши. Омега прижимает его к себе, Гук не сопротивляется, обнимает в ответ. У него есть только Тэхён. Страшная правда, но какая есть.