Temperature

Болид один за одним срываются со старта, кружат по дороге, с рёвом пролетая вокруг трибун. Среди гонщиков Лукас и знакомые Чонгуку его бывшие друзья. Альфу сюда притащил Тэхён, посадил на самое козырное место и заставил смотреть. Чон не здесь, не хочет видеть всё это и слышать, пытается задуматься о своём. Он мог быть среди гонщиков, так же разогнаться и рваться за победой, но не сегодня. У альфы есть только Тэхён, держащий его за руку, и охрана позади. Отойти даже на минуту нельзя. Чонгук видел, как в болид садился Тэкён, всё такой же весёлый, каким его помнил Гук. Значит, выдумка это амнезия, значит Чон дурак. Легко повёлся. Тэхён комментирует гонку, альфа не обращает внимание. Омега же не просто так его сюда притащил, в который раз указал Чонгуку на его место, а бороться сил не было. Он закрыл глаза и опустил голову, мечтая закончить весь этот фарс, но как оказалось, он только начинался. Выиграл Лукас, набрал больше всех очков и Тэхён торопился поздравить его, утащив за собой Чонгука. Он пытался оставаться в стороне, не реагировать на репортёров, круживших вокруг, но тщетно. Выводили они из себя не больше, чем Ким со своей тупой улыбкой и объятиями, из которых долго не выпускал Юкхэя. Но этого, будто вселенной было мало, потому что рядом крутились Хёнджин и Тэкён. Чонгука разрывало желание ударить бывших друзей, но подойти к ним сейчас, значит привлечь к себе большее внимание. — Значит, встретимся вечером, — услышал альфа от Тэхёна, — не опаздывай, победитель, — Ким ещё раз обнял Лукаса и увёл Чонгука. Омега не сказал ему о том, что ждало альфу тем же вечером, Чона отвезли на квартиру Тэхёна и заперли дверь, будто он был пленником. Альфа себя именно так и начал ощущать, пока бродил по пустой квартире, вспоминая детали гонки, вопросы репортёров гонщикам и лицо Кима. Тэхён больше не берёт его с собой на работу, то ли послушался Чонгука, который не хотел этим заниматься, то ли боялся, что альфа ещё раз попробует слить информацию. Но он больше не стал бы, не видел в этом никакой пользы для себя. Тэхён выкрутится, как делает это всегда. А Чонгуку остаются холодные стены и тишина. Альфе успело показаться, что Ким растаял, когда приходил к нему, обнимал крепко и голосом умиротворённым говорил. Это оказалось фальшью. У Чонгука видно судьба такая — прожить остатки своих бренных дней взаперти. И дело даже не в квартире омеги. Тэхён запер его в своём сердце. Альфа тоскует, сам не знает по чему больше — свободе или чувству этой мнимой свободы. Как-то всё раньше проще было. Чона интересовали только победы и слава. А сейчас всё вертится вокруг Ким Тэхёна. Кто бы подумал, что этот некогда забитый парень на такое способен? Хотя замашки садиста у него давно были. Чонгук не верил, что мог попасть в такую ситуацию, когда представлял что-то ужасное, будучи прибитым телохранителями омеги к полу. Он пугал, но не настолько, чтобы вычеркнуть навсегда из жизни, запечатать воспоминания за семью печатями. Чонгуку Тэхён всегда казался просто капризным ребёнком, не способным на что-то действительно масштабное. А теперь в его руках тысячи судеб и чонгукова тоже. Он не понимает, что стало причиной такого взлёта Тэхёна. Его и без того больного сознания, что велит убивать, через кровь дальше к вершине карабкаться. Нужно ли это всё омеге на самом деле так сильно, как он говорит об этом? А что же дальше, когда он победит, когда не останется врагов? Придёт тёмной ночью разбудит жестяным поцелуем? Закует в оковы своих рук? Начнёт шептать о любви? Да что же она такое, раз из-за неё человека так ломает изнутри? Чонгук не знает, он не любит. Никогда не любил. У него дрожат руки, когда Тэхёна касается. Лавой растекается внутри ревность, стоит омеге приблизиться к другому. Душа растрёпанная совсем не на месте, если омеге больно. Но Чонгук не любит. Желание, страсть, одержимость — вот, что у него к Тэхёну, но не любовь. Это чувство должно окрылять, приносить невероятное счастье, а не калечить изнутри. Вечером приезжает пара людей омеги, заставляют надеть смокинг. Чонгук соглашается только под дулом пистолета и проклинает всё на свете. Его долго куда-то везут, как оказывается в ресторан. Альфа понимает, что ужинать будет не только с Тэхёном, потому что за столиком так же сидит Лукас. Его присутствие бодрит Чонгука, заставляет зациклиться не только на омеге. Хотя Гук давно понял, что перестал испытывать к Юкхэю ту ненависть, которая долгое время помогала ему двигаться к цели. Может и правда Вон так хорошо относится к нему? Тэхён только улыбается Чонгуку, вопросов не задаёт, лишний раз не трогает, всё его внимание у Лукаса. Чон почти не бесится из-за этого, сидит сам себе, кушает, музыку слушает. Парочка обсуждает гонку, Чонгуку добавить нечего. Он перестал верить в то, что сможет вернуться в формулу, как и вернуть своё былое величие. Тэхён уходит в уборную, будто не боится, что между альфами может произойти драка. Дайте Гуку повод. — Если вы такие друзья, — с язвой заговаривает Чонгук, — ты не думал о том, что Тэхён со мной стрёмно поступает? Для тебя это нормально? — Нет, — Вон отпивает белого вина, наблюдая за спиной омеги, вскоре скрывшейся за поворотом. — Держать кого-то насильно ужасно, я говорил с ним об этом. — Дай угадаю, ему плевать? — Не то, чтобы плевать, — задумывается парень, — он хочет быть с тобой, вот и всё. Я тебя понимаю, ты не хочешь быть с ним, потому что он лишает тебя свободы, делает страшные вещи. Только и сбежать ты от него сможешь, разве что на том свете. — Мне застрелиться? — Это было образно, — усмехается альфа, смочив салфетку губами. — Можешь бороться. — Значит, проще застрелиться. — Ты не понимаешь, — наклоняется к нему Лукас, — Тэхён хочет видеть рядом с собой сильного альфу, вот и закаляет тебя. — Звучит, как бред психически больного. Чонгук пытался бороться, но его быстро опустили. Единственное, что он может попробовать — играть влюблённого, но и то Тэхён его быстро раскусит. Стоит ли это нервов Чона? Да и как тут можно быть сильным, если тебя из раза в раз топчут ниже плинтуса. — Покажи, кто тут главный, — шепчет Вон, когда Тэхён уже возвращается за стол.

☽

— Нам не нужны доказательства, чтобы посадить его, — говорит инспектор полиции, потягивая крепкий кофе у окна, в кабинете Кан Янмина. За массивным столом сидит сам альфа, напротив него Иори. — Но нужно разработать не простой план, чтобы взять его раз и навсегда, без подкупов, вмешательства его кланов. — Сейчас он осторожничает, — Иори медленно покачивается в кресле, — насколько нам известно, весь товар спрятал, не высовывается лишний раз. Но люди могут не понять, почему его, как гражданина, арестовали просто так, им нужны доказательства преступлений, хотя бы что-то. Идти вот так в пекло глупо, вы правы, нужен план. — Для начала стоит убрать лишних. Пак Мисон, его дети, те кто хоть как-то участвуют в жизни синдиката, — поднимается Янмин, одёргивая полы серого пиджака. — Джунхи, кажется, с твоим сыном пытался что-то сделать? — поворачивается к Чхве альфа. — Это в прошлом. От Джунхи нет никакой пользы. Он пытался убрать Джексона, но ничего не вышло. Я слышал, твой сын в этом замешан? — Не надо переворачивать стрелки на меня. Сейчас главное избавиться от Паков, они продажные крысы, в случае чего могут и против нас пойти. — Хорошо, я отправлю за ними синоби*. — Значит, мы пока начнём разрабатывать план, — отзывается инспектор. — Держим друг друга в курсе всего, — кивает Янмин.

☽

Чимин приезжает к Юнги, входит в дом через открытый гараж и находит омегу в комнате, одевающегося после душа. Альфа медленно скользит взглядом по полуобнажённому телу и входит, обнимая омегу со спины. Мин не отталкивает его, но в чужих руках начинает дрожать. Неожиданные визиты — это про Чимина. Юнги только смог спокойно вздохнуть, думая, что альфа отстал от него. — Чимин, — омега разворачивается в руках Пака, — хватит, у меня есть любимый человек, я больше не хочу быть твоей шлюхой. Мне надоело бояться, если ты что-то и чувствуешь ко мне, то отпусти меня, я хочу быть счастливым. Альфа прижимает его к себе, поглаживая по голым плечам. Юнги не понимает, что происходит, но в комнате отчётливо стало пахнуть кровью. Омега обнимает в ответ, опасности вроде никакой от Чимина не исходит, но чувство страха уже начинает переливаться за края дозволенного. Ладони стали влажными, Мин елозит ими по спине Пака, боясь даже представить, что его догадка верна. Чимин смотрит в глаза, улыбается, целует в лоб. Будто он… прощается. — Что это? — Юнги делает шаг назад, рассматривая на своих ладонях кровь. — Чимин? — омега обходит его. Кожа на голубой куртке разрезана криво, он ранен, кровь продолжает течь. — Кто это сделал? — у Мина перед глазами Тэхён со своей катаной, но мог ли он так поступить с Чимином, если он ему, как младший брат? — Не знаю, что сказать, — пытается натянуть улыбку на лицо альфа, — не думал, что окажусь в такой ситуации. Не волнуйся за меня, — берёт омегу за руки. — И прости, наверное. Я поступал, как ублюдок. Передай Бёнхо, что я люблю его, ладно? — Ты куда собрался? Тебе в больницу надо! — сорвался на тихие рыдание Юнги, только бы не разбудить сына, вряд ли он готов к этой картине. — Что случилось? — Не хочу, чтобы вы были в опасности. Я знаю, что у тебя что-то с Хосоком происходит. Так всегда было, я знал, что он к тебе не равнодушен, — кривится от жгучей боли Чимин, сжимая руки омеги, — так вот… он же хотел, чтобы ты к нему переехал? — Откуда ты… — Я всё знаю, Юнги. Пожалуйста, ради меня, уезжай, там безопасней. Люди, которые охраняют тебя, не те, за кого себя выдают. — Но Тэхён… — Ничего не знает, — оборачивается на шум с улицы Чимин, — завтра тебя здесь быть не должно. Иначе и за тобой придут, — альфа оставляет ещё один поцелуй на щеке Юнги и быстро покидает дом. Омега выключает свет, выглядывает в окно, но там уже никого, ни охраны, ни Чимина.

☽

Юджину становится плохо и Тэхён спешит к отцу. С ним уже был старший сын, который и позвонил омеге, сообщая о том, что отец не в порядке. Скорая успела уехать, пока Ким добрался до дома. Когда Тэхён вошёл в спальню, Сокджина не застал. Омега прошёл к кровати отца и присел на край постели, взяв его за руку. Выглядел он не важно. Ким ощутил жар, исходящий от альфы и поправил мокрое полотенце, лежащее на голове мужчины. — Ты как? — Тэхён заметил туман в глазах отца. — Что болит? — Тэхён? — будто не видел его, по голосу узнать пытался, кто покой его нарушил. — Это я. Отец, всё будет хорошо, — омега оставил поцелуй на тыльной стороне ладони мужчины. — Я обещаю. Тэхён сидит с Юджином полчаса и спускается вниз, замечая брата в гостиной с чашкой кофе. Младший подсаживается рядом, упрямо ощущая напряжённость исходящую от Сокджина. И пахнет в доме странно. — Что врачи говорят? — спрашивает Тэхён, рассматривая профиль брата, и парочку засосов на светлой коже шеи. — Простудился. — Не везёт ему, — томно вздыхает омега, — и так одной ногой в могиле. — Тэхён, — старший отставляет чашку и поворачивается к брату, — прости за мой срыв. Я не хотел задеть тебя, на меня просто свалилось многое. — В первый и последний раз. — Конечно, — натянуто улыбается омега. — Кстати, за Намджуна спасибо. Он после разговора с тобой прямо изменился. Я и не мечтал о таком, правда большое спасибо. Но чем я заслужил это? — Лучше просто радуйся, ты уже натерпелся. С рукой что? — уводит взгляд с омеги, рассматривает знакомую комнату, будто что-то изменилось, не может понять что. — Успел с кем-то сцепиться? — Не обращай внимание, — снова возвращается к кофепитию Сокджин. Пулевое на руке он скрывает за пластырем, но рубашка едва просвечивает его. — У тебя всё в порядке? — Когда ты стал за меня волноваться? — усмехается Ким, поднимаясь на ноги. — О себе думай в первую очередь, — отходит от дивана омега. — Нил снова приготовил чесночные булочки? — Что? — Ничего, я поехал, побудь пока с отцом, он не в себе, — Тэхён покидает особняк.

☽

Чонгук не смог бы спать спокойно, если бы не разобрался с Хёнджином. В одиночестве его мучили приятные воспоминая с другом и рассказ Тэхёна. Такое не прощают, не забывают, отпустить альфа ситуацию тоже не мог. Чонгук плюнул на всё и поехал в парк. Последняя возможность разобраться с Хёнджином, пока он не улетел, Тэкёна Гук не застал. Альфе не мешало большое скопление людей в парке и всё равно на то, если бы он стал выглядеть в их глазах ещё хуже. Чонгуку нечего было терять, а хоть как-то, но отомстить хотелось. Он просидел в машине час, пока в парк не приехал Хван. Чонгук почти поборол страх реакции на ситуацию Тэхёна. Пускай делает, что хочет. Альфа пытается не слететь с катушек от жизни, которая нагнула его достаточно, так что не будет плохим проучить одного предателя. Хёнджин заслужил парочку ударов, это всего лишь малость. Как он только мог так долго притворяться? Под одной крышей с Чонгуком жил, смеялись вместе, отдыхали, дерьмо переживали. Теперь смерть менеджера обоснована. Говорят спился, альфа уверен — убит. Чонгук не контролирует свою злость, она его переполнила, успела рвануть и задеть пару стритрейсеров. Альфа шёл к бывшему другу уверено, не колебался и не боялся сам потерять лицо. Но не он нанёс первый удар, Чонгук только успел ухватить Хёнджина за волосы и бросил на асфальт. Музыка в парке прекратилась, стало слышно только перешёптывания толпы, и резко показались огоньки фонариков, включенных на телефонах. Да, пускай снимают, Чонгук захочет пересмотреть. Хван быстро поднимается на ноги и бьёт в челюсть, тут же понимая, что происходит. Он ждал, когда до Чона дойдёт эта новость. Глупо оправдываться и лгать. Сегодня всё встанет на свои места. — Ты, сука, меня засадить хотел! — отвечает ударом на удар Чонгук, сплёвывая кровь. — Мы вместе пиво пили! С омегами спали! Мы, блять, в одной тачке ездили! Где твоя дружба грёбанная, о которой ты говорил? — Ты мне не был никогда другом, — усмехается кровавой улыбкой Хёнджин, успев поймать кулак Чонгука. — Заплакать хочешь? — Я тебя реветь заставлю! — другой рукой в живот бьёт, Хван пополам сгибается. — Какая же ты тварь… Тебя убить мало. — Натрави на меня своего ниндзя, — не перестаёт потешаться альфа. — Обещаю, ты сдохнешь раньше, чем успеешь снова чемпионом стать. Сколько тебе заплатили? Тэкён придумал эту хрень? — Хватит пищать, — зализывает волосы парень и замахивается. Чонгука подхватывает окружившая их толпа и бросает снова в Хёнджина, не успевшего обойти удар. — Ты дальше своего носа не видишь! — Мы были друзьями, мать твою! Я бы никогда так не поступил с тобой. — Конечно, я же был всего лишь запасным, — налетает на Чонгука парень, и они оба падают на асфальт. Друг друга не жалеют, проливают кровь. Больше Чону не обидно, он всё выплеснул, ударами болючими показал Хёнджину, насколько сильно его это ранило. Не так, как удары сейчас. Дерьмо случается, Чонгук бы никогда не подумал, что его может близкий человек предать, хотя после отказа родителей стоило задуматься о многом. Разнимают их не сразу, кто-то совсем не понимает, что происходит. Несколько минут альфы катаются по асфальту, мажут кровью, продолжая выкрикивать оскорбления. Первым это решает закончить Кису, наблюдавший за дракой, сидя на капоте авто. Чхве пинает Хёнджина в плечо, который от сильного удара, и разморённый дракой, не находит сил удержаться, падает на спину, слезая с Чонгука. Кису подаёт руку Чону, который и не думает отказываться от помощи. С трудом поднимается на ноги, стирает с лица кровь ладонью и благодарит альфу, смотря, на пытающегося подняться Хёнджина. Кису помогает Чонгуку добраться до тэча и открывает дверь машины. — Будь осторожен, — говорит Чхве, уходя. Чон недолго приходит в себя, восстанавливая хоть толику тех сил, что потерял и достаёт салфетки из бардачка, утирая кровь. Кису вернулся к своему авто, там его ждал Джунхи. — Что тебе? — недовольно спросил Чхве, обходя авто. — Меня хотят убить, — даже здесь, в людном месте, Пак оборачивается на каждый шорох. — Меня караулят у дома, на работе, везде! Что за хрень? — Мне откуда знать? Ты теперь за бортом, сам спасайся. — Ты уверен, что хочешь меня кинуть? За тобой тоже могут прийти. — Буду ждать, — смеётся альфа, зная, что охота за Паками уже началась. — Где твой брат? — Откуда я знаю? Отец в бегах, Чимина тоже нет. Это всё Тэхён, я уверен. Зря он это. — Лучше дома запрись, — улыбается Кису, садясь в машину. — Удачи, Джунхи, — уезжает.

☽

Намджун старается проводить с Сокджином всё своё свободное время. Он почти привык к нему, но о договоре с Тэхёном забыть не мог. Всё это на благо альфы, да и не приходится ему терпеть Сокджина, ведь он оказывается не очень приставучим. Он всегда нравился Намджуну, и если бы не его бывшая работа, то могло бы и выйти что-нибудь. С омегой интересно смотреть фильмы поздней ночью, обнявшись и укутавшись в одеяло. И альфе нравится то, как он вкусно готовит завтраки, когда Намджун остаётся у него с ночёвкой. Они не проходят впустую, Сокджин знает, как нужно соблазнять, а альфа старается брать то, что дают. Намджун рассматривает рисунки на спине омеги, пока он готовит очередной вкусный завтрак. Телефон на столе вибрирует от коротких смс, альфа их игнорирует. Он не успел заметить, как затаив дыхание, начал следить за каждым движением Сокджина. Утром он особенно красив, на теле расцветают засосы, пухнут губы и устало сияют глаза. Он невероятно уютный, такой беззащитный и какой-то… родной? После завтрака Намджун торопится на тренировку, забывая мобильный на столе, когда уходит в спальню. На смс реагирует Сокджин, не боясь быть застуканным. Юнги: Нужно встретиться 09:01 Юнги: Бёнхо хочет тебя увидеть 09: 03 Юнги: Мы у Хосока 09:05 Юнги: Что-то происходит 09: 10 Сокджин возвращает телефон на место и пытается понять, с каких пор Юнги стал так близок с Намджуном. Причём здесь его сын, если только он не… — Ты собираться будешь? — возвращается на кухню альфа. сын Намджуна. — Да, сейчас, — не зацикливается на догадке омега, но правду выяснит.

***

Тэхён входит в квартиру, тут же находя Чонгука по яркому запаху. Альфа стоял у раковины в ванной, пытаясь остановить кровь из носа. Он не успел уехать с парка, как его забрали люди омеги. Драку он точно видел, не зря же стритрейсеры её снимали. Ким не выглядел разозлённым, вроде не собирался ругать Чона за самодеятельность. Может он понимал, что это было правильным? Тэхён вошёл в ванную и выключил воду в кране, смывая кровь с раковины. Гук всё ещё держался за нос и помощь не собирался принимать. — Легче стало? — Вполне, — ответил Чонгук, снимая полотенце и вытирая лицо. — Пошли, — Тэхён утянул его за руку в комнату, а после и на выход из квартиры. Альфа не возмущался, хотя понимал, что ничего хорошего его ждать не могло. Омега какой-то разбитый, уж лучше бы голос повысил. — Садись, — Ким открыл дверцу пригнанного тэча и сел в салон. — Куда поедем? — Просто езжай, — Тэхён прилёг головой на плечо альфы и обнял одной рукой. У Чонгука не было сил сопротивляться, да и вроде тактику новую хотел попробовать. Он тронулся с парковки, заметив, как за ним поехали ещё две тёмные машины с охраной Кима. Тэхён на удивление не спрашивал подробностей случившегося и Чонгук даже был рад этому. Он постарается забыть о драке, только синяки сойдут. Омега поглаживает его живот, который болел не больше, чем лицо. Прикосновение успокаивает, до момента, пока Тэхён не забирается ладонью под футболку Чонгука, обжигая кожу горячими ладонями. На шее оставляет невесомый поцелуй. Это привычно для омеги, но Чон не может понять, куда они едут. Снова убийство? — Мой отец умирает, — вдруг говорит Тэхён, альфа едва удерживает руль. — Грустно. — Ты так спокойно об этом говоришь? — Я ждал его смерти очень давно. Он её заслужил, достаточно настрадался. — Безумие, — выдыхает Чонгук. — Оно ещё не началось, — прикрывает глаза омега, сильней прижимаясь к альфе. Чонгук уезжает за город, Тэхён ведёт его короткими комментариями. Альфа до последнего не знает, что происходит, пока не выходит из машины. Омеге в руку один из мужчин в костюме даёт биту, Чон отходит подальше, боясь, что будет мишенью для битья. Ему сегодня и так достаточно досталось. Тэхён долго вокруг не ходит, бьёт по лобовому стеклу тэча, оставляя на нём паутину трещин. Чонгук вскрикивает от неожиданности, пытается остановить омегу, но его тут же хватают крепкие альфы. — Ты молодец, — говорит Ким, крутя биту, — я тобой горжусь, наконец-то, смог отреагировать. — Не трогай её! — Я надеялся, что ты на гонках лицо разукрасишь Хёнджину, но и так сойдёт. Ты знал, что тебя уже по всем каналам показывают? — теперь Чонгук видит, как Тэхён начинает злиться. — Поздравляю, звезда, — ещё один удар о стекло. — Чего ты хочешь!? Причём здесь тачка? — вырывается, но не может. Его любимый тэч страдает за хозяина? Тэхён оставляет Чона без колёс совсем. — Прекрати! — и шага лишнего не делает, не может. — Это плата, семпай, — и стекло от очередного удара осыпается на сидения. — Ты забыл о том, что предал меня? За себя постоял, я рад, но не забывай о прошлом грешке. Я же только начал. Думаешь, я оставлю это так? Мне нужна твоя искренность, Чонгук, — бьёт по дверце, уродуя. — Мне нужен ты. — А мне свобода! — Тебя никто не спрашивал, — хмыкает омега, начав избивать тэч без остановки, оставляя глубокие вмятины на синем авто. — Никакой свободы, пока по улицам шастают киллеры. Я о тебе забочусь, а ты гад, зло мне делаешь. Продолжай, я тебя уничтожу, Чонгук, — отбрасывает биту, подходит к альфе. — Дурак, всё же ради тебя. Из кожи вон лезу, а ты всё успокоиться не можешь. Долго ещё сопли жевать будешь? — Ты силой держишь меня, а я должен от радости кипятком ссаться? — снова дёргается альфа, замечая, как остальные люди омеги, заливают тэч бензином, его отпускают. — Ты живёшь, как король! — пихает Чонгука в грудь, тот отшатывается и шипит от боли. — Только скажи, я тебе всё, что хочешь куплю. Или притворишься не меркантильным? Хорошо. Тебе подавай разговоры под луной и романтику? Сделаю, блять! Скажи, чего ты хочешь? У тебя уже есть всё, скажи, чего тебе не хватает? — голос у Тэхёна ломается, Чонгуку кажется, что он готов заплакать. — Какая нахрен свобода, семпай? Тебе больше нравилось гнить в бараке и прислуживать Рики? Да что стало с тем альфой, которого я полюбил? — снова толкает. — Не понимаешь о чём я? — альфа растеряно вертит головой. — Ты тряпка, Чон Чонгук. Ты опустился до того, что позволил унизить себя. Знаешь, как? Своим безразличием ко всему. Избил Хёнджина и думаешь это всё? Послал Джунхи и всё? Ты боишься меня, того, кто готов тебе ноги целовать… — встаёт рядом, кладёт ладонь на щёку цвета сливы. — Во время гонок все вокруг только и говорили о тебе, а ты ничего не делал. Лукас тебе что сказал? — Бороться… показать, кто тут главный, — растерянно отвечает Чонгук. — Ты мне не показывай, какой ты крутой, я это знаю. Ты другим покажи. Один раз упал и всё? Силёнок встать нет? — Тэхён, я просто… — Я просто добиваюсь своего. Ты сказал, что не знаешь, что случилось со мной. Я тебе расскажу, — вторую ладонь на щёку кладёт. — Мой родной отец был непрофессиональным гонщиком, они с папой расстались, когда он был беременным мной. Так бывает, люди расстаются, а потом поздно возвращаться. Папа вышел замуж за Юджина, а потом стал бегать к отцу. Юджин его убил, как и убил моего папу. Он долго терпел и меня терпению своему научил. Сейчас я взорвался, у меня нет желания биться дальше с твоей глупостью, Чонгук. Я тебя в какой-то момент просто убить могу. У Чонгука перед глазами всё плывёт, то ли от слёз, застеливших глаза, то ли ещё чего. Перед ним стоял всё тот же Тэхён, который вкратце описал своё первое падение, и он смог подняться. Альфе казалось, у него больше нет никакого стимула и сил. — Я видел столько смерти, что обесценил человеческую жизнь… — прошептал омега. — На моих глазах в спальне родителей Юджин застрелил мою семью. Мне было шесть лет. Я остался один, Чонгук. Можешь представить себе, через что я прошёл? Домогательства друзей Юджина, насмешки в школе, отсутствие друзей, любви. Я был на самом дне, но смог всплыть. Неужели ты не сможешь? Я не хочу в это верить. Чонгук не знает, что ответить Тэхёну, поэтому целует его. Страстно, кусая за губы до крови, прижимая к себе трясущееся тело. Рядом начинает гореть тэч, взрывается бензобак. Никто не прячется, телохранители смерено ждут. Чонгук не выпускает его из своих рук, болью делится, его забирает. Альфа даже потом не сможет подобрать слов. Когда вот так душу изливают слов и не надо, лучше действием показать, вот Чонгук и сорвался. Ему хочется целовать Тэхёна, прижимать к себе его тело, просто хочется. Объяснения нет. Омега нехотя отрывается от него, кивает своим парням, они загружаются в машины, Тэхён тоже тянет Чонгука к внедорожнику, заталкивает на задние сидения и закрывает дверь. Он и не думает отпускать своё возбуждения, садится на альфу, снимает с него футболку. Настолько плевать на всё, что даже водитель не трогает их. С Кимом нравится сходить с ума. Чонгук его с первого взгляда и бесповоротно. Тэхён раз и навсегда. Целует, царапая короткими ноготками побитое тело, не осторожничает, не хочет. Задирает голову, позволяет вылизать свою шею, космос на его теле нарисовать. Чонгук дёргает ремень омеги, запускает ладони под брюки и мнёт упругие половики. Просовывает палец в парня, ловит стон губами, кладёт спиной на кожаное сидение, снимает брюки, разведя ноги. Тэхён выгибается, начинает липнуть к креслу. Альфа наспех пытается растянуть его и не упасть на водителя, посмеиваясь от бреда ситуации. Тут же справляется с ширинкой джинс, освобождает вставший член, омега тянет в полумраке руки к органу, обхватывает. Запредельная красота открывается перед Чонгуком, доселе мир такой точно не видел. Он теперь понял, почему сердце покоя не знает из-за этого омеги. Потому что слепа любовь, потому что безумие рядом. Потому что это Ким Тэхён. Он стонет громко, не стесняется, когда Чонгук правильный угол находит, а вскоре пальцы заменяет членом и просовывает руку между его спиной и сидением, сажая на себя. Место его на бёдрах альфы. Тэхён зарывается изящными пальцами в волосы Чона и начинает двигаться, умирая от ощущения заполненности внутри. Чонгуков запах вновь омеге кислород заменил, одурманил, сделал зависимым. Так сладко, что приторно. Альфа слизывает с татуированных плеч капельки пота и, разведя пальцами ягодицы, глубже толкается. Тэхён от удовольствия закатывает глаза, не хочет терять сознание, только продлите эту сладкую пытку. — Я люблю тебя, Чонгук, — как в бреду шепчет альфе на ухо. — Люблю тебя, люблю… Чонгук прокусывает плечо омеги, вонзается острыми клыками в мягкую плоть, рвёт, кровь испивает. Тэхён кричит, сжимает его в себе, альфа кончает тут же, отрывается от тела Кима. Кровь стекает от плеча по руке и груди, омега плачет, мешает слёзы с алыми струйками. Он впервые плачет от счастья, не реагирует на сумасшедшую боль. Целует Чонгука, слизывает свою же кровь с его подбородка. Так метки не ставят, так съесть хотят. Альфа своё пометил. А то, что Тэхён его — он понял уже давно. Чонгук возобновляет размашистые толчки, языком по сладким разводам проводит, снова на вкус Тэхёна пробует. Ничего слаще до этого альфа не знал. Неважно, что завтра будет, через неделю, месяц. Чонгуку от Кима никогда не избавиться, омеге от него теперь тоже. Он возродился, пришёл в этот мир через боль и слёзы. А Чонгук показал ему истинное наслаждение. Тэхён протяжно стонет от яркого оргазма, теряя на мгновение зрение. Альфа ловит его, не даёт упасть, прижимает к себе ослабшее тело, целует в ушко. — Чонгук… — носиком тыкается в его грудь, как слепой котёнок. Альфа гладит его по смятым волосам, не отпуская. — Я здесь, я с тобой. Теперь всё будет по-другому.