Завтра брошу

Когда Ди увидел свою шею, на Чеса набросился с особым энтузиазмом, пока тот не мог перестать ржать, видя перед собой одно большое фиолетовое пятно. — Ты головой думаешь?! — кричал он, пока гнался за мужчиной. — Мне в школу через два часа! Ди прогорел уже на второй минуте их гонок, завалившись на кровать, что-то бормотал под нос, и, кажется, Чес разобрал оттуда слова «убить», «сжечь» и «лопата». В особый ужас не пришёл, потому плюхнулся рядом с ним и очень охотно терпел подростка, что решил отплатить той же монетой, присосавшись к его шее. — Не иди в школу, останься со мной. — предложил ему Чес, за что получил особенно больной укус. — Побрейся. — сообщил ему Ди и, неохотно встав, начал рыться в чужих вещах. Отрыл зелёный шарф, скривился, но намотал на шею, не имея особого выбора. Чес задумчиво ощупал лицо. — Тебя подвезти? — спросил он. — Ещё чего. — Жаль, что ты против, потому что твои родители настояли на этом. — и, похабно ухмыльнувшись, увернулся от ботинка, летящего в него. Домой Ди всё-таки заскочил в одиночку, дабы особых подозрений у брата не вызывать. Его встретил сонный Хеви, но когда увидел шарф, согнулся пополам, разлив свой утренний кофе. — Сопля. — обозвал Ди и, проигнорировав новый накат истерики за спиной, поднялся наверх. Чес действительно пришёл за ними и в самом деле побрился, теперь выглядя на пару лет моложе и вызывая смешанные чувства. Вот только шею оставил голой, и Ди чуть не откинулся, когда Хеви, особо ничего не связывая между собой, лишь ткнул на синяки пальцем, пока Чес яростно подмигивал виновнику торжества, заставляя обливаться холодным потом. Доехав, первым из машины вышел Хеви, оставив их одних в прокуренном салоне. — Хорошего дня в школе, зай. — прощебетал Чес тонким голоском, и Ди, демонстративно изобразив рвоту и два пальца, вышел, потуже завязывая шарф, пока в очередной раз за спиной заливались хохотом. Вот же кретин. Покуривая кокосовые сигареты в туалете школы, он окончательно простил Чеса как за пропажу, как за шею, так и за походку пингвина, которую смутно подметил Хеви. На шарф пялились с особым любопытством, но духа что-то высрать никому не хватило, учитывая то, что взглядом парня можно было сжигать мелкие города и людей. Вредности ради, пережив школьный день, ушёл через второй вход и поплёлся домой сам, пока Чес подвозил Хеви. На полпути, увидев боковым зрением, что к нему подъехала знакомая машина, ухмыльнулся и скрылся за углом. На телефонный звонок ответил с особой радостью. — А ну-ка выйди, я слишком стар, чтобы бежать за тобой. — сообщил Чес, хотя они оба понимали, что по физической активности отстаёт Ди и для мужчины особой трудности поймать его не составляло. — Ты ел сегодня? — Иди нахуй. — пропел ему Ди и, сложившись в компактный комочек, прислушался к шагам. Неспешным, вальяжным, но твёрдым. Потащили его за шкирку, и Ди, возмущённо выдохнув, попытался отпинаться, но в этот раз удалось попасть лишь в мусорный бак. Чес выглядел непривычно. Выбритый, с тёмными очками на глазах и рубашкой узорчатой, совсем летней, что была распахнута чуть ли не до половины его торса. — Как прошёл день в школе? — миролюбиво спросил Чес, заталкивая подростка на переднее сиденье. — Все пялились на шарф. — сообщил тот и облегчённо выдохнул, когда холодный воздух ударил по закрытым на такое долгое время частям кожи. — Хеви прокомментировал мою «любовницу» как вампиршу. — заржал Чес, пялясь на следы подростка, что уже перетекали в глубокий фиолетовый цвет, и попутно заводя машину. — Если бы только Хеви увидел результат моей любовницы. — Не пугай ребёнка. — попросил Чес, выехав на главную улицу. Когда подросток узнал пункт назначения, смог лишь скривиться, но особого сопротивления не указал. Заходя в кафе, лишь обернул вокруг шеи шарф и принялся доказывать, что не голоден. — Если ты ещё раз упадёшь в голодный обморок, я тебя лично запинаю, пока ты будешь спать. — сообщил Чес, располагаясь за любимым столиком и выдвигая солнечные очки на волосы. Ди мрачно сел напротив. Хотелось лечь, желательно с Чесом на кровать, и курить как паровоз. Неожиданно до него донёсся какой-то писк. Повернувшись, он сжал челюсти и приличия ради приостановил кислую мину, которая так и хотела вырваться наружу. К нему бежала на всех парах девочка из школы. Чёрные волосы, большие глаза, но отнюдь не такие выразительные, как у Чеса, и лицо, наполненное энтузиазмом. — Привет, Ди! — воскликнула она. Тот немного стушевался, поняв, что многострадальное имя не помнит, перевёл взгляд на Чеса и, проигнорировав его подмигивание, дежурно улыбнулся. — Привет. Ты что-то хотела? Девушка, кажется, на мгновение залипла на Чеса, который, развалившись на стуле, спокойно перебирал сигарету в руках, глядя куда-то в окно. Она чертыхнулась. — Да-да. Я устраиваю вечеринку, ну, после выпускного, хотела пригласить тебя! И, если твой друг захочет, к нам и студенты заглянут, поэ… Ди опешил и попытался не отвлекаться на Чеса, который, поняв, что речь идёт о нём, ржал в своё плечо. — Это друг моего отца. — сообщил он, смотря на неё нечитаемым взглядом. Та мгновенно покраснела, покачалась на носочках и под конец дала свой номер, если вдруг тот захочет узнать адрес. Ди проводил её убийственным взглядом. — А всего лишь стоило побриться, не так ли? — продолжал ржать Чес. — Хватит так смотреть на бедную девочку, в её голове щас дыра появится. Подросток перевёл не менее жуткий взгляд теперь на него. — Жри свою капусту, и пойдём. — Как только ты доешь свой салат. В свою очередь у Чеса в голове были тишина и ощущение, словно он постиг «дзен». Что конкретно изменилось с этой ночи, было непонятно, но в душе по-тихому закрывалась дыра, а подросток, напротив, выглядел как сон наяву. Хороший, немного злобный, как пудель, но такой милый, что хотелось потискать, наплевав на то, что, если этот самый пудель захочет, съест его живьём. Впрочем, сравнение Ди с пуделем решил оставить при себе. После кое-как доеденного салата и вправду отправились к нему, и Чес познал во второй раз в жизни, что такое подростковые неугомонные гормоны. — Боже, час назад ты был готов убить меня. — доложил ему Чес, стараясь отлепить от себя хилую тушку. Подросток только-только избавился от пингвиньей походки, а насколько Чес помнил, его родители должны будут объявиться вечером. — И что? Одно другому не мешает. — промычал тот, продолжая ластиться к его боку. Чес не выдержал щемящей нежности, что плескалась внутри волнами, и сгрёб того в охапку, уткнувшись носом ему в макушку, думая о том, что цитрусы без образа Ди перед глазами больше нюхать не сможет.