Завтра брошу

Сучья натура Ди проснулась к вечеру следующего дня. Как раз когда к ним в гости заглянул Чес. На всё огрызался, смотрел грозно и, в общем плане, был собой. Подросток, который успел купить консилер и теперь замазывал большую часть шеи, смог вернуться к излюбленному чокеру, а шарф всё-таки не вернул, что было вполне ожидаемо. Он проигнорировал большую часть удивлённых взглядов семьи, когда, спустившись, уселся за стол напротив Чеса. Тот незаметно подмигнул. Семейка и Чес опять ели какой-то примитивный фастфуд, потому, не соизволив притронуться ко всему этому богатству, которое очень охотно поглощал Хеви рядом, выводя из себя своим чавканьем, Ди уткнулся в телефон, по-мелкому прислушиваясь к разговорам. В основном родители и Чес шутили свои локальные шутки, не до конца понятные, зато, по ржачу Виктории и Чеса, для них более чем увлекательные. Затем они плавно перешли к карьере Чеса, попутно разливая вино, и подросток навострил уши. Как оказалось, совсем скоро у мужчины будет небольшой концерт в баре, название которого он незаметно вписал в заметки. По большому счёту, Ди не знал о Чесе многого. Как они сдружились с отцом, почему Глэм, чёрствый и сдержанный в любых ситуациях, был пропитан такой любовью и заботой к этой балде. Какое у Чеса было прошлое, как он нашёл себя в музыке и как часто выступал. Не то чтобы он не пытался разузнать — Чес отнекивался, переводил темы очень ловко, лавировал меж вопросов, которые были очень невинны и, по сути своей, не должны были быть такой тайной. В любом случае — Ди знал это с первого взгляда в карие глаза — Чес был не таким простым, каким казался для других. Он умел манипулировать, иногда уходил в себя, а заразительным смехом покрывал все неудобства — словно закрашивал чёрные стены ядрёно белой краской. Потому было понятно — из него вытрясти информацию было сложно и, в какой-то мере, невозможно. Но это в любом случае не переубеждало его мозг, что записывать клочки разговоров в заметки — сталкерское дело. А впрочем, справедливо. Чес знал его с пелёнок, секреты, что были скрыты толстой пеленой для других, разузнавал без проблем, а за это стоило платить. Когда взрослые уже сильнее углубились в тему музыки, каким-то невнятным образом перетекая в философию, подросток заскучал и, прождав ещё лишних минут, скрылся, по-тихому прихватив для себя бокал вина из кухни. Следующий школьный день прошёл красочно и неожиданно. В школе Ди имел репутацию человека, к которому подходить себе же дороже. В восьмом классе, когда какой-то чудак посмел обозвать его пидором, Ди за вечер успел взломать все его социальные сети и Айклауд с фотографиями. Наутро в школе были развешаны особенно увлекательные переписки этого самого одноклассника в гей-чатах, а за ними шли не менее красочные фотографии. В том, что сделал это Ди, ни у кого не возникало сомнений. Он был единственным человеком, который мог бы так сильно опозорить за считаные часы. Его обходили. Потому, когда посередине школьного коридора к нему приблизился очередной качок, у которого вместо мозгов, без сомнений, были мышцы, Ди более чем удивился. А, когда этот самый качок начал на него орать, в порыве ярости брызгая слюнями, Ди омрачился. Если он вернётся домой без переломанных рёбер, можно будет считать это за победу. В несуразной речи, очень эмоциональной, Ди смог разобрать, что он, именно он, приставал к его девушке — ну как девушке, по словам, «она уже моя» — и, каким-то боком, хотел их поссорить. Догадку о том, что этот больной тип говорит про черноволосую девушку из кафе, Ди развить не смог — прежде чем он успел проговорить заготовленную речь про мир во всём мире и про то, что конец придёт этому барану раньше, чем он получит свою спортивную стипендию, к нему полетел кулак, как ни странно, прямо в глаз. Насколько Ди знал с опыта Хеви, умные задиры били ниже лица, по частям тела, что обычно были скрыты под слоем одежды, дабы мамки жертв не пришли к ним с ордерами на арест в следущий же день, но этот пацан, со странной кличкой «Суслик», явно уступал им в уме. Бил он его недолго, но зато болезненно, так что гематомы по телу были неизбежны. Сквозь боль, которую послушно терпел, Ди ржал, думая, как хорошо было бы сообщить этому бугаю, что его трахает друг отца, а на чью-то потенциальную девушку он плевал с высокой башни. К счастью, Суслика отцепили от него раньше, чем одностороннюю драку смогли обнаружить учителя. Домой он вернулся раньше, точнее, его заставил Хеви, который выглядел достаточно обеспокоенным, когда дышать получалось лишь с присвистом. Переломов не было, о чём он сообщил брату по пути в комнату, наспех ощупав рёбра. Кажется, придётся ограбить магазины косметики. В первую очередь, наплевав на травмы и синяки, что спешно окрашивались в фиолетовый и синий, он полез взламывать этого выблядка. Заняло это дело не более часа, потому, прямо с личной странички парня слил пару откровенных фотографий, подкрепил абсурдным описанием, которое шло якобы от самого Суслика, и, развлекаловки ради, на пару минут зашёл в школьную беседу. Было весело: парень попался ему непростой, догадки были верны — и правда шёл на спортивную стипендию, был популярным и умел дрыгать лишь ногами, обтянутыми мускулами. Потому смотреть на шокированные комментарии их не менее тупых одноклассников было весело, но наскучило быстро. Закрыв компьютер и почувствовав своё ноющее тело отомщённым, пошёл в душ, проигнорировав по пути восхищённый взгляд Хеви. Когда наступила полночь, Чес за окном настоятельно не понимал, почему подросток не хочет выходить и почему даже голову не высовывает. После пары просьб и угроз подняться к нему, тот вякнул тихое: «Иду». — Это ещё что? — искреннe недоумевал Чес, когда подросток спустился к нему с тёмными и большими солнцезащитными очками. — Чего опять выкинул? Подросток раздражённо повёл плечами и зашагал вперёд. Когда они очутились у фургона, Чес не выдержал. — Снимай. — приказал он. Ди ударил его по протянутым рукам. — Не трогай. — зашипел он. — Ты обкуренный? — Да господи! — завизжал он, когда Чес, скинув его на мокрую траву, принялся стягивать с него аксессуар. Сначала, увидев его глаз, заржал. — Кто тебя так разукрасил, а? А потом заметил, как подросток под ним болезненно дышит через нос, жмуря глаза, и слез с него со скоростью света. Не давая время на подумать, задрал его футболку, и Ди, кажется, впервые за их знакомство увидел, как добрые глаза Чеса наполнялись яростью. — Кто это сделал? — спросил он холодно, не отводя взгляда. Гематомы пошли цветущим образом, расползлись по рёбрам и ныли чересчур больно даже для болевого порога Ди. — Пацан со школы. — сообщил он, пытаясь подняться, почувствовав, как футболка впитала влагу травы и теперь мерзко липла к спине. — Подумал, что я к его девушке приставал. Или что он там подумал... Чес поднял его, как невесту, и, игнорируя щипки за руку, направился в фургон. — Подожди, ты в ряд гетеросексуальных решил вернуться? — спросил Чес, непонятно, в шутку или всерьёз. — Ты вообще дебил? Не трогал я никого и никуда не возвращался, мне досталось за то, что я поговорил с той девушкой в кафе. — сообщил, пока Чес его укладывал на кровать. Тот сжал челюсти и посмотрел нечитаемым взглядом. Ди выдохнул. — Знаешь, он почему-то после этого вывесил свои голые фотки у грязного зеркала и жаловался на то, что у него маленький член. — добавил подросток, невинно хлопая глазами. Чес не выдержал и секунды, тихо заржал, шарясь в своей импровизированной аптечке. — Рад, что ты можешь постоять за себя. — и взгляд его потеплел. — Не понимаю, о чём ты. — фыркнул Ди. — А это ещё что? — Ложись обратно, будем обрабатывать. Чес без вопросов стянул с него промокшую футболку, за что получил облегчённый вздох, и принялся мягко втирать мазь. — Не дави! — прошипел Ди, вздрагивая. — Да я вообще почти не трогаю! Лунный свет бил в глаза, Чес пах самим собой: домом, чем-то нежным, успокаивающим. — Всё! — завершил Чес, молча надел на него свою майку, что села безмерным мешком, аккуратно притянул к себе и, проведя ладонью по волосам, прислушался к мирному сопению куда-то в грудь. — Спи. Ещё одна ночь в тепле.