Кошмар

Едва она зашла в квартиру, к ней тут же подлетел Бакуго. — Тебя где, блять, носило? — грубо спросил он. Светлые брови были сведены на переносице, на лбу прорисовывалась едва заметная морщина: он был очень зол. — Ты какого хера трубку даже не брала?! Андо старательно избегала ярко-красных глаз, внимательно рассматривающих её, и сильнее куталась в толстовку. — Извини… — слегка дрожащим голосом произнесла она, опуская взгляд на свои ботинки. Кацуки резко затих и успокоился — недоуменно уставился на стоявшую перед ним девушку, замечая мелкие детали: размазанная тушь, покрасневшие, словно от слез, белки и дрожащие руки. Нервные голубые глаза бегали из стороны в сторону, стараясь не смотреть на него самого, а растрепанные русые волосы так и лезли девушке на лицо, будто она только что пробежала марафон. — Что случилось, Рен, — сурово спросил он и сильнее нахмурился. — Ничего… Я… — Не ври мне, — отрезал Бакуго. — Я всё вижу. Кто тебя обидел? К тебе приставали? — Н-нет… Кацуки… — прошептала Рен, еле сдерживая вновь подступившие слёзы. Во рту опять появился ненавистный привкус желчи и горечи, а горло будто сковали железные тиски. В следующую секунду она оказалась в крепких объятиях парня — Андо уткнулась в тёплую грудь и беспомощно заплакала. Бакуго чувствовал, как девушка вздрагивает в его руках, и лишь сильнее прижимал к себе. Он не знал, что с ней случилось, но ему это и не нужно было сейчас — Кацуки чувствовал, что ей плохо, и просто должен был помочь. Всегда помогал. Ведь это Рен — ему почти физически больно было видеть слёзы в этих светло-голубых, будто немного выцветших глазах. В такие моменты он готов был подорвать любого, кто хоть как-то посмел навредить ей. — Тише, Рен, тише… — шептал он на ухо девушке, которая продолжала всхлипывать и трястись всем телом. — Я рядом, всё будет хорошо… В этом Кацуки не сомневался ни на миг. Пока он был рядом, с Андо ничего не случится — он не допустит. — Пойдём в комнату, тебе нужно успокоиться. Рен лишь коротко кивнула и послушно пошла за парнем, который отвел её в гостиную. И руку её он не отпускал ни на секунду. Их пальцы были крепко переплетены — она чувствовала, как Бакуго сильно сжимает её ладонь, будто боится отпускать. От этого простого прикосновения сразу на душе легче становилось — Андо чувствовала себя в безопасности здесь. Пока девушка сидела на диване, всё еще немного подрагивая, Бакуго заваривал её любимый зелёный чай — тот самый, успокаивающий, который ей подарила Яомомо после выписки из больницы. — Вот, Рен, это поможет, — произнёс он, протягивая девушке чашку. — С-спасибо… — едва слышно поблагодарила его Андо, стараясь не разлить чай — руки всё ещё ужасно дрожали. Она не смотрела на Кацуки, но ощущала его присутствие, и это помогало немного успокоиться. Он сидел рядом на диване, молча наблюдая за ней, и терпеливо ждал, когда девушка придет в себя. На часах было уже почти пять утра, через пару часов ему выходить на учёбу, но это мало его волновало. Самое главное конкретно сейчас было помочь Рен — парень всегда умел легко расставлять приоритеты. Андо старалась сконцентрироваться на дыхании — глубокий вдох, выдох. Не думай ни о чём, всё уже давно в прошлом. Ты изменилась. Тебя простили. — Рен? — она слегка вздрогнула и резко обернулась на Бакуго. Девушка смотрела на него испуганными глазами, словно загнанное животное, но выглядела уже куда спокойнее. — Что случилось? — мягко спросил Кацуки, взяв её за руку — всё ещё дрожит. — Расскажи мне, прошу. Глубокий вдох, выдох — Рен пытается собрать мысли в кучу, связать слова в предложения, открывает рот, но с губ срывается только хриплый кашель. Видимо, так сказывается ночная пробежка по холодным улицам. — Всё… х-хорошо… — выдыхает она, и голос дрожит не меньше рук. Кацуки хмурится, молчит — не хочет давить на неё опять, но выяснить, что случилось, всё же надо. — Не хорошо, Рен, я вижу, — строго говорит он. — Почему ты опять закрываешься? Девушка отвернулась, и тут Бакуго увидел наконец то, что она так старательно пыталась от него скрыть — тёмные синяки на бледной шее, расползавшиеся по коже следы чьих-то рук. Кто? Кто посмел? Кацуки пытался сдерживаться — но это, кажется, последняя капля, и терпение переливается через край. Парень резко одернул ворот её толстовки — и теперь уже нет сомнений, ему не показалось. Андо отшатнулась от него, как от врага, и натянула кофту повыше на шею, виновато опуская взгляд в пол. — Это не то… — Кто? — сквозь стиснутые до боли зубы прорычал он. — Кто, блять, сделал это?! А у Андо снова глаза на мокром месте. — Прости, я… я не хотел, — кулаки у Бакуго были сжаты до белых костяшек, и ему с трудом удавалось контролировать причуду. Рен не знала, что делать. Она хотела просто исчезнуть — опять — навсегда испариться из этого мира, где её окружали одни проблемы. Всё ведь только начало налаживаться… — Андо, — Бакуго взял её за щёки и повернул на себя. — Ты можешь рассказать мне что угодно. Это как-то связано с Лигой? Кацуки сразу заподозрил что-то подобное, увидев такую реакцию девушки — только эта тема, самая больная для неё, могла вызвать такую сильную истерику. — Ч-что?.. Как ты… — Так я угадал? — нахмурился парень. — Выкладывай всё, Рен. Главное дыши, держи себя в руках, Рен. Ты в безопасности, Томуры здесь нет. Но даже если и так, что ей делать теперь? Мысли вновь разбегались в разные стороны, путались между собой — она не знала, как поступить. В голове всплывали воспоминания о днях в Юэй, когда она была шпионом Лиги, когда она скрывалась ото всех и ни с кем не могла поделиться переживаниями. Но сейчас ведь всё изменилось — она сама изменилась. Андо не должна допустить повторения истории, она просто не вынесет этого. — Я… — Рен тяжело вздохнула, собираясь с мыслями, — Меня… меня нашёл Томура… — голос её вздрагивает, а на глазах вновь виднеются слёзы. — Он опять хочет, чтобы я шпионила, он говорил, что убьёт всех вас! Он… Он не оставит меня в покое, Бакуго, он никогда не отпустит меня! Я не хочу, чтобы кто-то опять умирал из-за меня, я- Рен не договорила — Кацуки притянул её к себе и нежно, но очень крепко обнял. Опять. Он не мог больше ничего сейчас сделать, но хотел успокоить её, прижать к себе и никогда не отпускать, чтобы никто больше не смел причинять ей вред. Чтобы никогда больше Рен не плакала. — Я поймаю этого ублюдка, обещаю, слышишь? — без доли сомнения в голосе произнёс Бакуго. — Он никогда не причинит вред ни тебе, ни кому-либо ещё. Андо почти не слышала его — она не могла сфокусироваться на голосе. Ей заложило уши, голова уже начинала болеть, но всё это мелочи в сравнении с тем, что творилось у неё сейчас внутри. Её снова разрывало на части, она не могла успокоиться и оторваться от болезненных воспоминаний, которые яркими картинами возникали в голове. — Я… я не могу так… — шептала она, уткнувшись в тёплую грудь Бакуго. — Он убьёт всех, он точно всех убьёт, ты не понимаешь… — Тише, Рен, — Кацуки нежно гладил растрепанные русые волосы и всё также крепко прижимал девушку к себе. Усталость брала своё, и Андо уже практически засыпала в руках парня. Она провалилась в сон, но продолжала негромко всхлипывать сквозь дрёму и бормотать что-то невнятное себе под нос. ——— — А теперь расскажи подробнее, что произошло? Грубый голос неприятно ввинчивался черепную коробку, будто штопор в винную пробку. А голова болела — сильно — и глаза не хотели фокусироваться на человеке перед ней. Замыленная камера старого смартфона. Бессонная ночь — опять, опять — всё вернулось на круги своя. Вновь больно, страшно, пусто внутри. Почему она такая беспомощная? Ничего не может сделать сама. От неё одни проблемы. Лучше бы она не рождалась. — Рен? — этот голос мягче, хоть и с хрипотцой. Он нежно ласкал барабанные перепонки — он такой родной, что внутри стало чуть теплее. — Да, простите… — ещё один голос. Чей? Её? Собственный голос казался таким незнакомым. Куда она опять улетела? Реальность здесь. — Он сказал, что я должна шпионить за Бакуго… Молчание. Что за стук? Сердце бьётся слишком часто — или ей кажется опять? — И это всё? — тёмные глаза напротив были чернее самой непроглядной ночи. Нехорошо. — Я… я не знаю, вроде да, — неуверенно произнесла Рен, наконец сфокусировавшись на лице бывшего учителя. Андо уже давно не видела Айзаву — он будто бы постарел. На лбу прорисовывалась глубокая морщина, под глазами темнели синяки от недосыпа, и взгляд сейчас был ещё более измученным, чем обычно. Работа героя на пользу никому не идет. — Откуда он может знать, что Рен живёт со мной? — опять тот родной голос — сидевший рядом Бакуго тоже хмурился, но его лицо пока не было изрезано от времени морщинами, лишь несколько старых шрамов виднелись на скуле. Сотриголова лишь покачал головой. Слишком много вопросов, на которые он не знал ответов — и это утомляло. — Он сказал, что убьёт всех, кто мне дорог, если я не послушаюсь, — дрожащий голос нарушил повисшую в комнате тишину. Кажется, её саму опять начинало трясти. Что-то тёплое и тяжёлое легло ей на плечо — и эта тяжесть была приятной, успокаивающей, словно её укрыли толстым ватным одеялом, из-под которого не хочется вылезать. Стало спокойнее. — Не убьёт. «А что если?» — Никаких если, — словно прочитав её мысли, добавил Бакуго. — Главное не делай глупостей, Рен, — донёсся до неё голос Айзавы. — Он просто манипулирует тобой. Рен знала это, но как будто ей было от этого легче. Томура — кто он? Он спас её, воспитал подарил дом… Нет, нет, нет! Он убийца, злодей, психопат… Но чем она отличалась от него? Исправилась? Но прошлое не исправить… — Рен, Шигараки сказал, как ты можешь связаться с ним? — Айзава опять мешал Рен падать в пропасть разорванного сознания. — Нет, он сказал, что сам найдет меня, — отстранённо ответила она, вновь проваливаясь в тёмный омут — но рука подхватила. Эти глаза — алые, как закатное небо, и такие же тёплые и нежные. Они цепляют её из пучины разума, заставляя оставаться в реальности — и одновременно с ними крепкие руки сжимают её сильнее и притягивают ближе. — Андо, тогда ты должна помочь нам поймать Шигараки, я знаю, это тяжело, но прошу, — продолжал Айзава, пока Рен прислушивалась к биению чужого сердца, почти лёжа на груди Кацуки. Тепло. — Вы уверены, что стоит взваливать это на неё? — у него приятный голос. — У нас нет других вариантов, Бакуго, — с тяжелым вздохом ответил Сотриголова. — Рен, мы поставим на тебя жучок, и как только Шигараки опять появится, ты должна будешь сообщить героям. Ты можешь сказать ему, что будешь следить за Бакуго — главное потянуть время пока подмога не приедет. Ты поняла? Сердце Бакуго бьётся так ровно. Один удар пропустило. — Да, поняла. ——— Последнюю неделю было очень паршиво — она, кажется, вновь падала в ту ледяную пропасть, из которой так старательно вылезала в течение двух лет. Одна встреча с Томурой — и вот результат. У него слишком много власти над ней. Рен уже отвыкла от всего этого: от трясущихся рук, от неприятного холода, бегавшего по спине, от бессонницы. Кошмары никогда не покидали ее, но становились слабее — и тут опять. Всю неделю Андо просыпалась в холодном поту посреди ночи и не могла больше сомкнуть глаз. Она пыталась сдержать слёзы, сидеть тихо — чтобы Бакуго не услышал, но он каждый раз приходил к ней. Всегда всё слышал. Кацуки знал, что ей тяжело, что ей страшно до безумия — ни один психолог не избавит её от травмы, с этим надо смириться. Бакуго чутко спал, просыпался от любого шороха, и глухие крики Рен сквозь сон просто не мог не слышать — подскакивал сам и шёл к ней. Заставал её заплаканную и дрожащую посреди постели — в голубых глазах каждый раз переливался страх, чистый и ни с чем не сравнимый. Кацуки даже предположить боялся, что ей снится — но это всё было и не важно. Сны — лишь игры подсознания, а плохо ей в реальности, и это Бакуго в силах исправить. Он садился рядом на постель — она шарахалась от него как от незнакомца, а потом в глазах появлялось осознание, и она расслаблялась. Всё так просто. Когда она понимала, что перед ней Бакуго, тревожность словно ослабляла свои тиски, этот неприятный ком в горле проваливался обратно в желудок, и хоть дрожь в теле не прекращалась, ей было уже не так херово. Только от того что он был рядом. А потом он придвигался ближе и обнимал её — крепко-крепко, и так тепло, как только он умел. Бакуго чувствовал, как она трясётся в его руках — сильнее прижимал к себе; он слышал частое биение чужого сердца, словно оно вот-вот и вырвется из грудной клетки, он ощущал на коже сбитое хриплое дыхание. Рен цеплялась за его футболку, сжимала мягкую ткань в дрожащих руках и утыкалась лицом в тёплую грудь — Бакуго чувствовал, как одежда становилась влажной и липкой от её слёз и только крепче стискивал Андо в объятиях. А что ещё могло сейчас помочь? Все слова уже давно сказаны, таблетки выпиты: единственное, что он мог — это обнять. Дать ей почувствовать себя в безопасности, и это помогало. Рен уже даже не замечала этого, но каждый раз рядом с Бакуго ей становилось спокойнее — он был будто защитой от её же собственных внутренних демонов, тот самый луч света, что разгонял темноту и дарил заветное тепло. В её душе уже давно было холодно и пусто, и сердце покрылось тонкой ледяной корочкой — его душа была как взрыв фейерверков, ослепительно-яркий и горячий, как маленькая звезда внутри грудной клетки. И Рен тянулась к нему в надежде согреться. Он обычно утыкался носом в её макушку, втягивал приятный сладковатый аромат русых волос и просто дышал. Ровно и спокойно — чтобы она тоже могла подстроиться под этот ритм. И потом они дышали вместе, два сердца в унисон. Его руки нежно гладили дрожащую спину — Рен даже сквозь одежду чувствовала тепло его широких ладоней. Они могли сидеть так хоть всю ночь, слушая лишь дыхание друг друга, и никакие слова им не были нужны. — Иди спать, Кацу, всё уже хорошо, — каждый раз говорила она, когда хотя бы немного успокаивалась и могла уже контролировать голос. Звучало неправдоподобно, но она не могла не попробовать. — Ты херово врешь, — отвечал он, не выпуская её из рук. — Я никуда не уйду, не дождёшься. — Тебе завтра рано вставать… — Похуй. Я сказал, что не уйду. Дальше спорить было бесполезно и Рен оставляла эти жалкие попытки. Бакуго всегда был упёртым — и сейчас тоже, если он сказал, что не уйдёт, значит будет сидеть с ней всю оставшуюся ночь. Рен даже смирилась уже с тем, что ей придётся вновь столкнуться с Шигараки лицом к лицу — но её все равно не отпускали кошмары, в которых она вновь и вновь видела смерть друзей и сама же потом тонула в их крови. Её сознание будто играло против неё, каждый раз придумывая всё более изощренные и кровавые картины, от которых Андо не могла отделаться. Она устала. Дни растягивались до бесконечности, словно время стало густым и вязким — не хотело бежать в привычном темпе, лишь продлевая мучения Рен. Она просто хотела, чтобы весь этот кошмар закончился — ей понравилось жить в спокойствии, которое так внезапно нарушил своим появлением главный демон её прошлого. Андо ждала, сама не зная чего: может, сообщения или другой весточки от Томуры, чтобы наконец сделать всё, что от неё требовалось и забыть об этом. Больше никогда не вспоминать. Прошлое не стереть. Герои не сидели сложа руки, не прекращали поиски Лиги Злодеев — надеялись по свежим следам выйти на Шигараки, но всё было бесполезно. Он будто был призраком: появился один раз и бесследно исчез, не оставив ни единой зацепки. Оставалось лишь ждать. Мучительно долго, но ничего не поделаешь — у героев тоже не всегда всё гладко. Это была та самая сторона профессии, о которой мало кто задумывался: герои не роботы и не святые какие-нибудь, они такие же люди, и тоже сталкиваются с трудностями, которые не могут преодолеть. Рен успела побывать на обеих сторонах вечного противостояния: работа героев была не сильно лучше её злодейской «работы». Снаружи всегда идеальная, отполированная картинка — герой, арестовывающий злодея с улыбкой на лице. А что скрывалось за той улыбкой? Боль, страх, отчаяние — как похоже на всё то, что чувствовала некогда злодейка. Андо наблюдала за Бакуго: он хоть и не подавал виду, но для него работа была не меньшим стрессом, и ему самому бы не помешало к психологу записаться. Всем героям это было необходимо. Андо ведь только сейчас начала задумываться об этом: сопоставлять увиденное, сравнивать. Герои, злодеи — все по большей части несчастные люди. И где тогда это счастье вообще найти? Если бы кто-то знал… ——— Прохладный осенний ветерок трепал русые волосы, заставляя непослушные локоны лезть прямо в глаза Рен, а мягкие лучи заходящего солнца нежно ласкали бледную кожу, бликами отражаясь в голубых глазах. Она быстрым шагом шла по оживлённой улице, старательно маневрируя между бегущими навстречу прохожими и при этом ни на секунду не отвлекаясь от экрана смартфона. Андо увлечённо листала новости, выискивая свежие статьи о Креати, которая недавно отличилась на спасательной операции и вытащила из-под завалов много гражданских. Рен была рада за подругу — Момо всегда мечтала быть героиней, и сейчас у неё наконец получилось проявить себя и получить заслуженное признание общественности. Громкие сигналы машин, злобная ругань прохожих — кто-то в спешке задел Рен плечом, и та чуть не выронила смартфон. Пришлось оторваться от статьи про Яойрозу и оглянуться вокруг. Андо знала центр города как свои пять пальцев и легко ориентировалась в путанных улочках — обычно, но сегодня чувствовала себя не в своей тарелке и немного нервничала. Ещё бы, уже полторы недели прошло с той встречи с Шигараки, а он так и не связался с ней вновь — из-за этого она была постоянно как на иголках, не могла ни на чём сосредоточиться и плохо спала (это не в новинку). Поначалу она вообще не собиралась выходить из дома ближайшую жизнь, лишь бы не столкнуться с Томурой и прочими неприятностями, но потом успокоилась — Бакуго успокоил — и всё же поняла, что так просто выбраться из всего этого не получится. От проблем ведь не убежишь и не спрячешься. Она просто старалась не повторять прошлых ошибок: избегала безлюдных мест, особенно в вечернее время суток. Придя в себя после столкновения с прохожим и буркнув что-то невнятное себе под нос, Рен поправила водолазку и пошла дальше. Она целый день провела на собеседованиях в поисках работы — жизнь продолжалась, и надо было решать насущные проблемы, хотя Кацуки и отговаривал её. Андо не хотела быть обузой, но с работой пока ничего не клеилось — никто по-прежнему не хотел брать бывшую злодейку в штат. Ещё один минус прогнившей по мнению Шигараки системы, и с этим нельзя было не согласиться: злодеев не считали за людей, и многие не желали давать им и шанса исправиться. Это Рен так повезло, что за неё заступился Сотриголова, да и многие студенты Юэй тоже защищали её несмотря ни на что — но другим такого подарка с небес не падало. Даже вышедшие из тюрьмы и отсидевшие свой срок злодеи всё равно не могли жить, как обычные люди: косые взгляды и осуждение преследовали везде. Им просто не оставалось ничего другого, кроме как вернуться на кривую дорожку, чтобы не умереть от голода. Дорога Рен пока была прямой — вперед по тротуару ещё несколько кварталов до станции, а оттуда уже домой. Она ускорила шаг и отбросила в сторону ненужные размышления, включив в наушниках рандомный трек. Не думать о плохом, успокоиться. Главное дышать. Андо шла, уставившись себе под ноги, и нервно перебирала пальцами край кофты. В толпе людей было безопаснее, но она чувствовала себя некомфортно — казалось, будто все смотрят на неё. Все знают, кто она на самом деле. Убийца. Рен натянула капюшон посильнее на лоб и сделала музыку ещё громче, пытаясь заглушить собственные мысли. Помогало паршиво, но лучше, чем ничего. Через несколько шагов она опять столкнулась с кем-то — да что за день сегодня такой? — не поднимая глаз попыталась пробурчать невнятные извинения, но тут же почувствовала резкую боль в предплечье: её схватили и быстрым рывком затащили в тёмный переулок. Она не успела даже вскрикнуть, как её рот тут же зажала чья-то грубая и почти горячая ладонь. — Если закричишь, пожалеешь. Ухо обдало такое же горячее, как и руки, дыхание, а по позвоночнику пробежал холод. Рен осторожно подняла глаза и столкнулась с ярко-бирюзовым взглядом старого знакомого. Даби медленно убрал руку с её рта, но всё ещё крепко сжимал предплечье девушки, не позволяя ей сбежать. К горлу Рен уже подступал тот самый ледяной ком, который сжимал горло, не давая сказать и слова, а ноги предательски подрагивали. Она всеми силами пыталась держать себя в руках, но судя по ехидной ухмылке Даби, у неё это не получалось. Сожжённые губы расползлись ещё шире, натягивая скобы до скрипа, и из глотки злодея вырвался глухой смешок, когда Андо резко дернулась, пытаясь освободиться из его крепкой хватки. — Не дёргайся, Рен, — он сжал руку ещё сильнее и с силой толкнул девушку в бетонную стену. Острая боль быстрым разрядом прошлась по всему телу, будто отрезвляя. Андо шумно вдохнула полной грудью, и раздражающий ком в горле провалился обратно в желудок. Туда же провалилось и сердце. — Что… Ч-что ты здесь делаешь? — звуки с трудом складывались в слова из-за сбитого дыхания. — Пришёл проведать тебя, неужели ты против? — усмехнулся Даби, не отрывая пристального взгляда от Рен. Он смотрел на неё с изучающим прищуром, будто пытаясь понять, та ли девушка, которую он видел последний раз два года назад, стояла перед ним. На него сейчас смотрели совершенно другие глаза: тусклые и невыразительные, очерченные тёмными следами от недосыпа и изрезанные алыми нитями лопнувших сосудов. — Отпусти, — взмолилась Андо, всё ещё тщетно пытаясь освободиться. Параллельно с этим она судорожно рылась в кармане кофты в поисках того самого жучка, который ей дал Айзава. Она всегда носила его с собой — нужно было лишь нажать на кнопку, и в геройское агентство тут же поступит экстренный сигнал и координаты местонахождения устройства. Активировать жучок, дождаться героев — вот что ей нужно сделать. — Чего ты так разволновалась, Рен, мы ведь старые друзья, — с нескрываемой издёвкой произнёс Даби, чуть наклонив голову и ехидно улыбнувшись. — Ну ладно, может быть просто знакомые… Но мы же на одной стороне, можешь так не напрягаться, — тёмная бровь в кривом изгибе поползла вверх. — Тогда зачем ты меня держишь, придурок? — прошипела Рен, наконец нашарив в кармане жучок. Даби она не боялась так сильно, как Шигараки — хотя, возможно, стоило — и уже смогла собраться с силами после этого неожиданного столкновения. Теперь в голове маячила лишь одна мысль — подать сигнал героям, помочь поймать Лигу, поступить правильно. Щелчок, кнопка нажата. Осталось только ждать. — А это уже было обидно, мелкая, — Даби резко толкнул девушку в сторону, и она с трудом удержала равновесие и осталась на ногах. — Лучше следи за языком. Через мгновение прямо за спиной Рен открылся тёмный портал, фиолетовый туман окутал девушку, и она почувствовала давно забытое покалывание на коже — голова закружилась, и она провалилась в чёрную пропасть. *** Андо упала на холодный бетонный пол, сильно ударившись головой — что-то тёплое и липкое медленно стекало по виску, в глазах плыло, а ватное тело не слушалось хозяйку. Когда туман рассеялся, и Рен, пошатываясь, смогла подняться на ноги, до неё донёсся знакомый хрипловатый голос, который заставил всё внутри неприятно сжаться. — Я надеюсь, ты приняла правильное решение, Рен? Слова ввинчивались в барабанные перепонки, отдавались болью в голове и эхом разлетались по черепной коробке. Правильное решение. — Д-да, — она закашлялась, пытаясь вдохнуть побольше кислорода. Ноги немного подкашивались, опять. — Я сделаю, что ты просил, Томура. Куда она вообще попала? Вокруг только голые серые стены, они давили, ей даже показалось в какой-то момент, что они начали медленно съезжаться, чтобы замуровать Рен в этой клетке; какое-то заброшенное здание с заколоченными окнами — совершенно пустое и безжизненное, явно не похоже на новую базу Лиги Злодеев. Скорее всего просто левое укрытие для встреч с теми, кому Шигараки не доверяет. Например, с Рен. — Прекрасно, мелкая, — сухие губы лидера злодея растянулись в широкой улыбке, и на потрескавшейся коже проступили алые капли. Он едва заметно кивнул Даби, который вышел из портала сразу вслед за Андо. — Проверь её. — Что? — Андо отшатнулась от Даби, но он уже ухватил её за ворот кофты. — Ничего особенного, просто удостоверимся, что ты не сговорилась с героями, — невозмутимо ответил парень, начиная прощупывать Андо через одежду. — Эй, отвали! — Рен крепко сжала маленькое отслеживающее устройство в кулаке. Его не должны заметить. Ничего не ответив, Даби лишь с большим усердием продолжал проверять все карманы девушки. — Успокойся, Рен, тебе же нечего скрывать, — произнёс Томура. Она сжала жучок ещё крепче. — Покажи руки, мелкая, — приказал Даби. Сердце стучало о ребра, во рту пересохло. Даби смотрел слишком пристально и подозрительно, с этим лисьим прищуром, и Андо не знала, куда деть глаза. Что делать? Неожиданно дальняя дверь со скрипом распахивается, и в комнату влетает маленький ураган с двумя растрепанными пучками и улыбкой во все тридцать два. — Тога, блять, что ты здесь делаешь? — возмущенно прошипел Даби, на миг отвернувшись от Рен. Этого ей хватило, чтобы незаметно засунуть жучок обратно в карман, уже проверенный злодеем. — Вот руки, — она протянула раскрытые ладони, изрезанные старыми шрамами, прямо в лицо Даби. — Отлично, — снисходительно сказал он, чуть закатив глаза. Рен нервно сглотнула. — Теперь слушай сюда, мелкая, — послышался голос Томуры, который уже успел прогнать Химико и запереть дверь в помещение на ключ.