Конечно, никто не вспомнил слова Шибальбы, который просил всех прийти утром в банкетный зал. В ресторане на первом этаже люди, узнавшие друг друга, подсаживались к уже пришедшим, пили кофе и о чем-то оживленно разговаривали. Ноа вскоре заскучала в компании Марии и Рейчел и попыталась завязать диалог с Викторией, которая по возрасту больше подходила ей, но попытка не увенчалась успехом, поскольку Виктория сидела в стороне, много молчала и не испытывала ровным счетом никаких эмоций к разговорам вокруг. Мария, как и следовало ожидать, с полуслова понимала Алию, поскольку их объединял общий интерес – танцы. Сцена была для них смыслом жизни, а восхищенные взгляды зрителей были необходимы как воздух. Они обсуждали планы на ближайшую перспективу, переключились на личное, где также нашли точки соприкосновения.
Александр сидел за столиком Виктории, пил крепкий кофе и читал книгу. Им было комфортно друг с другом, потому что никто из них не посягал на личное пространство другого и не пытался заполнить атмосферу бестолковыми разговорами. Виктор и Рэйден увлеченно спорили, придерживаясь антагонистических взглядов в сфере астрологии. Будущий медик по-дружески высмеивал выбор собеседника, но Виктор не обижался и чувствовал заинтересованность Рэйдена, которую он поначалу скрывал, но затем начал расспрашивать его о влиянии расположения планет на судьбу человека.
Вильгельмина стояла у окна неподалеку. Она говорила по телефону, потягивая горячий напиток из небольшой кружки и периодически жестким тоном давая распоряжения в трубку. Лиам вежливо завел самую обычную беседу с Рейчел. Они обсудили погоду, планы на день и плавно перешли на более личное знакомство, рассказывая о своих профессиях и интересуясь некоторыми фактами.
В это время в банкетном зале собрались недоумевающие духи. Ни один человек не пришел, и они думали, где искать людей и чем заниматься весь день.
— Они, наверное, отправились на завтрак, — предположила Бриджит.
— Идем в ресторан, они, должно быть, там, — согласился Ананси.
— Чем займемся сегодня? Или каждый сам по себе со своей партией? — спросил Барон Суббота.
— Можно разбиться на несколько групп по интересам или отправиться попарно, — предложил Инквизитор.
— Я отправлюсь к водопаду «Адам и Ева» на границе Бразилии и Аргентины, — сказал Манта.
— Морской Дьявол, водопад и «глотка Дьявола» — ничего удивительного, — улыбнулась Королева. — Красивое место. Красивое сочетание.
— Копакабана, — сказала Русалка. — Может кто-то захочет составить мне компанию и отправиться на чудесный пляж?
В эту компанию вошли Королева, Самеди и Инквизитор.
— Я съезжу в национальный парк, — произнес Ананси.
— Я с тобой, — в один голос подхватили Катрина, Шибальба, Бриджит и Дэйви Джонс. — Там невероятно красиво!
С этими предложениями они направились в ресторан к людям. Молча стоял лишь Манта, никому ничего не предлагавший. Поняв, что все разбились по парам и выбрали неинтересные ей маршруты, Виктория подошла к нему и спросила:
— Ну, а ты куда едешь?
Он долго смотрел на девушку, затем назвал свой маршрут. Виктория изменилась в лице, чуть не подпрыгнув.
— Всегда мечтала там побывать. Слышала, этот водопад — захватывающее зрелище.
— Ты можешь поехать со мной, — без раздумий ответил Манта и сам этому удивился.
— Но как? Ты же сказал…
— Я сказал, что ты можешь поехать со мной, если не будешь вести себя как я.
Виктория непонимающе посмотрела на него, но не стала ничего спрашивать и вышла из ресторана, направившись к выходу. Манта пошел следом, пока остальные группы обговаривали детали поездок. Сегодня на девушке были темные, почти черные джинсы, черная футболка и темно-синий пиджак. Манта же не решился расстаться с любимым предметом гардероба — плащом. Кроме него на молодом человеке была черная рубашка с расстегнутым воротом и черные брюки. Выйдя на крыльцо отеля, они остановились, стоя бок о бок. Выглядели они завораживающе несмотря на мрачность образа каждого.
— Поехали на автобусе? — предложила Виктория. — Я люблю долгие поездки, а дорога обещает быть длинной.
— Поехали, — ответил Манта. Он пребывал в глубокой задумчивости и не понимал, почему его тянет к девушке, к которой он испытывает сильнейшее раздражение. Почему он ищет ее общества, а, когда не ищет, она приходит сама, будто чувствуя его желание. Он посмотрел на нее тяжелым взглядом и при дневном освещении обнаружил небольшие синяки под красноватыми глазами. — «Ты, все же, плакала».
Пока он думал о своем, Виктория навела справки в телефоне и, схватив его за рукав, потянула в сторону остановки. Манта не сопротивлялся.
— Ты сегодня энергичная, — отметил он.
Она посмотрела на него непонятным ему взглядом и пожала плечами. Они провели в ожидании автобуса около 20 минут. Все это время они практически не разговаривали, лишь периодически разглядывали друг друга, стараясь делать это незаметно. Виктория почти успела выкурить сигарету, когда Манта спросил ее:
— Давно ты куришь?
— Уже года 4.
— И что заставило начать?
— У меня нет ответа на этот вопрос, — девушка поежилась от прохладного ветра. — Я не помню, с чего все началось.
— Бросать не собираешься?
— Ты прямо как мой отец, — и она рассмеялась.
Манта больше ничего не ответил, слегка рассердившись на такое сравнение, но ее смех ему понравился. Подъехал автобус, Виктории пришлось затушить недокуренную сигарету и прыгнуть в транспорт следом за спутником. Оплатив поездку, они устроились в конце автобуса. Манта сел у окна, а девушка — рядом. Она сразу надела наушники и стала недоступной к любым диалогам. В ее голове мысли проплывали так же быстро, как и пейзаж за окном. Они были тяжелые и колючие. Неожиданно для себя Виктория снова заплакала, но отвернулась, смахнув слезы, чтобы этого не заметил Манта. Но он заметил. Мрачный дух не знал, что делать с людскими слезами, и его разрывала дилемма: утешить ее или оставить наедине с собой. Пока он думал, девушка притихла. Через мгновение Манта почувствовал на плече ее голову. Она растворилась в кресле, задремав. Происходящее было для него впервые, и он, как подросток, не знал, как поступить в каждой ситуации, поэтому не делал ничего.
Поездка длилась около 8 часов, большую часть из которых Виктория проспала. Почти доехав до места назначения, Манта осторожно коснулся ее предплечья.
— Мы почти на месте, — тихо сказал он.
Девушка очнулась, снимая один наушник, и спросила:
— Что?
Первое, что она увидела, — это широко улыбающегося Итана.
— Говорю, мы приехали.
— Что за выражение лица? — возмущенно спросила она.
— Ты очень смешная после сна.
— Ты… Какого черта? — и она шутливо толкнула его в бок, отчего Манта рассмеялся. — Пошли уже.
Автобус остановился неподалеку от реки Игуасу, где начинался сказочный водопад. Они оказались в невероятно красивом месте. Древние базальтовые отложения, по которым стекал водопад, переливались в свете уходящего солнца. Повсюду бурлила пена и шумела вода. Виктория замерла и, казалось, не дышала вовсе. Манта огляделся и, заметив, что его спутница осталась позади, обернулся к ней и громко сказал:
— Ты идешь?
Девушка быстро поравнялась с ним, смотря по сторонам и не говоря ни слова. Они дошли до большого моста, с которого открывался наиболее живописный вид. Их взору предстала всемирно известная «глотка Дьявола». Скорость, с которой неслась вода далеко вниз, заставляла потоки разбиваться о каменные выступы, а миллиарды капель, взлетающие в воздухе, словно кричали в агонии, не желая падать в неизвестность со зловещим названием.
Вечерело. Людей вокруг не было совсем. Солнце разлилось по небу алым морем, пожирая пушистые облака, свисающие почти над самой головой.
— Ты знаешь легенду этого места? — спросил Манта Викторию.
Она взглянула на него, отрицательно помотав головой.
— Индейский юноша похитил свою возлюбленную, отправившись с ней в путь на лодке вниз по течению реки Игуасу. Боги, не согласные с этим, разгневались и решили помешать влюбленным. Они разверзли перед ними ущелье, в котором кануло спокойное течение реки. Попав в водоворот, девушка обернулась одним из камней, что находятся при превращении реки в водопад, а юноша стал одним из деревьев, которые окружают реку и водопад. Теперь он вечно смотрит на свою возлюбленную, не имея возможности приблизиться к ней, — закончив, он немного помолчал и опустил взгляд на Викторию, которая не реагировала на историю.
Она не смотрела на него, но он понял, что она вновь порывается начать плакать. Он подошел к ней вплотную, разница в их росте была велика. Он взял ее лицо в ладони и повернул к себе, заставляя взглянуть ему в глаза. Брови девушки были нахмурены, а глаза плотно зажмурены. Через мгновение по левой щеке скатилась слеза, затем еще одна — по правой.
— Может, ты, наконец, расскажешь, что заставляет тебя плакать? — мягко, но тихо спросил Манта.
Она распахнула карие глаза и боязливо посмотрела на него. В этих глазах Манта читал глубокое одиночество, разочарование и боль. Но он ничего не понимал. Он видел ее слезы уже в третий раз, но по-прежнему ничего не понимал.
— Мне просто тяжело справляться с этим самой, — наконец прошептала она, опуская взгляд.
— Какая же ты красивая, — чуть слышно произнес Манта вместо того, чтобы спросить о том, что ее удручает.
Дух, не в силах противостоять порыву, окутавшему его с головы до ног, склонился к лицу девушки и накрыл ее губы своими. Робкий жест. Случайность. Неизвестность. Все эти слова идеально подходили для описания картины. Видимо, привыкнув к неожиданному ощущению, Виктория разомкнула губы, отвечая на поцелуй и позволяя углубить его, чем и воспользовался Манта. Она сначала сжала края его плаща пальцами, но вдруг почувствовала, что одной рукой он обнял ее, накрыв почти всю ее спину — такой маленькой она была в его руках. Этот жест заставил ее шагнуть глубже в его объятия, и она, наконец, обвила его талию, насколько хватало рук. Уходящее, но все еще яркое солнце отбрасывало их тени на мостовую. Их силуэты слились в один, образовывая непонятное, но теплое пятно на мосту. Их осторожный, изучающий, но жаркий поцелуй длился, казалось, целую вечность. В него они вложили всю свою неприязнь друг к другу, но не забыли приправить поцелуй взаимным влечением.
Наконец, Манта осторожно отстранился от Виктории и посмотрел на нее. Сейчас она походила на ребенка: круглые удивленные глаза, любопытное и слегка наивное выражение лица. Она смотрела на него, постепенно осознавая, что только что произошло. Внезапно ее беспечное личико сменило милость на гнев, и она сказала:
— Почему ты это сделал?
Манта молчал, хмуро глядя на нее.
— Я не позволяла тебе целовать меня. Ты просто воспользовался ситуацией.
— Я не сделал ничего дурного, а ты перестала плакать и отвлеклась, — равнодушно сказал он, глядя в сторону заката.
— То есть, ты сделал это только чтобы успокоить меня? — в ее голосе мелькнули нотки разочарования.
— Неважно, для чего я это сделал, но не говори мне, что ты не хотела этого, — и он серьезно взглянул на нее.
Манта ждал, что она начнет метать молнии, но Виктория промолчала и слегка покраснела, что не могло не удовлетворить духа. Повисла неловкая пауза, которую никто не желал нарушать. Уровень смущения рос с каждой секундой, и девушка произнесла:
— Я замерзла. Нужно найти, где провести ночь.
Манта накинул на ее плечи свой плащ, который был ей не по размеру и волочился следом, словно мантия волшебника, и молча пошел в неизвестном ей направлении. Она не стала задавать вопросов и двинулась следом, стараясь не запачкать его одежду. Петляя среди деревьев в небольшом лесу, спустя полчаса они вышли к небольшому красивому отелю. Подойдя к стойке, они поздоровались с дежурным, который вопросительно смотрел на них.
— Нам нужно два одноместных номера, — бросил Манта.
— Прошу прощения, — произнес дежурный, сверившись с информацией. — В настоящее время все одноместные номера заняты, остались лишь двухместные. Вас устроит?
— Я не буду ночевать с тобой в одном номере, — пробурчала Виктория.
— Вы уверены, что эту проблему никак нельзя решить? — спросил Манта.
— К сожалению, да. Извините.
— Хорошо, мы согласны на двухместный.
— Ты что, глухой? — спросила Виктория.
— Да помолчи ты, — грозно ответил ей Манта.
— Господа, все хорошо? — настороженно поинтересовался дежурный.
— Да, все прекрасно, — ответил дух, забирая ключи от номера 502.
Взяв Викторию под локоть, он потащил ее к лифтам.
— Молчи, пожалуйста, — прошептал он.
Они поднялись на 5 этаж, Манта открыл номер, пропуская Викторию вперед. Она уставилась на него, не решаясь сделать шаг.
— Давай-давай, смелее, я не кусаюсь.
— Ага, зато целуешься, — и она шагнула в темноту.
Они долго не могли найти выключатель и вслепую шарили руками по стене, то и дело касаясь друг друга. Сердце девушки колотилось с сумасшедшей скоростью, и все, о чем она просила Вселенную, — чтобы Итан не слышал его стук. Наконец, свет озарил комнату, и они, как тараканы, врассыпную разбежались по разным углам комнаты.
— Я все еще не хочу проводить с тобой ночь, — спокойно сказала Виктория.
Эти слова поразили его как удар молнии. Он вдруг вспомнил, что по правилам у каждого игрока есть всего одна возможность провести ночь со своим человеком, и все сводилось к тому, что в официально первый день игры он против своей воли должен использовать свой «особый навык».
«Я не хочу, чтобы это прошло так», — подумал Манта и тут же словил себя на мысли, что вообще не знает, как он хочет реализовать это право. Но вместо этого лишь сказал:
— У нас нет выбора, ты сама это понимаешь. Я посплю здесь, на диване, а ты спи в кровати. Я не прикоснусь к тебе, — и он вышел на балкон, где провел минут 40.
Когда он вернулся в комнату, Виктория уже спала. Он выключил ночник у ее кровати и бесшумно покинул номер, в который вернулся только под утро.
***
Две шумные компании выехали из отеля, когда Виктория и Манта уже ехали в автобусе. Ночи в Бразилии в такое время еще довольно прохладные, поэтому члены первой группы, отправляющиеся на пляж, захватили с собой вещи на вечер, пледы, корзины с едой и напитками. Вторая группа решила взять напрокат машину и доехать до пункта назначения самостоятельно. Ананси предварительно забронировал несколько номеров, планируя задержаться в пределах национального парка на несколько дней.
Пляж, который выбрала Русалка, действительно был необычайно красив. Еще прохладный белый песок был похож на парное молоко, блестящее на солнце. Все вместе принялись расстилать пледы и раскладывать еду. За время, проведенное в дороге, все в компании привыкли друг к другу, поэтому на пляже царила дружественная и теплая атмосфера. Весь день люди и духи без устали разговаривали, танцевали и веселились, а под вечер, когда солнце стало садиться, хмельные игроки почувствовали необходимость в создании более интимной обстановки.
Русалка и Виктор направились вдоль пляжа на запад, а Королева и Лиам — на восток. Ананси с Марией сидел у самой воды, в то время как Инквизитор в компании Алии находились далеко в стороне под размашистым деревом.
— Как тебе это место? — спросила Русалка Виктора.
— Здесь замечательно, — ответил он, добавив чуть тише. — И ты замечательная.
— Давно мне не говорили подобного, — смущенно сказала она. — Ты тоже замечательный, Виктор, — она ненадолго задумалась, после чего добавила. — Тебе уже лучше?
— Гораздо. Я понял, что все, что произошло, только к лучшему. Я все равно не мог дать всего того, чего хотела моя бывшая. Я столько раз пытался прыгнуть выше головы, но ни разу не смог. Мы просто перестали быть счастливы вместе, вот и все. Наше расставание было лишь вопросом времени.
— Я рада, что ты не погряз в пучине разочарования. Бриджит всегда говорит, что в любом деле важно уметь остановиться, потому что это так же сложно, как начать что-то новое.
— Так и есть, это действительно сложно, — он помолчал. — Моника, я не хочу портить момент и торопить события, но ты… так глубоко запала в мою душу. Думаю, благодаря тебе я не сломался окончательно и не утонул в той пучине. Спасибо тебе.
— Тебе не за что благодарить меня. Я лишь провожу время с человеком, который мне нравится, — и она улыбнулась, давая понять, что чувства Виктора взаимны.
Они взялись за руки и пошли в обратном направлении, продолжая разговаривать.
Тем временем Королева и Лиам, шедшие зеркально предыдущей паре, порывались поговорить о том, что произошло прошлой ночью. Наконец Королева нарушила тишину.
— Как там твоя жена?
— Последнее, о чем мне сейчас хотелось бы говорить, — строго ответил Лиам. — Сегодня перед тем, как отправиться на завтрак, я связался со своим адвокатом и попросил его собрать все необходимые для развода документы. Несколько позже я говорил с Маргаритой. Она в бешенстве, от ее сестры слышал, что она в больнице с нервным срывом. Но знаешь, Натали, я еще никогда не чувствовал себя таким счастливым как сейчас. Я сделал ей больно, но я так устал. Прости, давай не будем об этом, я и так утомил тебя бесконечными рассказами о жене.
— Бывшей жене, — поправила Королева. — Во-первых, не хватит, потому что это все, чем сейчас занята твоя голова. Во-вторых, я сама просила тебя поговорить со мной об этом, поэтому не смей обвинять себя в подобном. Я хочу помочь тебе и вызволить тебя из ямы, в которую ты угодил. Я хочу стать твоим другом.
— Но… как же твои чувства ко мне? — растерянно спросил Лиам, поворачиваясь к спутнице.
— Я от них не отрекалась. Я хочу быть с тобой, но в первую очередь я хочу быть твоим другом. Человеком, к которому ты можешь прийти в любое время дня и ночи без опасения быть выруганным за поздний звонок или визит. Человеком, которому ты сможешь доверить любую свою тайну, не боясь быть непонятым и осужденным. Я не сумасшедшая, я ведь уже говорила.
Лиам остановился, удерживая Королеву за руку. Она тоже остановилась и вопросительно посмотрела на него.
— Натали, я еще не отошел от всей этой истории, которая даже не завершилась. И я не знаю, сколько времени мне понадобится, чтобы перешагнуть через эти воспоминания и начать новую жизнь, но я хочу, чтобы ты была со мной. Я знаю, это эгоистично — просить тебя быть рядом с человеком, которого ты любишь без взаимности. Пока… - на последнем слове его голос дрогнул, отчего оно прозвучало тише всего остального.
Натали сделала шаг к нему, встала на носочки и шепнула возле его уха:
— Дай себе время привыкнуть ко всему новому. Я буду рядом, — и она слегка коснулась губами его щеки.
Мария поежилась от морской прохлады, сильнее укутываясь в мягкий плед.
— Совсем замерзла? — с улыбкой спросил Ананси. — Иди сюда, — и он притянул ее ближе, обняв сбоку.
— Спасибо, так гораздо лучше, — и она улыбнулась ему в ответ. — Ананси, расскажи о себе.
— Я неинтересный, а моя биография вместится в паре предложений, — засмеялся дух.
— Мне бы хотелось узнать тебя получше, — смущенно добавила девушка.
— Я правда не знаю, что рассказать тебе, Мария. Вся моя жизнь — это иллюзия и обман, которые составляют основу моей деятельности. Звучит таинственно и непонятно, но это чистая правда.
— Ты аферист?
— Иногда бываю, — и дух расплылся в улыбке.
— Не понимаю, — в голосе Марии послышалась грусть. — Наверное, я слишком давлю на тебя, мы ведь почти незнакомы.
— Знаешь, а ты права. Мы сидим здесь, прижимаясь друг к дружке, выходит, для этого мы достаточно близки. Тогда почему бы мне не рассказать тебе о том, чем я занимаюсь, верно?
Вместо ответа Мария только посмеялась, несколько смутившись. Ананси, помнящий, что им нельзя раскрывать свои личности, быстро прикинул, что он может рассказать собеседнице.
— Я иллюзионист, фокусник, волшебник, называй как хочешь.
— Правда? — глаза девушки загорелись любопытством. — Ты просто обязан продемонстрировать что-нибудь из своего арсенала!
— Хм, — Ананси задумался. — Есть у меня одна идея, но это прозвучит нагло.
— Это именно то, чего тебе недостает, — Мария приблизилась к духу, оставив между ними не больше 10 сантиметров. — Ты слишком правильный и галантный, побудь же наглецом, Ананси.
Не раздумывая, он повалил ее на холодный песок и впился губами в ее губы. Они долго целовались, а Ананси отметил для себя, что в Марии пропадает сильнейший потенциал любящей женщины. Он помнил, что балерина одинока, и это было заметно невооруженным глазом. Но он также знал, что нравился ей, что не был просто первым за долгое время. В свой поцелуй он постарался вложить как можно больше нежности и чувственности, ласково обнимая ее.
— Мы не должны, скоро вернутся остальные, — хриплым голосом произнесла Мария.
— Да, конечно, — Ананси поправил ее волосы, поцеловал в макушку и вновь притянул к себе, чтобы она не мерзла.
Инквизитор и Алия сидели, облокотившись на дерево с разных сторон.
— Это немного странно, но, Адам, как ты считаешь, можно ли быть идеальным родителем?
— Увы, Алия, это невозможно, как бы ты ни старался. Дети начинают ценить родителей лишь с возрастом, когда становится слишком поздно. Быть родителем — это тяжелая и отчасти неблагодарная работа.
— А у тебя есть дети?
— Увы, — повторил Инквизитор. — Для этого необходима подходящая партия. Со мной такого не случилось.
— Со мной тоже, хоть у меня и есть замечательная дочка. Я каждую ночь засыпаю с мыслью, что не смогла дать своему ребенку крепкую семью. Я очень люблю ее, но порой мне кажется, что только моей любви ей недостаточно.
— Возможно, это так, но ты не должна идти против себя, если тебе лучше одной. Поверь мне, будь у тебя супруг лишь для видимости, твоей дочери от этого было бы только хуже.
— Мои родители сильно давят на меня, убеждая, что ребенку нужен отец. Хоть какой-нибудь. Я с этим не согласна. Я ошиблась в человеке, которого называла мужем, но я благодарна ему за Латифу, она — мое самое большое в жизни счастье. Я не хочу растрачивать себя на похотливых мужланов, красивых, но пустых мужчин и прочую «радость». Ты не представляешь, как сильно поддержал меня. Спасибо, Адам.
Их пальцы слегка сплелись, а Инквизитор и Алия замолчали. Им не нужны были слова, они понимали друг друга и без них. Им не мешало то, что они такие разные. Алия – яркая и радостная женщина-праздник. Инквизитор — дух в образе взрослого серьезного мужчины, воспитанного по строгим католическим канонам. Может, не зря говорят, что противоположности притягиваются..?
***
До национального парка вторая группа добралась почти глубокой ночью. Сидевший за рулем Шибальба указал в навигаторе неверный пункт прибытия, и понял это через несколько часов маршрута в противоположном направлении. Все накинулись на него, и лишь Вильгельмина заступилась за него, отругав болтунов, не помогавших водителю.
Вернувшись почти к отелю, они, наконец, поехали верной дорогой, но на пути их застал ремонт моста, отчего им пришлось пересекать границу штата, объезжать лес и снова въезжать в нужный штат. Целый день был убит на дорогу, но благодаря этому все сдружились и не переставали болтать.
В отеле духи поселились отдельно от людей, помня правило Гранса Буа. Ноа, Рейчел и Вильгельмина разделили большой номер, Александр не был против поселиться с Рэйденом. После долгой дороги почти все уснули. Рэйден переписывался с девушкой и рассказывал о замечательной компании, в которую случайно попал. Вильгельмина сидела в холле на первом этаже с бокалом вина и что-то искала в телефоне, когда ее нашел Шибальба. Они завели приятную беседу, им было комфортно рядом. Вильгельмина попросила называть ее Вил, так как устала от официоза на работе. Когда говорить стало нечего, она просто положила голову Шибальбе на плечо, и они сидели молча, этого было более чем достаточно. Александр какое-то время читал, затем решил прогуляться по территории отеля, встретив Бриджит при похожих обстоятельствах. Она сидела на одной из скамеек вдоль длинных клумб и держала в руке ромашку.
— Гадаешь на суженного? — шутливо спросил мужчина.
— В этом больше нет необходимости, — улыбнулась Бриджит, бросая цветок за спину и вставая. — Давай прогуляемся?
— С удовольствием.
Они бродили вдоль разноцветных клумб. Александр расспрашивал женщину о понравившихся цветах и с упованием слушал ее рассказы. Он наслаждался ее обществом, боясь спугнуть очередной просьбой рассказать о себе хоть пару фактов. Он понимал, что впервые за много лет серьезно увлекся женщиной, поэтому был счастлив, просто общаясь с ней. На прощание Бриджит поцеловала его в щеку и упорхала, словно бабочка.
Барон Суббота пригласил Рейчел на вечернюю прогулку, она не отказала ему. Издалека они видели Александра в компании Бриджит, но не стали им мешать. Рейчел начала ловить себя на мысли, что чересчур увлеклась новым знакомым. Мужчина, почувствовав ее настроение, спросил:
— Что с тобой?
Она долго подбирала слова и, наконец, выпалила:
— Самеди, с нашей встречи я чувствую себя не в своей тарелке. Я люблю мужа, но в последнее время у нас так много проблем. Я все время посвящаю работе, он же хочет детей и постоянно закатывает скандалы. Мне некогда, да и я как-то пока не готова на такой шаг. Мне можно будет ставить крест на своей карьере с появлением ребенка. Но ты… с тобой так легко, я словно узнаю себя с новой стороны, меня посещают странные мысли, я испытываю неправильные желания.
— И о каких желаниях ты говоришь? — серьезно спросил Суббота.
— Ну, мне хочется коснуться тебя, поцеловать, но я не знаю, что чувствуешь ты, да и не могу так поступить по отношению к мужу.
— Рейчел, скажи, если человек терроризирует тебя и подбивает на то, чего ты не хочешь, почему ты терпишь? Тебя интересует карьера? Занимайся ею и не слушай никого. Никто никому ничего не должен в этой жизни. Но каждый должен только одному человеку — самому себе. Каждый должен быть счастлив, и ты в том числе, слышишь? — он вложил ее лицо в свои ладони, глядя прямо в глаза. — Не позволяй никому ломать твою жизнь. Если ты считаешь, что я могу сделать тебя счастливой, то не представляешь, насколько счастливым делаешь меня. Ты нравишься мне, Рейчел. Ты светлый человек, каких сейчас не сыщешь нигде. Дай себе шанс на счастье. Дай его нам. Позволь мне доказать, что ты можешь строить карьеру и не быть скованной семейными стереотипами. Я покажу тебе лучшую жизнь.
— Это… это очень серьезный шаг, Самеди, — тихо сказала женщина. — Я не знаю, готова ли.
— Я не стану торопить тебя. Это твое решение. Я буду счастлив, если ты позволишь нам попробовать. Но если решишь оставить все как есть, я поддержу тебя.
— Чем я заслужила тебя в этой жизни, — прошептала Рейчел, глядя в его глаза.
— Тем же, чем и я тебя, — и Суббота заключил ее в объятия, крепко поцеловав.
Но не все в этом вечере было так сказочно. К утру выяснилось, что Ноа была похищена двумя неизвестными. Ее затолкали в машину, где сидел третий мужчина, и увезли в сторону Аргентины. Пара свидетелей смогла описать машину и обрывки номера, полиция уже приступила к поискам девушки, а Дэйви Джонс заметно погрустнел от этой новости. Он успел привыкнуть к этой юной особе. Компания провела в отеле 4 дня, но за это время никакой информации о пропавшей не было. Гранс Буа принял решение исключить Дэйви Джонса из игры. Только через пару лет духи узнают, что крошка Ноа, все же, стала довольно знаменитой в Латинской Америке моделью, но это уже совсем другая история.
