***
Зоэ уже не знала, как поступить со всем дерьмом в своей жизни. С людьми Смита, которые теперь буквально стали ее тенью. С подопытными, чьи показатели резко упали за последнее время. Да и не только это тяготило... После разговора с Эрвином Ханджи ощущала себя словно под микроскопом. Такая мелкая и незначительная, в то время как здоровенный голубой глаз следил за ней через окуляр. За каждым передвижением. Это невероятно давило. И поверить тяжело, что недавно она сама могла так же оказать давление на своих работников. Впрочем, и не только на своих. Теперь же все изменилось. Какого было этим людям, что мыслили иначе? Зоэ ощутила с лихвой. А знаете почему с лихвой? От них просто избавились. Может, это и звучит «просто», но только представьте, что с Ханджи произойдет то же самое. То, что она жива до сих пор — это лишь холодный расчет. Вся документация, статистика, используемые медикаменты, она поименно могла назвать каждую подопытную «мышь». Беспрецедентный склад ума также сыграл свою роль при вынесении приговора. Смит умен и хитер. Избавляться от такого полезного во всех смыслах человека было бы последней глупостью, поэтому он решил воспользоваться всеми «ресурсами» учёной, а когда его цель примет хотя бы приблизительные очертания, женщину бросят в утиль, как бессмысленный мусор. Но пока она была нужна. Передать это дело какому-то другому человеку лишь неразумная трата времени, а на данный момент каждая секунда была на счету. Это ощущал не только Смит. Все это чувствовали. Вот-вот что-то изменится. В хорошую ли сторону? Никто не знал. За дверью послышался грохот. Затем крики и снова глухой удар, должно быть, о дверь кабинета. «Что происходит?!» — цокнув языком, Ханджи вышла за дверь, как раз в этот момент в нее хотели запустить здоровенного охранника. Это, вероятно, привело бы к летальному исходу. — Какого черта?! — она припустила очки и оглядела приемную строгим видом. — Ой-ой-ой, — раздался знакомый хриплый голос. — Вот ты где! Мамочка все ещё держит всех в страхе? — растянул губы в ухмылке и скользнул взглядом по присутствующим, которые чутка «насрали в штаны». Каждая клеточка тела будто стала металлической, а она сама была готова рухнуть на пол, как штанга тяжеловеса. — Кенни? — поправила очки и шагнула к нему. — Тебе закрыт вход сюда. Зачем припёрся? — на лицо словно упала непроницаемая маска. Мужчина широко улыбнулся, а зубочистка в его рту так и бегала от одного уголка к другому. В глазах блестели озорные искры. «Ничуть не изменился» — промелькнуло в мыслях. — Мне все дороги открыты, Зоэ, — его насмешливый тон одновременно расслаблял и напрягал. Только не сейчас. — Все, кроме этой, — бескомпромиссно кивнув на дверь, Ханджи отвернулась. Словно этот разговор не требовал продолжения. Но он требовал. Аккерман точно не обозначил своих целей. Кенни не сдвинулся с места. Улыбка была уже не такой доброй. Впрочем, была ли она вообще таковой когда-нибудь? Холодок во взгляде заставил мурашки поползти по плечам. — Это территория мистера Смита, и мы оба знаем, что он будет недоволен твоим нахождением здесь, — благо халат был расстегнут и она без труда сцепила руки за спиной. — Мы ведь не хотим, чтобы он узнал, — на мгновение голоса зазвучал тише, но вскоре привычные звонкие нотки вернулись, — и расстроился. Ещё секунду в серых глазах полыхал недобрый огонь, потом он удалился из помещения. Цокот его каблуков будто отсчитывал секунды до взрыва. Пять... Четыре... Три... Два...***
Второпях она сунула сотовый в карман и толкнула дверь. На часах ровно... — Шесть часов сорок две минуты, — сжав губами сигарету, Аккерман глубоко затянулся, прежде чем выплюнуть скопившийся яд. — Почему так быстро? Я не успел докурить, — хоть это и звучало, как шутка, Микаса видела, что он недоволен ее опозданием. — Пробки, — спокойно ответила девушка, снимая верхнюю одежду. Цокнув, Леви возразил. — Мы оба знаем, что ты приехала на метро, Адзумабито, — его даже веселили эти тщетные попытки оправдаться. — Может, приступим уже к делу? — раз оправдаться не вышло, она решила переключить внимание парня. — Я не докурил, — он развел руками, демонстрируя сигарету, а точнее то, что от нее осталось. Медленно затянувшись коротким окурком, Леви также по-черепашьи выдохнул дым в сторону Микасы. Курил ли он так обычно? Нет. Хотелось ли ему позлить любительницу опаздывать? Да! Сколько раз она нарушала его правила? Не сосчитать. Такую детскую шалость можно и спустить с рук. Он так считал до того момента, как пуля врезалась рядом с его ногой. Леви мужественно сдержал свои рефлексы и не дернулся. Показать замешательство этой девчонке? Ну уж нет. Он встал с места и шагнул к ней. От одного взгляда на него хотелось бросить все и сбежать. Наверное, такой эффект Леви думал, что производит на Адзумабито. Но нет. Та упрямо стояла, а когда он подошёл, развернулась корпусом к мишеням и начала палить по ним. — Ну как? — Микаса развернулась к нему с гордым видом и кивнула в сторону продырявленных макетов. Одна пуля в голову, вторая в грудь, но выстрелила она больше раз. «Салага...» — закатил глаза Леви и отобрал у нее оружие. — За подобные вольности следует наказание. Все же я обустраиваю это место, юная леди. Ночь сгущала краски за окном. Облака медленно проплывали по небу. Такое не часто можно было увидеть. Обычно ночью небо было чистого тёмно-синего оттенка. И звезды. Их много, они усыпаны по разным уголкам, но сегодня облака скрыли их, словно под мантией. — Говоришь, как мой дед, — Микаса резко замолкла, вспоминая то, чего не следовало, и вздохнула. — И что за наказание? Пол? Пыль? Леви хищно улыбнулся, словно она только что проиграла все свое состояние. — И полы, и пыль, и приготовление чая, — Аккерман достал из своей сумки упаковку листового чая, а рукой указал на шкаф в углу. — Там чайник и небольшой сервиз. Девушка уже хотела запротестовать, но Леви продолжил. — И да. Посуда грязная, сама понимаешь, — расстегнул самую верхнюю пуговицу рубашки. И вдохнул всей грудью. — Шустрее, если ты хочешь ещё потренироваться. — Какого черта?! Я не посуду сюда пришла мыть, — протест все же вырвался, тем не менее, Микаса взяла какой-то доисторический веник и начала собирать грязь с углов. — Ты вообще убирался в мое отсутствие? — А зачем? — с «ангельским» видом протянул парень и все же взял тряпку для пыли. Адзумабито и без того нетороплива, как улитка, а чай ещё должен успеть настояться!***
Отдохнуть от внимания Смита не всегда удавалось и после работы. Ханджи знала, что за машиной ведётся слежка. Они строго контролировали любой шаг вне клиники, вплоть до момента, когда входная дверь дома захлопнется за ее спиной. Зоэ не задержалась в коридоре. Она спешно стянула обувь по пути и пошла на кухню, затем заглянула в гостиную и... Ничего. Абсолютно. «Может, он не понял?» — блеснула мысль в голове, но она тут же погасла, когда Зоэ толкнула дверь спальни. Внутри было темно и тихо. Даже слишком. — Ну-ну, Кенни, ты как ребенок затаился, — закатив глаза, она прошла к окну и попыталась найти взглядом ту самую машину. Но ее уже не было. Это не могло не успокоить. — Почему же ребенок? Просто чересчур осторожный, — он оголил свои желтоватые от сигаретного дыма зубы и поправил шляпу, съехавшую на глаза. — Я уже думала, ты не додумаешься... Или не придешь, — женщина занавесила окна и начала беспокойно вышагивать из угла в угол. — Должен поблагодарить, что вариант: «О боже! С ним что-то случилось!», — проговорил он писклявым голосом. Неужели со стороны ее голос звучал именно так? — не рассматривался. — Перейдем к делу, — отрезала она строго. Но тут Аккерман закинул ноги на столик и закурил. Терпения тут же улетучилось, и Ханджи спихнула его грабли на пол. — Разве я говорила: «Чувствуй себя как дома, милый Кенни»?! Сигарету, надеюсь, сам потушишь?! Подобное должно было его разозлить. Наверняка должно было, но на удивление изо рта выливался лишь хриплый смех, больше напоминающий гиену в период спаривания.