ЛЕЧЕБНИЦА АРКХЭМ 14:10
— Раз, два, три, четыре, пять, вышла мышка полетать… — слышался в тишине безумный, маниакальный голос, медленным темпом напевавший свою считалочку. — А за мышкой вышла кошка, почесала ей за ушко. Крылья мышке оборвали, кошку сильно запинали. Хоронили, проклинали, и всю жизнь им поломали. Нету кошки, ну и пусть — грусть за ней пустилась в путь. Та к могиле подошла, слёзы горькие лила. Мышки нет, ну как же так? Злобный мир был ей, как враг. Душу сумрак одолел, искалечил, обнаглел. Как же кошке жить теперь? Мести в ней проснулся зверь. И убила кошка злюк — страшен был её дебют. Не осталось в кошке борьб — победила её скорбь. Знает кошка — смерть придёт, ибо Джокер с ней идёт! — Что там происходит? — взволнованно спросила охрану у двери палаты доктор Лиланд, слушая эти безумные стишки. — Джокер опять поёт этот бред сумасшедшего, — недовольно отреагировал охранник, скрестив руки на груди и поймав на слух тихий, умалишённый смех. — Открывай. Охранник с помощью своих ключей с большой неохотой проковырял в замке бронированной двери, после чего она открылась. В своей поролоновой тюрьме сидел самый безумный пациент Аркхэма. Его все боятся — нет, ужасаются! Во всём мире не сыскать человека с более извращённым разумом и юмором, чем у Джокера. Его зелёные глаза потеряли остатки человечности и разума, оставив себе только ужас и хаос. Леденящая душу улыбка могла заставить сердце любого адекватного человека уйти в пятки. А этот смех… Он словно гипнотизирует своим страхом и безумием. Ни одна жестокая пытка и рядом не стояла с тем, что приходится прочувствовать, находясь в одной комнате с этим… нечто. — Доктор Лиланд! — изобразил свою фирменную улыбку Джокер, запугивая врачей. Глаза были выпучены словно дверь нараспашку, а брови на мертвенно-бледном лице подняты, придавая своей физиономии ещё более зловещий вид. — Я так рад, что вы посетили мою комнату! Жаль, что я не могу предложить вам чашку чая! — Спасибо, я… не хочу чай, — почти сразу же поддалась его безумному влиянию доктор. — Пришла пора для очередного сеанса, Джон. Садись. — Прошу, док, зовите меня Джокером! — тихо рассмеялся клоун, и с нездоровой беззаботностью и игривостью присел на кровать в позе для медитации. — Джон Доу уже не актуален! Он устарел, и теперь вместо него Джокер! — Ладно… Джокер, — Лиланд изо всех сил пыталась сдержаться и не показывать страха в голосе, но с таким психопатом, как Джокер, это практически невозможно. — Как ты себя чувствуешь? — О-о-о, прекрасно! Просто чудесно, я бы сказал! Я только что придумал очередную шутку! Хотите послушать? От неё у вас точно животы разорвёт! Зеленоволосый захохотал ещё громче. Его дёрганные движения, граничащие с синдромом Туррета, а также нездоровый юмор и патологическая радость окончательно подтверждали, что будь в мире два Джокера, Вселенная бы точно не выдержала. — В другой раз, Джокер, — уже более уверенно ответила доктор. — Ну что же, начнём. Оставьте нас одних. — Доктор, вы уверены? Это же… Джокер. — Не волнуйся, дружок, если я вдруг захочу придушить доктора Лиланд, то обещаю, что сделаю всё максимально быстро! — коротко, но слышно засмеялся он. — Может даже вспорю ей брюхо в качестве бонуса! — Ах ты, больной кусок… — поддался на провокации охранник, но доктор остановила его. Джокер даже не испугался. Он не испытывал ни страха, ни сожаления за свои слова. Для него вся жизнь — это сплошная комедия, шутка и розыгрыш. А подтвердил это всё его быстро нарастающий маниакальный смех. — Хватит! — приказывающим тоном выдавила женщина, нахмурившись. — Возвращайтесь на свои посты. Я сама разберусь с Джокером. Охрана злобно посмотрела на клоуна, который с издевательской ухмылкой помахал им рукой, после чего они покинули помещение, боясь за свои жизни и доктора. — Слабенькое у них чувство юмора, док! — продолжал острить Джокер. — Советую вам нанять в лечебницу комика для поднятия настроения! Если что, вы знаете, к кому обратиться! — Я выпустила тебя из Аркхэма, потому что думала, что ты перестал быть опасен для общества… Почему, Джокер? Почему ты заставил меня в этом усомниться? — Вам виднее, док! — по-своему воспринял вопрос зеленоглазый. — Вы точно не хотите послушать шутку? — Сейчас не до шуток, Джокер. — Ну-у-у, доктор Лиланд, к чему такая серьёзность? — изобразил игривую досаду клоун. — Когда я был здесь в последний раз, вы мне нравились больше! — И ты мне тоже нравился, когда был Джоном Доу, но всё изменилось. Ты теперь Джокер — убийца-психопат, который находится здесь на принудительном лечении. — Вау, а вы действительно изменились, — Зеленоволосый перешёл на более тихий, похожий на заигрывание тон. — Я говорю не только про вашу причёску… Но скажу вам честно — занудство вам не к лицу. Все стараются выглядеть такими серьёзными, такими… правильными! Не могу сказать, что виню их! Очередной пугающий смешок Джокера. Психически неподготовленный человек давно бы уже сломался под ядовитым влиянием этого сумасшедшего клоуна. Лиланд уже была готова закончить этот сеанс и больше ни ногой в его камеру, но работа есть работа. — Я вижу, всё для тебя здесь представляет игру, — невозмутимо хмурилась женщина. — Некоторые называют это жизнью. — У некоторых после жизни даже нет настроения играть, — с нескрываемой досадой ответил он. — Для них сценарий либо слишком скучен, или слишком сложен! — Неужели для тебя мир — это сплошной театр безумия? — Не просто театр, док, а настоящий шедевр! — указал в потолок пальцем Джокер. — В нём все играют свою роль — и актёры, и зрители! Всегда приятно смотреть, как поддерживают друг друга комедия и трагедия, как уходят в небытие безэмоциональные бездари, отвратительно сыгравшие свои роли, и как самые талантливые пробиваются из второстепенных ролей в главные! — И какой же актёр в этом театре ты, Джокер? — поинтересовалась она. — Я? — рассмеялся бледнолицый. — Я простой импровизатор, док! Я создаю свой сценарий, свой спектакль, где нет поддельных эмоций, скучной игры и ненужных клише! Где мир именно такой, каким является! Где сцены зависят только от самих играющих! — Ты безумец, Джокер, и я боюсь, что им ты и останешься навсегда, — резко ответила ему Лиланд, от чего клоун лишь расхохотался. — Хо-хо, «безумец»! — Джокер явно воспринял это слово как похвалу. — Звучит захватывающе! Обязательно включу это в мою программу! — Ясно, прогресса в лечении не будет. Нужно больше сеансов. Закончим на сегодня. Надеюсь, что в следующий раз разговор будет более продуктивным. — С нетерпением жду нашей следующей встречи! — скрестил в предвкушении ладони Джокер. — Я столько всего могу вам поведать! У-у-ух, вы себе даже не представляете! — Охотно верю, Джокер. И с этими словами доктор Лиланд уже собралась уходить, как он снова её окликнул. — Эй, док! Вы точно не хотите послушать мою шутку? — Удиви меня. — Как называют клоуна, развлекающего грешников? Клоун Ада! — Джокер более скромным смехом рассмеялся от собственной шутки. — Ха-ха-ха, клоунАда! Это было хорошо… Док, признайтесь, это гениально! — Да-а-а… — Лиланд эта шутка не показалась смешной, а больше пугающей из-за его смеха. — Смешно… Пока, Джокер. — Не скучайте, доктор! — крикнул ей вслед зеленоглазый, и как только дверь закрылась, его голос сменился на низкий и злодейский тон. — Уж я-то точно не дам вам заскучать… Казалось, что сейчас вся лечебница слышала маниакальный смех Джокера. Все остальные пациенты и охрана были испуганы — иметь дело с таким психом практически то же самое, что и иметь дело с самим дьяволом.ДЕНЬ СПУСТЯ ОСОБНЯК УЭЙНОВ 8:23
Селина только час назад прибыла в город, и практически сразу приехала на такси к особняку. В её глазах читались отчаяние, сожаление и раскаяние перед Брюсом за то, что её не было рядом, когда она была ему нужна. Тихий шелест листьев и завывающий ветер ещё больше нагнетали обстановку. И вот она стучится в дверь особняка, ожидая, что Альфред откроет ей дверь… Но дверь никто не спешил открывать. Неужели Альфред ушёл, и дом теперь абсолютно пустой? А нет… Альфред есть, только в окне Кайл видела, в каком подавленном состоянии был старый дворецкий. Он просто сидел на стуле и без каких-либо движений смотрел, как интенсивно танцуют языки огня в камине. Постучавшись в окно, дворецкий подскочил на месте от страха, но завидев Селину, сразу пошёл открывать ей дверь. — Привет, Альфред, — сразу же включила сожалеющий тон воровка. — Здравствуйте, мисс Кайл… — Голос дворецкого звучал хрипло и очень грустно. Он пропустил девушку внутрь дома. — Вы… Вы здесь из-за Брюса? — Да, — устремила взгляд в пол Селина. — Пришла попрощаться. Мне жаль, Альфред… — Я предчувствовал, что это задание не приведёт ни к чему хорошему… — снова присел на стул Альфред, и принялся заново разглядывать огонь в камине, над которым висел портрет семьи Уэйнов и фотография Брюса в рамке со свечкой рядом. Зеленоглазая села рядом. — Я надеялся, что после него всё будет по-другому, но… Я не смог уберечь его. Теперь его нет. Моего мальчика больше нет. Прости меня, Брюс… Томас, Марта, простите меня, я провалился… Дворецкий с дрожащими губами снял очки, после чего отвернулся в сторону. — Я не могу в это поверить… — не находила слов Селина. — Я всегда думала, что он заговорённый, и ему ничего не будет… Боже, я тогда забыла, что он такой же смертный человек, как и мы… Альфред, это моя вина. Я должна была быть там, с ним, а вместо этого уехала и даже не попрощалась. Это я виновата… Альфред впервые увидел, как она плачет. Брюс любил её, но она не придавала этому большого значения. Для неё их отношения были так, игра в кошки-мышки. Её это забавляло, а он не отступал. Очень настойчив даже в личине Уэйна… И теперь она будет жалеть о своём потерянном шансе всю свою оставшуюся жизнь. — Не корите себя, мисс Кайл… — Альфред решил попытаться хоть как-то её успокоить. — Брюс всегда был одиночкой, даже в детстве. Не ваша вина, что с ним такое случилось. Это я виноват. Его смерть под моей ответственностью… Вдруг в дверь особняка кто-то постучался, да так громко, что это можно было услышать даже из Бэт-пещеры. — Я пойду открою… Я скоро. Альфред с осторожностью пошёл открывать и успокоился, увидев Тиффани на пороге дома. — Привет, Альфред, — Лицо девушки не показывало скорби, что было очень странно. — Ох… Да, что-то ты приуныл. — Есть из-за чего, Тиффани… Неужели ты не видела новости? — Видела, но от такого вранья мне не захотелось дальше смотреть. — Это не враньё, это правда… Брюса больше нет. — И ты правда в это поверил? — улыбнулась Тиффани. В этот момент Альфред чуть не потерял сознание: только что позади неё, как ни в чём не бывало, материализовался Брюс… Правда, выглядел он не ахти: на лице было очень много рубцов и шрамов. На висках красовались большие кровавые гематомы, над бровью виднелись накрест лежащие порезы, а глаз покраснел и распух. Ещё миллиардер заметно хромал с тростью в руке и был в больничной одежде. На колене был большой синяк, который и объяснял хромоту парня. — Привет, Альфред… — улыбнулся Брюс, на мгновение кривясь от боли. — Прости, что не позвонил, батарейка села… — Брюс! Господи… Ты жив! — обнял его дворецкий. Брюс тихо взвыл от боли. — Извини… Давайте, проходите! — Осторожнее, Альфред, он только что с койки встал, — Тиффани помогала своему раненому начальнику войти внутрь. — Врачи сказали, что с такими побоями обычно не живут! Эх, знали бы они… Селина вышла, чтобы посмотреть, в чём дело… Увидев живого Брюса, она мгновенно забыла обо всём. Сердце как-будто снова собрали по кусочкам. — Селина? — удивился ей борец с преступностью. — Как мило, ты пришла меня проведать? — Брюс… Девушка кинулась на него с объятиями, вцепившись в его халат ногтями. — Селина, ты можешь… не висеть, пожалуйста? А то сейчас швы разойдутся… — терпел Брюс, хотя не мог не признать, что ощущать её тёплые женские руки на своей коже было приятно. Она ослабила хватку, но не хотела отпускать голубоглазого и пристроилась у него на плече. Можно представить побитое лицо Уэйна в смятении, когда он почувствовал, как от её слёз больничный халат покрывался мокротой. — Ты чего? — Брюс поднял брови, явно не понимая происходящего. — Я думала, что ты погиб… — выдавила из себя девушка, утирая слёзы на своих щеках. — В новостях сказали… — Да, я видел, — ответил он ей, приобнимая за талию. — Давайте сначала все присядем где-нибудь, а то нога болит… — В таком случае пройдём-ка в бильярдную, — включил дворецкого Альфред. — Мастер Брюс, давайте я помогу. — Спасибо, Альфред… — принял его помощь Брюс. — Доктора сказали, что если бы не его поразительная стойкость, то он бы сюда не с тростью, а на инвалидной коляске приехал, и то навсегда! — улыбчиво сказала Тиффани. — А так ему недельку надо полежать, и потом снова будет в плаще рассекать! — Да-а-а, насчёт этого, кстати, нам тоже надо поговорить… — неловко произнёс детектив.