***
Привал длился довольно долго, до тех пор пока дождь действительно не стал собираться. Право, он не был сильным. Маленькие капельки падали с небес омывая земли, а мужчины собирались в путь. Бруно занимался сумками, перекладывал одну в другую, и в целом наводил порядок: кормил свою лошадь, и лошадь Леоне, за одно. Выглядел он в процессе сосредоточено, или даже грустно. В глазах, что были синее небес, блистали печальные оттенки. Осталось совсем немного и Леоне будет с ним неразлучен. Обуславливалось это не только работой, но и личным выбором. После этой недели, Леоне мог сказать смело, не кривя душой, что на этого человека он может положиться: не только в бою, где его жизнь зависит от мгновения, вовремя правильно принятого решения, но и в моменты, где он остается один на один с жизнью и душой у себя в голове. В одиночестве, поиск ответов может длиться очень долго, но не тогда, когда есть добрый друг рядом, который выслушает и поддержит — приятная беседа, лучшая терапия для души. Леоне ни за что не хотел теперь его потерять. Он не до конца понимая чувства к нему, но то, что когда Бруно спал у него на руках: весь изнывая от боли, тело настолько тонкое, но крепкое одновременно, от этого мужчина ощущал себя странно. Никогда ему не хотелось защищать кого-то настолько сильно. Даже будучи начальником королевской стражи, он отдавал отчёт в первую очередь о своих действиях, а потом желаниям других людей — это помогало выполнять свою работу эффективно и не терзать себя понапрасну. Но мир берет в таких случаях долг: та боль которую не испытывал в определенный момент вернется к снова, и напомнит о себе. И тогда некуда будет от нее не деться. Поэтому Леоне решил, что не будет больше убегать от боли, от страха, от отчаяния; не будет бояться смерти, от которой не скрыться, потому-что, рано или поздно, все умрут. Видеть как умирает близкий человек невыносимо, но это не идёт в сравнение с болью, что испытывает человек в момент перед смертью. Агонию? Возможно. Если бы Леоне когда-нибудь умирал он бы мог сказать точно. -Буччеллати! — Мужчина позвал того, кто стоял у лошади и гладил ее за загривок, он выглядел в этот момент умиротворенно: как тибетский монах на вершине Эвереста. Очнувшись, как будто от сна, Бруно перевел все внимание на мужчину. Пройдя к нему ближе, он вопрошал взглядом, но ответа не следовало; Аббаккио поманил его рукой, и Бруно присел на колени. Тогда его притянули к груди и обняли, Леоне не знал как это видел его спутник, но сейчас ему действительно хотелось ощутить тепло его тела. Напротив ожиданиям, Бруно зарылся лицом в его шею и прижался сильнее. Из обычного дружеского объятия, это переросло во что-то глубоко эмоциональное. Это было неожиданно. Бруно тоже чувствовал, ощущал. В душе было пусто; не только Леоне один все потерял когда был молод, но и этот человек тоже. Вопреки, Бруно выбрал путь иной, он не стал мириться с несправедливостью, которая ранила его — он решил стать ее частью, надеясь, что когда-нибудь он сможет побороть ее, оставшись собой. -Я это скажу тебе сейчас. Я сделаю все что ты просишь, и стану работать рядом с тобой, но: я никогда не буду верен короне, никогда не пойду на уступки перед совестью, и никогда не предам ни себя, ни тебя: чтобы не случилось, Бруно, я буду защищать только тебя, Буччеллати. — Возможно, он и искал это всю жизнь. И даже если эти слова были слишком громкие, он никогда не испытывал более сильного желания выразить их. В этот момент эмоции его закипали, он чувствовал нежное, немного сбитое дыхание у своей шеи. Отпускать Бруно не хотелось. -Спасибо, Аббакио. — Его голос был настолько теплый, что можно было его ощутить. Тело было тяжелым, он буквально лег на мужчину. Боль тела уже стала нормой. В моменты расслабления, она наказывала и делала тело тяжелее в разы. Хорошо что Леоне этого не заметил.***
К вечеру они вошли в город. В это время в городе проходило много путешественников, однако, местных жителей было не меньше. Толпа собиралась и представляла из себя вереницу, снующих туда и обратно людей, которые просто отдыхали. Самое большое скопление было у пристани, и в центральной площади, где самые большие рестораны и рынок. Богатство этого города было обусловлено тем, что он стоял на переправе многих торговых путей разных стран, и через него проходили почти все прилегающие государства. Чтобы привести сюда товар, приходилось платить пошлину, но так как страна была богата, деньги были у каждого в достатке; все слои общества, так или иначе, имели какую-никакую работу. Правда, получить пристанище в этом городе было проблематично, по причине больших налогов на землю. Но люди победнее могли покупать квартиры, которые строили не так быстро, зато были дешевле. Мужчинам было тяжело идти на лошадях, в столь людном скоплении людей, поэтому они спешились и пошли до гостиницы пешком. Бруно знал город лучше чем Леоне. Когда его сослали в пустыню, этот город только начал развиваться, а сейчас представлял впечатляющее зрелище. Он являлся показательным примером того, как за несколько лет, на торговле с другими государствами можно подтянуться и получить вес в мире. До гостиницы было идти не долго. Зайдя внутрь, Леоне обратил внимание на красоту убранства. Он не хотел выглядит как дикарь, поэтому он проявил сдержанность и промолчал. Однако, он уже давно не видел настолько чистые и красивые гостиницы: стены были украшены тканевыми обоями, а мебель была антикварной, стояли большие скульптуры из мрамора, а на низеньких столиках стояли канделябры и лежали толстые книги. Фойе выглядело как дом какого-нибудь лорда, поэтому Леоне сомневался, что он мог бы себе позволить тут снять что-либо. -Подождешь? — Бруно коснулся плеча мужчины и пошел за ключами. Пройдя к стойке, Бруно встретили радостной улыбкой. Он черкнул пару имён в книге регистрации и ему вручили пару ключей. Перед уходом он что-то сказал управляющему, на что тот озадаченно переспросил. Но Бруно успокоил его, а после пошел к Леоне. -Пойдем? -А деньги заплатить не хочешь? -Все за счет короля. Тем более, эта гостиница под моим присмотром. — Он взял сумку и ожидал мужчину, прежде чем пойти к лестницам. Леоне поразила эта невозмутимость. Но. тут не следовало ожидать иного, он же все-таки приближенный короля. Мужчина взял свои вещи и пошел за ним. Заходя в номер Леоне ахнул. Комнаты были рядом с комнатой Бруно, поэтому, он сказал что зайдет к нему через некоторое время. Леоне уже отвык жить в хоромах, для него стало нормой: жить в конуре, питаться алкоголем от скуки, и жить как нищий, перебираясь с места на место. А тут такой беспрецедентный случай. Но, не было ощущения, что это посланное с небес благословение. Он не оценивал жизнь подобными категориями, ему всегда было все равно где жить. Самое главное — это смысл, человеку нашедшему смысл, в жизни приходит все нужное, а ненужное отходит на второй план — так он считал. Леоне закинул сумку под кровать, и посмотрел наконец в зеркало. Оно было большое, так что можно было увидеть себя в полный рост. Прошло уже достаточно много времени, с того момента когда он видел себя в полный рост в последний раз. Он немного удивился, увидев себя: из жилетки выглядывало худое тело, довольно бледное, в сочетании с пеплом волос, глаза были заливными краской и с синяками под ними: не из-за того что его били, а тело само было обезвоженные. Хотя, сам Леоне, чувствовал себя достаточно хорошо. Поэтому, такой вид, для него казался немного шокирующим, но он решил не придавать этому значение. Он собрал волосы в хвост и сел на кровать. Она была такой мягкой - мужчина не удержался и лег на нее: растворился в приятном ощущении. Словно, все мышцы, что были напряжены годами разом расслабились. Он даже позволил себе закрыть глаза на время. Через, примерно, получас, в дверь постучали — это был Бруно, в руках у него была аптечка. -Мне принесли аптечку, как я просил. Тут мази и бинты. Можешь меня перевязать? Аббакио всматривался в Бруно. В свете ламп он виделся совсем иначе. Вдруг, он ощутил как будто его сердце начало биться нежнее, а тело начало закипать. Он кивнул, и впустил его в комнату. Сняв с себя рубашку, Бруно оголил свой торс. Бинты хоть и были завязаны крепко, но уже сползли и никуда не годились. Леоне сел за спину мужчины и начал снимать перевязку. Каждое прикосновение к нему оставляло приятное ощущение на кончиках пальцев. Сердце билось чаще. Когда он закончил снимать бинты, Бруно повернулся к нему улыбаясь: -Давай примем ванну, у этих комнат она общая. -Вместе? -Да, чтобы ее два раза не набирали. Леоне опешил, не зная как поступить. Но прежде, чем он что-либо решил, его уже затащили в ванную. Большая, глубокая, мраморная ванна: стояла на таком же, белом и мраморном полу, который, казалось, от света ламп, светится изнутри. Вода была такая чистая, что в ней можно было увидеть свое отражение. Пахло свежестью, мылом и цветами которые стояли поодаль, на туалетных столиках. Бруно стоял с минуту у зеркала снимая украшения и расплетая волосы. После он повернулся к мужчине: -Ты не хочешь? -Прямой вопрос загнул Леоне в ступор. Он не ощущал резкого нежелания, скорее, он просто был смущен под действием силы, которую не мог контролировать. Бруно подошел к нему, снимая по пути туфли, и расстегивая на талии широкий тканевый пояс. Он положил свою руку ему на плечо, посмотрел в глаза, сейчас в них было помимо прежней нежности, желание которое проявлялось в нем. Леоне чувствовал его безмолвный напор, и знал, что сейчас ему следует решить как поступать дальше: он смотрел на мужчину снимая с себя жилетку, затем, все остальное. Бруно улыбнулся немного шире чем следовало, после развернулся и пошел к ванне. Сняв последнюю часть одежды, он лег в воду, издав при этом вздох наложения, от которого у Леоне застучало в висках: либо ему казалось, либо действительно это было слишком возбуждающе, чем того требовалось — он уже не мог сказать точно. Сняв с себя все, что на нем было, он прошел к ванне и сел в нее напротив Бруно. Мужчина лежал закатив голову и источал глубокое расслабление, глядя на него, чувствовалось тоже самое. На его теле были порезы, засохшая кровь и следы зеленой мази, которая действительно помогла затянуться ранам, за столь короткий срок. Бурно поднял голову и посмотрел на Леоне. -Ты не устал? Выглядишь напряженным. -Я всегда такой. -Я понимаю… — Легкая задумчивость была в голосе Бруно, он слегка повел плечами. — Давай я тебе помогу расслабиться. -Он поднялся и прильнул к груди мужчины. -Ты слишком мрачный, извини, если я сильно на тебя давлю. -Н-Нет, все нормально. Бруно улыбнулся медленно коснулся губ Леоне. Они поцеловались. Бруно прижимался грудью к мужчине и держал его за плечи. Руки Леоне обхватили его талию, и заключили в объятия. Желание нарастало в мужчине, и пусть, оно не проявлялось так жадно, как у Бруно, но он чувствовал что уже никуда его не отпустит. Вкус губ мужчины отличался от вкуса женщины. Однако, губы Бруно были такие же мягкие. От него сладко пахло, несмотря на то, что они провели достаточно много времени на открытом воздухе, и не имели возможности нормально помыться. Он вдыхал запах столь приятный, что у него начала кружиться голова: либо от запаха, либо от тепла горячего тела мужчины в его руках. Сердце билось, эти импульсы сложно было различать. Чье сердце бьётся сильнее его или Бруно? Бруно издал стон и убрал губы. Смотреть ему в глаза было отдельным удовольствием. Глубокий цвет — стал еще глубже. -Мне так нравятся, они… — Бруно прикоснулся к щеке мужчину и вглядывался в его полуоткрытые глаза, не моргая. Взгляд возбуждал, он создавал атмосферу. Ту похоть, что была в Бруно, он не хотел сдерживать, но желал раствориться в ней. Леоне аккуратно провел кончиком пальца по позвоночнику Бруно, и положил ладонь ему на ягодицы. -Ты правда этого хочешь? — Вопрос был риторический. Ответ на него знал каждый, но, он должен был быть сказан, для того чтобы Бруно понял что Леоне не против. Буччеллати улыбался. Секунда. Две. Это не было соревнование на силу воли, однако, Леоне ощущал что его сдерживают. От поцелуев страсть закипала — Бруно становился напористей. Аббаккио отдавался импульсом, прижатый к бедру Бруно. Мужчина это чувствовал, и отдалился от него. Медленно спустился к его подрагивающей плоти и прикоснулся. Кончики его пальцев стали сублимацией для Леоне. Мужчина изящно убрал волосы за ухо, опустился и провел языком по головке, от уздечки до кончика — он дразнил его, но от этого Леоне чувствовал счастье. В руках Бруно он переставал пульсировать. Внутри его рта было приятно, влажно и тепло. Он медленно двигался вверх и вниз; давал Леоне ощутить все то желание, что было заключено в нем. Это чувство парализовало — тело не двигалось. Леоне положил руку ему на голову и Бруно прекратил; поднялся и присел на бедра мужчины. Леоне взял мыло с выдвижного столика и смазал им пальцы. Бруно уже еле держал веки, он приподнял бедра и позволил пальцам Леоне проникнуться в себя. Появилось странное ощущение, но вскоре стало приятно; освежающее чувство рассыпалось по телу. Это расслабило его, нежно обнимая, он лег на плечо Леоне. Они все делали медленно, как будто смакуя друг друга, но, в тоже время все что они делали было естественно: каждое действие создавало желание двигаться дальше В ванне было скользко, но Бруно это не мешало продолжать. Он не спеша начал надавливать и прошел стал столь гладко, что от это не вызвало абсолютно никакой боли. Он не вошел весь сразу, но теперь казался менее сконцентрирован. Нежно прильнул к Леоне, он его поцеловал. Руки Леоне подняли любовника за бедра, а он когда поднялся сам — усадил его на край ванны, все еще целуя его за уши и за шею. От прикосновений к его шеи, Бруно словно пронзали иголки, в тех местах, где его касались. Он издал вздох, затем набрал воздух в грудь: ему было тяжело дышать. Леоне, что держал Бруно в руках, почувствовал, что он был очень легкий, и не составляло труда держать его тело на краю ванны. -Тебе не больно? Бруно покачал головой на плече Леоне. Прижимаясь к нему сильнее. -Посмотри на меня. -Требовал мужчина. Бруно, не сразу, но оторвался от Леоне и держа руки у него на плечах смотрел на него. Секунда. Две. Леоне начал двигаться. Раз за разом входя как будто глубже, чем раньше. Бруно послушно делал то, что ему сказал Леоне, несмотря на то что, хотел снова прижаться к нему. Тело вздымалось. От каждого тяжелого проникания, выбивался воздух из груди мужчины. Терпеть было невозможно, процесс сводил с ума. Леоне прикоснулся губами к груди Бруно, покрывая ее поцелуями. Ласки продлились недолго, Бруно почувствовал как у него появилось желание которое хочет выбраться наружу. В такой момент, он уже не мог сдерживать себя, он согнул руки, и прижался к любовнику. Аббаккио нравилось видеть как извивается Бруно в его руках: как сжимает его шею своими руками, цепляется пальцами и стягивает его волосы, вопреки, ему было приятно от этого. Когда они закончили оба лежали в ванне: Бруно лежал на разгоряченном теле Леоне, а Аббаккио обнимал его, положив подбородок уставшему мужчине на голову. Мысли были далеко. Впервые, за долгое время, Леоне почувствовал себя так опустошенно и расслабленно. Радость от прикосновений, и то, что Бруно лежит в его руках растворялась в мужчине. Выходившие наружу чувства приобрели форму, и наконец, он нашел способ их выразить без жертв, в позитивном ключе. Через время он провел ладонью по голове Бруно. Мужчина в ответ поднялся, и широко радостно улыбался, чуть ли не смеясь. Эта радость была заразительна. У него было настолько счастливое лицо, что Леоне не мог не улыбнуться в ответ. Они поцеловались и ещё долго лежали в объятиях друг друга. Пока вода не остыла.